Зачем играть в «Gorogoa» и «What Remains of Edith Finch»?

Спойлер: чтобы посмотреть на то, как оживают механики

В основе любой игры лежат правила. Когда мы смотрим футбол, то знаем, в какую сторону, по идее, должны бежать игроки и куда пинать мяч. Когда мы играем с детьми в прятки, то заранее рассчитываем, сколько времени дать им на то, чтобы они успели спрятаться.

Видеоигры работают точно так же. Все они состоят из набора правил, которые четко дают понять игроку, чем он будет заниматься во время прохождения. Без этого они бы не работали.
В этом преимущество игр, но в этом же их недостаток. Зачастую разработчики уделяют все свое внимание отдельным игровым механикам, не задаваясь вопросом, а что же сделает их игру особенной, привлекательной для пользователя? В результате многие проекты выглядят чересчур схематично. Как собранный из грубых деталей механизм, который работает, но не приносит эстетического удовольствия.

Как же можно оживить игровой процесс? Два самых распространенных способа – это сюжет и визуальный стиль. Захватывающие истории не раз уже спасали невыразительные с точки зрения геймплея продукты, а насыщенный «визуал» не давал нам заскучать во время рутинных этапов. Но самый интересный способ – это оживить сами базовые механики, сделать оригинальной саму суть игры. Про два примера такого подхода мы с вами и поговорим.

«Gorogoa» — чудо ручной выделки

Одним из самых схематичных жанров игровой индустрии являются головоломки. Почти всегда они построены по одному принципу. В начале вам дается набор инструментов для решения задачи, потом постепенно повышается сложность их применения. Как только появляется новый инструмент – все начинается заново. И очень немногие авторы пытаются уйти от простых рабочих схем и придумать что-то действительно оригинальное.

Когда в далеком уже 2011 году Джейсон Робертс начинал трудиться над «Gorogoa», он вряд ли задумывался над тем, чтобы соответствовать правилам жанра. Он вообще тогда мало что понимал в играх и их разработке. Вместо этого Робертс сосредоточился на своей собственной задаче – как совместить друг с другом 2d-рисунки и трехмерное пространство, графический роман и видеоигру. И спустя долгие годы разработки ему это удалось. Из чего же состоит «Gorogoa»?

Описать это визуальное чудо только с помощью слов и скриншотов невозможно. Нужны хотя бы «гифки»

Начинается игра с того, что нам в небольшом окне по центру экрана показывают сцену, которая вводит нас в курс дела: мальчик видит кружащего по городу монстра и находит в книге способ, как противостоять (или помочь?) ему. Затем сцена перемещается в угол, и нам открывается поле из четырех квадратов, как в каких-нибудь «пятнашках». А когда мы пробуем перенести сцену на другое поле, то оказывается, что рисунок – это вовсе не единое целое. Это несколько слоев, каждый из которых живет собственной жизнью. Потом мы замечаем, что каждую сценку в каждом квадрате можно изменять независимо друг от друга: увеличивать, уменьшать и так далее. А потом видим, как правильно расставленные рисунки соединяются между собой и образуют общую сцену. Да еще и с анимацией.

Фух, рассказывать о таком геймплее – непростая задача. Лучше посмотрите на еще одну «гифку»

В итоге, уже после первых загадок игрок буквально хватается за голову, пытаясь понять, как вообще такое возможно!? А игра не останавливается, удивляя с каждым шагом все больше и больше. Настоящая магия, ей богу.

Так давайте же проведем небольшой сеанс разоблачения и попытаемся понять, как эта магия работает.

Для начала, представьте себе стандартную двухмерную комнату в «Point-and-click» квесте. Она выглядит как единый рисунок, но если щелкнуть по нужному объекту, он тут же выделится из окружения, проиграется определенная анимация, и вся комната каким-то образом изменится. Так вот, в «Gorogoa» каждая сцена в одном из четырех квадратов – это как бы отдельная комната «Point-and-click» квеста (либо просто рисунок или «гифка»).

Далее, представьте себе слои в «Photoshop». С помощью них вы создаете по отдельности несколько частей будущего рисунка, а потом объединяете их в единое целое. В «Gorogoa» все работает примерно так же. Только игрок, наоборот, как бы растаскивает заранее сведенные слои в разные стороны.

Помимо этого, игра является еще и пазлом. Если правильно соединить сцены из разных квадратов, то они превратятся в одну, общую сцену.

Как же все эти элементы сходятся в единое целое? Так же, как и в любой другой игре – с помощью скриптов. Когда игрок снимает нужный слой, запускается «кат-сцена», в ходе которой он наблюдает за чудесной анимацией. Когда правильно соединяет пазл – то же самое. А после «кат-сцены» игрок уже находится в других комнатах, орудует другими слоями и пазлами. Возникает полная иллюзия непрерывности действия.

Получается, что «Gorogoa» — это:

пазл + «Point-and-click» квест + слои в «Photoshop» (а вам слабо превратить инструмент приложения в игровую механику?) + графический роман + ручные рисунки + анимация + красивая метафоричная история.

