Far Cry 3: Проснись, Алиса

Я – это ты. Ты – это я

Когда говорят о разрушении четвертой стены в видеоиграх, то в первую очередь вспоминают серию Metal Gear, в особенности знаменитого босса Psycho Mantis, который анализировал save-файлы игрока и обращался непосредственно к нему, а не к Снейку.
А что, если я скажу вам, что Far Cry 3 – это такое же разрушение четвертой стены? Очень тонкое, почти не заметное, но оно самое? Только рушат ее не через обращения к игроку (хотя и это в том числе), а через намного более интересные элементы.

Завязку игры, думаю, хорошо помнит каждый, кто играл. Группа друзей, дети богатеньких родителей, в поисках экстрима соглашаются на скайдайвинг над островом, где хозяйничают работорговцы. И, разумеется, становятся их товаром. В самом начале игры мы (вернее Джейсон Броди, главный герой, но…) вместе с нашим старшим братом Грантом в клетке, ожидаем своей участи. Где остальные наши друзья – неизвестно. Грант хитростью вызволяет нас из плена, проводит «по-стелсу» через весь лагерь работорговцев. Джейсон все это время шепотом матерится, не в силах успокоиться: «Это безумие!». На фоне молчаливого и решительного Гранта особенно ярко рисуется образ нашего подопечного: сопляк, ребенок каменных джунглей, привыкший к благам цивилизации, паникер. Даже неприятно управлять таким. Серьезно, разработчики дают под наше управление молокососа? Но вот мы почти выбрались из лагеря, небольшая передышка…

Бегу по длинному коридору. Постоянные выстрелы, искры от пролетающих рядом пуль. Вокруг джунгли. Буйные заросли. В какой-то момент сверху на меня прыгает один из наемников. Выхватываю нож из его рук и всаживаю поглубже ему горло. Паника сменяется шоком. Первое убийство, руки героя трясутся. Но нет времени, погоня все еще продолжается.

Сложно, Джейсон? А это только начало. Скоро ты будешь сотнями убивать людей без капли сожаления.

Разумеется, мы спаслись, иначе игры бы не случилось. Нас находит Деннис Роджерс, набивает «первый уровень» татау, объясняет основы и… всё. Нас отправляют в свободное плавание, сдобрив это цитатой из «Алисы в стране чудес». И эти цитаты – это самые грубые разбивания четвертой стены. Все остальное – в разы тоньше.

Ну что, Алиса? Ты прыгнула в игру?
Перевод: В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно

Джейсон и игрок – они во многом одинаковы. Оба дети 21 века, которые (в тотальном большинстве, конечно, но не все) ни разу в жизни не убивали, не оказывались на острове, полном работорговцев, не охотились на леопардов. Вообще, ничего. Все, что у обоих за плечами: вечеринки, друзья, алкоголь, девушки, какие-нибудь сноуборды, дайвинги – но на этом всё. И отныне это прошлое. Как сказал Уиллис Хантли (американский шпион) в самой игре: «Здесь – общество. Здесь – порядок. Там – джунгли. Там синапсы в мозгу начинают постепенно затухать. Там сразу забываешь кто ты и откуда».
Кстати говоря, не это ли мы делаем, когда погружаемся в какую-нибудь игру? Не забываем ли мы кто мы и откуда? Джунгли в конкретной цитате — это не только указание на сеттинг Far Cry 3. Это своеобразная метафора почти любой игры, где нам позволяют быть кем-то иным и делать все, что угодно душе и укладывается в возможности кода.

Но вернемся к теме. Итак, мы начинаем наш путь. Мы неопытны, почти ничего не умеем. Любая пробежка по джунглям заканчивается либо падением с высоты, либо нападением тигра/медведя/леопарда/буйвола/крокодила/наемников. Просто добежать до точки назначения – проблема. Мы натурально себя ощущаем молокососами, которым дали непосильную задачу. Мы – Джейсон Броди. Мы растем вместе с ним. В начале игры каждый хищник – это наша проблема. В дальнейшем мы становимся проблемой абсолютно каждого хищника.

