Глава 5. Равенство возможностей.
Глава 4 (предыдущая)
Сцена первая. От перемены мест…
Великие Архитекторы позволили мне искать Отступников, но прежде всего я должен был проверить всех, кто находился рядом со мной. Это нарушало наше равновесие, но я не мог придумать, как поступить иначе. И тогда у меня появилась идея – я должен был их протестировать так, чтобы никто об этом кроме меня не узнал. Даже Архитекторы и Мудрейший Скульптор.
Я нарушу Равновесие ради сохранения последнего. Странно. Раньше мне казалось, что такие методы невозможны. Но сейчас это кажется мне вполне логичным.
Чем должен отличаться от Спасенного Отступник?
Он не принимает Сок.
Возможно, он не сдержан в мыслях и поступках.
Он видит мир в цветах.
И я решил начать с того, что проверить по адресам все строения, где жили Исполнители.
И весь день я рылся в бумагах и сравнивал числа, сопоставлял даты получения партий…
Под вечер я так устал, как не уставал уже давно. Я чувствовал себя настолько изможденным, что, наверное, мог бы заснуть вне своей образцовой камеры 989. Но все же вместе со всеми остальными индивидами я отправился в свое строение.
Учителя рассказывали, что у Древних были разнообразные праздники и выходные, дни, когда люди могли не работать. Эти праздники создавали неравенство среди дней. И мы дружно смеялись над Древними, над их глупостью. Но в то же время нам приходилось их почитать – ведь они были нашими Предками. Не будь Древних – не было бы и нас. И сколь бы они не были глупы – именно они создали Великую Стену, защитившую нас от смерти, которая сейчас царит ТАМ – во Внешнем мире.
«Спасенные – мы обязаны чтить Древних и их традиции, ибо мы – их единственные дети, которым предстоит построить новый мир. Мир уникальный, где каждый человек будет чувствовать себя нужным! Мир, где абсолютно все люди будут счастливы! Мир, где сроки жизни индивида приблизятся к бесконечности!» (из утреннего обращения Скульптора к Спасенным)
Отступники издавна сжигались в кремационной печи. Частицы их тел до сих пор там горят, вместе с их душами. Но теперь я буду искать их и обязательно найду. Зайдя в свое строение я поднялся на нужный этаж и разместился в своей ночной камере. Удобно, мягко, сухо… Я проваливаюсь в сон, словно в черную дыру.
Когда я очнулся, я внезапно для себя заметил, что лежать неудобно. И еще было темно.
— Он очнулся, Краш, — прозвучал прямо у меня над головой нежный женский голос.
— Прекрасно, Эйсид. Пускай полежит немного, — ответил кто-то справа. Голос был с хрипотцой, низкий, но при этом мягкий.
Мой мозг лихорадочно соображал, пытаясь понять смысл сказанного этими невидимыми людьми и суть ситуации. Я попытался открыть рот, но не смог этого сделать. Рот будто был стянут…
Сцена 2. После драки кулаками…
Под ногой у Гурба лежала стопка бумаг.
— И как вы это, мать вашу, назовете? Что это вообще за бред?
«Счастливчики» переминались с ноги на ногу и старались не смотреть в сторону Гурба.
— Мы… Мы нашли это у входа на базу…
— НА БАЗУ?!
— Да…
Гурб был настолько поражен, что не мог даже говорить. Глаза его блестели от ярости и вращались с немыслимой скоростью. 10 лет он потратил на то, чтобы создать базу подальше от чужих глаз. И тут – базу обнаруживает кто-то неизвестный и пишет всякие записочки. Чудно! Прелестно! Замечательно!
— НАЙТИ СУКУ! И ПРИВЕЗТИ КО МНЕ! ЖИВЫМ! ПОНЯЛИ?! – казалось, что Гурб вот-вот взорвется от ярости.
— Так точно, — ответили двое и вышли из кабинета.
Гурб развернулся к окну и посмотрел на Сити, расстилавшийся неровным ковром крепких деревянных и металлических застроек. Самый большой город в Пустоши находился под его контролем, но сам он не мог контролировать даже себя. И это его бесило больше всего.
Сцена 3. Сколько волка ни…
— Взгляни на небо, Тагр… Разве не хочется тебе увидеть его истинное лицо? – Икуцай замолк.
Этот старик всегда с радостью встречал Тагра и относился к нему, будто тот был его собственным сыном. Икуцай не был слишком общителен, но к Тагру у него явно были теплые чувства.
— Ты же знаешь Икуцай, что я тебе скажу…
— Знаю, Тагр, но мне важно, чтобы ты сам об этом помнил.
— Да, наставник.