Недурственная конструкция, верно? Вот поэтому, когда люди говорят о видеоиграх как о творчестве, то имеют в виду не только работу художников или сценаристов, но и геймдизайн в целом. Любая игра, даже такая визуально-ориентированная, как «Gorogoa» — это своеобразный конструктор, состоящий из множества элементов. И правильно придумать эти элементы и заставить их работать как единый организм – настоящее искусство.

«What Remains of Edith Finch» — чудо, построенное наоборот

Другой пример схематичного жанра – это «симуляторы ходьбы». Зачастую авторы таких игр слишком зацикливаются на повествовании, оставляя весь геймплей на втором, а то и третьем плане. Из-за этого у многих игроков теряется чувство соучастия в происходящем, им просто не интересно двигаться дальше. Эту проблему и удалось решить разработчикам «What Remains of Edith Finch».

Начинается игра довольно стандартно. Главная героиня возвращается в когда-то покинутый родной дом, и мы под аккомпанемент ее мыслей и воспоминаний начинаем свой путь по истории семьи Финчей. Ищем способ пробраться в здание, осматриваем предметы и запертые двери, слушаем рассказы Эдит. Все ровно так же, как и в любой другой «бродилке».

Однако ощущения полностью меняются, как только мы попадаем в первую запертую комнату. Здесь мы не просто слушаем новую историю. Нет, мы словно бы переносимся в другую игру. Сначала становимся маленькой девочкой, которую оставили без ужина, потом внезапно превращаемся в кошку и бежим за птицей, затем в образе совы пикируем на кролика, а в конце внутри неведомого чудища охотимся на людей. И это все не кат-сцены, это действия, которые мы выполняем сами. Поэтому, когда история заканчивается и мы возвращаемся в настоящее, изо рта невольно вылетает первое «Вау!». А ведь это только самое начало.

В дальнейшем вся игра будет построена по тому же принципу. Сначала ищем способ попасть в очередную комнату, а потом переходим в совершенно иной мир чувств и воспоминаний другого почившего родственника Эдит. Каждый раз это абсолютно уникальная мини-игра. Иногда, вполне реалистичная, как, к примеру, симулятор фотографа или качание на качелях (и, черт побери, это самые драматичные качельки в вашей жизни). А иногда, предельно метафоричная.

Нет, это не картинка. Это целый геймплей внутри комикса

Каждая такая мини-игра умудряется удивлять нас, а иногда и попросту ошарашивает и взрывает мозг.

Каждая такая мини-игра не просто сопровождает историю, она ее создает. И именно это делает «What Remains of Edith Finch» особенной. Ведь почти любая игра, даже обладающая самым глубоким геймплеем, словно бы останавливается, когда приходит момент для рассказа истории. А «Edith Finch» наоборот, только набирает ход. И это «бродилка», где, как считается, геймплея и вовсе нет.

Так что же, получается, что «What Remains of Edith Finch» – это «симулятор ходьбы», разбавленный мини-играми? Нет, все с точностью до наоборот. Это мини-игры, соединенные между собой «симулятором ходьбы». И это самое «наоборот» и сделало ее уникальной.

Все дело в том, что разработчики при создании игры пошли очень нестандартным путем. Они начали не с написания истории или продумывания общего вида и образа произведения. Нет, в первую очередь они работали именно над отдельными эпизодами. Авторам был совершенно не важен жанр, в котором они трудятся, его законы и принципы. Главное, чего они хотели добиться – это вызвать у людей эмоции.

В основе каждого эпизода лежит именно переживание, которое игрок должен прочувствовать. Под нее, эмоцию, придумывался геймплей мини-игры, создавалось окружение, писалась история. А уже потом, под самый конец разработки, все это совмещалось в единое целое.

Конечно, это очень спорный подход. Ведь различные эпизоды вполне могли и не сложиться в общую картину. Недаром разработчикам пришлось выкинуть целые куски игры, потому что они не попадали в нужный тон. Но все-таки им это удалось, «What Remains of Edith Finch» получилась очень яркой, разнообразной и при этом цельной. Потому что в корне ее находятся не геймплейные механики, а чувства.

Игры, безусловно, — это искусство. Но искусство очень уж схематичное. Слишком много в них жанровых условностей, слишком много жестких принципов, по которым они обязаны работать.

С одной стороны, это неплохо. Потому что в основе игр лежит действие, и чаще всего нам именно оно и требуется. Нам хочется пострелять в шутере, попрыгать по платформам, побродить по открытым мирам.

Но иногда нужно что-то большее. Нужна магия, волшебство. И тогда мы обращаемся к тем играм, которые не собираются по схемам и шаблонам, а создаются с нуля на чистой фантазии авторов.
К играм, которые оживают не за счет отдельных элементов, а за счет самой своей сути, оригинальности идеи, уникальности ее воплощения.

И как же хорошо, что такие игры есть.