Assassin’s Creed: Origins — история за кадром

На сей раз Ubisoft так далеко углубилась в прошлое, что у игроков невольно возникают вопросы. Например, откуда на берегах Нила взялось столько греков и почему Мемфис не очень-то похож на Александрию, хотя оба города расположены в одной стране? Удивляться здесь нечему: если о последних нескольких веках истории Европы и Америки, затронутых в Assassin’s Creed, мы кое-что знаем из литературы, фильмов или хотя бы из школьной программы, то Древний Египет привлекателен разве что в туристическим смысле. Это экскурсия для тех, кто хотел бы лучше разобраться в мире Origins, природе его конфликтов и мотивах персонажей.

Кто такие меджаи

Издревле правители Египта стремились контролировать Нил на всём его протяжении. В этом был практический смысл: с юга по реке доставляли драгоценные металлы, благовония, диковинных зверей, ингредиенты для косметики и даже пигмеев. Без шуток: несмотря на маленький рост, эти люди достигали большого влияния в качестве придворных танцовщиков или ювелиров. Но одно из самых ценных приобретений египетских царей на юге — нубийские наёмники, которых чаще называли меджаями, поскольку большая их часть происходила из одноимённого племени. Поступая на службу к фараону, чернокожие бойцы становились военной элитой — им доверяли разведку границ, охрану крепостей в пустыне и вдоль реки.

Образ меджаев использовали не только в играх, но и в кино — например, в фильме «Мумия».

Чтобы обезопасить торговлю на Ниле, а заодно прибрать к рукам богатства Нубии (по-современному — Судана), египтяне затеяли немало походов на юг. Росла добыча — росло количество нубийцев в армии. Пользуясь преданностью и дисциплинированностью меджаев, их часто бросали в бой против их же народа. Когда кочевники-гиксосы завоевали Египет, на их сторону стали все нубийцы, кроме тех, что служили фараону, позже наёмники помогли избавить страну от оккупантов. Также известно, что при подготовке похода в верховья Нила фараон Аменхотеп III поручил своему наместнику Меримосу набрать меджаев, чтобы столкнуть их с соплеменниками. Как ни странно, план сработал. Благодаря верности клятвам предки Байека из Assassin’s Creed: Origins заслужили репутацию превосходных солдат.

Но одно дело — завоевательные походы, и совсем другое — служба в качестве полиции. Самый известный случай использования меджаев для охраны правопорядка связан с именем фараона Эхнатона. Этот правитель нарушил вековые устои: предложил поклоняться единому богу Атону, изображая его в виде солнца, вместо сонма старых культов — Амона, Исиды, Осириса, Гора и других.

Организовывая столь смелую революцию в духовной жизни страны, Эхнатон не мог рассчитывать на помощь жрецов и их храмовой стражи, поскольку те яростно протестовали против таких перемен. Поэтому царь выделил отдельное место для новой религии — заложил город Ахетатон («Горизонт Атона»), с храмами, дворцами, парками, рабочими кварталами и даже своего рода Рублёвкой, где жила знать. А охрану всей этой красоты поручил меджаям. История сохранила имя начальника полиции Ахетатона — Маху, точно такого же нубийца, как и его подчинённые.

Шеф полиции Маху (слева) передаёт заключённых чиновникам фараона Эхнатона.

Но после смерти царя-еретика его творения были разрушены, а имя стёрто с памятников. Чернокожих полицейских, понятно, тоже отправили в отставку. Так они вернулись к более привычному занятию — внешним войнам Египта. Фараон Рамсес II, статуи которого повсеместно встречаются в Origins, набрал из меджаев гвардию, которая должна была присоединиться к остальным отрядам и нанести удар по сильному врагу — империи хеттов (занимала территорию нынешней Турции). Возле пограничного городка Кадеш две армии сошлись в битве, итоги которой можно подвести словом «ничья». Для нас важно, что в этом сражении меджаи защитили своего владыку, едва тот попал в окружение.

Нубийцам приписывают немало подвигов, археологи находят их изображения на стенах гробниц, где описаны военные походы. Как и положено элитным воинам древности, меджаи со временем начали пренебрегать присягой и влиять на власть, поддерживая своих соплеменников. Не без их помощи Египет покоряли чернокожие фараоны вроде Тахарки — это имя, кстати, носит один из персонажей игры. Но к тому времени, когда разворачиваются события Origins, о них давно забыли. Вот почему главный герой называет себя последним.

