Деконструкция как деконструкция не-деконструкции

Часть 0. Признание

Этот блог напрямую к игровой тематике не относится, хотя в нём будут точечные отсылки к одной игре и игровой вселенной. В остальном же связь с играми будет косвенная через цикл блогов «Assassin’s Creed как деконструкция истории», так как данный текст — это своего рода постскриптум. Это мета-философский манифест, который может помочь вам проще понимать различные явления, в том числе творческие, включая и видеоигры.

Да и если говорить начистоту, то деконструкция — это тоже игра. Мысленная игра форм и смыслов. Так что я предлагаю просто сыграть.

P. S. И чтобы сразу снять все лишние вопросы — не стоит читать этот текст буквально. Он содержит весомую долю художественного преувеличения в угоду нарративным целям. Это не критика философов как личностей или философии как таковой. Это разоблачение некоторого мифа, который сформировался вне ядра метафизики и существует в сознании многих последователей, карьеристов и просто фанатов популярных философских теорий. Причём большинство подлинных современных академиков на самом деле намного лучше меня понимают проблематику существующей логоцентричной системы, но они вынуждены с ней мириться на данном этапе развития метафизики. В то время как некоторые воспринимают систему за догму, подменяя ею своё мышление. Так что посвящается всем тем, кто выучил французский, чтобы лучше понимать Жака Деррида.

Обложка сгенерирована нейросетью. Тик-так… Tick tock… टिक टॉक… Tic tac… チクタク… Tikk takk… 滴答滴答… Tique-taque… Сколько нужно языков, чтобы часы тикали верно?..

Часть 1. Конструкция

Думаю, что название блога более чем красноречиво говорит само за себя, так что лишний раз зацикливаться на нём не стоит. А потому перейдём сразу к делу. Для начала нужно обозначить конструкцию, которую будем деконструировать. По иронии судьбы, этой конструкцией станет сама деконструкция, которая на самом деле является не-деконструкцией.

Очередной деконструктор… И зачем я её вообще придумал?..

Начнём мы с основных понятий.

Деконструкция — это аналитико-критическая стратегия, направленная на выявление апорий, внутренней противоречивости и неустойчивости значений в тексте, посредством которой обнаруживается множественность смыслов, заложенных в языке, демонстрируя невозможность окончательной фиксации значения и подрывая иерархические бинарные оппозиции, на которых покоятся метафизические конструкции западной традиции мышления.

Конструкция — это априорноинституированная система смыслов, обусловленная историко-культурными, лингвистическими и идеологическими диспозитивами, посредством которой субъект интерпретирует феномены как онтологически устойчивые, при этом не осознавая, что их «естественность» является следствием репрессивной легитимации определённого метафизического центра. В терминах деконструкции, конструкция представляет собой мифологизированный результат контингентного закрепления смысла в тексте (в широком смысле), эксплуатирующий логоцентрическое представление о бытии.

Апория — это нерешаемый парадокс, возникающий в языке или мышлении, когда внутренняя логика дискурса приводит к самонегации или взаимоисключающим импликациям, тем самым подрывая возможность однозначной интерпретации и обнажая хрупкость рационального основания. В контексте деконструкции, апория не есть ошибка или логическая тупиковость, а продуктивная точка распада дискурсивной тотальности, откуда возможно вскрытие непредставимого и неприсутствующего.

Бинарные оппозиции — это парадигматические противоположности, структурирующие западную метафизику (разум/чувство, мужчина/женщина, природа/культура и т. д.), где один элемент пары неизбежно иерархически превалирует над другим, формируя асимметричную логическую систему, подкрепляющую нормативность. Деконструкция выявляет и дестабилизирует эти бинарности, раскрывая деиерархизацию и реверсивную взаимозависимость, тем самым превращая оппозицию в игру различий (différance), а не в фиксированную структуру.

Чувствуете?.. Как бездна поглощает ваш разум? Как его окутывает бесконечный мрак — и вам начинает казаться, что вы знаете и понимаете даже меньше, чем до начала чтения всего этого.

