Творческий руководитель God of War рассказал о создании ключевой сцены игры

ОСТОРОЖНО: ВПЕРЕДИ — СПОЙЛЕРЫ! МНОГО СПОЙЛЕРОВ!

На протяжении большей части God of War 2018-го Кратос использует новое оружие — топор Левиафан. В определённый момент у сына спартанца, Атрея, случается обострение болезни. Чтобы исцелить ребёнка, отцу приходится вновь взять в руки клинки Хаоса — оружие, которым он когда-то убил своих жену и дочь.

Данный эпизод оказался крайне эмоциональным как для самого Кратоса, так и для фанатов «Бога войны» — как-никак они размахивали огненными лезвиями во всех трёх номерных частях серии. Накануне GameSpot опубликовал видео, в котором творческий руководитель God of War Кори Барлог (Cory Barlog) рассказал, как создавалась сцена возвращения Кратоса за клинками.

Эпизода, показанного на скриншоте ниже, в ранней версии игры не существовало. По словам Барлога, авторы добавили эту сцену после того, как вырезали большой уровень, во время прохождения которого Атрей «становился говнюком». Заставка, попавшая в финальную версию, была призвана связать оборванные сюжетные нити.

Интересная деталь — визуальный эффект ярости Кратоса пропадает только в тот момент, когда родитель берёт на руки больного сына.

Изначально Барлог хотел добавить в сцену, когда Кратос плывёт домой на лодке Фрейи, больше анимаций — например, на берегу должны были сражаться мертвецы. Затея разбилась об ограничения бюджета — авторы «потратили все свои деньги» на анимацию бегущего оленя. В итоге, считает директор, стало только лучше — концентрация внимания на спартанце и отсутствие лишнего движения в кадре сделали сцену напряжённее.

Разработчики «снимали» God of War одним кадром, без монтажных склеек. При создании всё того же эпизода с лодкой возникла проблема: дорога от дома Фрейи до жилища Кратоса занимает слишком много времени — нужно было как-то её сократить. Sony Santa Monica пошла на хитрость — во время вспышки молнии судёнышко «телепортируется», пропуская львиную долю пути.

Самые внимательные игроки заметили клинки Хаоса ещё в начале кампании — перед тем как Кратос и Атрей отправляются в путь, камера на мгновение опускается, показывая подпол, где спрятано оружие. На одном из этапов разработки намёк был ещё очевиднее — клинки светились оранжевым.

Исполнителю главной роли Кристоферу Джаджу (Christopher Judge) особенно тяжело дался эпизод, в котором Кратос наматывает на руки цепи. Барлог вспоминает, что авторы сняли два или три дубля, а некоторые реплики пришлось перезаписать, потому что актёр плакал и говорил недостаточно разборчиво. После очередного дубля Джадж попросил директора устроить небольшой перерыв.

Вместо цепи во время съёмок создатели использовали верёвку. Анимировать цепь тоже было не так-то просто.

Момент, когда Кратос говорит с Афиной, Барлог считает одним из важнейших в игре. В этой сцене разработчики дают понять, что прошлое протагониста не стёрто — Кратос остался чудовищем, но теперь пытается себя контролировать. Откуда взялась Афина, руководитель предпочёл не объяснять — может, её видит лишь Кратос, а может, и нет.

Внедрить в игру клинки Хаоса оказалось настолько сложно, что их подумывали вовсе вырезать. На тонкую настройку Левиафана команда потратила три с половиной года, на клинки же оставалось лишь около года — некоторые сотрудники Sony Santa Monica не верили, что этого времени хватит.

Дополнительные препятствия на пути девелоперов создавала камера — в God of War 2018-го она находится прямо за спиной главного героя, и широкие взмахи клинками плохо сочетались с новым ракурсом.

По словам Барлога, в конце концов главной наградой для разработчиков стала реакция игроков на возвращение легендарного оружия. Увидев, как эту сцену проходят простые геймеры, авторы наконец поняли, что пять лет труда были не напрасны.