Sony: продукт американской оккупации и восход японской технологической мощи

ВСТУПЛЕНИЕ

Страна восходящего солнца имеет репутацию лидера среди таких технических отраслей как автомобилестроение, энергоснабжение и робототехника. Благодарить за это стоит множество крупных корпораций, сделавших огромный вклад в развитие экономики. Каждая из них имеет свою историю и своих легендарных личностей, благодаря которым мы можем пользоваться благами научно-технического прогресса. Большинство компаний были основаны после второй мировой войны с целью восстановить величие Японии. И сегодня мы бы хотели поговорить об одной из таких корпораций, о той, чьими товарами хоть раз в жизни пользовался каждый из вас. Конечно же речь пойдёт о «Сони», занимающей 11 место в рейтинге крупнейших корпораций Японии с годовой выручкой в 100 миллиардов долларов, её формировании, становлении и, само собой, отцах-основателях - инженере Масару Ибуке и младшем лейтенанте японского императорского флота - Акио Морите. Но чтобы лучше понять мотивы, послужившие триггером к созданию «Сони», нам необходимо обратиться к истории и геополитической обстановке Японии начала и середины двадцатого века.

Несмотря на множество серьезных экономических проблем в настоящее время, импульс «японского экономического чуда» ощущается до сих пор. Именно так был назван феномен рекордного экономического роста страны после второй мировой войны. Произошло это, помимо прочего, за счёт увеличения присутствия Соединенных Штатов в Тихоокеанском регионе. Американцы опасались, что после поражения нацистской Германии, японцы решат перебежать к коммунистам. А разрастание влияния советов в Тихом океане никак не входило в планы Гарри Трумэна.  

Для урегулирования ситуации, в Японию был отправлен генерал Дуглас Макартур. Он заявлял что только демократическая Япония будет по-настоящему миролюбивой. Главным изменением в первые послевоенные годы стало принятие новой конституции, где прописывалась передача суверенитета народу от самого императора, а какая либо политическая роль последнего упразднялась до символа страны, во избежание лишних волнений среди населения. 

Интеллектуальная элита Японии говорила о необходимости активного участия в политических процессах народных масс еще со времен Первой мировой. Тогда особая роль в распространении подобных идей принадлежала историку и политологу Ёсино Сакудзо. Именно он ввёл в публичный оборот термин «мимпонсюги», переводящийся как «демократизм». Демократизация в его понимании подразумевала обязательное сохранение главенства императора. Речь шла не о передаче власти народу, а скорее о его единении с существовавшим государственным механизмом, что способствовало бы повышению лояльности людей к власти. В конце 1918-го даже было открыто «Общество рассвета», ставшее одним из главных проводников принципов «мимпонсюги». Помимо Ёсино, в него входил и известный японский экономист-педагог Нитобэ Инадзо, который является неотъемлемым звеном в дальнейшей цепочке описываемых далее событий.

В экономическом плане американская оккупация старалась сделать рабочих промышленного сектора независимыми, разрешив свободные профсоюзы. Для ещё большей демократизации и создания конкуренции, Соединенные Штаты намеревались разрушить крупные финансовые кланы, вроде «Мицубиси», бывшие предтечами современных мегакорпораций. Но реформа так и не была осуществлена, так как это затруднило бы восстановление экономики Японии.  

Демократические изменения произвели эффект сжатой пружины. После ухода американцев, правящая консервативная партия ослабила и без того недожатую западом антимонопольную политику и японская экономика выстрелила.

ГЛАВА 1: «ЯПОНСКОЕ НЕТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ ЧУДО»

Но до того, как Соединенные Штаты пришли в Японию, идеи демократизации распространялись уже упомянутым ранее педагогом Нитобэ Инадзо в стенах Токийского императорского университета. Само собой до тех пор, пока эти идеи не стали нести серьезную идеологическую угрозу националистической политике страны перед началом Второй мировой войны.

Одним из учеников Инадзо был молодой инженер Тасуку Ибука, трагически погибший при работе на гидроэлектростанции от контакта с высоковольтной шиной. У него остался сын по имени Масару. 

Вместе с мамой и отчимом-пивоваром он переехал в город Кобе, где сумел поступить в начальную школу Суаяма с поистине, по его словам, “спартанскими условиями”. Предполагалось, что сын продолжит заниматься семейным пивоварческим бизнесом, но молодой Ибука унаследовал от биологического отца инженерную смекалку и исследовательский дар. Вплоть до 2-го класса мальчик был поглощен игрой в теннис, а в 3-м переключился на сборку беспроводных устройств. Новое хобби заметно подрывало успеваемость, поэтому с техническими увлечениями пришлось притормозить класса до 5-го. 

