Assassin’s Creed как деконструкция истории. Часть 10

Предисловие

Вступление

 Assassin’s Creed: Origins (Истоки) — великолепная игра, которая просто пленила моё сердце и даже вытеснила 1-ю часть серии с почётного второго места моего личного топа. Для меня это был идеальный мягкий перезапуск франшизы, который смог и сохранить классические элементы серии, и гармонично разбавил их новыми элементами RPG без лишних перегибов. Авторы же в свою очередь не просто переосмыслили геймплей, но и заметно преобразили принцип построения нарративных конструкций, но обо всём по порядку.

События самой игры возвращают нас в далёкое прошлое, в середину 1-го века до нашей эры, в период заката Эллинистического Древнего Египта. В роли главного героя выступает Байек из Сивы, один из последних меджаев. Вторым по значимости персонажем является его супруга Айя Александрийская.

Данное изображение сгенерировано нейросетью после прочтения содержимого блога. Напоминаю, что это мой личный социально-творческий эксперимент, который не имеет непосредственного отношения к разбору игры. Невероятно глубокая картина при общей скудости формальных образов. На трубы по краям внимания обращать не стоит — это просто «эффект просачивания» после обложки «Синдиката», они не несут никакой смысловой нагрузки. Общий фон выдержан в закатных тонах — это визуальный символ завершения и конца. Пирамиды и руины служат универсальным образом Древнего Египта, сочетающим в себе одновременно и величие, и упадок и безвременное бессмертие. Над ними довлеют символы Рима и Греции как метафора культурной и военной гегемонии, подавляющей идентичность Египта. Песок, охватывающий пространство — это ускользающее время, исчезающее прошлое, одновременно символ очищения и забвения. И наконец две главные фигуры в центре. Герой, который идёт не в прошлое и не в будущее, а внутрь самого себя, навстречу восходу своего внутреннего солнца. Это символ личностной трансформации: утраты былой личности и рождения обезличенной идеи, ставшей вечным символом. Который и венчает всю композицию.

Разбор исторической деконструкции

Для начала вкратце поясню, в чём же заключается ключевая нарративная инновация. Дело в том, что авторы начинают использовать свои приёмы не просто как инструмент для создания метаисторических конструкций, а как отражение скрытого смысла. На самом деле, зачатки такого подхода просматривались уже и в прошлых играх (особенно — в «Синдикате»), но именно «Истоках» они наконец смогли воплотить его в полной мере. В связи с этим я и сам немного модифицирую свой подход.

Самыми распространёнными ответами на вопрос, как можно описать рассказываемую игрой историю одним словом, являются «начало», «истоки», «зарождение» и всё в таком духе. Это всё предельно логично и полностью перекликается с подзаголовком в названии. Что касается сюжетного тропа, то это снова «месть». Но прежде, чем дать свой ответ, поясню, в чём будет заключаться уже моя инновация. Теперь я буду давать два ответа вместо одного. Первый будет контекстуальным «ядромы смысла», то есть он отражает нарративную суть рассказанной истории. В целом, это то же самое, что было и ранее. А вот второй ответ будет концептуальным «ядром смысла», которое отражает суть используемой авторами концепции. И второй ответ не будет противоречить первому, а будет его дополнительно раскрывать. Итак, первый ответ — «крах». Что в целом противоречит общественному восприятию игры и даже её названию. А второй ответ — «палиндром».

Так как в случае с этой и следующими тремя играми я изначально интуитивно понял контекстуальное «ядро смысла», а уже после вдумчивого анализа пришёл к концептуальному, то и свои рассуждения буду строить по той же логике.

Где всё зародилось…

Сначала для лучшего понимания общей картины дам краткую историческую справку. На момент событий игры Древний Египет просуществовал уже более трёх тысяч лет. Он был одной из древнейших цивилизаций мира, которая повлияла на развитие многих других цивилизаций, в том числе греческой и отчасти даже римской. В его истории были как этапы расцвета, так и периоды упадка. И в данном случае игра показывает нам период окончательного упадка — так называемый Эллинистический период. Эллинизм — это распространение греческой культуры. Даю самое простое определение, чтобы не закапываться в дебри объяснения различий между эллинами и прочими греками.

Начался этот период с завоевания/освобождения Египта Александром Македонским, но связан был в первую очередь с династией Птолемеев, которые захватили власть после его смерти. Сами они были греко-македонцами. На публику вели себя как египтяне, носили фараонские титулы и принимали участие в египетских обрядах, чтобы не терять легитимности в глазах народа. Но по факту жили как греки, говорили на греческом и всячески поощряли распространение греческой культуры по всему Египту. По сути — медленно и уверенно убивали египетскую культуру, вытесняя её греческой или очень сильно размывая, что не особо способствовало общему духовному укреплению государства. Вдобавок к этому накопился целый ряд проблем с предыдущих периодов, когда Египет несколько раз завоёвывали. Истощение казны из-за непрерывного строительства храмов и гробниц. Климатическая нестабильность, из-за которой Нил стал менее предсказуем, что в свою очередь сказывалось на урожаях. Ну и в довершение всего — нависшая тень Римской Империи.

В свете забвения

Именно в этот период времени и начинаются события игры. Нам показывают счастливую семью Байека и его супруги Айи, а также — их любимого сына Хему. Ребёнка убивают члены Ордена Древних, брак разрушается — и Байек с Айей расходятся своими параллельными путями, чтобы отомстить за смерть сына. При этом они продолжают любить друг друга, но просто не могут больше быть вместе, так как смысл их счастливого сосуществования умер вместе с их сыном.

