[Перевод] «Страна Самоцветов» — самое визуально интересное шоу за долгие годы.

Ваше тело на самом деле не ваше.

Это собрание частей, которые определяют, кто и что вы, но не вы его выбираете. Это основа, шаблон. Вы это вы из-за него, а не вопреки ему. По крайней мере, так говорят.

Немногие кинопроизведения действительно показывают весь ужас и красоту того, что значит обладать телом. Из недавних примеров на ум приходит «Побудь в моей шкуре» Джонатана Глэйзера; медитативное рассуждение о том, как обладание человеческим, женским телом фундаментально изменяет тебя и то, как ты живёшь в этом мире. И теперь мы имеем Страну Самоцветов от Такахико Кёгоку, адаптацию одноимённой манги работы Харуко Ичикавы, которая повествует об агонии и красоте обладания любым телом в принципе.

События «Страны Самоцветов» (или «Houseki no Kuni») происходят в мире, населённом людьми-драгоценными камнями, на которых ведут охоту Луняне, странные существа с Луны, которые ценят Самоцветы за их красоту. Если это звучит как странный сплав «Steven Universe» и «NieR Automana», то это потому что это так и есть — яркий, пост-человеческий горячечный бред, который в мгновение ока способен превратиться в боди-хоррор. «Страна» так же игрива, как и загадочна; восхитительна так же, как и пугающа.

Создание аниме почти целиком в CGI — событие нечастое, в основном порицаемое и зачастую неуклюже выглядящее в конечном итоге. В то время как CG является основным методом в западной анимации, японское аниме в основном создаётся в 2D. Трёхмерные модели в японской анимации зачастую выглядят аниматронными, пластиковыми и сказать прямо, жуткими. Для этого просто не было технологий и возможностей.

Сложно сказать, позволяет ли или нет «Страна Самоцветов» добавить «… до этого момента» в этого предложение, но я привожу это как важный контекст для того, что делает «Страну Самоцветов» таким уникальным визуальным великолепием: это единственное шоу, о котором я могу сказать, что оно выглядит прекрасно и поразительно благодаря трёхмерной анимации, а не вопреки ей.

На такой уровень «Страну» поднимает не просто чёткая и лаконичная композиция сцен или динамичная, но в то же время плавная работа камеры. Это текстуры, движение тел, отражения света, тяжесть, с которой каждый Самоцвет может разлететься на миллионы осколков. «Страна Самоцветов» это невероятно телесное, стихийное шоу, которое не похоже ни на что другое. Оно могло быть выполнено только в этом особенном соотношении трёхмерной анимации и двумерных эффектов и деталей. Оно могло быть создано только так.

О многом говорит то, что режиссёр Кёгоку ранее работал над «Love Live! School Idol Project», которое было (печально) знаменито за использование трёхмерных моделей для сложных танцевальных сцен. Как многое CG-аниме прошлого, эти сцены не особо проходят проверку временем, но это было основой того, что он достигнет с Orange (студия-аниматор), которые ранее работали над фильмами Хидеаки Анно «Rebuild of Evangelion».

Их CG не прыгуче энергично как работы американских гигантов вроде Pixar и не имеет плавного лоска японского CG, что можно найти в играх вроде Final Fantasy. Наоборот, их персонажи получаются весомыми, тяжёлыми. В памяти всплывает сравнение, которое провёл Роберт Эберт между моделями в первом фильме Сэма Райми о Человеке-Пауке, которые он назвал мультяшными, и моделями в его сиквеле «Человек-Паук 2», которые он хвалил за то что они были «зловеще живыми». «Зловеще» здесь ключевое слово.

Судя по всему, Кёгоку глубоко заинтересован в создании моделей таким образом, чтобы они выглядели двумерными в неподвижных кадрах, но в тоже время могли двигаться в трёх измерениях. Он очарован этой золотой серединой между двумя способами анимации, прекрасным сочетанием этих пространственных проекций. «Страна Самоцветов» это его первый эксперимент над преодолением классических рамок, в котором он практически использует зловещую долину для достижения нужной цели.

Самоцветы «Страны» не двигаются, как мы. Они инородные, нечеловеческие, но в то же время вовсе не те аниматронные идолы из «Love Live!». Они клацают, шагая по камням или мраморному полу, и аниматоры с большой заботой передают то, как свет движется и отражается в их переливающихся полупрозрачных волосах. Когда Самоцветы разбиваются, края осколков имеют детали и сияние, которые невозможно было бы передать в традиционной анимации. Боевые сцены ощущаются практически как танец, каждый взмах рукой или ногой тяжёл и реалистичен. Камера, не будучи привязанной к статичному двухмерному ландшафту, теперь может пролетать вокруг них, запечатлевая любой бег и каждый прыжок с разных ракурсов. Просто не существует чего-то ещё — будь-то то фильмы, сериалы или ещё что — со структурой и движением «Страны Самоцветов»

Кёгоку и его аниматоры явно получают удовольствие от задания Самоцветам уникальных свойств. Близнецы Аметисты симметрично двигаются в унисон; Борт имеет длинные и острые как бритва волосы, которые она использует в битве; Антарктицит состоит из жидкого материала, что позволяет ей выходить лишь при морозных температурах.

