Зло большое и малое — критика сериала «Ведьмак»

Как завершить десятилетие с огоньком? Рецепт от Netflix: выпустить аккурат к Рождеству 2019-го долгожданную новую киноадаптацию приключений Геральта из Ривии — некогда культового литературного героя, а ныне любимца миллионов геймеров по всему свету. Событие эпохальное — и непрекращающиеся обсуждения сериала, его русского перевода, а также парика Генри Кавилла (Henry Cavill) тому лучшие подтверждения. Но забудем на минутку «заразные» мемы и приставучие песни барда Лютика: достойны ли авторы сериала монеты чеканной?

В предыдущих сериях

Когда Netflix озвучила намерения экранизировать книжный цикл Анджея Сапковского (Andrzej Sapkowski), восторгам поклонников не было предела — серьёзно, сколько можно пересматривать дешёвый сериал начала нулевых с его смешными эффектами и катаной вместо нормального меча? Но стоило ажиотажу немного улечься, как ему на смену пришёл скепсис: хоть компания и выпустила ударную версию Castlevania, в том же году она села в лужу с «Тетрадью Смерти». Так что никаких гарантий.

Положение усугубили интервью с авторами (которые подчёркивали, как для них важно использовать шоу в качестве платформы для разговора о нынешних проблемах, о толерантности и патриархате) и новости об исполнителях главных ролей — мол, не попадают ни Генри Кавилл, ни Аня Чалотра (Anya Chalotra; Йеннифэр) в книжные образы. За пару лет фан-база благополучно разделилась на два лагеря, переругалась, затаила дыхание перед премьерой — однако долгожданный релиз 20 декабря, увы, никого так и не примирил. Даже наоборот — раззадорил ещё больше.

Что же говорят о The Witcher зрители? Одни хвалят актёров (в частности, Кавилла в роли Геральта), музыку, зрелищный экшен. Другие ругают «толерантный» кастинг (темнокожих эльфов и дриад), а также критикуют шоураннера Лорен Шмидт Хиссрич (Lauren Schmidt Hissrich), которая, по их словам, использует кино для продвижения феминистской повестки.

Не помогают в спорах и профессиональные критики: мнения благополучно разделились, средний балл на Metacritic на момент написания статьи составляет посредственные 53 балла, а одно издание (Entertainment Weekly) поставило впечатляюще низкую оценку — 0 из 10. Цифра жёсткая — а вот текст рецензии смехотворен: оказывается, бравые журналисты даже не досмотрели первый сезон до конца, потому что им стало скучно. Глянули пару эпизодов, посмеялись над париком Кавилла, и дело с концом.

В рамках этой войны сложно рассуждать о достоинствах и недостатках сериала: впечатления и эмоции слишком свежи, поэтому любое мнение обречено вызвать чей-то гнев. Но раз уж мы все здесь, то стоит вынести вердикт — неутешительный.

Кто-то из операторов забыл настроить линзы как следует: в каждой серии полно статичных кадров с совершенно диким «блюром» по краям.

«Ведьмак» от Netflix слаб. Только слаб он не из-за темнокожих актёров в ролях второго плана. Не из-за так называемой «повесточки» Хиссрич и её команды. И уж точно не из-за «бюджетности», ставшей в глазах фанатов корнем бед новинки, — первый сезон «Игры престолов» стоил, по слухам, примерно столько же, если не дешевле. Всё куда прозаичнее: свежая экранизация книг Сапковского не выдерживает критики как кино. Как история (или набор оных). Как цельное произведение. Данный материал призван объяснить, что не так со второй попыткой перенести Белого Волка на малый экран.

Внимание: впереди спойлеры.

Структура кино, или Почему параллельные линии должны пересекаться

С чего начать? С консенсуса. Как правило, фанаты и хейтеры редко сходятся во мнениях — однако в случае The Witcher рак на горе свистнул: что те, что другие с одинаковым упоением ругают рваное повествование фэнтезийного эпика. Почему? Послушать социальные сети, так загвоздка в невнятности происходящего: мол, сложно разобраться в сюжетных перипетиях и действующих лицах, только и всего. Но это лишь следствия. Причина в другом.

Три центральных действующих лица: Йеннифэр, Геральт и Цири.

