Задумывались ли вы когда-нибудь о том, являются ли видеоигры искусством? Скорее всего да — ведь мы же на игровом сайте, и, даже, весьма вероятно, отвечали себе на этот вопрос положительно: естественно видеоигры это искусство — разве может быть иначе? Задумывался об этом и я, хотя никогда не пытался прийти к какому-то конкретному выводу, да и не видел в этом смысла честно говоря: какая, собственно, разница, является ли моё увлечение искусством или нет? Лучше или хуже оно от этого не становится. Но тем не менее этот блог всё-таки появился.
Получилось это несколько непреднамеренно, а скорее в ходе размышлений на совершенно постороннюю тему — о субъективности мировосприятия. Тогда же я и вспомнил тезис о том, что «видеоигры — это искусство», чёткого мнения о котором у меня по-прежнему не было, и, тогда же, я внезапно понял, что, кажется, совсем не имею понятия, а что же, собственно говоря, это вообще такое — искусство? И я решил в этом попробовать разобраться. И запрыгнул в эту кроличью нору.
Алиса вскочила на ноги — тут её осенило: ведь никогда раньше она не видела кролика с часами, да ещё с жилетным карманом в придачу! Сгорая от любопытства, она побежала за ним по полю и только-только успела заметить, что он юркнул в нору под зелёной изгородью.
В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как она будет выбираться обратно.
Так что же такое искусство? На первый взгляд кажется, что ничего-то сложного в этом вроде бы и нет — это всякие картины, скульптуры… возможно даже кино. Что-то высокохудожественное, возвышенное, его ещё в музеях обычно выставляют. Только в данном случае это — произведения искусства и они не очень-то объясняют, что же это такое. Тогда можно зайти с другой стороны и попробовать объяснить искусство со стороны эмоций, которые от него получаешь.
Каких-то таких.
Но и это тоже слабо тянет на объяснение. Вроде бы, довольно очевидным кажется тот факт, что искусство — это нечто красивое, что-то, что вызывает восхищение. Правда тут мы сразу упираемся в субъективность понятия «красота». А если оно субъективно, то можно ли его в таком случае использовать как характеристику (тем более решающую), при определении искусства, при том что «красота», по большому счёту, это ведь даже не свойство объекта.
Для одного фиолетовый цвет нежен и мил, для другого — мёртв и безжизнен. Один любит звук духовых инструментов, другой — струнных. Поэтому было бы нелепо спорить, имея намерение заклеймить как неверное суждение других, которое отличается от нашего суждения, как если бы оно было логически противоположно последнему; таким образом, в отношении приятного имеет силу основоположение: каждый имеет свой вкус ([внешних] чувств).Иммануил Кант. «Критика способности суждения»
Не просто же так о красоте рассуждают как минимум со времён Сократа (жил ок. 2500 лет назад). А с эпохи Просвещения это стали делать даже ещё активнее, и за это время красоту пытались найти и в природе, и в душé человека, и в самóм человеке, и в идеях, и много в чём ещё, только по-прежнему едва ли с этим хоть как-то определились.
В таком случае, довольно логичным будет заглянуть в словари, из которых можно будет узнать, что искусство — это некий результат художественного осмысления действительности, созданный для получения эстетического удовольствия. Но, как будто бы, это всё ещё не даёт полного представления, о том, что такое искусство. Если сводить его только к эстетическому удовольствию, то мы снова возвращаемся к красоте, ведь эстетика — это наука о красоте. Но значит ли это, что эстетическое удовольствие возможно получить только от чего-то красивого? Если мы будем считать, что красивое — это только лишь нечто гармоничное, совершенное, и всё в таком духе, то ответ, как будто бы… нет?
Прежде всего искони рядом с красотой в нашу науку вводились такие термины, как возвышенный, трагический, комический, признаваемые моментами или видоизменениями красоты (другие термины, как прелестный, нежный, грациозный, только промелькнули и не возымели никакого влияния). Но, спрашивается, как быть с уродливым? Входит ли в эстетику учение о восприятии уродливого или вообще некрасивого? Суждение о нём сродно суждению о красивом, и нельзя, вместе с Розенкранцем, говорить, будто восприятие всего некрасивого, как противоположного красивому, есть отрицание всякого эстетического суждения. Ведь то, что в одних культурно-исторических условиях признаётся красивым, в других считается верхом уродства.Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Издание 1904 г.