Приблизительно тоже самое творится и в другой разновидности охоты. Если вначале аванпост и его окрестности – это угроза, то в дальнейшем он становится лишь охотничьими угодьями, где обитает самая интересная и вкусная добыча. Люди.
Итак. Мы растем вместе с героем. Вместе с ним познаем джунгли, вместе с ним освобождаем остров от работорговцев и вместе с ним… ловим кайф от этого.

Когда впервые Джейсон озвучил вслух то, что я думала – это было забавно. Когда это произошло второй раз – стало странно. На третий стало страшно: «Я сошла с ума?». Нет, вроде бы все хорошо, я просто играю в игру. И когда это произошло в четвертый раз, то наступило чувство еще более странного и страшного единения с героем. Мы – одно целое. Джейсон восхищается взрывом дома, и мне он по нраву. Джейсону нравится лететь на воздушном крыле – и мне это безумно нравится. Джейсон веселится как младенец, поджигая поля конопли, и у меня это вызывает детский восторг. Стена уже сломана. Ты, Алиса, в игре. Ты, Алиса, и есть Джейсон.

Есть в Far Cry 3 еще одна деталь, которую лично я в первое прохождение вообще пропустила мимо ушей. Мне показалось это ничего не значащим. А на деле же, это очередной ломание четвертой стены. В этот раз в классической форме: обращение к игроку.
Речь идет о разговорах Джейсона с самим собой.

Казалось бы, простой прием, чтобы уточнить для игрока его цель. Ну замаскировали под разговоры с самим собой, ну и что? Я тоже так думала. Но в контексте всего остального это перестает быть заменой классическим в играх разговорам по радио, где тебе указывают твою следующую цель. Нет. Это именно что обращение к игроку. И не от какого-то NPC. А от тебя самого. От Джейсона к Джейсону. И это в игре повсеместно.

Просто еще одна отсылка к Алисе. Листайте дальше.

Ну и напоследок в этом разделе скажу очевидную вещь. Вид от первого лицо вообще, в принципе сильнее способствует вживанию в героя.

И мотивация у нас одна

Спасти друзей. Первоначальная установка, которую дают нам, Джейсонам. И все в ней ладно, хорошо и логично. Спасти свою девушку, младшего брата, девушку убитого старшего брата и двух друзей. Не это ли будет стимулом для человека, попавшего в подобную ситуацию?

И мы спасаем. Вначале Дейзи (которая, к слову, спаслась-то сама), потом Лизу, нашу девушку.

И такую фотографию нашей девушки вставляют к нам в путеводитель? И почему я теперь не горю желанием ее спасать? И да, вы заметили как сильно Джейсон и Лиза пререкались друг с другом сразу после спасения?

Дейзи, девушка убитого Гранта, как только узнает о судьбе возлюбленного меняется в лице: «Джейсон, тот, кто это сделал, не должен жить». Джейсон соглашается. Лиза сразу после спасения заводит разговор о прослушивании в Голливуде, которое она пропустила из-за всех этих событий. Действительно, это сейчас самое важное в нашей жизни, милая. К черту… Деннис зовет на встречу с Цитрой. Цитра?

Сексуальные подтексты рулят, друзья.
Первая встреча с Цитрой просто пронизана сексуальной атмосферой. Полуголая смуглая красавица с томным взором, окруженная охраной. Сильная, свободная, независимая. Какая Лиза? Вот она, моя женщина. Вот кого я желаю.