Не знаю… Мне всё понятно. Вроде бы…

Погодите, это мы ещё не дошли до галлюцинаций, которые вскоре начнут вас преследовать, если вы продолжите погружение в эту пучину. Например, вот такие:

Différance (различание/откладывание) — термин, одновременно означающий процесс различия (разграничения смыслов) и откладывания (отсрочки финального значения). Он указывает на невозможность присутствия смысла «здесь и сейчас», заменяя присутствие цепью отсылок. Это центральный концепт, подрывающий фундамент логоцентризма.

Логоцентризм — это эпистемологическая установка западной философии, придающая привилегию речи, сознанию, разуму и смыслу как исходным и самодостаточным формам присутствия. Деконструкция разрушает это доминирование, показывая, что якобы «присутствующий» логос всегда опосредован знаком, письмом и отсрочкой смысла.

Вам тоже начинает казаться, что этот мрак самовоспроизводится?

Даже мне стало не по себе…

Возможно, и вправду звучит слегка замудрёно…

Если у вас возникло ощущение, что вы свернули не туда, и захотелось развернуться и пойти в обратном направлении — поздравляю, вы стали на шаг ближе к пониманию! Но, возможно, мы просто зашли не в ту дверь…

В жизни каждого человека бывают такие моменты…

Давайте попробуем выйти и зайти нормально.

Часть 2. Взгляд издалека

Предлагаю попробовать понять, откуда вообще взялось такое страшное явление, как «деконструкция». Для этого придётся немного окунуться в историю современной западной философии. А если точнее — в историю одного из её разделов, который именуется метафизикой. Это так называемая «первая философия», которая занимается исследованием первоначальной природы реальности, мира и бытия посредством чистого разума. Или если выражаться проще — поиском смыслов всего. Не стоит путать с СПГС (синдромом поиска глубинных смыслов), где смыслы зачастую просто придумываются на основе простых взаимосвязей и тут же разваливаются, если попытаться их как-то логически обосновать при более широком прочтении. Данный раздел философии стремится выявлять такие смыслы, которые будут сохранять относительную устойчивость даже если их рассматривать в полном контексте и с разных ракурсов.

В данном случае нас интересуют современные школы или направления, которые известны как структурализм и постструктурализм. Не пугайтесь, далее будут использоваться упрощённые определения, без перегруза философской терминологией.

До структурализма существовало то, что можно назвать экспрессивной теорией языка. Её суть заключалась в том, что автор — это создатель смысла; язык — это проводник смысла; а чтение — это «угадывание» авторского смысла. Внешне чем-то напоминает СПГС, но на самом деле это была вполне серьёзная методология, а не просто угадайка. СПГС — это постироничная карикатура на описанную выше теорию.

Структурализм на уровне идей возник в начале 20-го века, но в полноценную школу сформировался только в 50-х годах. Он утверждает, что всё в этом мире можно понять, как систему структур. Будь то язык, культура, миф или мышление — всё подчинено внутренним правилам, как в грамматике. Главное не что сказано, а как устроена система, в которой это сказано. Ключевая идея заключалась в том, что человек — не автор смысла, а сами смыслы создаются структурами (языком, культурой, мифом). Человек при этом просто вписывается в них.

Например: мы не сами по себе решаем, что значит слово «игра» — мы подчиняемся языковой системе, где это слово уже связано с другими словами и контекстами.

Не лучший пример, но продолжайте…

В конце 60-х годов начала зарождаться новая школа, которая уже в 70-х получила название постструктурализм. Он переосмыслил структурализм и пошёл ещё дальше, выдвинув утверждение, что структуры есть, но они нестабильны и сами себя подрывают. Смысл — это не фиксированная вещь, а всегда скользящий процесс. Язык — это не зеркало мира, а бесконечная игра различий. Ключевая идея свелась к тому, что нет центра и нет абсолютной структуры. А смысл никогда не даётся полностью, потому что мы всегда читаем через призму своих собственный конструкций. Или если выражаться совсем просто — смысл рождается в том, как мы воспринимаем структуры, а не внутри них самих.

Например: слово «игра» может значить одно в детском саду, другое — в философии, третье — в геймерской среде. Смысл не зафиксирован, а зависит от контекста и от того, кто его читает.

