Валькирии, фрески и омела: новый God of War и его переплетения с мифами скандинавов

Осторожно, спойлеры!
Если вы еще не прошли игру — лучше вернуться к статье позже,
чтобы не испортить себе впечатление от прохождения.

Нашумевшая игра  God of War из одноименной серии, вышедшая на консоли еще в 2018 году, недавно была портирована для ПК, чему несказанно радовались все любители файтингов и слэшеров. Меня она заинтересовала еще в год выхода, и тогда меня зацепил тот факт, что разработчики весьма органично вплели легенды и мифы Скандинавии в сюжетную линию, оставляя при этом простор для фантазии игроков. Это меня подкупило: хоть игра и строится в основном на непрекращающихся битвах, сюжет и лор тут тоже есть, и он — честно скажу — привлекает внимание не меньше, чем графика и музыкальное сопровождение. Поэтому я приглашаю вас на прогулку по заснеженному миру скандинавской мифологи в компании сурового бородатого воителя и его маленького мальчика.

Кратос, бывший спартанский воин, вместе с сыном Атреем отправляется на самую высокую гору — «высочайшую точку всех девяти миров», чтобы развеять прах своей жены. Конечно, я не буду пересказывать вам весь сюжет, а вместо этого расскажу несколько интересных моментов, которые раскрывают это творение геймдева с новой стороны и показывают, насколько тесно современная игровая индустрия может быть связана с искусством.
(Да, мифологию тоже можно отнести к искусству, а вы как думали?)

Стоят красивые куда-то смотрят.

Игра полна отсылок и прямых цитирований скандинавских мифов. Но прежде чем углубляться в них, стоит отметить, что имена главного героя и его сына тоже взяты из мифологии — правда, из древнегреческой. Что, в общем-то, неудивительно, ведь первые игры серии показывали нам именно Грецию.

Кратос в мифах греков — сын Стикс, олицетворения первобытного ужаса, и титана Палланта; союзник Зевса и его слуга. Атрей — царь Микен, сын Пелопса, отец Менелая и Агамемнона, которые упоминаются также в поэме «Илиада» авторства Гомера.

Это, если честно, привлекает внимание — лично я просто сидела и думала, будет ли позднее как-то обыграно появление греческих, по сути, героев в сеттинге девяти плоскостей скандинавского мироустройства?

Отвечу сразу: будет. Но об этом чуть позже.

Стоит поговорить и о Фэй, героине, которая упоминается в игре лишь контекстно — мы знаем, что она жена Кратоса и мать Атрея, мы знаем, что она умерла, а впоследствии узнаем, что она являлась представительницей народа великанов. Всё. Но и тут разработчики нас радуют: имя взято не из пустоты. Фэй, или же Лафэй/Лаувей, Лаувейя — великанша, родительница Локи, Бю́лейста и Хе́льблинди. Да, с фантазией у скандинавов проблем не было.

Вообще, по сути, все персонажи, присутствующие в игре, наделены чертами их прообразов из мифов. Бальдр, которого мы встречаем практически в самом начале игры — бог весны и света, возрождающейся и умирающей природы. В игре мы видим, что ему нельзя причинить вреда, и что после любого ранения он восстанавливается. Думаю, можно считать его воскрешения после травм аллюзией на возрождение природы после зимы.

Его мать в игре — Фрейя, богиня любви и плодородия. Но если заглянуть в мифологию, мы узнаем, что на самом деле Бальдр — ребенок Фригг, жены Одина. В God of War разработчики решили объединить черты этих двух богинь, и в итоге получился некий композит; между прочим, весьма удачный: ведьма взяла в себя всё самое лучшее от своих мифологических предшественниц.

Фрейя — женщина, покорившая мое сердце.

Брок и Синдри, дети Ивальди, карлики-кузнецы, в мифах отчаянно спорили с Локи, а в игре выковали топор для Фэй, которым Кратос размахивал примерно половину всего игрового времени. Мимир, над шутками которого смеялась половина игроков, а другая половина краснела и закрывала лицо руками — тоже не простая говорящая голова, а великан, охранявший источник мудрости. Наверное, поэтому он может рассказать Кратосу буквально обо всём.

Магни и Моди — сыновья Тора. По легендам, именно этим двоим предстоит пережить Рагнарёк и построить новый мир, а Магни так вообще унаследует молот Тора. По сюжету игры, конечно, оба погибают от рук отца и сына, причём Моди ещё и в полубезумии кричит, что был достоин вышеупомянутого молота больше, чем его брат. Интересная подача, за которую разработчиков можно только похвалить.