Перед нами метафора краха древнеегипетской цивилизации. Как уже можно понять, на момент событий игры Древний Египет доживает свои последние годы существования. Колыбель мировой цивилизации и некогда величайшее царство погибает, будучи раздираемым двумя более молодыми цивилизациями: римской и греческой. При этом Рим порабощает Египет силой, а Греция — культурно, вытесняя местный язык, местную культуру и даже заменяя египетских богов своими.

Спит город в тени городов

Игра рассказывает нам про двух героев, которые идут двумя разными путями, символизирующими разные способы принятия утраты. Байек держит свой путь в новый эллинистический мир в поисках умиротворения. Решимость Айи тем временем ведёт её в мир Великой Римской Империи, а сама она настроена на долгую и непростую борьбу. На их примере показано то, как египетский народ переживает крах своей цивилизации и какие перспективы его ждут. Ну, а Хему во всей этой метафоре — это олицетворение самого Древнего Египта, смерть которого и стала причиной начала поиска новых путей.

История Айи по большей части остаётся за кадром, а путь Байека в конечном итоге приводит его в Мемфис, где он и открывает первую контору Братства Незримых. И это также является многослойной метафорой. Мемфис был оригинальной столицей Древнего Египта до основания Александрии (города в честь Александра Македонского). После чего статус столицы перешёл именно ко второй. При этом если Александрия являлась культурным центром эллинистического Египта, то Мемфис всегда считался оплотом именно египетских традиций. Он по сути был своеобразным «культурным сердцем» Древнего Египта. И в данном случае Мемфис является метафорой примирения Байека с утратой в глубине своего сердца. И в то же время олицетворяет сохранившуюся добрую память о былом, которая никогда не будет забыта.

И бьётся незримое сердце Египта

К слову, эту же метафору можно раскрутить и с немного другой перспективы, если знать сюжетные события «Одиссеи», следующей игры серии. Дело в том, что Айя — потомок Кассандры, и она является наполовину гречанкой и наполовину египтянкой. В самих «Истоках» к этому выводу можно прийти, если обратить внимание не её полное имя — Айя Александрийская. То есть она родом из Александрии, которая является центром египетского эллинизма. Соответственно Айя — это метафора этого самого эллинизма.

Здесь стоит немного подробней остановиться на египетском эллинизме, так как он был весьма специфическим и заметно отличался от аналогичных процессов в других землях. Это уникальный пример парадоксального культурного оксюморона. Из прочитанного выше может сложиться ощущение, что это некое зло, которое порабощает и убивает египетскую культуру. И в этом есть доля правды: он действительно оказывал разрушительное воздействие. Но в самой своей сути он преследовал совсем иные цели. Египетский эллинизм был прежде всего инструментом удержания власти и культурной надстройкой. Он задумывался таким, чтобы с одной стороны создать комфорт для правящей династии Птолемеев, а с другой — чтобы вызывать симпатию у египтян. Он не вытеснял местную культуру напрямую, а сплавлялся с ней, словно в акте взаимной любви — взаимной, но обречённой.

Следовательно Байек в этой паре, будучи коренным египтянином, олицетворяет египетскую культурную идентичность. Их брачный союз с Айей — это метафора взаимоотношений местной культуры и эллинизма. А их сын Хему — это метафора Эллинистического Египта, который родился как плод этой обречённой взаимной любви. Соответственно их пути тесно переплетены друг с другом, но в какой-то момент они просто не могут дальше идти вместе. Потому что путь эллинизма ведёт в Римскую Империю, которая в итоге и поглотила Египет. А сердце коренного египтянина тянется к культурным корням — в Мемфис, где всё и началось. И где всё начинается вновь.

Там всё и почиет…

Ну и наконец мы приходим ко второму «ядру смысла», потому что всё описанное выше — это палиндром. То есть циклическая структура, в которой начало и конец зеркально отражаются друг в друге. В своей сути эта игра — палиндром: история конца, которая приводит к новому началу. Это отражено в её названии, нарративе и даже в рекламном слогане, о котором я отдеально скажу в выводе. Более того, вся культура Древнего Египта — это тоже в некотором роде палиндром. Ключевая идея всей древнеегипетской цивилизации сводилась к осмыслению бесконечных циклов: циклов жизни и смерти через перерождение; циклов восхода и заката солнца; циклов разлива Нила. Палиндром — это почти идеальное слово, чтобы описать глубинную суть всего Древнего Египта.

Отмечу, что оба «ядра смысла» работают и выполняют свою роль — объединяют элементы общей метаисторической конструкции воедино, но с немного разных перспектив. При желании саму метафору можно раскрутить с обеих сторон — и она полностью сохранит свою общую структуру.

Вывод

Лично для меня это, пожалуй, самая красивая метафора во всей серии в плане эмоциональной глубины. В отличие от «Откровений», где показана метафора познания мудрости, «Истоки» рассказывают историю сугубо личного внутреннего переживания. И это при том, что сама образная конструкция стала заметно проще, чем в предыдущих играх. Как, в принципе, была условно проста и история Древнего Мира относительно более поздних периодов времени. В этом есть своя красота, как авторы смогли через довольно простую метафору и один несложный приём раскрыть без преувеличения эпохальное историческое событие. И как через образ переживания краха они показали историю зарождения чего-то нового. В заключение размещу лишь это изображение, которое более чем красноречиво описывает всё словами самих разработчиков:

Слоган игры и «ключ к метафоре».

Ничто не истинно — и моя истина тоже не истинна.