Также есть Киноварь, центральный персонаж, постоянно окружённый каплями ртути, летающими вокруг неё, словно мотыльки вокруг огня. Когда она использует жидкую ртуть в битве, это как T-1000 из «Терминатора 2»на стероидах — она создаёт армию плавящихся и перетекающих друг в друга бойцов. Это вероятно самая грандиозная презентация всех элементов «Страны» вместе, главная суть и секретное оружие этого шоу.

Разрушение и восстановление тел — один из постоянных элементов в «Стране Самоцветов», а также одна из основных тем. Самоцветы функционально бессмертны, но легко (или не совсем) разбиваются в зависимости от твёрдости по шкале Мооса. К счастью, осколки можно собрать вместе, но есть подвох — если потерян осколок, вместе с ним теряется память. Так что если Самоцвет собран обратно, но рука утрачена, то они могут забыть имя другого Самоцвета или пережитый вместе момент.

Эта идея вплетена в историю нашего главного персонажа, Фосфофиллит («Фос» для краткости). Твёрдость этого Самоцвета так низка, что все остальные Самоцветы считают её бесполезной. Она хочет доказать обратное и превзойти ограничения своего «неполноценного» тела; на протяжении шоу она навсегда теряет конечности и заменяет их материалами, несовместимыми с её телом. Постепенно она становится человекоподобным Кораблём Тесея. Как много частей Фос будет заменено? Как сильно она изменится? И для чего? Чтобы стать «полезной»? Что определяет «полезность» тела?

Это играет свою роль в боди-хорроре шоу. Он не кровавый, но тем не менее ужасающий. «Страна Самоцветов», как фильмы Дэвида Кроненберга до этого, одна из редких историй, запечатлевающих ужас того, каково это владеть телом лишь чтобы потерять его из-за воздействиях внешних сил. Эта телесность, которую шоу передаёт играючи, взята на вооружение во многих сценах, которые, не будучи кровожадными, всё ещё очень некомфортны. Тела регулярно разбиваются, собираются обратно и однажды просто плавятся в ничто. Если тело диктует нам наше чувство собственного «я», то рабы ли мы нашему телу? Как много от нашего самоощущения определяется пределами костей и плоти?

И всё же тело в Стране Самоцветов это прекрасный образ, что придаёт его разрушению лишь больший вес. Каждый утерянный осколок оставляет чувство горькой утраты и, как все потери, вызывает скорбь. «Скорбь» это та тема, которую Ишикава (автор манги) вспоминает как основную причину странного выбора одежды у Самоцветов: небольшие смокинги и узкие шорты. Она называла их «траурным облачением», что имеет смысл лишь если мы рассмотрим это в свете того, как шоу обращается с гендерной бинарностью.

В тему того, что тело является главным тотемом сущности человека, Самоцветы изображены не имеющими определённого пола и обращаются друг к другу нейтральными местоимениями (на самом деле не совсем, так как в оригинале некоторые из них используют явно маскулинные местоимения и учитывая что гендер-нейтральных местоимений в японском языке нет как класс, но оставим на совести автора оригинальной статьи — прим. переводчика). Внешне они выглядят довольно фемининно и озвучены актрисами-женщинами, но у них отсутствует грудь и (предположительно) половые органы. Как и многие элементы шоу, сам их дизайн сделан, чтобы существовать где-то посередине, в небинарном состоянии. Несмотря на тему неотделимости Призрака от Доспехов, представление тел (и пола) в шоу также плавно, как и весомо — словно крутящиеся капли ртути вокруг Киновари — и лишь сильнее проявляет уникальную телесность их движений. Как и всё остальное в «Стране», эти элементы конфликтуют между собой, но само шоу с удобством существует на размытом стыке этих линий.

Кадры, показывающие эти тела, также вносят свой вклад в их глубоко телесную составляющую окружения Страны. В отличие от большинства шоу популярного телевидения Америки, которые имитируют привычки Кубрика в использовании приёмов свободного пространства и симметричной композиции, подача в «Стране» всегда эмоционально ясна и лаконична. Эти кадры определённо помогают уникально загадочным настроению и атмосфере, но в первую очередь они о персонажах, которых они изображают, и их роли в этом опустошённом мире.

Каждый из этих кадров это запечатлённая история сама по себе. Но как и всё шоу, они ещё более поразительны в движении. Они существуют в противоречии, в постоянной битве в собой. Каждый кадр это конфликт пространства, глубины и движения; результат этого чрезвычайно мистичен.

Будучи всего на полпути к завершению, «Страна Самоцветов» уже проявила себя как нечто совершенно особенное. Единственным шоу в этом году, которое превосходит «Страну», является magnum opus Дэвида Линча «Twin Peaks: The Return». Но в то время как Линч переписывает правила повествования и структуры, Кёгоку даёт новое определение движению в кинематографе. Нам невероятно посчастливилось увидеть что-то столь смелое, что-то столь чрезвычайно новое в этом году, и ничто не выглядит и не ощущается столь непохожим ни на что больше, как «Страна Самоцветов».