Итак, суть. Первый сезон «Ведьмака» рассказывает истории сразу трёх персонажей в трёх разных временных промежутках. Если раскладывать их в хронологическом порядке:

• превращение скромной, забитой горбуньи в могущественную чародейку Йеннифэр из Венгерберга (начинается где-то за 30 лет до падения Цинтры);

• приключения Геральта из Ривии (начинается где-то за 12—15 лет до падения Цинтры);

• бегство княжны Цириллы (Цири) от армии империи Нильфгаарда (начинается сразу после падения Цинтры в финале первого эпизода).

В каждом эпизоде фигурируют как минимум две из вышеперечисленных линий (в некоторых сразу три), а время действия каждой из них долгое время остаётся загадкой для зрителя: протагонисты уточняют его неохотно. Ведущие герои подолгу занимаются своими делами в одиночестве и лишь со второй половины сезона начинают потихоньку собираться в группы. И это не просто так: как объясняет Хиссрич, шоу посвящено созданию семьи.

Сам по себе подобный тип повествования не назвать новаторским: формула «несколько параллельных сюжетов сразу» в ходу уже десятилетиями — её можно заметить как в комедийных ситкомах вроде «Женаты… с детьми» и «Симпсонов», так и в серьёзных и ориентированных на сюжет шоу вроде «24 часов» и «Остаться в живых».

Задумка проста: у разных людей разные приключения — почему бы не показать сразу несколько из них? Это заметно подстегнёт повествование: вместо одной драмы зритель наблюдает сразу две-три — только устанешь от одного набора, вот, смотри другой, с уникальным кастом и новой интригой.

Как правило, в отдельно взятой серии есть легко выделяющаяся центральная линия (А), а также одна или несколько побочных (Б), которые нужны скорее как добавка к основному блюду. Гомер Симпсон пытается завоевать уважение Фрэнка Граймса, тем временем Барт Симпсон приобретает заброшенную фабрику на аукционе. Джон Лок ведёт выживших на охоту, между делом флешбэками объясняется, как он попал на роковой рейс 815 и почему считает Остров таким особенным. Пока Джек Бауэр расследует готовящееся покушение на кандидата в президенты, его семья попадает в западню.

Кадр из сериала «24 часа»; эффект сплитскрина позволяет следить за событиями нескольких историй сразу.

Разумеется, всегда существует угроза сделать истории слишком самостоятельными — зачем они вообще друг другу, если в них нет точек соприкосновения? Поэтому, чтобы сюжеты не казались совсем уж обособленными, сценаристы выдумывают хитрые способы сплетать их воедино. Возможно, один из них существует для того, чтобы дать новый контекст другому («Остаться в живых»). Или, быть может, персонажи занимаются разными делами, но по ходу дела встречаются пару раз, чтобы создать ощущение целостности («Симпсоны»)? Как знать, приключения одного героя могут напрямую влиять на события в жизни другого («24 часа»)? Методик масса, и все они давно отработаны на телевидении.

Но если это проверенная структура, почему же в «Ведьмаке» она не работает? Почему даже фанаты жалуются на невнятное разбиение сюжета, а шоураннер божится, что во втором сезоне всё будет иначе, лучше, целостнее?

Потому что все три истории максимально оторваны друг от друга. Оторваны по времени. Оторваны по месту действия. Чтобы проиллюстрировать: в первом эпизоде зрителю показывают бойню в Блавикене, чередуя её с закатом королевства Цинтра. Обе линии развиваются независимо, практически без пересечений. В каждой — свой набор действующих лиц, и они никак не взаимодействуют друг с другом. Одна драма не влияет на другую — даже не дополняет. И наконец, между трагедиями Геральта и Цири разрыв в 12 лет.

Заигрывание с временными периодами напоминает о «Мире Дикого Запада», только хуже: в отличие от сериала Джонатана Нолана, здесь рваное повествование ничего не даёт истории.

Проблема усугубляется в следующем эпизоде, где историй сразу три — и внятная, осознанная связь между ними отсутствует. Цири бегает по лесам. Горбатая Йеннифэр учится магии. Геральт встречает Лютика, и они вместе попадают в плен к эльфам. Есть ли общая тема? Отнюдь. Авторы тщетно пытаются как-то объединить сегменты с помощью музыкального финала (когда песня барда про ведьмака играет на фоне концовок всех трёх линий), но это не более чем пыль в глаза.