Примечательно, что даже враги, с которыми встречается Кратос, и миры, по которым он путешествует, встречаются в историях древних скандинавов. Про Муспельхейм, Мидгард и прочие ветви древа Игдрассиль нам в игре рассказывает голова Мимира, а про монстров расскажу я. Например, вёльвы — это колдуньи-прорицательницы, а драугры, надоедающие игроку с первых минут геймплея — буквально ожившие мертвецы. Да и эльфы, светлые и темные — это по сути своей альвы, тоже описанные в «Эддах».

В игре присутствуют и валькирии — мини-боссы повышенной сложности. Собственно, концепт валькирий не нов и появляется в разных произведениях — от музыки (вспомнить тот же «Полет Валькирии» Рихарда Вагнера) до живописи («Валькирия» кисти Михаила Врубеля — полотно, завораживающее своей мрачной выразительностью). С древнеисландского «валькирия» — «выбирающая убитых мертвых». Это крылатые девы-воительницы, реющие над полем брани и отправляющие бравых воинов, погибших в битве, в Вальхаллу — небесный чертог, где они могут продолжить свою героическую жизнь. Собственно, валькирии в игре при атаках кричат «Вальхалла!» — правда, неизвестно, хотят ли они отправить туда Кратоса или же просто исполняют свой долг как служительницы Одина.

На мой взгляд, дизайн валькирий безумно крутой.

Будем честны, сперва не хотелось возлагать никаких надежд на то, что в игре будут соблюдать такие условности, как имена. Хоть разработчики и базировались на мифах Скадинавии, имена можно было дать любые. Однако и в этом игра приятно удивила: все девять валькирий сами будто вышли со страниц Старшей Эдды (это одна из главных книг скандинавской мифологии — сборник песен и рассказов о богах и героях). И что самое важное — у каждого имени есть своя расшифровка, свой смысл.

Первой по сюжету мы встречаем Гуннр, чье имя означает «Жертвенная». Интересно, что разработчики выбрали именно это имя для мини-босса, открывающего череду сражений. Можно сказать, Гуннр действительно приносит себя в жертву, поскольку является самой простой (конечно же, условно) из всех валькирий по механике битвы, и именно она, побежденная, рассказывает Кратосу, как освободить своих сестер.

Дальше игроку предлагается пройти еще через семь испытаний девами-воительницами, в любом удобном порядке. Но и их имена тоже несут символику: Кара — «дикая, буйная», единственная из всех может призывать приспешников. Эйр, чье имя можно трактовать как «Милосердие» или как «Копье», любит ставить блоки и атаковать с большого расстояния. Рота носит имя «Сеющая смятение» — и комбинирует атаки всех валькирий, что действительно может ввести в заблуждение. Гондюль — «Хранительница жезла», Гейрдрифюль — «Метающая копье», Хильдр — «Битва», Ольрун — «Пивная руна» — всех их Кратосу предстоит победить и забрать шлемы, прежде чем отправиться на финальную битву.

Последней игрок встречает Сигрюн — королеву валькирий, соответственно, бой с ней весьма непрост и происходит на последней стадии игры после освобождения предыдущих восьми воительниц. Имя Сигрюн означает «Тайная победа», встречается также вариация «Руна победы», и действительно, победа над ней — одно из самых знаменательных событий, которое происходит с игроком.

Валькирий видала
из дальних земель,
готовых спешить
к племени готов;
Скульд со щитом,
Скёгуль другая,
Гунн, Хильд и Гёндуль
и Гейрскёгуль.
Вот перечислены
девы Одина,
любо скакать им
повсюду, валькириям.
Старшая Эдда, Прорицание Вёльвы

Кстати, не стоит путать Сигрюн и Сигюн. Хоть имена и похожи, это совершенно разные личности. Сигрюн в мифах — одна из сильнейших валькирий, а Сигюн — это жена Локи, бога плутовства и хитрости. В игре она, правда, не появляется, но, возможно, будет представлена в сиквеле God of War: Ragnarök. Но о Локи мы поговорим чуть позже.

Если и браться рассуждать про смешение мифов и игрового процесса, хочется отметить сцену, которая, по сути своей, является очевидной отсылкой. Когда Кратос возвращается домой на лодке Фрейи, чтобы «раскопать свое прошлое», он движется по тёмной реке, а вокруг него возникают призраки греческих богов — это не что иное, как ассоциация на реку Стикс, реку мертвых; Кратос плывет по течению, а не переходит с одного берега на другой, что может символизировать состояние, которое принято называть «между двух огней»: Кратос не может забыть прошлое и не может быть собой в настоящем, а Атрей болен и находится в состоянии между жизнью и смертью. На самом деле, эта сцена показывает, что Кратос не бездушная гора мышц и угрюмости — ничто человеческое ему не чуждо, пусть он и сын Зевса.

Кстати, о сыновьях!
ОСТОРОЖНО, СЕЙЧАС БУДЕТ БОЛЬШОЙ-БОЛЬШОЙ СПОЙЛЕР!

