Препарация: Революция или переворот? — Metro: Exodus

На проводе город Таллинн (sic!), здравствуйте. Было три вещи, о планах затронуть которые я проговаривался в разных местах: это поглавный разбор Metro Exodus, это наиболее возможный общественный строй на постапокалиптичной Земле и это тема революций, переворотов и их отличия. И вот пока три эти темы потихоньку доходили до кондиции и кристаллизовывались у меня в голове, я попал в главу «Каспий» в Метро. Поэтому наводим артбатареи и готовимся накрыть одним залпом сразу весь лес.

1. Вкратце о главе
Изначально о проблеме выбора я планировал писать опираясь именно на нее, однако что сами моменты выбора, что их последствия в серии Метро достаточно неочевидны, а для той темы нашлись куда более показательные экспонаты. Но те же моменты, которые я хотел затрагивать в той статье, при некотором отстаивании заиграли совсем иными нотками.

Так вот, «Каспий». Поскольку названия глав в Исходе делятся на времена года и места, в которые прибывает экипаж Авроры, не трудно догадаться, что действия в главе будут разворачиваться на дне высохшего Каспийского моря. По прибытии на место герои обнаруживают разделенных на два лагеря местных жителей: бандиты-нефтяники, которыми руководит некий Барон — судя по всему, бывшая шишка из местной довоенной нефтедобывающей компании; и те, кого они называют «лохматыми» — монголо-татары казахи, трудящиеся в качестве рабов на нефтяников.

Вот она, Цитадель ЗлаДемократииМихалкова нефтяников

Среди местных казахов есть ряд лиц, которых текущее положение вещей совершенно справедливо не устраивает. Они умеют драться, знают, где достать оружие, идеологически заряжены и готовы действовать. Однако, не смотря на все — поначалу даже весьма успешные — попытки подбить собратьев на мятеж, казахи восставать не спешат. Во многом благодаря придумке Барона — Священному Пламени, выступающему для местных в роли божества. Ну и грамотно поставленному репрессивному аппарату — куда ж без него-то?

Viva la Revolucion! — поет гитара...

По ходу дела Артем, как настоящий деятельный москвич, успевает причинить добро и нанести справедливость достаточно большому количеству местных, однако есть в главе «Каспий» местечко, в котором нам в совершенно мирной и невраждебной обстановке выдается случай побеседовать с самим Бароном лично и послушать его комментарии. Я нашел его по пути к финалу главы, поэтому он соизволил прокомментировать вообще все, что я успел натворить. Потом я его пристрелил, конечно, но в первую очередь по просьбе местного отшельника, а не ради вселенской справедливости — от смены лиц в радиорубке курс не поменяется.

Глава заканчивается штурмом нефтяной вышки и свержением Барона. Аврора отбывает, а Гюль остается разгребать дела с нефтяниками и вести свой народ на восстание против поработителей, а затем и к светлому будущему. Коммунизм по Летову, в общем. Благодать.

2. Карабас-Барабас сотоварищи
И так, пойдем по порядку. Сейчас будет немного нудоты, но этот момент прояснить необходимо. Я придерживаюсь теории (не своей, не настолько я силен), что общественно экономические формации в мире меняются вместе с научно-техническим прогрессом и развитием производственных сил. Таковых история знает, как говорил профессор Воланд, ровно пьят: первобытно-общинный строй, рабовладение, феодализм, капитализм и, как говорят, не самая удачная попытка в коммунизм.

Например, переход от первобытно-общинного строя к рабовладению, которое дало нам вообще (!) все (!) цивилизации древности (Месопотамия, Древний Египет, Греция, Рим и еще черта лысого), невозможен без накопления достаточного количества людей, которые сообща бы производили достаточное количество продукта. Соответственно, невозможен без развития производительности труда хотя бы до такого уровня, когда один человек своим трудом кормит еще нескольких — следовательно, невозможен без достаточного развития орудий труда и хоть какого-то военного дела (сами рабы к тебе на службу не пойдут, тут уж каждый понимает). В сумме это дает количество ресурсов, во-первых, достаточное для поддержания жизни всей этой массы народу, во-вторых, для дальнейшего развития общества: постройки городов, создания инфраструктуры, содержания армии и прочая, и прочая.

Этот переход, переход от одной социально-экономической формации к другой я и называю революцией. Это — понятие, которым мы будем сегодня оперировать. При недостаточном уровне развития любого из этих факторов революция невозможна. В этом плане рабовладение — самый простой пример. Нельзя нахватить себе даже сотни рабов, если ты окажешься не способен поддерживать хотя бы их самовоспроизводство — они умрут. А даже если и окажешься, но по итогу будешь выходить в ноль, ты даже роскоши какой-то себе позволить не сможешь — откуда ей взяться, если все, что к тебе от рабов приходит, за исключением собственного пропитания, к ним же и уходит?

Отсюда следует: революция — процесс объективный, и управлять им невозможно. Можно поставить в ее главу сильного лидера или бесполезного клоуна, но оба они в одиночку с такой зверюгой справится не в состоянии — ни ускорить его, ни замедлить, ни даже сорвать.