Данное направление существует и по сей день, определяя вектор развития метафизики. И вот здесь в игру вступает этот интересный дядька с фотографий, чьё имя Жак Деррида. Тот самый автор той самой деконструкции. Которого в своё время отменяли, не признавали, обвиняли в «ничего не говорении». Его теорию называли «словесной эквилибристикой», которая всё разрушает и не даёт конструктивных ответов. Хотя в отличие от Карла Юнга его всё же признали ещё при жизни. Пусть скорей и вопреки системе, чем благодаря ей. И собственно он не просто стоял у истоков зарождения постструктурализма, а был его основателем, так как именно его идеи и сформировали данное направление. Хотя сам Деррида не одобрял употребление понятия «постструктурализм», называя его ярлыком критиков, которые стремятся навести порядок в хаосе.

Допустим, но что я хотел этим сказать?

Часть 3. На шаг ближе к (не)пониманию?

А действительно, что же Жак Деррида хотел этим сказать? Зачем он вывел все эти мудрёные определения и пугающе непонятные слова? А ответ прост: их вывел не он. Деррида ввёл в философию ряд терминов и понятий, но старался не давать им чётких и однозначных определений. Их вывели академики, которые не понимали хаоса мышления этого человека и пытались структурировать то, что по своей сути было не-структурой. И если вы не можете этого понять, то всё верно — ваш мозг не может в полной мере понять, что такое не-структура, так как он мыслит в рамках структур. Но вот этот мыслительный импульс, который существует в моменте — это и есть не-структура. А хаотичный поток этих импульсов — это и есть деконструкция. В этом заключается главный парадокс её существования, что она существует, но её нельзя описать, потому что язык (логос) — это структура, а не-структуру нельзя выразить через структуру. Более того, деконструкцию даже нельзя в полной мере понять — её можно лишь прожить в моменте.

Деконструкция в максимально приближённых к её чистому виду «очертаниях» существовала лишь в понимании самого Деррида. И он понимал невозможность её полностью понять. В этом заключается весь трагизм гения — понимать невозможность понимания, будучи не в силах ничего с этим сделать. Это и был тот самый хаос, который он не хотел структурировать, но который хотели структурировать все вокруг, потому что они не понимали того, что одновременно и понимает, и не понимает он. Поэтому вы почти не найдёте чётких и однозначных ответов от самого автора деконструкции, что же это такое. Потому что он старался их не давать. Он жил в хаосе понимания непонимания и выходил из него лишь для того, чтобы пообщаться с теми, кто находился вне этого хаоса. Причём он постоянно играл со словами и старался всех втянуть в свой хаос, но это мало кто понимал.

Деррида был, наверное, одним из самых одиноких людей на свете. Не буквально, а фигурально. Потому что он мысленно жил в стремлении к миру хаоса, который мало кто может понять и который почти все стремятся разрушить, приведя его в удобный для себя порядок. А сам он мечтал оказаться в том самом философском не-месте или не-философском месте — то есть в состоянии чистого импульса познания, не стеснённого философскими терминами и определениями.

…

И если у вас сложности с пониманием описанного выше, то всё в порядке, так как мы подошли к границе понимания непонимания. Это то место, где терминология и определения начинают разрушаться. Именно поэтому Жак Деррида предпочитал им лингвистические метафоры. Потому что термины — это якорь мысли. А метафоры — это её парус.

И если переходить на язык метафор, то представьте, что вы пришли в театр и воображаете, какая же магия творится в закулисье. А после вы попадаете туда — и понимаете, что там царит обычная рабочая суета. И вот магия в вашем воображении — это чистый импульс познания, к которому стремился Деррида. А будничная суета — это то, к чему стремились привести этот импульс академики.

Какое образное безобразие…

Часть 4. Деконструкция

Итак, конструкция у нас есть. Общее её понимание — тоже. Желание разнести её в пух и прах — более чем. Но делать мы этого, конечно же, не будем. Потому что деконструкция не об этом. Пришёл черёд развенчивать мифы.