Откуда в Египте греки

Чехарда нубийских узурпаторов настолько ослабила Египет, что его довольно быстро завоевали персы. Пользуясь услугами арабских проводников, полчища царя Камбиса II в VI веке до нашей эры миновали Аравийскую пустыню и вышли к дельте Нила. Здесь они разбили египтян в сражении за город Пелусий, после чего защитники страны отступили в Мемфис. Но и там их настигла армия Персидской империи, учинив после победы небывалую резню. В конце концов досталось и последнему фараону: сам он был отравлен, его сына зарезали, а дочь продали в рабство. Политика захватчиков не отличалась особой гуманностью. Неудивительно, что через два столетия новости о походах македонского царя Александра пробудили в людях надежду.

Атакуя египтян, персы прикрывались кошками, которые почитались здесь за священных животных.

Когда великий полководец привёл своих солдат в Египет, дни государства персов и их некогда всемогущего владыки Дария III были уже сочтены — от окончательного поражения того отделяла только битва при Гавгамелах. Египетский сатрап Мазак сдал страну без сопротивления, а местное население встретило македонцев как освободителей. Чтобы закрепить свою власть, Александр совершил путешествие в оазис Сива (в Assassin’s Creed — родина Байека), где служители бога Амона провозгласили его фараоном. Также македонский царь заложил город Александрию, самостоятельно разметив все его улицы, храмы и дворцы. По легенде, зёрна, которыми Александр рисовал план на земле, были тут же склёваны птицами — жрецы истолковали это как добрый знак свыше.

Впрочем, судьба отпустила своему баловню недолгий срок: повелитель самой огромной империи древности умер в возрасте чуть за тридцать, а его владения поделили между собой македонские генералы, или, как их ещё называли, диадохи. Египет отошёл Птолемею — именно сюда бывший соратник Александра привёз тело легендарного вождя, упокоив его в шикарном мавзолее, доступном для посещения в игре. Но город полон и других достопримечательностей. Здесь можно увидеть и Фаросский маяк, и знаменитую библиотеку, самое крупное хранилище книг Античности, и гигантский Серапеум — храм Сераписа, которого Байек справедливо называет «общим богом греков и египтян». Все эти чудеса возведены Птолемеем либо его потомками.

Ограничившись государственными пошлинами на все виды коммерции — от экспорта зерна до продажи пива и кошачьих мумий на рынках, македонские цари оставили местные обычаи как есть. Поэтому Египет изображён дизайнерами Ubisoft таким разносторонним: помнящие строительство пирамид Сива и Мемфис соседствуют с чисто греческой Александрией, центром науки и искусств.

В нескольких километрах от пирамид обосновалась совсем другая культура.

Если до прихода в страну Александра редкие греческие поселения специализировались на торговле, то при Птолемее язык эллинов зазвучал по всему Египту. В сельской местности пришельцы из-за моря помогали крестьянам модернизировать хозяйство, в городах — предлагали ремесленникам и строителям новые технологии. Учёные, работавшие в Александрии, впервые в истории исследовали кровообращение в человеческом теле, измерили диаметр Земли и доказали, что она вращается вокруг Солнца, а также изобрели календарь, который мы называем юлианским и который использовался в России до XVIII века. Евклид, создатель геометрии, тоже жил и работал с видом на Серапеум и Фарос. С другой стороны, ничто не мешало существованию египетских традиций — на них народ и опёрся, когда правление династии Птолемеев превратилось в тиранию.

Спойлер: Рим всех победит

Чем хуже шли дела у Птолемеев, тем пристальнее к их землям присматривались римляне. Если за двести лет до событий, описанных в Origins, дипломатия исходила из взаимной выгоды — оттуда шла шерсть, а отсюда хлеб, — то после победы Рима над Карфагеном ситуация слегка изменилась. Всё отчетливее рисовались новые хозяева Средиземноморья. В конечном итоге они были вынуждены считаться только с одним портом на море — Александрией.

Нет лучшего повода оккупировать страну, чем вспыхивающие в ней народные волнения. В последних Египет не знал недостатка: македонские цари то и дело спасались от разбушевавшихся толп за стенами дворцов или бежали на Кипр. Естественно, сенат Рима этим пользовался — либо вмешиваясь в дела соседей напрямую, либо действуя осторожно, с уговорами и подкупами. В 96-м году до нашей эры родной брат египетского самодержца и по совместительству губернатор Киренаики внезапно завещал свою вотчину итальянцам — и над северной Африкой взвились орлы легионов. Позже римский диктатор Сулла сделал из царя Птолемея XI своего протеже и организовал убийство его сестры, популярной в народе Береники. Люди восстали, учинив расправу над бывшим хозяином.

