Спасибо всем простившимся с Евгением Барановым.

Здравствуйте. Я жена покойного. Долго не могла привести мысли в порядок, да и сейчас, возможно, не совсем с этим справилась. Но должна высказаться хотя бы теми словами, что нашла.

Благодарю всех друзей и коллег Жени, подписчиков Stopgame.ru и DTF. Спасибо Дмитрию Кунгурову за открытую почту и Олегу Чимде, написавшему о Жене теплые слова. Спасибо его школьным друзьям — Кириллу Гаврилюку и Алексею Кузнецову, первым пришедшим мне на помощь. Спасибо Александру Елисееву, лучшему университетскому другу Жени. Спасибо моим коллегам из БСМП Набережных Челнов, не оставшимся в стороне. Спасибо всем за сочувствие и пожертвования.
Вы помогли мне действительно в трудную минуту. Смерть мужа застала меня врасплох. Когда я шла в морг, всех имеющихся у меня денег едва хватало на могилу с оградкой. Но совместная помощь всех, кто знал Евгения, дала мне возможность исполнить его волю о кремации. Ему претила мысль о земляных червях и могиле, тонущей в ежедневно растущем кладбище.

Средств хватило на проводы, хватит и на первое время после.
Я рада, что о Жене многие говорили. Я читала все комментарии к публикациям о смерти и последним материалам мужа. Кто-то выразил соболезнования ВКонтакте, кто-то сопровождал ими денежные переводы — я просматривала их все и благодарна за эти слова. Вы все оказались так неравнодушны к постороннему для вас человеку! Ведь даже времени для печати комментария или перевода любой суммы требуется больше, чем для попутного лайка.

Специально для JoyReactor:

Меня тронули слова многих, почувствовавших потерю друга. Я рада знать, что и вам он был не безразличен. Для меня он тоже был другом, если можно так говорить о муже. Только другом лучшим и единственным в реальном мире. Человек, время с которым всегда лучше, чем без него. Человек, которому можно рассказать всё, посоветоваться насчет мелочи или не очень, пересказать интересную новость, предложить пообедать вместе под исторические передачи на National Geographic. Единственный гость на моих последних Днях рождениях. Теперь я могу услышать от него «доброе утро» лишь из старых выпусков Инфакта.

Мы с Женей познакомились с огромного расстояния через форум Игромании, обнаружив друг в друге когда-то одинаково фанатичное увлечение American McGee’s Alice. Эти посты до сих пор там, в теме «Лучшее, во что вы играли за всю свою жизнь». Глядя на них сейчас, никогда бы не поверила в то, что с них начался эпистолярный роман и счастливый брак на семь лет. Меня восхищала наша переписка. Я была новичком в сети, общалась со всеми на вы, но Женя не стал настаивать на принятом сейчас панибратстве и принял мой стиль общения. Все сообщения он писал идеально грамотно, и обо всём, во что играл, что видел и читал, мог рассказать своими словами, не прибегая к ссылкам на Википедию. Я не сразу поняла, что ссылки на статьи Игромании, которые он публиковал на своей странице ВКонтакте, вели на материалы за его авторством. А когда поняла, была польщена вниманием такого человека.

Наша первая встреча прошла в кооперативе Portal 2. Оба стеснялись друг друга. Это была моя первая игра по сети. Мне тогда понравился его добрый голос. Женя учил меня не бояться смерти в игре, не корил за провалы и помог взять практически все ачивменты. Помню, самым сложным было достижение «Остаться в живых». Почти через год общения в сети он послал мне бумажное письмо. Ожидание этого письма, о содержании которого я догадалась сразу, было самым романтичным временем в моей жизни. Он специально пошел на студенческое радио, чтобы потом сделать мне предложение в прямом эфире. Только тогда я поняла, что давно решилась оставить свой город и родных, чтобы быть вместе с ним. Мне льстило, да и он был горд оказаться в тот день не только женихом, но и инфоповодом.