Для этого можно сравнить, например, «Пьету» Микеланджело и «Синие столбы» Поллока. В одном случае это произведение, к которому спокойно можно применить понятие «красивый», если мы примем как факт, что красивое — это что-то гармоничное. В другом же случае никакой гармонии, а значит и красоты, вроде бы не заметно, однако эстетическое удовольствие можно получить от обоих этих произведений искусства, просто по разным причинам. Что опять меня подводит к мысли, что эстетическое удовольствие, по сути, с красотой напрямую не сильно связано.
Но как же тогда понять искусство, если под ним подразумевают такие непохожие вещи? Чтобы разобраться с этим, мне пришлось обратиться к истории.
«Немного» истории
Итак, если взглянуть в прошлое, то можно понять, что искусство как таковое, возникло, можно сказать, практически одновременно с человечеством: ведь ещё первобытные люди любили украшать свои орудия и предметы быта, создавать различные статуэтки и наскальную живопись. В общем делать много такого, что не несёт какой-либо практической ценности, а выполняет именно что эстетическую функцию. Или же, как в случае с наскальной живописью выполняет некую функцию познания мира, что-то сродни тому, как маленький ребёнок рисует окружающий его мир.
Тут может показаться, что украшение орудий и бытовых предметов не очень-то тянет на искусство как таковое.
Да, нечто такое и представляло из себя искусство в первобытные времена — изготовление красивых штук и украшений. Это очень хорошо заметно даже в этимологии слова многих европейских языков. Ведь если взять четыре более-менее крупные языковые группы Европы (романскую, германскую, славянскую и финно-угорскую), то практически во всех из них термин восходит к слову, связанному с ремеслом или профессией. В романских языках, например, это разные вариации art/arte, которые восходят к латинскому ars, а оно, в свою очередь, восходит к праиндоевропейскому *h₂r̥tís, значения у которых были примерно одинаковы и связаны с ремеслом.
Поскольку праиндоевропейский язык является мёртвым, то в нынешнем, реконструированном, виде он записывается вот таким вот «жутковатым» образом. И даже не спрашивайте меня как все эти h₁, h₂, h₃ и прочие gʷʰ читаются: я пробовал, но так и не смог до конца разобраться. Тем более, что на письме это всё равно будет сложно объяснить. Можно разве что с определённой уверенностью заявлять, что *h₂r̥tís должно читаться довольно похоже на ars. Если интересно, то почитать про этот язык можно на Википедии.
То же самое можно сказать и про германские языки, за исключением, понятное дело, английского, который в своё время испытал сильнейшее влияние одного из романских языков — французского, и в нём искусство будет так же, как и во многих романских — art. Но в остальных германских языках это как правило kunst (konst в шведском), которое восходит к древневерхненемцкому kunst (умение, знание), оно в свою очередь к прагерманскому *kunnaną (знать), а оно к праиндоевропейскому *ǵn̥néh₃ti (знать, узнавать). Да, даже в славянских и финно-угорских языках, подобную связь можно проследить, пускай в них и не наблюдается такого же единства.
И такое, сугубо «производственное» отношение к искусству сохранялось очень долго, даже после появления первых цивилизаций (Шумеры, Древний Египет). Хотя конечно определённые изменения искусство к тому моменту всё же претерпело: как вариант стало выражаться ещё и в архитектуре. Ведь человек уже научился строить себе жилище, а обычно выглядящий дом — это слишком скучно. Конечно только этим дело не ограничилось, и появились ещё и статуи, и барельефы, и настенная живопись (фрески), которые по сути заменили живопись наскальную. В искусстве возникли новые темы — мифологические (читай: религиозные), которые заменили разных мамонтов. Но несмотря на то, что можно считать эстетичным, с определённой стороны, и как познание мира это всё ещё имело место быть, поскольку в отсутствие развитой науки мифология и заменяла эту самую науку в объяснении устройства мира, но художники, скульпторы по прежнему были только ремесленниками.
Хотя если и говорить про эстетику, то конечно тут не обойтись без древних греков, которые и придумали эстетику (αἰσθητικός) как определение. А также создали в классический период (V–IV вв. до н. э.) свои идеалы красоты и гармонии, что правда сыграет свою роль в искусстве значительно позже — через пару тысяч лет.
А вот Древний Рим, в отличие от Древней Греции, наоборот стремился к большей натуралистичности, поэтому они, например, старались изображать людей (в скульптурах) как есть - со всеми их особенностями внешности. Так что можно сказать, что по сути древние греки заложили основы классицизма, а древние римляне — реализма.