Положение дел сохраняется почти до самого финала, и в каждой из первых шести серий есть филлерный момент а-ля «Теперь мы прерываем показ этого торжественного пира ради беготни от ассасина и его жука». Ситуацию мог бы спасти хитрый монтаж, создающий аудио- или визуальные референсы (в духе комикса «Хранители» Алана Мура; Alan Moore) — но увы.

Проще говоря, чтобы избранная авторами «Ведьмака» структура работала, истории должны складываться воедино — словно пазл, где каждый новый элемент дополняет предыдущий неочевидным, но логичным образом. В The Witcher же новые сцены скорее наступают на горло предыдущим, отвлекая внимание и ничего не предлагая взамен.

Сериал полон эпизодов, в которых из-за неумелой режиссуры потенциально напряжённый момент доводится до абсурда. Например, серия с Йеннифэр и киллером: затянутый рапид, статичный план и побег из кадра (вкупе с неуклюжей манерой бега Йен) придают сцене неожиданный комедийный эффект.

Доходит до смешного: в рамках одного эпизода разные истории порой откровенно противоречат друг другу по замыслу и посылу. В четвёртом, например, линия Йеннифэр по идее иллюстрирует тяжёлую судьбу женщины в фэнтезийном мире, где её жизнь целиком зависит от воли мужиков на троне. Забудем на минуту, что такая мораль проговаривается в сериале с ложей могущественных чародеек, способных за кадром управлять целыми государствами (и на этом сделан акцент ближе к финалу). Куда занятнее, что в соседней истории фигурирует королева Калантэ — мощная, уверенная в себе женщина, которая успешно держит под каблуком страну. И ей даже мужчина не нужен, чтобы удерживать власть! Если Хиссрич и её сценаристы хотели что-то сказать на тему патриархата, то они выбрали самый неудачный момент.

О персонажах и «персонажах»

Есть ещё одна причина, почему шоураннер и её команда избрали столь запутанную схему повествования: им хотелось пораньше ввести несколько важных героев. В исходной книжной саге княжна Цирилла появлялась не сразу, равно как и Йеннифэр: большая часть первых рассказов посвящена странствиям Геральта из Ривии, и какой-то центральной движущей силы в них, по сути, нет. Слишком скучно, решили авторы, надо добавить ещё пару сюжетных веток и углубить образы двух героинь. Благородный мотив, если на то пошло. Подвело исполнение.

О кинематографии шоу можно говорить долго. Почему первое появление первого монстра на первой же минуте скрыто за деревом, на левом краю кадра? Потому что.

Хуже всего обошлись с Цири: бедняжка получает самую базовую характеризацию в первой серии, после чего оставшиеся семь просто бродит по лесам в поисках Геральта. Что можно сказать о девочке по итогам первого сезона? Она тяготится королевской жизнью (одна сцена), любит проводить время с бедными детьми своего возраста (полторы сцены) и… в целом всё. Остальное время она просто ходячий макгаффин. Стоило ли «размазывать» княжну на целый сезон, потенциально отбирая хронометраж у других, более богатых на события линий? Едва ли.

А Йен? Ей на откуп досталась магическая версия сериала «Не родись красивой» (или «Дурнушки Бетти» — кому что ближе). Взяв за основу пару упоминаний о том, что она была когда-то горбуньей, что у неё был роман с магом по имени Истредд, авторы выдули гигантский фанфик про раннюю жизнь чародейки. Что само по себе нормально, если не считать того, что происходящее в её сюжетной линии — банальная и порой невнятная мыльная опера с магическими угрями. Она была бедной и забитой, но потом строгая женщина заприметила в ней потенциал, обучила её им пользоваться, и вот полтора эпизода спустя она пожирает сердца королей на балах. Есть подозрение, что она откровенный «селф-инсёрт» Лорен Хиссрич, но поди докажи.

Более того, в своих потугах как-то углубить характер и так весьма сложной героини Хиссрич и компания умудрились наделать в её образе дыр. Например, в третьей серии Йеннифэр по собственной воле отправляется на обряд, после которого она избавится от своих физических недостатков. Ей называют цену: после этого она не сможет иметь детей. Ей всё равно — у неё другие интересы и желания. А потом, две серии (и много лет в хронологии шоу) спустя, она винит в своём бесплодии наставницу, мол, «Вы лишили меня выбора». Стоп-стоп-стоп, разве?