Прожив практически всю свою жизнь в доме старика Икуцайя Тагр так и не привык к его особому отношению к небу. Все стены в доме были увешаны картинами, на которых прошлые поколения увековечили самое великое, что у них было. Закатное небо, дождливое небо, голубое небо с пятнами облаков, солнечное небо, ночное небо – на все это с детства смотрел Тагр.
О своем прошлом Тагр не любил вспоминать, но Икуцай был тем малым, что Тагр называл про себя «хорошо».
— Наставник, вы ведь знаете, зачем я пришел к вам?
— Конечно. Я даже знаю, чего стоило тебе сюда пробраться.
— Но…
— Никогда не забывай о том, что я – твой Наставник. Я просто обязан тебя хорошо знать.
— Да, Наставник.
— Итак, мой мальчик, ты хочешь знать, существует ли Нулевой Купол?
— Да, Наставник.
— А что, если я скажу, что не знаю ответа на этот вопрос?
— Тогда я спрошу вас, стоило ли сочинять такую сложную сказку только ради того, чтобы увидеть меня через несколько лет?
— Дело не в том, чтобы увидеть тебя, мальчик мой.
— А в чем же Наставник?
— Даже если Нулевой купол и существует, он скоро исчезнет, в этом причина всего, Тагр.
— И воцарится Княжество Трех Князей? Вы тоже знакомы с этим бредом?
— Что?!
— Встретили недавно в пустыне одного парня, который шибко хотел со мной поговорить. Вот он и проболтался.
— «И три Князя поднимут Землю на высоту былого ее Величия…» — задумчиво пробормотал Икуцай.
— Это что?
— Отрывок из пророчества, Тагр… Пресветлые небеса…
— Что-то не так, Наставник?
— Тагр. Послушай меня и постарайся понять. Хорошо?
— Слушаю.
— Тагр, ты знаешь что такое Купола?
— Неизвестные строения, излучающие тепло?
— Нет. Не в этом смысле. Ты когда-нибудь задавал себе вопрос, откуда они взялись?
— Нет, Наставник. Я знаю только то, чему вы меня учили, что до их появления люди вели страшную войну.
— Правильно. Причины той войны сейчас вряд ли кто-то упомнит, но умерло множество людей. И вдруг появились эти Купола. Внезапно, неожиданно. Я долго мучался вопросом, почему же они возникли? Кто их создал? Что там внутри? Но единственный ответ, который я смог себе дать оказался предельно прост. Если после появления Куполов война прекратилась – значит Купола служат изоляцией враждующих сторон друг от друга.
Тагр сидел на стуле в задумчивости.
— И что с того?
— А то, что скоро эти Купола раскроются и мы снова встретимся с войной.
— А нам к этому привыкать? В Пустоши каждый прожитый день – это долбанная война. И вы об этом прекрасно знаете, Наставник. Да и откуда у всех такая уверенность, что Купол исчезнет? Может они там изнутри заблокировались и не собираются вылезать.
— Спокойствие, Ученик. Возможно, позже, ты поймешь, почему я так верю в это. Но сейчас тебе пора идти.
— Идти? А как же Нулевой Купол?
— Не беспокойся, мой мальчик. Всему свое время.
Сцена 4. Звезды.
— Этого… не… может… быть… — срывалось с губ у всех на улицах Спасения. Индивиды задрали головы вверх, позабыв про Кодекс Равенства, про Великую Речь Скульптора, и смотрели, как темно-красный крест проступает прямо на месте их Солнца. Такого яркого, такого теплого… Солнце делилось ровно на 4 части и все небо вместе с ним. Шум и гам на улицах стоял невообразимый, индивиды, живя спокойной жизнью, оказались просто неспособны к тому, чтобы воспринять подобное и выдержать. Всем как будто бы пооткручивали головы. Одинаково-белые индивиды, одинаково выглядящие бегали по светлым улицам Спасения и сталкиваясь, падали. В картине появилась новая краска – темно-серый цвет. Многие падали и расшибались, поэтому текла кровь. Из репродукторов, висевших на каждом углу, вещал мощный голос Скульптора. Он тщетно пытался успокоить толпу. Индивиды выбегали из строений, снова в них забегали и потом опять выбегали, все перемешалось в единую кашу.
А крестовидная трещина все росла и росла, заполняя собой все небо, и издавая странный низкий гул.
Такие одинаковые люди так одинаково впали в безумство, что парень, стоявший на крыше одного из строений, невольно улыбался.
Когда Стена выгнулась и стала погружаться в землю, люди замерли, внезапно осознав происходящее.
— Сейчас… мы… умрем… — раздавалось со всех сторон…