В Средние века искусство в Европе по-прежнему оставалось прерогативой ремесленников, к тому же существовала концепция «семи свободных искусств» (septem artēs līberālēs), где под «искусствами» подразумевались скорее науки, необходимые для занятия философией. Так что и в то время искусства по-прежнему воспринимались иначе. Первые же шаги в сторону того, чтобы считать его чем-то большим, чем просто ремеслом, были сделаны в эпоху Возрождения. Конечно, не то чтобы все ремесленники резко переквалифицировались в художников со своим ви́дением и стали создавать ИСКУССТВО — нет, в основном они всё так же писали картины на заказ. Но именно в тот период, сначала во Флоренции, а после и в остальной Европе начали происходить определённые сдвиги в понимании искусства. Именно в эпоху Возрождения художники понемногу стала использовать масляную краску, вследствие чего картины, написанные ей стали выглядеть более естественно, чем в предшествующий Ренессансу готический период.
Готический период — период в средневековом искусстве, продолжавшийся примерно с XI по XV века (плюс-минус) и предшествоваший эпохе Возрождения. И несмотря на то, что сегодня «готический» используется в значении тёмный или мрачный, готическое искусство зачастую было довольно ярким и даже красочным.
Современное же значение у слова появилось в основном благодаря всплеску интереса к готическому периоду в Европе в XIX веке, что находило своё отражение, например, в архитектуре (неоготика) и литературе (готическая литература). А поскольку готическая литература писалась, по сути, в жанре ужасов — про разные мрачные штуки и всякое-такое, то со временем слово «готический» в этом значении и закрепилось.
Для сравнения: внизу две картины, иллюстрирующие разность того, как выглядели изображения готического стиля и стиля эпохи Возрождения. Что забавно, созданы они обе были примерно в одно и тоже время (конец XV века), но одна из них во Франции (куда Возрождение ещё не добралось), другая в Италии (Милане).
В общем-то картинами эпохи Возрождения уже вполне можно было наслаждаться в эстетическом плане. К тому же начал расширяться и спектр тем, которые стали появляться в картинах. Дело в том, что раз уж художники в Средние века писали картины в основном по заказу, а основными заказчиками были какие-нибудь богатые люди, либо Церковь, то немалая часть картин была либо портретами, либо картинами на религиозную тему. Но в эпоху Возрождения возникает интерес к Античности, начинают зарождаться идеалы гуманизма, что находит своё отражение и в картинах живописцев. Не сразу, конечно, и не в таком уж большом количестве, однако даже Рафаэль, написавший тысячу и одну Мадонну, создал также ещё и «Афинскую школу» (которую заказал, правда, папа римский Юлий II).
Так что в эпоху Возрождения начинают в дополнение к картинам на религиозную тему (которые будут создаваться и после) начинают развиваться и другие жанры — вроде пейзажей и натюрмортов, начнёт формироваться классицизм, который в разных формах проживёт довольно долго. Да и в целом куда как чаще станут появляться картины, изображавшие обычную жизнь, такие были, например, у Брейгеля (как Старшего, так и Младшего) или, чуть позже у Веласкеса и у Вермеера.
В общем, где-то к XVII веку живопись уже вполне воспринимается как что-то имеющее эстетическую ценность, да и к тому же опера и балет как виды искусства появились примерно тогда же, плюс театр (благодаря Шекспиру) тоже получил какое-никакое развитие. А в разных странах Европы (Франции, Нидерландах, Пруссии, Австро-Венгрии и других) стали открываться художественные академии, и появились традиции академической живописи (академизма). Именно тогда в Европе и закрепляется термин «изящные искусства», и примерно тогда же к искусству и перестают относиться как к ремеслу, хотя подобные ремесленные искусства никуда, конечно же, не исчезают, просто с тех пор они начинают называться по-другому — декоративно-прикладными.
И, казалось бы, на этом всё — вот оно, «то самое» искусство, которое обычно и имеют ввиду когда об искусстве речь и заходит. Но всё совсем не так просто
Классицизм и академизм, конечно, сформировали определённый образ искусства, но вот только его идеалов далеко не все придерживались. Караваджо, например, любил писать картины в натуралистичном (порой даже излишне) стиле, любил заигрывать со светотенью, из-за чего персонажи его картин, как будто бы были выхвачены из темноты вспышкой света. Подобное было совсем не в традициях классической живописи. Последователи Караваджо (караваджисты) писали картины в схожем стиле.