Байек борется за свободу своего народа: Египет — для египтян!

Всё бы ничего, но у жертвы народного гнева не осталось законных наследников. В Риме тут же появились завещания покойного, где он якобы передаёт Египет сенату и призывает заморских друзей поскорее завладеть богатствами Нила. Республика даже разделилась на две партии, все разногласия которых свелись к тому, как именно им стоит разделить награбленное. Но случилось то, чего никто не ждал: незаконнорождённый Птолемей XII помог полководцу Гнею Помпею захватить Сирию. И в придачу обещал щедрую взятку за поддержку его притязаний на красно-белую корону фараонов. Ну кто от такого откажется? Помпей выбрал деньги. Он разделил их со своим тогда ещё другом Юлием Цезарем, чтобы сообща продвинуть в сенате Рима кандидатуру Птолемея XII как ручного и безобидного союзника.

Идея увенчалась успехом, а египетский царь стал послушной марионеткой в руках двух великих римлян. Однако формальный владыка Египта был отпетым негодяем: его правление обернулось нескончаемой чередой бунтов, для подавления которых пришлось звать легионы консула Авла Габиния. Из освободителей от персидского ига македонцы за три столетия превратились в кровопийц, поддерживающих власть силой римского оружия. Казалось бы, в такой ситуации у детей Птолемея XII — его малолетнего сына и дочери Клеопатры — нет ни шанса. Но судьба предоставила им уникальную возможность — гражданскую войну в Риме между сторонниками Помпея и Цезаря.

Цезарь и Клеопатра

Будто по мановению волшебной палочки, Египет снова оказался Риму друг, товарищ и брат — прямо как во времена войны с Карфагеном, когда крестьяне с берегов Нила спасли римлян от голода. Гней Помпей брал здесь провиант для армии, наёмников и корабли — после смерти своего протеже, Птолемея XII, он делал всё возможное, чтобы советники малолетнего Птолемея XIII считали его своим союзником. До поры до времени так и было. Но после поражения помпеянцев под Фарсалой доверие сыграло с римским полководцем злую шутку.

Сразу видно, кто тут главный.

В 48-м году до нашей эры, когда начинается сюжет Assassin’s Creed: Origins, Египтом фактически управляла клика заговорщиков, состоявшая из придворной знати. Временщики изгнали из Александрии Клеопатру, а её младшему брату нашёптывали решения внешних и внутренних проблем. Одно из таких решений — убийство Помпея оказалось фатальным. Проигравший войну изгнанник обратился к египтянам за помощью, но вместо торжественной встречи получил меч в спину — в роли киллера выступил римлянин Септимий, один из легионеров Авла Габиния, который остался жить в Египте и завёл здесь семью. Советники мальчика-царя посоветовали отсечь Гнею голову, а затем преподнести её Юлию Цезарю в качестве подарка.

Стоит ли говорить, что услуга оказалась медвежьей: римского полководца разгневала варварская расправа над бывшим соперником, которого, несмотря на разногласия, он уважал. Назрел новый конфликт. Цезаря с его небольшим трёхтысячным войском заперли в центре Александрии, куда Клеопатре, рассчитывавшей на поддержку великого полководца, пришлось пробираться завёрнутой в ковёр. Против них была вся мощь Египта. Но вспомните, кого в трейлере Origins называют легендарным тактиком.

Гай Юлий принимал парадоксальные решения: вместо укрепления стен он сделал в них проломы для быстрого перемещения солдат, а когда его отрезали от источников питьевой воды, распорядился разобрать уличную брусчатку и рыть колодцы прямо в городе. Используя где-то хитрость, а где-то стойкость своих легионеров, он всё-таки дождался подкрепления. Все дальнейшие события, включая романтическую интригу между Цезарем и Клеопатрой, гибель царицы и окончательное подчинение Египта Римом, уже не связаны с сюжетом игры. Тем не менее в руках разработчиков из Ubisoft был полный драматизма и подвигов материал, объединяющий египетскую древность с энергией греков и римлян. И хотя новая часть Assassin’s Creed допускает свойственные сериалу вольности, она здорово передаёт дух той эпохи.