Ребенок страдал дальтонизмом, что помешало поступить Масару в государственную среднюю школу. Поэтому родители устроили его в частное учебное заведение, а затем и «Исследовательский университет Васэда» на факультет электроники и инженерии. Именно там Ибука получил репутацию “изобретателя-гения”, создав вместе с одноклассниками гигантский динамик для стадиона Мэйдзи Дзингу по запросу электрика и педагога Тадаоки Ямамото. Не меньшим достижением стало открытие Масару новой формы неона, названной «системой модулированной передачи света». Этот проект также получил приз на «Парижской выставке» в 1933-м году.

После окончания учёбы Масару предпринял неудачную попытку попасть на работу в крупнейший конгломерат по производству электроники и бытовой техники «Тошиба» [5]. Тогда Ибука устроился в фотохимическую лабораторию, занимающуюся исследованиями в области записи звука и видео на киноленту. Следующим же шагом стал перевод в крупную ауди-оптическую промышленную корпорацию на должность менеджера в отделе радиотелеграфии. К сожалению, история умалчивает название этой компании. Единственное что известно, так это то, что она занималась разработкой кинескопов.  

В 1936 году Масару женился на Секико Маэде, дочери Тамона Маэды, сотрудника МВД, заместителя мэра Токио и правой руки самого принца Фумимаро Коноэ. Сам же Коноэ был премьер-министром Японии и боролся против военной диктатуры, которая

в конечном итоге и погрузила Японию в войну. Именно такие связи в политической верхушке помогли Ибуке проникнуть в военно-промышленный сектор экономики страны. В 1940-м году изобретатель открывает техническую фирму «Джапан Мэшурин Инстумент» и сразу получает заказ от Императорского флота Японии на изготовление функциональных узлов для приборов ночного видения и радиолокационных систем. 

В ходе участия «ДжиЭмАй» на заседаниях Исследовательского комитета военного времени, изучающего новые типы вооружения, Масару Ибука встречает представителя императорского флота, младшего лейтенанта Акио Мориту. Двое молодых людей сразу же нашли общий язык. Акио был из достаточно обеспеченной семьи. После окончания Императорского университета в Осаке, он, как и Масару, должен был перенять бизнес отца. Только в этот раз речь шла о производстве саке и соевого соуса под торговой маркой «Ненохимацу». Масару-младшего готовили к владению семейным делом с самого детства. Мать и отец хотели, чтобы Акио взял имя Кюдзаэмон. Так было принято в семье: когда сын становится главой семьи он отказывается от своего имени, данного матерью, и принимал традиционное - Кюдзаэмон. Но вместо управления соевым бизнесом, Морита в большей степени тяготел к физике и математике. Небольшой спойлер: имя он всё-таки взял, хотя и остался известен миру как Акио. 

Именно на волне общих интересов и похожей судьбы сошлись двое молодых перспективных ребят, чья дружба продлится до конца жизни. В будущем Ибука станет посредником между Акио и его будущей женой, а их дети в шутку отметят, что отношения основателей «Сони» больше напоминали любовь, чем дружбу. 

Вместе слушая коротковолновые радиопередачи из Штатов, приятели были убеждены, что поражение Японии неизбежно. И когда император Хирохито объявил о капитуляции страны по радио, многие члены команды «Джапан Мэшурин Инстумент» были счастливы от возможности прекратить разработку военных технологий. 

После Хиросимы и Нагасаки, Ибуки сообщил, что Япония потерпела поражение из-за науки и именно наука поможет восстановить страну из пепла. В сентябре 1945 года Масару вернулся в Токио, чтобы начать работу в разрушенной войной столице. Узкая комната с телефонным коммутатором, расположенная на третьем этаже универмага Широкия в районе Нихомбаши стала новой мастерской для изобретателя и выходцев из «ДжиЭмАй». 

После войны японцы хотели услышать хоть какие-то новости от мира за океаном. Но коротковолновые устройства были отключены военной полицией, дабы предотвратить возможность попадания на волны с вражеской коммунистической пропагандой. 

Завод Ибуки ремонтировал радиоприемники и модернизировал коротковолновые преобразователи превращая их во всеволновые устройства. Вновь воспользовавшись связями Маэды, на этот раз в газете «Асахи Симбун», где тесть до войны работал редактором, ему удалось прорекламировать свою новую компанию. В колонке «Синий Карандаш» появилась следующая статья: «Есть долгожданные новости о том, как некоторые люди уже могут получить приемник для коротковолновых сигналов. Мистер Масару Ибука, бывший студент «Васэда» недавно повесил вывеску «Токио Телекомьюникейшенс Ресёч» на третьем этаже универмага Широкия в Нихонбаши. Из некоммерческих соображений, он намеревается распространить использование коротковолновых приемников путем преобразования их модернизации». Само собой соображения были и коммерческими в том числе. 