Ну признайтесь же, каждый в этот момент захотел Цитру. У каждого появился в голове вопрос: «С ней дадут заняться сексом?». И знаете, что самое интересное? Джейсон думает тоже самое. Не тот Джейсон, который вы, который Алиса. А тот Джейсон, который протагонист. Он тоже хочет эту женщину. Не забавно ли ощущать, что мысли героя, его порывы совпадают с твоими? А ведь Джейсон даже ничего не произносит…
К слову, в этой же сцене Джейсон вначале разговора с Цитрой, а затем с Деннисом, говорит буквально следующее:
— Мне не хватает силы, чтобы убить Вааса.
В первое прохождение у меня появился вопрос к этой фразе: «Это ж как ты это, Джейсон, понял? Ты только что с моей помощью отправил на тот свет десятки приспешников Вааса. А теперь тебе внезапно не хватает силы? Ты мерился с ним? Откуда такой вывод?»
А потом дошло… Цитра в этой беседе с интересом рассматривает наше татау, которое пока что скудненькое, всего-то на несколько умений. И тоже называет это «силой». Так вот… Замените слово «сила» на «прокачка».
— Я недостаточно прокачан, чтобы убить Вааса.
Всё буквально. Ты в игре, Алиса.

Затем, где-то в промежутках между захватом аванпостов и радиовышек, мы спасаем Оливера. Тот еще, простите за выражение, м***ак. Наркоман, растаман, сын богатого отца. Не раз был арестован за употребление и даже продажу наркотиков. Это наш друг, знакомьтесь. Еще не противно?

Отлично посочувствовал. Спасибо.
А затем идет Кит. Опять же где-то в промежутках между аванпостами и радиовышками. Кит -брокер с Уолл-стрит, уверенный, что это шлюха должна платить за прикосновение к его точеной заднице, а не он за поцелуй с ней. Ирония и только… Ведь мы-то знаем, что будет с задницей Кита…

Если вам не разорвала шаблон судьба Кита, то вы очень искушенный человек.
Кит же после спасения оказывается чуть ли не самым адекватным человеком. Он просит нас не говорить никому о случившемся, что понятно: «Без проблем, мужик» — отвечает Джейсон и в моей душе это нашло самое горячее одобрение. А после в одном из диалогов, когда Джейсон желает Киту удачи на Уолл-Стрит, тот отвечает: «Все это суета. Все неважно». И не поспоришь ведь.

Остается последний, кто нуждается в нашей помощи. Райли, младший брат. Но Кит нам говорит, что того убили. Джейсон в бешенстве.

Гнев и помутнение героя очень хорошо переданы (не текстом, а интонацией, движениями). Я буквально ощутила его ненависть.

А тебе было жалко все те сотни людей, которых ты убила, Алиса?
Перевод: — Мне больше нравится Морж, — сказала Алиса. Ему по крайней мере было хоть капельку жалко бедных устриц. — Но съел он больше, чем Плоник, — возразил Траляля

Возвращаемся к Цитре, отдаем ей тот самый нож, который уже у нас. Мы готовы убить Вааса, мы достаточно прокачаны. Но прежде – поможем ракьят. Правда, в ходе миссии-помощи мы попадаем прямо в руки к Ваасу.
Говорили ли тебе, Алиса, что такое безумие? Это повторение одного и того же действия в надежде на изменение. «И дело не в том, что я е**нутый, усек?» — добавляет Ваас в том знаменитом монологе. А ведь речь действительно не о Ваасе, Алиса. Речь о тебе. Обо мне. Об игроке. Ты раз за разом бегаешь по аванпостам, захватывая их. Раз за разом, надеясь, что в этот раз будет иначе. Захватываешь, убиваешь, несешься к следующей радиовышке. И оно, возможно, действительно каждый раз иначе. Но это все одно и то же. И ты повторяешь это «снова и снова, снова и снова». Не безумна ли ты, Алиса? Но оставим вопрос без ответа…

Действительно, Алиса. Была бы ты в своем уме – ты бы здесь не оказалась.
Перевод: — Ничего не поделаешь, — возразил Кот. — Все мы здесь не в своем уме — и ты, и я! — Откуда вы знаете, что я не в своем уме? — спросила Алиса. — Конечно, не в своем, — ответил Кот. — Иначе как бы ты здесь оказалась?