3. Рабовладельцы Каспия
Здесь мы имеем немного другой, но не критично отличающийся случай: достаточное количество народу и в должной мере развитые орудия труда обитателям Каспийского моря достались от предков. Бандитов немного, но они хорошо вооружены и отлично слажены. Кроме того, у них есть преимущество — они умеют обращаться с техникой и пользуются транспортом. Казахов больше, но благодаря их отставанию в науке и технике бандиты помыкают ими как хотят.

Пацаки, Ку. Кстати, визуально Каспий на Безумного Макса похож просто шо пипец. Даже обидно как-то.

Другой немаловажный момент. Локация «Каспий» в Метро — это, повторюсь, пустыня. Прятаться негде — в пещерах мутанты, жрать там нечего — ничего не растет, за питьевую воду отдают ее же вес в золоте. Единственные намеки хоть на какую-то цивилизацию — это лагеря бандитов и их инфраструктура. Бежать со своих мест у этих «лохматых» смысла попросту нет: на своих двоих далеко они не уйдут, нефтяники же догонят их без каких бы то ни было проблем; отбиваться им нечем — огнестрельного оружия у них исчезающе мало, пушкам же бандитов можно завидовать; местности они не знают, куда идти — тоже, в это же время у их поработителей налажены торговые (самые важные, потому что они про деньги) контакты за пределами их территорий. Вроде как положение безвыходное, революция — единственный выход.

Ой ли? Давайте порассуждаем. Допустим, мы освободили несчастных, убили всех бандитов, уселись на воде и нефти и начали думать, че будет дальше. В самой игре, прямо внутри нее, неоднократно повторяется, что в этом конкретном месте бандитов меньше всего — все остальные двинулись кого-то грабить и убивать. После Каспия, кстати, сидя в поезде у рации можно услышать переговоры оставшихся в живых нефтяников, и что-то не похоже, чтобы они решили завязывать. Допустим, учитывая это обстоятельство, местная Че Гевара в юбке решит обучить «лохматых» пользоваться огнестрелом и разъезжать на их колымагах, чтобы те смогли дать отпор вернувшимся хозяевам. В принципе, это даже не допущение, а факт — она так и сделает, если жить хочет. Допустим даже они отобьются.

Тоже весьма, кстати, показательно: Барон здесь осью не является, и на его место есть ряд весьма амбициозных конкурентов.

Дальше-то что? Хозяйство надо как-то налаживать. Нужно возвращаться к мирной жизни, выстраивать контакты окружающими, заставить их признать, что Гондурас — республика, нам король не нужен. Учитывая, что, судя по найденным в игре материалам, рабы — это достаточно важный и ходовой товар в тех местах, их тут же попытается нахлобучить кто-то из соседей. Как минимум, чтобы занять место нефтяников и торговать рабами уже самостоятельно, в свою пользу. Какие силы у соседей — неизвестно, но если учесть, что ни сами нефтяники к ним войной на тот момент не лезли, ни соседи к нефтяникам, предпочитая торговлю, можно предположить, что между ними был как минимум паритет. Ну и поскольку «лохматым» (лысым, как колено, вообще-то, но пусть будут «лохматыми»), так вот, поскольку им оружия никто в руки не давал, исключая избранных — вернейших приспешников бандитов, надо сказать — те, кто придут на их место, будут как минимум опытнее. Ну да ладно, допустим, отобьются — местность действительно сложная, воевать там непросто.

И так, представьте. Пустыня, местность, раскоряченная сначала мировой, а затем и гражданской войной, малая численность выживших. Выжившие, к тому же, сами смогут поспорить в воинственности с нефтяниками — особенно, если им придется отбиваться от соседей. Добавьте сюда возможную ксенофобию, порожденную не слишком удачным опытом общения с приезжими. Моя ставка: спустя очень недолгий срок «лохматые» станут рабовладельцами сами. Этого будет требовать обстановка, поскольку без экстремально дешевой рабочей силы им от войны не оправиться, и этого же будут требовать соседи, поскольку в обмен на рабов и ту же нефть они смогут получать то, чего им в пустыне не добыть — еду, например.

Что называется, здравница и житница.

Да, с точки зрения персонажей внутри игры эта их затея — это революция. Это борьба с неравенством, с несправедливостью, с неправильным, на их взгляд, устройством общества. Однако, на деле, поборов рабовладельцев в тех условиях они сами станут рабовладельцами, и несправедливость просто поменяет адресата. Само же общество рабовладельческим быть не перестанет, потому что таковы объективные обстоятельства.

4. Закруглим
Ну, то, что создатели серии Метро с огнестрельным методом не знакомы, я думаю, было понятно еще с разбора противостояния фашистов и коммунистов в московских подвалах. В принципе, я и не прошу от них этого, хотя, конечно, было бы приятно. Однако, уже то, что они, будучи вполне честными и талантливыми ребятами, оказываются способны выстроить картину так, чтобы уже мы смогли сделать самостоятельные выводы, достойно уважения. Хотя, у меня есть куда более говорящий пример для такого случая. Да, ребята, Remember Me! Тотальный разбор вообще всего, что я там встретил: от геймплея и визуала до заложенных идей и смыслов. В этом месте, в это время, через неделю.
Talliinn out. Live, die, repeat.