В это же время, после окончания войны, Морита вернулся домой в село Косугая, что в префектуре Айти. Однажды вечером он наткнулся глазами на ту самую газетную колонку, где упоминалось имя Ибуки. Не долго думая, Акио написал своему другу. Масару без замедлений пригласил старого друга в Токио. Это пришлось кстати, ведь один из профессоров Мориты предложил лейтенанту должность лектора по физике в Токийском технологическом институте. Правда педагогическая деятельность длилась не долго. Оккупационные войска решили провести чистку: профессиональным военным запрещалось учить детей из-за негативного влияния на впечатлительных школьников послевоенной Японии.

Тогда Масару с большой радостью принял друга в свою инженерную семью, правда по началу на неполный рабочий день, из-за невозможности оплачивать полную ставку. В октябре Ибука и его группа основали новый объект под названием «Токийский научно-исследовательский институт электросвязи» или сокращенно «Тоцуко». Хотя все стремились восстановить послевоенную Японию с помощью своих инженерных знаний, никто не знал, с чего стоит начать. Морита описывал тот период истории страны следующим образом:

Президентом новой компании был назначен сам Тамон Маэда, исключенный из правительственной деятельности оккупационными силами. А старший Кюдзаэмон Морита, после долгих уговоров Масуру и Тамона, согласился вложить 60 000 долларов в развитие «Тоцуко». И не прогадал. По состоянию на конец 1990-х годов доход семьи Морита от этих инвестиций уже составлял около 5 миллиардов долларов.

С этого момента «Тоцуко» состоящая всего из 20 сотрудников приступила к освоению рынков. Президент Маэда заявил: «Сегодня наша небольшая компания начала свое дело. Благодаря своим передовым технологиям и духу идеального единства компания будет расти. Поступая так, мы, безусловно, сможем внести свой вклад в общество». Но многие клиенты, пользующиеся услугами «Токийского института электросвязи» были не в состоянии расплатиться деньгами в условиях разоренной войной страны. Поэтому работы по ремонту радиоприемников зачастую приносили сотрудниками вознаграждение в виде риса. Тогда в голову Масару пришла идея начать производство электрических рисоварок, сделанных из алюминиевых электродов, соединенных с дном деревянной ванны. Но качество блюда сильно зависело от вида используемого риса. Хорошая крупа была редкостью, поэтому рисоварка на выходе давала в основном недоваренный или переваренный продукт. Это была первая крупная неудача для Ибуки. 

Но некоторые продукты «Тоцуко» были очень успешными. Например ламповый вольтметр, над которым работали еще со времен мастерской в универмаге. Компания начала поставлять этот продукт в государственные учреждения, и к концу 1945 года новый бизнес начал процветать. Правда офису пришлось переехать в район Гиндза, так как здание «Тоцуко» оккупационные войска США решили занять под собственный танцевальный зал.

Но с расширением компании возникали и трудности, вызванные дефицитом материалов. Однажды, получив заказ от Минкомсвязи на 50 ламповых вольтметров, оказалось что вакуумные лампы возможно найти только на чёрном рынке. И даже в этом случае лишь 50% добытых ламп соответствовали требованиям вольтметра. 

Ко всему прочему добавились новые сложности, связанные с постановлением о чрезвычайных финансовых мерах, изданном в феврале 1946-го. А заключалось оно в переходе от старой йены на новую, что делало получение свежих банкнот жизненно необходимым для развивающейся компании. 

Для заработка новой йены Ибука придумал подушку с электрическим подогревом: тонкая сетка из нихромовой проволоки вставлялась между двумя листами армированной бумаги внутри обитой кожей подушки. Но отсутствие в продукте термостата или антипирена делало изобретение огнеопасным. Дабы обезопасить компанию «Тоцуко» от возможных судебных разбирательств, подушка распространялось от имени вымышленной «Тепловой компании Гиндза». Долгое время считалось, что это действительно была другая компания, пока «Сони» не подтвердила причастность Масару в своей официальной хронологии. 

Еще один крупный заказ поступил от «Национальной радиовещательной станции». Само собой занятой оккупантами. Они обратились в «Тоцуко» с просьбой преобразовать беспроводное оборудование в ретрансляторы. Благодаря новообретенным деловым связям с оккупационными войсками, Ибука сумел ознакомиться с первым немецким магнитофоном «K1». Тогда изобретатель решил начать работу над первым японским магнитным диктофоном для широкого пользования. Это желание совпадало с мыслями Акио Мориты о необходимости продукта, с помощью которого компания могла бы расширить свои каналы продаж за пределы «радиовещательной станции». 