Миф первый: деконструкция — это метод. У неё есть определение, которое на самом деле больше путает и пугает, чем объясняет (что, к слову, есть апорией). Но оно всё же есть, а значит из него можно вывести какой-то структурированный алгоритм действий. Логично, но деконструкция — это не-структура, которая по определению не может быть структурирована. Получается, что деконструкция — это не метод, или точнее — не-метод. Но тогда что? У нас есть ещё одна апория и бинарные оппозиции. Но ответ даёт сам Деррида, который утверждал, что деконструкция — это не метод, а принцип. Это не алгоритм действий, а процесс познания. Деконструкция может использовать методы, но не определяется ими. Её рамки проходят не по инструкции, а по границам возможностей человеческого восприятия. Включая и то, что находится за пределами рационального.

Миф номер два: деконструкция — это сомнение. Да, но сомнение служит лишь отправной точкой для начала процесса познания. Это акт внутреннего разрыва с очевидным, момент обнаружения трещины в конструкции, который запускает в сознании механизмы поиска ответов о её природе.

Миф третий: деконструкция критикует. Да, но критическое мышление — это лишь один из инструментов, направленный на разрушение конструкции. Однако критика не есть самоцель деконструкции. Критика хочет заменить смысл, а не освободить его. Она абсолютна, а деконструкция относительна.

Миф четвёртый и один из самых критически важных: деконструкция разрушает и разоблачает. Да, но не саму структуру, а созданную вокруг неё конструкцию субъективного восприятия этой структуры. И это также касается двух предыдущих мифов. Условно говоря, деконструкция не стремится доказать, что игра — это не игра. Она хочет показать, что игра может быть не тем, чем она нам кажется.

Интересно, но не многовато ли мифов?

Миф номер пять: деконструкция ищет смысл. Нет, но почти. Она его высвобождает из рамок конструкции, но никогда не утверждает, что он единственно верный, и всегда допускает множественность смыслов. Она не ищет его как археолог с лопатой, а выпускает, как воздух, который заперт внутри сосуда. И не утверждает, что «вот он, настоящий», а говорит, что «вот он, один из возможных».

Шестой миф: деконструкция заканчивается высвобождением смысла. И да, и нет. Условный единичный акт деконструкции заканчивается высвобождением искомого смысла. Но смыслы всегда нестабильны — и само лишь понимание этого продолжает процесс деконструкции даже после высвобождения смысла. В том числе проверяя его и во время интерпретации. Интерпретация — это создание новой конструкции, вокруг высвобождённого смысла. И если цель — создать новую идеальную конструкцию, чтобы зацементировать смысл как единственный истинный — это уже не деконструкция. Но если задача — создать новую неустойчивую конструкцию, чтобы проверить относительную стабильность высвобождённого смысла. И при этом не даётся однозначный ответ, а остаётся пространство для новых интерпретаций, то это всё ещё деконструкция в пограничном состоянии между созиданием и разрушением. Сама же она заканчивается там, где начинается убеждённость. То есть интерпретация — не противоположность деконструкции — это её тень. И если тень застыла, превратившись в догму — вот это уже противоположность деконструкции.

Миф седьмой: деконструкция существует только в рамках философии. Да, но лишь в рамках ограниченного структурированного восприятия. Но, как уже было сказано, деконструкция — это не-структура, и она не может находиться в рамках структуры. А если вникнуть в саму суть определения деконструкции, попробовав высвободить смысл из рамок созданной вокруг него академической конструкции, то можно заметить, что она очень сильно сближается с определением мудрости:

Повторюсь, что весь этот список уже загнан в рамки конструкций, но смысловое сходство очевидно. И возникает вопрос, а может ли мудрость принадлежать лишь философии? Имеет ли философия право на монополизацию мудрости?

Ответа я не дам, потому что тогда вопрос потеряет смысл.

С этим сложно согласиться, но и не согласиться тоже нельзя…

Часть 5. Понимание?

А теперь переходим к самой интересной части — к святотатству, имя которому «интерпретация». Раз уж мы разрушили столько мифов, то пора бы сотворить и свой собственный. Давайте поищем возможный ответ на вопрос: а что хотел сказать сам Жак Деррида? Уклоняясь от летящих в меня академических шапочек, попытаюсь сделать невозможное — и попробую понять непонимаемое.