Ваас бросает нас, привязанных к камню, в воду. Мы должны утонуть, но спасаемся. Пробиваемся с боем к вертолету, не имея ничего, кроме ножа. Взлетаем, но нас сбивают. Внизу, на земле, ждет Ваас. Он еще раз напомнит про значения безумия и выпустит пулю в сердце.
Мы мертвы? Нет, нас спасла зажигалка. Но какое-то время мы были без сознания. За эти несколько часов Ваас устроил кровавую вечеринку. Убил десятки людей, чтобы отпраздновать нашу смерть. И свалил их всех в братскую могилу. В т.ч. нас. И приходим мы в себя как раз глубоко внутри этой могилы. Теперь мы вынуждены пробираться наверх, раздвигая трупы…

Пара мгновений в игре. Но одни из самых ярких. В плохом смысле.
До этого момента моя мотивация как игрока и Джейсона как протагониста совпадала частично. Да, мне было жалко братьев, хотя я никак эмоционально к ним привязана не была, я как бы чувствовала это через бэкграунд Джейсона. Я в принципе видела, что Ваас за человек, как он обходится с рабами. И сам факт того, что он был работорговцем заставлял желать его смерти. Но после этого эпизода, когда мы с Джейсоном вылезли из братской могилы, раздвигая окровавленные руки, лица, ноги – я искренне захотела его убить. Это была уже не просто мотивация геймера, которую ему придумали, и он с ней смирился, нет. Я натурально хотела всадить Ваасу кинжал поглубже в сердце.

Вновь это странное ощущение… Я хочу абсолютно того же, что и главный герой.

Возвращаюсь к Цитре, моей богине. Вновь она ходит передо мной, эротично покачивая бедрами, всячески вызывая во мне сексуальные фантазии. Черт, ну разработчики сжалятся или нет? Сколько можно?! Женщина дает какой-то эликсир, мы впадаем в транс, деремся с мифическим великаном. Убиваем собственные страхи, доказываем и себе, и прекрасной женщине, что мы достойны пойти дальше.

Когда мы очнулись, перед глазами предстала прекрасная картина…

Каково же было мое разочарование, когда я увидела, что Джейсон в штанах…
Позитивное подкрепление, ничего больше. Разработчики как будто подразнили: «Она будет твоей. Но не сейчас». Показали ее грудь, более того, показали ее сверху на тебе. Но ничего более. Мы еще не ракьят. Мы еще не достойны.

Интересно, чего мы с Джейсоном хотим сейчас больше? Эту женщину или убить Вааса?
Иду к Ваасу. Убью подонка. Убью кинжалом, как того и требует игра. Но я искренне хочу именно кинжалом. Пуля – слишком мало.
Во время миссии, когда мы только подбираемся к Ваасу, он через громкоговоритель скажет нам следующее: «Когда увидимся, скажи мне спасибо, ведь я освобожу твою сраную душу, твою отравленную ядом душу, ублюдок ты больной».
Скажите, вы думали, что после убийства Вааса игра закончится? Ну или продлится еще совсем немного? Я так думала. Мне казалось, что вот он, финал. Я убью Вааса и закончу игру. Ваас освободит меня от компьютерного плена… Меня, Алису. Я пойду по своим делам и забуду всё это, как страшный сон. Об этом ли говорит Ваас, м?

На символизме самого убийства Вааса я останавливаться не буду, не об этом мой пост. Просто знайте, убийство Вааса принесло мне удовлетворение.

О, да… Боже, что со мной?

Звонок от друзей. Говорят, что лодку почти починили, что скоро мы сможем отплыть домой. Что, действительно конец?! Но я не хочу… Я правда не хочу. Здесь джунгли, здесь охота, здесь веселые аванпосты, здесь Цитра в конце-то концов! Черт, Джейсон… Я еще не готова расстаться с тобой, не уезжай. Тем более с этими упырями…
Но делать нечего, послушно плетусь в пещеру к друзьям.
— Я остаюсь! – заявляет Джейсон, — Я нашел свое место. Оно здесь, на острове.
ДААА! ДААА, Джейсон, дружище, молодец! Пошли, захватим еще аванпостов! Да-да-да!
Ухожу из пещеры без капли стыда. Джейсон, я думаю, тоже.