Команда «Тоцуко» начала экспериментировать с соединением оксида железа из феррита щавелевой кислоты, нагретом на сковороде. В процессе получалась магнитная паста для нанесения на полоски бумаги. Результатом долгой работы с записью звука на полученную магнитную ленту в 1949 году стал первый японский магнитофон «Тайп-Джи», обеспечивший компании светлое будущее, ведь важность машины, способной записать и тут же воспроизвести речь - сложно переоценить. 

Благодаря знакомствам Маэды, первую партию магнитофонов удалось продать Верховному суду Японии. Позже в популяризации «Тайп-Джи» стал помогать студент «Токийского национального университета искусств и музыки» - Норио Ога. Он предложил распространять магнитофоны в музыкальных школах, а также привнёс несколько улучшений, улучшающих качество записи. Хотя Ибука изначально скептически относился к парню, со временем ему пришлось признать: «Понимание Норио магнитофонов посрамит и профессионала. Устройства типа «Джи» слишком громоздкое. Если мы сделаем более портативный магнитофон, он не сможет не продасться».

Вес новой версии «Эйч» был снижен аж на 13 килограмм, что резко увеличило привлекательность магнитофона среди школ, переходивших с концептуальной довоенной системы образования с применением практик на использование “демократических” аудиовизуальных средств обучения. Идея заключалась в том, чтобы представить образовательные фильмы в качестве наглядного пособия во время прослушивания лекций от национальной радиовещательной станции на новых магнитофонах от «Тоцуко». 

Тем временем Морита понял, что независимо от того, сколько новых продуктов изобретет Ибука и какие бы технические достоинства они не предлагали, клиенты не будут заинтересованы в покупке, если не поймут, как их использовать. Кроме того оказалось, что стабильность «Тоцуко» очень сильно зависит от территории Кюсю, чьё благосостояние поддерживалось добычей угля. Но бум спал и региональная экономика начала быстро угасать, из-за чего «институт электросвязи» потерпел большие убытки.

«Если бы мы зависели только от Кюсю, Тоцуко обанкротился бы. А если бы компания зависела только от Токио и если бы Токио пострадал от сильного землетрясения? Чем шире рынок, тем лучше. Продажа только в Японии может быть рискованной. Было бы безопаснее зависеть от всего мира. Мы еще не готовы, но мы должны расширять наш рынок во всем мире в будущем». (с) Акио Морита

В 1950 году с поста президента «Тоцуко» уходит Тамон Маэда, решивший посвятить себя деятельности в ЮНЕСКО. Его место занимает Масару Ибука, успевший за пять лет зарекомендовать себя как в качестве надежного правительственного подрядчика, так и изобретателя технических новинок для народных масс. Соответственно Акио Морите достается должность вице-президента. 

Компания наняла большое количество специалистов, чтобы усовершенствовать технологию производства магнитных лент. Когда магнитофонный бизнес закрепился в Японии, Ибука начал думать о новом проекте, который бы наилучшим образом использовал разнообразные сильные стороны инженерного таланта сотрудников «Тоцуко». Масару все время спрашивал себя: «Какую работу я должен им дать?» И пришел к выводу: «Мы будем работать над транзистором. Для этого также потребуется много инженеров и исследователей. Слава Богу, сотрудники «Тоцуко» любят новые задачи. Это как раз для них».

ГЛАВА 2: РОЖДЕНИЕ SONY

В марте 1952 года Масару решает посетить Соединенные Штаты с трехмесячной инспекционной поездкой. В то время продажи магнитофонов в Японии были сосредоточены вокруг образовательных заведений и Ибука очень хотел расширить этот рынок. Он надеялся лично увидеть, как американские потребители используют магнитофоны. Ибука узнал, что здесь они не были настолько популярны, как дома. В США это чудо техники в основном использовалось стенографистами и репортерами.

Помощь по ознакомлению с американским рынком ему оказал друг Маэды - Масаичи Нисикава, президент крупной промышленной компании «Ниссё». Он познакомил Масуру с Шидо Ямадой, брокером, ставшим в итоге доверенным лицом «Тоцуко» в Штатах. Когда Ибука узнал о продаже патента на производство транзистора от «Бэлл Лабс», ныне известной как «Нокиа», именно на плечи Ямады легла задача по заключению договора между двумя компаниями. И в конце концов усилия брокера принесли свои плоды. Ибуке пришло письмо из США, в котором «Бэлл Лабс» давали согласие на использование технологии за 25 000 долларов и просили прислать кого-нибудь из «Тоцуко» для подписания договора.