Абсолютно неважно, как вы думаете. Строго по методичке, с обозначением акта сомнения, выявлением апорий и определением бинарных оппозиций. Или вы просто находитесь в неосознанном потоке восприятия. Если вы просто о чём-то размышляете, то уже занимаетесь деконструкцией, даже если сами об этом и не догадываетесь.

Как это работает? Довольно просто. Наш мозг «ленив». Он мыслит шаблонами. Или если выражаться точнее, то он мыслит конструкциями на основе заложенных в него структур. Всё, что мы видим, слышим, чувствуем — мозг тут же стандартизирует, обрабатывая через вписанные в него структуры восприятия и переводя в понятные конструкции осмысления. Это удобно и создаёт иллюзию контроля.

Но стоит появиться раздражителю — чему-то, что не укладывается в рамки привычного — и система тут же даёт сбой. Мозг не может больше бездумно «проглатывать» реальность. Он начинает искать объяснения возникшей в идеальной конструкции трещины. Или другими словами — ищет смыслы. Не потому что хочет, а потому что вынужден, чтобы сделать их частью понятной конструкции и вернуться в состояние «ленивого» покоя.

Этот сбой — апория. Она способствует разрушению старой конструкции и запускает процесс построения новой. Это и есть мышление. Но не механическое, а живое. И вот в этом процессе — в переходе от одной конструкции к другой через разрыв и сомнение — и рождается деконструкция.

То есть вы можете не знать даже слова «деконструкция». Вы можете не читать Деррида и вообще никогда о нём не слышать. Но если вы хоть раз почувствовали, что «здесь что-то не так», и начали искать ответ, почему — вы уже запустили механизм, который философы обозначают словом «деконструкция».

Удивительно точное заблуждение…

Всё это подводит нас к тому, что главная проблема, ирония и трагедия приверженцев и последователей академического подхода к деконструкции заключается в том, что они зачастую не понимают её. Они верят в симулякр, в созданную философией конструкцию — в не-деконструкцию. Это та самая «иллюзия», о которой шла речь в «Мираже». Они могут знать «деконструкцию» от и до, от первой буквы до последнего знака всех существующих в мире научных работ на эту тему. Но они не способны или просто не хотят сделать самое главное — деконструировать конструкцию своего восприятия деконструкции. Чтобы высвободить смыслы. Они увидели «мираж» — и поверили в него, не поняв, что это «мираж». Либо просто боятся признаться себе в этом, чтобы не оказался в хаосе непонимания. Они идут к нему иллюзорным путём. Они создали иллюзорную конструкцию вокруг обозначенного образа деконструкции.

Но деконструкция — это не строго упорядоченное движение от одной заданной точки к другой. Это хаотичный поток импульсов.

Поэтому не загоняйте свои мысли в рамки придуманных кем-то конструкций, не разрушайте таинство магии своего мышления. Наслаждайтесь им — и просто думайте. Не как надо, а как можете. Мыслите, размышляйте, воспринимайте. Задавайте вопросы, на которые не знаете ответов, и находите ответы на ещё незаданные вопросы. Интерпретируйте, сомневайтесь, заблуждайтесь, ошибайтесь и пробуйте снова.

И пусть это не то самое не-место, о котором мечтал Жак Деррида. Но с моей перспективы эта точка находится гораздо ближе к не-месту, чем точка академического взгляда.

Звучит слишком логично, чтобы быть правдой…

Часть 6. Не-вывод

В выводе я изначально хотел подвести какой-то итог всему изложенному выше. Но в процессе написания понял, что к чёрту это всё. Ещё пару лет назад я знать не знал, кто такой Деррида. А куда надо ставить ударение в его фамилии — узнал вообще месяца два назад. Мне предъявляли, что я использую его фамилию как бренд, хотя для меня это был просто интересный дядька, который сложными словами объяснял простые вещи. Но оказалось, что многие из этих слов вообще были сказаны не им. И в итоге я лишь ещё больше убедился, что это просто интересный дядька. У меня никогда ранее не возникало желания встретиться с какой-то знаменитостью, чтобы взять автограф или сфоткаться. Но вот с ним я бы не отказался сесть на какой-нибудь скамейке и просто помолчать. О том, о чём могут врать слова.

Философ-ассассин в мире тамплиерской философии.

Ничто не истинно — и моя истина тоже не истинна?..