Зато подана «операция» довольно красиво, с парой хороших визуальных решений. Только зачем чередовать кадры превращения Йен из горбуньи в красотку со сценой расколдовывания стрыги, что это даёт? Намёки на символизм, очевидно.

Здесь ещё впору заметить, что из-за всё той же кашеобразной структуры повествования прошествие лет в сериале не бросается в глаза — в дальнейшем это вызывает определённый диссонанс. Например, характер Йеннифэр меняется между эпизодами 3, 4 и 5: из наивной особы она трансформируется в циничную женщину, готовую идти чуть ли не по трупам ради своей цели.

Это, разумеется, хорошо. Однако многие важные события, обуславливающие перемену, остаются за кадром. Они подразумеваются — но не показываются, хотя, казалось бы, кино и существует в первую очередь для визуального повествования. Безусловно, у персонажа есть арка (чего уж там, она единственный центральный герой с каким-то её подобием!), но подача оставляет желать лучшего.

Схожие вещи можно сказать и про подачу других действующих лиц. Сильная и крутая на словах Калантэ ведёт себя как глупый гопник, прилюдно оскорбляя гонцов из Нильфгаарда, — каким образом такая недальновидная королева с повадками хамки продержалась на троне? Загадка. Не меньше вопросов вызывают и отношения между бардом и странствующим охотником на монстров: Лютик так раздражает Геральта, что завязывающаяся между ними дружба смотрится как нечто надиктованное свыше писателем.

Когда у студии не хватает денег на реквизит и костюм монстра откровенно смехотворен, толковые постановщики обычно изощряются: аккуратно подбирают освещение, стараются показывать чудище как можно реже и эффектнее. Но Netflix не стесняется своих недостатков: «Да, для создания стрыги мы стащили наряд импа из старой экранизации Doom и чуть подретушировали его, что с того?»

Да и сам Белый Волк на удивление никакой: его просто несут ветра сюжета, и он на удивление пассивен в плане мотивов. Махать мечом, конечно, он горазд, и хмыкнуть не дурак, но за всем этим не видно главного — внятного, чёткого характера. И его развития, к слову, тоже: сложно развивать то, что существует лишь в зачатке.

Даже его желание найти Цири объясняется не знакомством и привязанностью к девочке, не собственным суждением, а просто… чем-то. Предназначением. Вкупе с руганью со стороны Йен. В которую, к слову сказать, он влюбляется тоже как-то между строк. Последнее наверняка немало поразит новичков, ведь встреча с бандиткой Ренфри в «пилоте» западает ему в сердце куда сильнее, чем столкновение с таинственной магичкой. Вспоминает бандитку он, во всяком случае, чаще.

Довольно занятно. Знакомым с исходными рассказами и романами Сапковского воспринимать персонажей просто — они всё читали, помнят мысли действующих лиц и «чувствуют» их после стольких лет чтения фэнтезийной прозы. А вот как эти пустышки-функции воспринимать без литературного/игрового контекста?

Драматургия для чайников: управление эмоциями и сюрпризы

Всё это приводит к другой проблеме сериала — к его сценарию. Он местами откровенно бестолков, даже безотносительно невнятного повествования и вольного обращения с центральными персонажами. Всему виной неуёмная тяга шоураннера и её команды к дутой драме без подготовки почвы для неё.

Взять, к примеру, первый эпизод, а конкретно линию Цири. В ней очень сжато показана история падения целого государства. За одну сцену нас знакомят с действующими лицами. В следующей они идут воевать на пустое поле, начинают страдать — и умирать. Чвак! Стрела в глаз! Королева (прямо в центре баталии с Нильфгаардом!) опускается на колени, чтобы порыдать над телом мужа… которого зритель знает максимум пять минут экранного времени.

Только вот снимать шлем посреди битвы было откровенно плохой идеей.

После этого Калантэ телепортируется обратно во дворец, с парой дыр в животе. На смертном одре она наказывает внучке — Цири убегать, ведь захватчики (каким-то образом оставшиеся позади) вот-вот нападут на город. Княжна удирает через секретный ход в замке… пока остальная знать в крепости зачем-то решает отравиться под грустную музыку. По идее это печально. Сложно сказать наверняка — гибнут-то безликие, безымянные незнакомцы.