Выбор пал на вице-президента Акио Мориту. В августе 1953 года он отправился в США. «Почему Япония начала войну против такой большой страны?» было его первым откровенным впечатлением об этом месте. Штаты оказались настолько огромными, что Морита начал терять уверенность в себе.

После подписания соглашения, инженеры «Бэлл Лабс» дали совет Акио: «Транзистор - очень интересная вещь. Однако на данном этапе он может использоваться только для аудио целей. Вы можете делать слуховые аппараты или что-то в этом роде. Да, вам следует сделать слуховые аппараты, когда вернетесь в Японию».Подобное только рассмешило двух друзей. Однажды в интервью порталу «Фортуна» Масару Ибука сказал: «Американские компании использовали транзисторы для изготовления слуховых аппаратов, но даже сегодня японцы отказываются их носить». 

Закончив дела в Штатах, Морита отправился в Германию. Поверженная во Второй мировой, страна поражала крепко стоящим на ногах конгломератом «Сименс». Он ещё больше внушал Акио неуверенность в способностях «Тоцуко» конкурировать с крупными западными компаниями. 

Уверенность в силах вернулась лишь после путешествия в Голландию. Именно здесь, в маленькой деревушке Эйндховен, началась история компании «Филипс», теперь оказывающей огромное влияние на всю мировую электронную промышленность. В этот момент Морита решил, что «Тоцуко» обязана открыть офисы в Нью-Йорке, Гонконге и Цюрихе. 

После возвращении Акио домой, компания принялась за производство транзисторов. Изначально многие относились к этой идеи скиптически, в особенности «Министерство международной торговли и промышленности». Они заявляли, что это экономически не целесообразно. «Даже в США транзисторы используются только в оборонных целях, где деньги не имеют значения. Даже если вы выпускаете потребительский продукт с транзисторами, кто может позволить себе купить машину с такими дорогими устройствами?» - заявляли ЭмАйТиАй. Во вторых, банк «Тоцуко» - «Мицуи» не хотел оказывать финансовую поддержку. Они считали транзисторы простыми заменителями электронных ламп. А в послевоенной Японии “заменитель” означал временную имитацию для восполнения нехватки подлинного товара. После долгих объяснений Ибуки про отсутствие в транзисторе силы трения, что делает его более прочным, нежели технологию электронных ламп, «Тоцуко» получило разрешение ЭмАйТиАй и поддержку «Мицуи» на открытие транзисторного завода в Сенаде.

Переходные транзисторы должны были использоваться в новеньких радиоприемниках «ТиАр-52». Масару не переживал об успехе нового продукта в Японии, ведь теперь его компания ориентировалась на мировой рынок. 

Но с этим была связана одна маленькая проблемка. Американцы не могли произнести слово «Тоцуко», а продвигать продукт с труднопроизносимым названием не имело смысла. Тогда Ибука скрестил латинское “сонус”, то есть “звук”, с уменьшительно ласкательным “санни”. Так иногда обращаются к молодежи. Получившееся сочетание четырех букв «Сони» было совершенно бессмысленным, но запоминалось и, главное, легко произносилось. С успехом появившегося бренда стали появляться подражатели, пытающиеся нажиться на громком имени. С этим даже была связана одна интересная история, рассказанная Акио Моритой:

Так поддельные продавцы шоколада «Сони» тут же начали использовать аналогичный мультфильм. Увидев этот товар в продаже в крупных универмагах, меня тошнило. Мы подали на самозванцев в суд и привлекли известных людей, таких как артисты, журналисты и критики, чтобы подтвердить нанесенный ущерб. Один свидетель сказал, что, по его мнению, появление шоколада «Сони» означало, что «Сони корп» столкнулась с финансовыми трудностями, раз ей приходится продавать шоколад вместо высокотехнологичной электроники. Другой свидетель подумал, раз «Сони» техническая компания, то и шоколад должен быть синтетическим». 

Но у популярности были и плюсы. В 1955-м крупная американская компания «Булова» проявила интерес к «ТиАр-52». Они решили заказать 100 000 комплектов, но с одним условием: продажа должна была осуществляться под собственной торговой маркой. На это Акио ответил отказом. Президент компании с презрением отнесся к решению Мориты: «Кто бы ни слышал о «Сони», наш бренд имеет мировую репутацию с 50-летней историей». «Пятьдесят лет назад, сколько людей знали ваше имя?» На что Морито возразил: «Мы находимся в том же положении, что и вы тогда, и это первое из наших 50 лет. Через 50 лет мы сделаем имя «Сони» таким же известным, как ваше. Так что нет, спасибо».