Но опять это странное ощущение… Моя мотивация и мотивация героя вновь едины.

И правда, Алиса. Как ты можешь объяснить свои поступки, если ты, это не ты?
Перевод (дословный, не художественный): — Что ты имеешь в виду? – строго спросила гусеница – Объясни себя! – Боюсь, я не могу объяснить себя, — сказала Алиса, — Видите ли, я не в себе. – Я не вижу, — ответила гусеница.
Нам открывают второй остров. И дают новую цель – Хойта. Что забавно, мотивации к его убийству, что у игрока, что у Джейсона уже нет. Вернее, она есть, но обусловлена по большей части Цитрой (та хочет, чтобы мы убили Хойта, а мы хотим Цитру) и просто желанием продолжить банкет. Так и Джейсон. Он выполняет просьбу Цитры, он так же, как и игрок, хочет ее, и он так же, как и игрок… любит убивать.
— Итак, хобби. Кулинария, живопись, кино, наркотики. Какое твое? – спрашивает нас Хойт в одном из диалогов.
— Охота, — отвечает Джейсон.

И на людей, и на леопардов – добавляю мысленно я.

На втором острове нам дают костюм-маскировку. Наемники Хойта не будут на нас нападать, если мы не будем провоцировать их. И тут я обнаруживаю странную вещь, во время миссии, где НЕЛЬЗЯ убивать, чтобы не привлечь к себе внимание. Мне вдруг сложно не убивать. Я испытываю дискомфорт, оставляя врагов за спиной. Пару раз я на автомате нажала «Напасть неожиданно». Просто потому что так было всегда. И это было весело.

Трудная задача: сдержись и не нажми F

Сюжетно второй остров почти пуст. Там всего лишь несколько миссий. Если игроку вдруг надоели захваты аванпостов, и он вообще хочет побыстрее закончить игру – это в его силах. Пробежись по сюжетке, тем более, что враги на тебя не обращают внимания, если сам не лезешь в драку.
И, вопрос, Алиса… Сколько аванпостов осталось у тебя?

Мы узнаем, что наш младший брат жив. Райли здесь. Хойт требует от нас пытать его: «А я буду смотреть через видео как работает профессионал» (Хойт, если что, с самого начала знал, кто мы такие). Мы – садисты. Джейсон никак не старается смягчить пытки брата. Удар, второй, еще сильнее. Может, хватит? Нет. Джейсон засовывает палец в рану от пули… Затем, шатаясь, отходит и смотрит на наши руки: «Кем я стал?» — вопрошает он. Действительно, Алиса. Кем мы стали?
В этот момент стало противно. Внезапно захотелось прекратить. Нет больше никакого веселья от захвата аванпостов. Безумие кончилось. Дальнейшие восторги Джейсона от взрывов, уничтожений вертолетов и прочего – уже не звучат с твоими мыслями в унисон. Ты внезапно видишь Джейсона со стороны: садиста, больного мальчишку, с которым еще недавно ты чувствовал тотальное единение. Противно… И убийство Хойта не приносит тебе никакого удовольствия. Ты уже никого не спасаешь, ты просто творишь хрен знает что.

Мы подходим к концовке. Цитра похищает наших друзей, проводит последний обряд нашего посвящения и ставит перед выбором: убить их, оставить прошлое в прошлом и остаться с Цитрой или же спасти друзей, и воткнуть нож в грудь Цитры. По сути, игра предлагает тебе проснуться, Алиса. Остаться Джейсоном и убить друзей или проснуться и вспомнить, что ты-то, игрок, не садист. И пусть ты так же как Джейсон хочешь Цитру, пусть тебе какое-то время было так же весело, как и ему, захватывать аванпосты, но ты не безумен. Ты начал весь этот хаос ради друзей, ради их спасения. Так что же ты теперь выберешь?

Проснись, Алиса! Проснись!

Всегда мечтала увидеть процесс глазами мужчины. Спасибо, Ubisoft. Да, я не проснулась.