В лучших шоу смерти трогают, потому что свои жизни складывают личности, к которым успеваешь привязаться. Мы прощаемся не с кем-то, а с героем, умудрившимся за столько сцен стать родным. В мире «Ведьмака» же на сценарные пики сажают статистов.

В случае с падением королевства решение проблемы до смешного очевидно: зачем начинать сериал с такого события, когда можно подводить к нему целый сезон? Знакомить с его жителями (и Цири). Нагнетать угрозу, плести интриги. А потом, в конце, устроить гранд-финал с бегущей от Нильфгаарда княжной. Гибель Цинтры могла бы стать сюрпризом, неожиданностью, учитывая, каким сильным рисуется государство во флешбэках. Но авторы благополучно слили потенциально мощный, символичный момент через полчаса после начала сезона.

Хуже того, замены ему авторы так и не подыскали. По факту самые важные, самые актуальные события всего сезона происходят в первой же серии — а потом повторяются в седьмой с новой деталью, из-за которой пилот смотрится ещё глупее, чем раньше. Всё остальное время (даже в финале!) история топчется на месте: вместо сюжетного «мяса» и сюрпризов подают плохо замаскированный филлер.

Что самое печальное, авторы это прекрасно понимают: зачем ещё им вечно переключать внимание на Цири в самые неподходящие моменты? Чтобы напомнить зрителю: да, она ещё существует. Да, она по-прежнему бегает по лесам. Сейчас Геральт со своей предысторией разберётся и нагонит её, погодите несколько часов.

Адаптируй это?

Напоследок, говоря о чисто сценарных проблемах, стоит оценить The Witcher как экранизацию прозы Анджея Сапковского. Не с точки зрения цвета кожи актёров или отсутствия/наличия каких-то проходных моментов из польских текстов. Авторы адаптаций имеют полное право на вольности, это их видение. Главное — результат. Тут всё тоже не слава богу: команда Хиссрич допустила ряд ошибок в работе с исходными историями. Заострим внимание на трёх очевидных.

Ещё раз о кинематографии. Почему вещающий в кадре персонаж в расфокусе, сбоку? Зачем центрировать на Паветте, которая не принимает участия в разговоре? И почему весь сериал снят настолько коряво, чёрт побери?

Первая бросается в глаза во время просмотра пилотного эпизода, The End’s Beginning. В рамках этой серии шоураннер взялась воспроизвести рассказ «Меньшее зло», по ходу которого Белого Волка вовлекают в конфликт между магом Стрегобором и принцессой-бандиткой по имени Ренфри. Оцените разницу:

• Рассказ. Ренфри собирается выдвинуть Тридамский ультиматум: если Стрегобор не сдастся, её подельники перережут людей на проходящей в тот момент ярмарке. Геральт (по наводке старого друга и на основе разговоров с «принцессой») спешит на площадь. Там он встречает людей бандитки, которые передают ему сообщение предводительницы — мол, не лезь или присоединись. Он плюёт на него и убивает негодяев до того, как они начнут резать невинных. Потом убивает их предводительницу. Публика, наблюдавшая кровавую драку с самого начала (и не подозревающая, что окровавленный странник всех спас), прогоняет Геральта — в глазах толпы он злой, опасный мутант, устроивший кровопролитие на ровном месте.

• Сериал. Геральт решает пойти на рынок (не ярмарку) просто так. На пустынной улице (если не считать нескольких зевак в дальнем её конце) на него просто так нападает банда девушки. Перед дракой негодяи передают сообщение главной, ставят ультиматум (не Тридамский, а просто «Присоединись или сдохни») и, завидев суровое лицо собеседника, атакуют. Беловолосый убивает злодеев далеко от публики, ради самозащиты. Приходит виновница торжества — с заложником. Завязывается драка. Герой щадит девушку, но она продолжает атаковать — итог закономерен. Потом на сцену сползаются статисты. Лишь после появления Стрегобора Геральта начинают осуждать и закидывают камнями — скорее по наущению мага, чем потому, что люди пришли в ужас от бойни.