ГЛАВА 3: КОРПОРАТИВНЫЙ ПОДОПЫТНЫЙ КРОЛИК

Вообще 1955 год стал очень плодотворным для «Тоцуко». После выхода «ТиАр-52», большая часть запасов которых сгорела во время аномальной летней жары, и «ТиАр-55», ставшей визитной карточкой компании, свет увидел первый в мире карманный радиоприемник «ТиАр-63». Ну как карманный. На самом деле карман стандартной рубашки был чуть меньше новоиспеченного радиоприемника. Дабы не ударить в грязь лицом, уже поднабравший опыта в маркетинге Акио Морита попросил сшить на заказ рубашки с чуть большим кармашком для сотрудников «Тоцуко» к моменту проведения презентации «ТиАр-63», во избежание неловких ситуаций. 

Если говорить прямо, весь секрет успеха «Тоцуко» заключался в создании портативных технологий на основе уже существующих крупных моделей с помощью транзисторов, имеющих гораздо более компактный размер в сравнении с лампами. Само собой их тут же начали использовать все крупные компании. Редактор «Шукан Асаши» Соичи Охая опубликовал статью, в которой рассказывал об успехах «Тошиба» на транзисторном рынке. Конгломерат опережал «Тоцуко» по продажам чуть ли не в три раза. Охая позволил себе сравнение компании Ибуки с “морской свинкой”, аналогом “подопытого кролики” или “крысы” в нашей речи. Как только работа, проверенная “подопытным кроликом”, оказывается выполнимой, крупные корпорации бросаются на нее и делают своей собственностью. Для Ибуки это было неприятное сравнение. Масару заявил: «Одна из наших самых важных задач - определить, как применить новейшие разработки в области потребительских товаров. Мы должны идти в ногу со временем. Сегодня те, кто делает одно и то же, будут отставать. Нужно быть новаторами. Подходом “подопытного кролика” всегда можно открыть что-то новое. Пока американские разработчики смеялись над идеей использования транзисторов в радиоприемниках для домашнего использования, «Тоцуко» разрабатывала их. Японская радиопромышленность стала лидером мирового рынка. Это венец славы для нас, “морских свинок”, постоянно стремящихся разрабатывать новые потребительские товары».

Несмотря на огромный успех транзисторных радиоприемников, спустя три года, в 1958 году компания «Тоцуко» перестала существовать. Нет, они не обанкротились, лишь сменили название на привычное нашему уху «Сони». Вопрос о том, следует ли сделать название бренда и компании одинаковыми, обсуждался давно. До этого момента компания была широко известна как «Тоцуко, производители «Сони». Многие сотрудники долго не могли принять изменение. Но вопрос о признании имени очень сильно волновал Ибуку и Мориту. Раньше они пытались перевести на западе название как «Токио Телетех» или «Токио Телекомьюникейшнс». Но это не решало проблему произношения оригинального «Тоцуко». К тому же название «Токийский научно-исследовательский институт электросвязи» по мнению Мориты не подходило из-за четкого указания на взаимодействие с электроникой. Некоторые сотрудники предлагали названия вроде «Сони Электроник Индастрис». Акио был категорически против включения в название любой формы слова «электрический». С момента появления на рынке, «Тоцуко» разрабатывал различную продукцию от подушек с подогревом до транзисторов. И они вполне могли снова развиваться в каком-нибудь новом направлении.

В одном из интервью 59-го Ибука рассказал, что его мечтой является создание транзисторного телевидения. Но он утаил одну деталь: работа над таким телевизором уже велась в стенах «Сони». Это был «ТиВи 8-301», первый в мире черно-белый портативный телевизор. Безумно дорогой и опасно хрупкий, что привело к его снятию с производства в 1962 году. Поэтому «Сони» заключила контракт с «Парамаунт Пикчерс» на оказание технической помощи в производстве хроматронной трубки для портативного цветного телевизора.

В это же время компания провела экскурсию по предприятию для высокопоставленных гостей: самого Хирохито и его супруги - Императрицы Кодзюн. Ибука был проводником Императора, а Морита давал комментарии Императрице. В разгар экскурсии Ибука и Морита показали цветной микротелевизор «ТиВи 5-303», который все еще был сокрыт от прессы.

Уже на следующий день газеты пестрили заголовками: «Император замолчал!». В одной из статей говорилось: «Телевизор «Сони» размером с открытку, изготовленный в совершенно секретных условиях, был показан Императору и Императрице в комнате для почетных гостей. Их просили сохранять конфиденциальность». Так что благодаря императорской семье, секрет «Сони» был хорошо защищен. 