Я гордилась Женей и нашими отношениями. Мы очень подходили друг другу. Игровому журналисту и девушке-геймеру всегда было о чем поговорить. Он был добр, но вспыльчив, моё терпение всегда гасило его сполохи. Он был моложе меня, но его жизненный опыт был гораздо богаче, поэтому именно он стал мне опорой. Я любила Женю, его трогательность и честность, ценила его эрудицию и мастерство описывать житейские мелочи коротко, но метко. Он был лучше меня: ценил время, никогда не боялся перемен и трудностей, не ленился узнавать новое. В свободное время играл уже не для работы, а для себя. Покупал книги не для того, чтобы просто поставить на полку, а прочитать. Он любил свою работу. Был рад рекламировать проекты, в которых действительно было хоть что-то хорошее. Я гордилась его работами, достижениями на стримах и играх ЧГК. Мы были счастливы вместе. И мне до сих пор кажется, что его смерть – это какая-то ошибка, сродни опечатке, укрывшейся в тексте до самой его публикации.

Нам было трудно последние месяцы – мы оба впервые стали родителями. Я сосредоточилась на уходе за сыном, а Женя — на работе, стремясь заработать уже на троих и избежать смены особо грязных подгузников. Он брался за несколько проектов сразу, едва успевал, корил себя за лень и все огрехи в спешке. Мне всегда казалось, что нервы Жени – это постоянно горящие бикфордовы шнуры. Он жил и будто горел. Часто не мог заснуть из-за нервного перенапряжения. Я не знала его предела, да и он, похоже, не знал. Я нашла его уже мертвым ночью 12-го ноября. Он сидел в кресле перед компьютером, неестественно уронив голову на стол. На его рабочем столе был незаконченный монтаж голоса к утреннему выпуску «Инфакта». Поутру я нашла в микроволновке тарелку заново остывшего борща: для лучшего произношения Женя старался озвучивать на голодный желудок и хотел перекусить после записи выпуска. Причиной его смерти стала не съеденная на спор газета и не отказ сердца, как кто-то предположил. Это было поражение мозга. Судмедэксперт сказал мне потом, что смерть была мгновенной.

Я виню себя в том, что не заметила в его состоянии подозрительных перемен. Позже, возможно, я смогу винить и Женю. Но сейчас мне его очень не хватает. Я тоскую без клацанья его клавиатуры, скрипа кресла и выкриков, радостных или раздосадованных. Дома слишком тихо, я просыпаюсь слишком рано и не могу больше заснуть.

Он умер ровно за месяц до 28-го дня рождения. Я и его друзья уже подыскивали для него подарки. Хотела найти для него фигурку Хеви из Team Fortress 2. И медика. Как же Хеви без медика? Когда-то он хвастался гайдами к Team Fortress 2, говоря, что именно с них началась его публичная карьера игрового журналиста. Мне так жаль, что сынишка будет знакомиться с отцом по гайдам. За пять месяцев он вряд ли его запомнил. Женя готовился играть с малышом по полдня, когда я выйду на работу. Был уверен, что сможет ответить на все его вопросы, когда мальчик подрастёт. Готовился помогать ему с уроками и спорить с учителями истории, рассказывая о Второй Мировой больше, чем повествуют учебники. Мы шутили, что придется ставить в комнате третий персональный компьютер, в единственном свободном ещё углу. Эдак скажешь сыну «марш в угол», а он и рад будет. С таким молодым и современным отцом было бы трудно совершить хоть одну ошибку при первых выходах в интернет.

Теперь мне не с кем разделить родительскую ответственность. И я никогда не смогу заменить мальчику отца. Но когда он начнет спрашивать, постараюсь рассказать всё, что запомнила о Жене. И покажу мемориал, который сейчас собирают его коллеги и читатели. Всё-таки от Евгения Баранова осталось больше, чем просто пепел.