В общих чертах схоже. А по сути — не очень. Так с чего же ведьмак вдруг мясник, если он убил бандитов защищаясь, не подвергая опасности, по факту, никого? Потому что так написано в книгах. Самое смешное, что жуткое прозвище в сериале вообще не играет роли: в последующих эпизодах Лютик разворачивает PR-кампанию столь мощную, что все вокруг скорее чествуют ведьмака, чем боятся. И платят чеканной монетой, само собой.

Вжух — и все забыли о том, какой Геральт злодей. А какая шла молва! И стоило ли вообще с этого начинать сезон?

Вторая ошибка — подача образа Йеннифэр. В оригинальных рассказах её характер и предыстория раскрывались постепенно и нелинейно. На первых порах она кажется холодной, расчётливой стервой, преследующей свои цели. Но то и дело читатель (вместе с Геральтом) узнаёт о ней что-то необычное: новые крупицы информации меняют его отношение к женщине. Она, высоколобая чародейка, хочет детей. Она, статная красотка, была горбуньей. У неё, живущей налегке, было тяжёлое прошлое.

Всё это придаёт её действиям и поведению неочевидный поначалу контекст, меняет отношение к героине, которую до этого легко принять за обыкновенную femme fatale. В сериале же всё куда проще: с самого его старта она неудачница, и её ценят меньше, чем свинью из хлева.

Она — бедняжка-аутсайдер, которая становится всё сильнее и сильнее, открыто плюёт на начальство и на которую влюблёнными глазами смотрит даже её суровая наставница. С таким подходом никаких откровений зрителя уже не ждёт: да, Йен ожесточается, меняется (в том числе физически), но из её образа исчезает главное — загадка. Теперь она Катя Пушкарёва, способная создавать порталы из воздуха.

Третья ошибка — взаимоотношения Геральта и Цири. Вернее, отсутствие оных. Прежде чем начать сагу о Цирилле в нескольких томах, Сапковский написал рассказ, про первое знакомство сурового ведьмака и княжны-пацанки — в нём два непохожих спутника не сразу, но прониклись друг к другу симпатией. До того, как Волк вообще понял, с кем имеет дело и что это значит.

Поэтому эпопея с поисками беглянки, с трогательным воссоединением после падения Цинтры — всё имело вес как для человека с книжкой в руках, так и для героев, фигурирующих на её страницах. Сценаристы же всё сводят к «Геральт ищет потому, что Предназначение, Цири ищет потому, что ей сказала бабушка». Объятия в финале пусты. За ними ничего нет.

Кто-то сочтёт вышеперечисленное мелочами, но они демонстрируют то, как же плохо авторы сериала понимают оригинал. Да, у них есть свои идеи, безусловно. Но кто сказал, что эти идеи хороши и достойны того, чтобы попасть на экран?

Меч для монстров

У «Ведьмака» был шанс. Толковый первоисточник. Хорошие ведущие актёры во главе с Генри Кавиллом, который искренне старается и уверенно тянет роль Геральта, словно сам образ сурового Белого Волка писался под него ещё в 80-х. Однако сериал не задался.

Первый сезон страдает от проблем по всем фронтам. Путаная структура служит лишь для того, чтобы удивлять зрителя, а не давать что-то повествованию. Персонажи (кроме Йеннифэр) на удивление пусты и формальны — они здесь как функции, кое-как двигающие сюжет. Хотя это громко сказано: по факту после первой же серии он топчется на месте, пока побочные линии кое-как догоняют удирающую Цири, княжну-макгаффин. Сценарий полон логических промахов, дыр и клише. И даже как адаптация новинка откровенно слаба: сценаристы откровенно не поняли, почему романы Сапковского читались на одном дыхании, а их задумки вчистую проигрывают видению оригинального автора.

Если хочется увидеть хорошую, прекрасно снятую, умело развивающую идеи первоисточника экранизацию книги, лучше посмотрите «Призраки дома на холме».

The Witcher — логическая бомба: чем больше думаешь о шоу, тем хуже оно становится. Да, в нём есть хорошее, оно способно развлечь, и, конечно же, «всё могло бы быть гораздо хуже»: тут хотя бы линзы для Кавилла подобрали не самые дешёвые. Но когда единственные аргументы в пользу сериала сводятся к главному герою, одной драке (примерно из шести) и «мемной» песне, стоит задуматься: а стоила ли игра свеч?