Но уже в 1971 году Ибука уходит с поста президента «Сони», оставаясь председателем совета директоров. С этого момента президентом «Сони» становится Акио Морита. При этом темпы производства новых и перспективных продуктов ничуть не уменьшились. Среди них были цветные телевизоры марки «Тринитрон», чья разработка началась ещё при Ибуке в 1968-м, и домашняя видеосистема «Битэмакс», использующая видеокассеты одноименного формата. Правда этот проект в итоге потерпел поражение от более популярного «ВХС». В 1976 году Акио объявил о наступлении эры пост цветного телевидения, эпохе видеокассет. И жаркая битва между двумя форматами, затянувшаяся аж до 2002 года, лишь доказывает правдивость слов Мориты.  

Но самым важным продуктом Акио принято считать «Волкмэн». Вместо проведения исследований рынка, политика нового президента заключалась в создании рынка для их новаторской продукции. На основе анализа продаж «ТиАр-55» или «ТиАр-63» никто бы никогда не посчитал, что магнитофон без функции записи мог успешно продаваться. Никто, кроме Акио Мориты. Идея для «Волкмэна» родилась у него в тот момент, когда уже 70-ти летний Масару вошел недовольный в офис после очередной командировки в США. В руках у него был портативный, но все еще тяжелый стереомагнитофон «ТиЭс-Д5». 

После создания первого успешного прототипа «Волкмэн», Акио отправился домой, где весь вечер слушал музыку в наушниках. И у этого были свои последствия. Его жена оказалась недовольна и чувствовала себя изолированной. Тогда на следующей неделе производственный персонал произвел еще одну модель с двумя гнёздами для наушников.

И пускай никто не верил в успех проекта, в результате «Сони» едва успевала за спросом, что привело к созданию автоматизированного оборудования для обработки заказов. Компании удалось продать более двадцати миллионов семидесяти различных моделей «Волкмэна», среди которых были водонепроницаемые версии, и песчаные вариации плеера без функции записи. 

Также к заслугам Мориты можно отнести политику расширения компании и освоение новых рынков. Ещё в 1968 году он заключил контракт с американской звукозаписывающей студией «ЭсБиЭс Интернэшэнал». Целью этого шага была либерализация торговли на территории Японии. Создание совместной якобы “независимой” звукозаписывающей компании «ЭсБиЭс/Сони» стало прецедентом в японской экономике: впервые со времен оккупации американской компании было разрешено продавать товар собственного производства на территории Страны восходящего солнца. До этого «Сони» единолично осуществляла экспорт продукции. «ЭсБиЭс/Сони» лично возглавил Морита, а его правой рукой стал уже известный нам Норио Ога. Позже, в 1988 году, «Сони» полностью выкупила «ЭсБиЭс Рекордс», преобразовав её в «Сони Мьюзик Интэртэймэнт».

Именно с этого момента начался процесс развития программного обеспечения «Сони корп». Следующим шагом стало приобретение «Коламбия Пикчерс», что позволило войти компании в кинобизнес и увеличить собственное присутствие в СМИ. К сожалению, стремление к конвергенции  оказалось убыточным. Связано это с внешними факторами, на которые ни Акио Морита, ни Масару Ибука никак не могли повлиять.

Для экономики Японии наступили темные времена, продолжающиеся до сих пор. В 1985 году в отеле Плаза в Нью-Йорке между правительствами Франции, Западной Германии, Японии, США и Англии было заключено соглашению об обесценивании доллора относительно валюты Страны восходящего солнца. С одной стороны, это являлось своего родом признанием Японии серьезным игроком на мировом рынке, а с другой - платой за “японское экономическое чудо”, когда японские компании скупали за бесценок патенты на технические открытия в Америке и Европе. В итоге на фоне глобальной рецессии в начале 1980-х годов продажи электроники упали, и «Сони» была вынуждена снизить цены на продукцию. Само собой прибыль снизилась, а некоторые аналитики отмечали, что «Для корпорации все кончено» и «Лучшие дни уже позади». Но глядя на нынешнее состояние компании видно: аналитики ошибались. Будущие директора продолжали ориентироваться на конвергенцию, усиливая свое влияние на различных рынках и объединяя всю инфраструктуру вокруг сетевого сервиса. Спасибо за это стоит сказать Эндрю Хаусу и Казу Хираи, о которых мы поговорим в следующий раз. 