Маньеристы же, например, создавали картины, изображавшие людей с довольно нереалистичными пропорциями, что тоже что тоже шло вразрез с классицизмом. А ещё был барокко с его любовью к вычурности.
Однако куда как более значительные перемены в искусстве стали происходить ближе к XIX веку. Первой такой «ласточкой» можно считать появление романтизма, в конце XVIII века. Этот жанр уже открыто противопоставлял себя «скучному» классицизму — бунт в принципе был в основе его концепции. Уже в XIX веке возник реализм, который ставил во главу угла изображение жизни как она есть. Его черты встречались в картинах художников и прежде, но только в XIX веке он оформился как направление в искусстве. Но ещё более значительные перемены возникли с появлением импрессионизма, потому что он отошёл не только от традиции классической живописи, но и от традиций академической живописи.
Суть импрессионизма состояла в том, чтобы запечатлеть мимолётные моменты. Поэтому художники, писавшие в этом стиле, отказывались от работы в мастерской, и писали свои картины на открытом воздухе — «ан пленэр» (фр. en plein air — на пленэре, на открытом воздухе), чем и отличались от остальных художников. И поскольку их картины писались, что называется «в моменте», мазки на их картинах выходили крупными и грубыми, что по идее должно было приводить к размытости и даже нечитаемости, но вместо этого создавалось, скорее, ощущение подвижности — как будто картина действительно запечатлела один единственный момент.
В этом роде картины импрессионистов стали, можно так сказать, этакой предтечей фотографии (хотя дагеротипия — другая предтеча фотографии, тогда уже тоже существовала). Сам импрессионизм просуществовал довольно недолго, но заложил основу для дальнейшего развития искусства.
Ну, а постимпрессионисты в итоге пошли ещё дальше, и стали экспериментировать, например, уже с цветом (фовизм), формой (кубизм и абстракционизм) и даже пытались выражать свои эмоции через картину (экспрессионизм). Благодаря таким экспериментам на рубеже веков было создано огромное количество новых стилей и направлений: символизм, модерн, футуризм, сюрреализм, модернизм — обо всех них тут рассказывать я, пожалуй, уже не буду, иначе мы застрянем тут надолго. Одно можно сказать наверняка — все эти художники серьёзно раздвинули рамки искусства и показали, что эстетическое удовольствие возможно получать не только от «идеальной» академической живописи, но даже и в том случае, если твоя картина состоит из фигур или мазки на ней можно увидеть из космоса.
И само собой в XX веке переосмысление искусства не прекратилось — во второй половине столетия, когда мир вступил в эпоху постмодерна, появилось то что принято называть «современным искусством». Ну на самом деле современное искусство, как и постимпрессионизм — не жанр, а собирательное название нескольких разных стилей, жанров и направлений, которые возникали, начиная где-то с шестидесятых годов (и на самом деле возникают до сих пор). Одним из первых таких крупных направлений в современном искусстве стал поп-арт, чьи произведения создавались из объектов или образов массовой культуры (журналов, комиксов) или, как в случае с Энди Уорхолом, из еды (знаменитые «Банки с супом Кэмпбелл»).
В большинстве своём в современном искусстве зачастую находили своё отражение глобализация и массовая урбанизация, как например граффити, которое возникло в условиях городов и как будто бы вне их пределов не может существовать. Или же например концептуальное искусство (концептуализм), чьи произведения зачастую тоже создаются из подручных материалов. В нём более формы важен смысл, поэтому экспонатом может быть практически что угодно: хоть приклеенный скотчем банан, хоть стакан с водой на полке, хоть стулья, хоть календарь. И его осмысление сродни решению головоломки, хотя технически никто тебе не мешает и свой смысл придумать (но я уже забегаю на территорию Ролана Барта). В итоге от концептуального искусства получаешь не столько эстетическое удовольствие, сколько удовольствие, от того что смог решить загадку (если конечно же смог). Другими словами всё это перемещается из области эстетического в область интеллектуального.
Итак, хоть это и не всё, что можно сказать об искусстве, но думаю, что пора начинать подводить какой-нибудь итог. За всю историю человечества искусство существовало в разных ипостасях, и к началу XXI века прошло через многие периоды развития: первобытное, искусство древнего мира, искусство античности, средневековое (романский стиль и готика), классическое, модерн и постмодерн. Оно было и простым ремеслом и чем-то эстетически приятным, следующим традициям и нарушающим их, выражающим эмоции, экспериментальным, исследующим и просто символизирующим что-то. И, учитывая всё это, можно ли с уверенностью утверждать, являются ли видеоигры искусством?