В конце игры, когда Кратос с Атреем таки поднимаются на гору в Йотунхейме — мире великанов, откуда родом Фэй, жена и мать — мальчик замечает на стенах фрески великанов, описывающие всё их путешествие как уже случившееся, и узнаёт в них себя. И именуют его… Локи. А Кратос предстает под именем Фарбаути — великана-йотуна, имя которого упоминается в «Младшей Эдде».

Интригующий поворот, не так ли?

Вообще, эта сцена вызвала у меня как у искусствоведа непередаваемый восторг. Интересно, что Кратос — имя из греческих мифов, а Фэй — из скандинавских. А у их сына имени два, из разных мифологий. И это удачно вплетается в греческое прошлое и скандинавское настоящее главного героя. Именно это добавляет колорит в игру, которая смешивает в себе вымысел разработчиков и реальную культурную базу.

И вообще, Фэй-Лаувейя явно не зря отправляла своих мальчиков именно на самую высокую вершину девяти миров: она же великанша и явно держала связь со своим народом, а? Она знала наверняка, что великаны оставят фрески с сюжетами на стенах, и хотела, чтобы ее муж и сын увидели это.

К слову, есть еще одна история, проходящая даже не красной нитью, а самым настоящим красным канатом через всю игру. Помните, гном-оружейник Синдри подарил Атрею зеленые стрелы? У мальчика потом еще порвалась лямка колчана, и ее починили именно обломком одной из этих стрел. Помните, как Фрейя, увидев их, обезумела, выхватила стрелы из колчана и бросила в огонь? Казалось бы, стрелы и стрелы, ну бывает, она же ведьма. И про этот эпизод можно легко забыть… до последней битвы с Бальдром — мы помним, что он неуязвим, потому что мать заколдовала его, пытаясь уберечь от смерти. Когда Атрей пытается закрыть собой Кратоса, Бальдр бьет мальчику кулаком в грудь… и в его кулак вонзается тот самый обломок стрелы. Он потом кричит, что снова все чувствует, припоминаете? А Кратос делает предположение, что «омела его ранит».

Наверное, странно после «сотни зим без чувств» снова ощутить боль.

Тут стоит пояснить, что описываемая сюжетная линия напрямую взята из сюжетов скандинавских мифов. Бальдру было предсказано умереть от руки своего брата. Его мать Фригг придумала, как спасти своего сына, и взяла обещание с каждого животного, каждого растения и каждого камня, что никто и ничто из них не причинит вреда ее сыну. Но от омелы — вечнозеленого растения — она не смогла добиться клятвы. Плут Локи узнал об этом и сделал стрелу из омелы. По легендам, в неуязвимого Бальдра бросали камни, ветки и все, что плохо лежало, а он смеялся. Локи обманом уговорил одного из братьев выстрелить в Бальдра стрелой из омелы, а тот возьми да и послушайся. Стрела попала точно в цель: Бальдр погиб.

Интересная история, красиво обыгранная в игре. Но давайте вспомним, как великаны именовали Атрея в своих фресках?

Именно. Локи.

В мифах Скандинавии Бальдр погиб от стрелы, сделанной Локи и выпущенной другим человеком. В игре Бальдр ранит себя об обломок стрелы, когда бьет Атрея, становится уязвим, и Кратос сворачивает ему шею.

Сопоставление одной и той же истории, рассказанной в игре и в легендах, вызывает у меня искреннее восхищение разработчиками, которые продумали даже такие мелкие детали и вписали их в сюжет своего детища. Немногие продукты индустрии развлечений могут похвастаться. Да, с сыновьями-детьми-женами все не так гладко, но давайте не будем забывать, что God of War в первую очередь — авторская фантазия, и без адаптации источников тут не обойтись.

Честно говоря, игры и фильмы, которые базируются на каких-то культурно значимых источниках, вроде книг или мифов, всегда привлекают много внимания. Так случилось и с God of War. На своем релизе она подняла вокруг себя бурю обсуждений, а сейчас, после выхода для других устройств, ажиотаж разгорелся вновь. Мы не будем выносить игре оценку, располагать ее на какой-то условной шкале, ведь смысл совершенно не в этом. Но с мифологической базой Santa Monica Studio поработали на славу, и с этим трудно поспорить.

Однако все хорошее имеет свойство заканчиваться, так и наша прогулка по заснеженной Скандинавии под руку с богами подходит к концу. Игроки оставляют Фрейю оплакивать своего сына, удивляются красотам Йотунхейма и развеивают прах Фэй вместе с Атреем и Кратосом, а я прощаюсь с читателями и надеюсь, что мы еще встретимся.

Красавец-мужчина тоже надеется, если что.