В 1989 году Акио Морита покидает пост генерального директара, передав полномочия Норио Оге. Норио взял курс на производство музыкальных устройств и компакт-дисков, так как данная тема была ему очень и очень близка. А в 1993 году он одобрит идею Кена Кутараги по открытию «Сони Компьютер Интэртэймэнт», в рамках которой компания выйдет на рынок игровых консолей с «Плэйстэйшэн Уан».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Так заканчивается период доплэйстэйшеновской истории «Сони». Но что же стало с отцами-основателями? Во-первых, у Масару Ибуки помимо корпорации было много других интересов. Например, изобретатель был заядлым игроком в гольф и председателем «Организации бойскаутов Японии». Не забывал он и об университете Васэда, являясь его советником и попечителем. 

Но на втором месте после «Сони» для Масару всегда была педагогическая деятельность, пускай он и не являлся педагогом по образованию. Ещё до ухода с поста президента Ибука написал две книги: «Ребенок нулевого года» и, популярную во всем мире, «После трёх уже поздно». Весь педагогический материал по воспитанию и обучению ребенка был взят не с потолка, а из личного опыта. Ведь у Масару трое детей. Но к огромному семейному горю, его первенец страдал аутизмом. Для составления программы по корректирующему воспитания Ибука постоянно консультировался у Синити Судзуки, автором известной методики по музыкальному обучению детей с ранних лет. На её основе Масару выработал собственную методику, описанную в «После трёх уже поздно». Она заключалась в том, чтобы заложить фундамент личности ребенка в первые три года жизни по принципу “куй железо пока горячо”. 

Перечислять регалии Масару Ибуки можно очень долго. Помимо попечительства в университете Васэда, он также занимал должность пожизненного попечителя Японского комитета по экономическому развитию, был почетным председателем совета директоров ассоциации раннего развития, являлся президентом Японского института изобретений и инноваций, президентом японского аудио общества и председателем научно-исследовательского института железнодорожного транспорта. В 1992 году Ибука получил последнюю и одну из высших наград Японии - Орден Культуры, врученный самим Императором. Для большинства же японцев он был личностью, сравнимой с Томасом Эдисоном для американцев.  

Масару Ибука был в браке дважды. В 1966 году он женился на своей возлюбленной детства - Ёсико Куросаве. Этот повторный брак расценивался в Японии как “очень романтичный”, а Ибуку назвали «последним романтиком, родившимся в эпоху Мэйдзи».

Всю свою жизнь он считал, что американская промышленность испорчена акцентом на военное применение. Он вспоминал, как однажды посетил американского профессора, который разработал телевизор с большим экраном. «Я сказал ему, что это натуральный потребительский продукт, и он меня расстроил. Он не хотел, чтобы его превосходная технология использовалась в низком потребительском продукте».

Что касается Акио Мориты, покинуть пост президента компании ему пришлось из за болезни сосудов. В 1993 году у него произошло кровоизлияние в мозг во время игры в теннис. Примерно в это же время был госпитализирован и Масару Ибука с серьезной сердечной недостаточностью. Говорят, что их поместили в соседние палаты.

Как и Масару, Акио не был лишен множества различных регалий вроде вице-председателя Японской федерации бизнеса, но пожалуй самым интересным фактом является его членство в «Трехсторонней комиссии». Это была неправительственная дискуссионная группа, основанная Дэвидом Рокфеллером, ставшая известна в конспирологических кругах как ответвление Масонской ложи. 

И это не единственная мистификация связанная с Акио. В 90-х, совместно с Масару, они одобрили создание лаборатории «Сони» по исследованию экстрасенсорного восприятия у детей. Эта новость широко не распространялась в СМИ, а какие-либо официальные исследования так и не были опубликованы. Программы лаборатории включали в себя исследование ци, предчувствия, синхронности и взаимодействия разума и тела, а также осознание шестого чувства. Впервые «Сони» открыто заявили о своих пси-исследованиях в 1995 году, после террористической атаки нервно-паралитическим газом в токийском метро сектой Аум Синрикё. А в 1998-м директор «Эспер Лаб» Йоитиро Сако выступил в Лас-Вегасе с докладом о новой программе по развитию ясновидческих способностей у детей. Но это тема совершенно для другого разговора. В любом случае, несмотря на “успехи” «Сони» на этом поприще, лаборатория была закрыта в том же 98-м году.  

Масару Ибука умер в Токио 19 декабря 1997 года. Спустя два года не стало и Акио Мориты. На протяжении всей своей жизни они строили компанию, не придерживаясь принципа бюрократизма, компанию, где новые идеи всегда приветствовались, компанию, где младший по должности сотрудник имел полное право оспорить мнение начальства. Они были убеждены, что продукты «Сони» должны приносить лишь радость и удовольствие своим пользователям.