Гомер творит искусство.
Да, вот я и добрался до видеоигр.
42
И ответить на этот вопрос, в общем-то, всё ещё довольно сложно, ведь найти можно найти как доводы «за», так и доводы «против». Самый очевидный довод против — это то, что видеоигры в самой своей сути являются просто развлечением (с чем я, надо сказать, согласен). Наверняка довольно многие тоже так их и воспринимают. Ведь обычно же игроки не запускают игру с целью узнать что-то новое, пускай что-то новое можно и узнать после прохождения игры: например после прохождения Assassin’s Creed: Unity можно получить какое-то представление о временах Великой французской революции, а после прохождения Kingdom Come: Deliverance об укладе жизни в Чехии позднего Средневековья. Или как вариант: после прохождения Parasite Eve можно получить пусть и очень базовые, но хоть какие-то знания о строении клеток. Тем не менее это всё ещё не учебники истории или биологии (из-за большого количества вольностей).
Опять же едва ли даже создатели первых видеоигр, вроде Pong или Asteroids создавали их как нечто большее, чем развлечение. Хотя с другой стороны подобное, возможно, не так уж и сильно относится к играм современным (не ко всем, по крайней мере), всё-таки технологии с тех пор достаточно развились. А если вспомнить, что развитие искусства практически всегда шло бок о бок с техническим прогрессом, то ПК, с соответствующим программным обеспечением можно вполне считать инструментом, с помощью которого можно создавать искусство: как холст, кисти и краски для живописи или кинокамеру с киноплёнкой для кинематографа (хотя на плёнку сейчас не так уж и часто снимают).
Думаю, что тут всё зависит от целей создателей, в конце концов не каждая книга или фильм являются шедевром, многие из них даже являются развлекательными, но это никому не мешает считать литературу и кинематограф видами искусства. Думаю, что если посмотреть, то у многих видеоигр вполне можно обнаружить некоторые признаки искусства. Например от каких-то из них возможно получить эстетическое удовольствие, как-то от игр с открытым миром, либо же игр, с ярко выраженной эстетикой.
Если рассматривать искусство как способ получения какого-либо эмоционального опыта, то кажется и тут тоже есть варианты. В этом плане, иногда, они могут не уступать кино и литературе (а учитывая интерактивность, возможно, даже и превосходить).
Если же считать, что искусству стоит исследовать какие-нибудь непростые, возможно даже философские, темы, то игры, бывает заходят и на эту территорию (пускай и не всегда достаточно глубоко её исследуют).
И ведь даже свои абстрактные и постмодернистские произведения среди видеоигр тоже встречаются (в инди-секторе таких, кажется, особенно много).
То есть как будто бы видеоигры всё-таки вполне могут называться искусством, если конечно не ограничивать понятие «искусство» только лишь эстетикой. А как можно понять из краткого знакомства с его историей, то если с чем искусство плохо уживается, так это с ограничениями. Да всё-таки само понятие достаточно широкое, чтобы у него нигде с видеоигровой индустрией не было пересечений.
Вместо эпилога
Да, пожалуй, вопрос: «Являются ли видеоигры искусством?» — всё ещё остаётся дискуссионным. Потому что искусство — понятие невероятно огромное и рассуждать про него можно очень долго, а я тут едва ли вообще эту тему затронул. «За бортом» остались искусства из Азии, Африки и коренных народов Америки — а там тоже можно было много чего рассказать. Чёрт, да про один только постмодернизм при желании можно было несколько блогов накатать — а это только небольшая часть такого явления как искусство. А ещё толком не касался музыки, литературы, архитектуры. Да и всех моих заметок, сделанных во время написания пожалуй ещё на один блог бы хватило. Но на на более подробный анализ я пока ещё не готов.
Лично я для себя решил, что нет ничего зазорного в том, чтобы считать видеоигры искусством, по крайней мере если не относиться к нему с излишним апломбом, что лично мне теперь немного сложно делать. Хотя даже если относиться к видеоиграм как к развлечению, то и тогда едва ли они достойны пренебрежения, ведь умение развлекать — это тоже искусство.
По причинам, которые я описал выше, этот блог получился гораздо короче, чем я изначально рассчитывал. И очень многое из того, о чём мне хотелось написать, в блог не вошло. Поэтому же в блог не вошли все иллюстрации, которые мне хотелось использовать. Но поскольку какие-то из них мне очень понравились, я решил выложить их отдельно тут.
Лучшие комментарии
Имхо, конечно, но кажется, что уже давно не является он дискуссионным. Игры — искусство. Сам по себе этот вопрос среди энтузиастов можно было закрывать уже в 90-х, а где-то в начале 2010-х это, кажется, уже общепринятое мейнстримом мнение, которому сопротивляются разве что сааамые покрывшиеся мхом старички. Увы, но мне кажется, что в 2025 вопрос «Являются ли видеоигры искусством» несколько банален и довольно неинтересен, т.к. всё уже было сказано, т.к., повторюсь, вопрос давно закрыт.
Куда интересней пытаться прощупать границы видеоигр, как искусства. Где заканчивается их художественность, их явление, как того самого «результата осмысления реальности», и начинается, собственно, игра. Скажем, нет никакого сомнения, что игры, типа Ведьмак, Disco Elysium, даже какой-нибудь Марио и Астробот являются искусством. Я, однако, затрудняюсь с такой же уверенностью говорить про игры, типа Тетрис или Fifa, или Fortnite с Apex Legends. Есть ощущение, что их части определённо тянут на искусство — персонажам художники должны придумать внешний вид и характеры, в тетрисе есть всякие эффекты, которыми хотят усилить эмоции от игры, даже футбольные поля, наверное, кто-то дизайнит. С другой стороны, все эти игры в первую очередь — механики геймлпея, их основная задача и «авторская задумка», если хотите, это не выразить какую-то мысль, но сделать, ну… игру.
Не скрою, мне увлекательна идея, хотя бы в рамках эксперимента, назвать Fifa и прочие симуляторы футбола искусством по типу «Вероломства Образов» Рене Магритта — той картины курительной трубки, которая предупреждает, что это не трубка, потому что это так, это картина. Где футбол — это оригинальное явление в реальности, а Fifa — его осмысление, попытка воспроизвести и представить его через такие приёмы, как игровые механики и системы. С другой стороны, такой подход довольно проблематичен, верно? Например, почему, зачем мы изначально берём реальный футбол, как отправную точку? Если оба явления стараются быть в первую очередь игрой, почему они не могут сосуществовать вместе, по соседству, как две формы развлечения с парой схожих признаков? И если с футболом это ещё хоть как-то работает — всё-таки, на мой взгляд, спортивные симуляторы всё-таки ставят задачу воспроизводить свой спорт, существующий в физическом измерении реальности — то в случае с какими-нибудь шахматами этой грани в принципе, кажется, не существует, это просто одна и та же вещь, что реальные фигуры, что виртуальные.
Как мне кажется, игры это 100% искусство. Возможно не каждая игра достойна оказаться в условном музее видеоигр, но все они представляют собой творческий процесс, результат которого должен вызвать определённые эмоции у игрока.
А насчёт того, что игры это ещё и развлечение, то одно другому не мешает. Поход в Эрмитаж тоже может быть развлечением, целью которого будет посмотреть на произведения искусства.
А насчёт установки границ — мне кажется это не имеет смысла. Искусство это слишком субъективная вещь: каждый человек чувствует и ощущает окружающий мир по-своему. И что для одного просто чёрный квадрат на стене, для другого — нечто величественное, какое-то высказывание. Также и тут возможно для кого-то и Тетрис искусство )
Я имею ввиду, в любом случае одно никак не принижает другое. Детские рисунки (что тоже является живописью) никак не умаляют заслуги Рембрандта например
Собственно про то, можно ли считать игры типа Fifa, Тетриса или какого-нибудь три в ряд искусством я тоже хотел порассуждать, но решил этой темы не касаться, потому что сейчас я куда как меньше понимаю, что же определяет искусство, чем когда я начинал работу над этим блогом. Отчасти поэтому я и решил, что вопрос всё ещё дискуссионный.
Потому что нет чёткого определения искусства. Равно как и нет чёткого определения игры. А значит мы по сути сравниваем два понятия, которые сами по себе нам не понятны.
А, например, на прошлогодней выставке Art Russia, где была отдельная секция посвящённая связи видеоигр и искусства, высказывалась такая точка зрения, что «искусство» — это скорее вопрос не определения и свойств, а статуса. Если нечто признаётся искусством — то это искусство, а само это признание возникает исключительно из желания людей поставить некую работу на пьедестал, возвысив над остальными. Вот и получается, что признание игр как произведений искусства зависит исключительно от наличия людей, которые хотят выделить любимые игры над остальными развлечениями.