«Проклятые». Фанфик по Darkest Dungeon.

Сверху над ними было серое, безликое небо. По правую руку полусгоревший лес. Скорее всего пожар перекинулся с деревни, которую они прошли день назад. Горелые пейзажи преследовали их уже не первый день, как только они свернули с тракта на старую дорогу. Справа пустынные поля сменялись небольшими кладбищами или руинами склепов. Не смотря, что дорога вела наверх к холмам, где должно было быть ветрено, однако огонь, что спалил лес, не тронул правую часть дороги. Может быть потому что дорога была широкой, ведь раньше это был тракт, а новую сейчас проложили в обход этих мест.
Воздух был тяжелым и сырым. Из-за влажности казалось, что будто моросит дождь, однако дождя не было. Капельки воды будто повисли в воздухе, создавая естественную преграду путникам. Дорога скользкая мешала идти вперед глиной, остававшейся на ботинках, утяжеляя их.
— Надо было украсть коней – сказал Разбойник.
Крестоносец молчаливо продолжал идти вперед, пусть даже этот диалог повторяется в пятый или шестой раз.
— Нам еще дня три идти до Города, а на конях мы уже вчера были бы там, но нет кража лошадей – это дело не достойное война Света. Зато месить глину всю дорогу – это благородно.
Пауза после слов была слишком долгой. Крестоносец понял, что его путник ждет ответа, в подтверждение, когда он развернулся посмотреть на Разбойника, то увидел, что тот выжидает, смотря на него.
— У нас нет денег на лошадей – коротко отрезал он.
— Я бы их украл, тупень. В отличие от тебя я не сдержан клятвой «Великому Свету» — ответил Разбойник, не обращая внимания на тон Крестоносца.
— Начинать поход против скверны с греха не самая лучшая идея. Еще нам нужно экономить, чтобы в Городе мы не спали в сточной канаве.
Голос Крестоносца был словно металлический, выверенный и холодный. Сдержанность и терпение воинов Света отличало их других орденов. Еще одним неизменным атрибутом был факел, что висел на кожаном ремне. Рукоятка была сделана из тиса, а поверх матерчатого оголовья был одет терновый венок. На рукояти были молитвы «Великому Свету», вырезаны, как подобает самим Крестоносцем. Переведя взгляд с факела на доспехи Крестоносца, Разбойник отметил, что они выглядят слишком ухоженными и чистыми, по сравнению с его одеждой. Пусть этот святоша каждый привал и чистит металлические пластины, но последний раз они останавливались день назад, а они до сих пор блестят. Даже глины на сапогах Разбойника было больше, из-за чего он и шел сзади отставая от рыцаря на пару шагов.
Когда они останавливались в последний раз? День назад, точно. Ночной переход через Змеиный мост, поэтому они не спали, и поэтому Разбойник зверски голоден.
— Может устроим привал? Нам еще долго идти, а мы не ели и не спали после того, как прошли по мосту.
— Ночь еще не скоро. Нам лучше дотерпеть до сумерек, чтобы сделать остановку, а то собьемся с ритма.
— С ритма? У нас же не марш-бросок. Нам просто нужно дойти до Города, а сгинуть на полпути я не хочу.
— Мы уже скоро придем. Если мы сделаем привал ночью, то завтра днем уже будем в городе, а сделав привал сейчас, нам придется ждать до самого утра, так как мы явно хотим оба выспаться.
— Мы не будем завтра днем в Городе. Я видел карту нам еще, как минимум три дня пути.
— Я знаю, как срезать путь. – коротко ответил Крестоносец, безоговорочным тоном.
Спорить Разбойнику уже не хотелось, да и сил не было. Он замолчал и продолжил идти вперед.
Дорога медленно поднималась вверх, петляя и извиваясь. Сгоревшие деревья и пни остались позади, на смену им пришел густой хвойный лес. Но несмотря на аромат свежей хвои, чувствовался еще один запах, так знакомый нашим путникам, запах смерти. Тяжелое чувство было на душе у Разбойника. Склепов и могил не было по правую сторону уже давно, с обеих сторон их окружал лес. Они шли все дальше и дальше по дороге, и чувство чего-то необратимого все усиливалось. Взгляд опять упал на Крестоносца. Он все также уверенно шел твердо ступая по земле, но было заметно, что некое напряжение охватило и его. Руку свою он не отпускал от факела на ремне, и еле слышно шептал. «Молится» — подумал Разбойник,- «значит и он чувствует не ладное.» Пройдя еще один поворот дороги, стали слышны и другие звуки. Крики, пьяный смех, стоны.
Разбойник уже знал, что там. Промысел, которым он раньше занимался, издавал определенные звуки и запахи. В пекарне – трещали дрова в печи и пахло хлебом. Заходя к ткачу можно услышать мерные звуки челнока и почувствовать запах шерсти. Крики торговцев и мольбы женщин, запах крови и боли – вот, что он всегда чувствовал на тракте.
По привычке, встречаясь на большой дороге с коллегами по цеху, он не изменил темп ходьбы и продолжил идти. Однако его товарищ перешел на бег, услышав звуки расправы, и за несколько мгновений уже был около пустыря, где заканчивался лес. Разбойник думал его остановить, крикнув ему в спину, но не стал ничего предпринимать.
Перед Крестоносцем открылась типичная картина нападения разбойников. Слегка покачиваясь, стояла перед ним крытая телега. По крикам, доносившихся из нее, он понял, что там происходит. Трое бандитов сидели у телеги, перебирая вещи. Один возился у лошадей, снимая упряж, а неподалеку с ним другой обыскивал мертвого монаха. Мерно он стал подходить в троице, которая уже заметила его.
Один из них встал, сжимая в руке короткий меч, и пройдя пару шагов навстречу, крикнул:
— Ты бы шел отсюда, дерьмо кабанье. Тебе, нас слишком много будет.
Но Крестоносец проигнорировал оскорбление и продолжал наступать. Его меч оставался в ножнах.
— Ты видимо не понял.
Бандит резким рывком оказался около Крестоносца, но его замах был слишком долгим. Стальная перчатка перехватила руку бандита, а вторая ударила его по лицу. Бандиты услышали, как сломалась переносица их товарища. Пока нападавший прикрывал свободной рукой нос, Крестоносец навалился своим весом на руку с мечом и направил острие прямо в брюхо. Толчок, и тело бандита насквозь пронзил собственный меч.
Однако двое оставшихся быстро опомнились, и решили воспользоваться своим численным преимуществом, обступив Крестоносца по бокам. Крестоносец толкнул на бандита, что обошел его справа, тело первого. Замешкавшись, бандиты просмотрели, как Крестоносец достал свой меч. Правый бандит упал, так как на него обрушилось тело. Крестоносец поднял вверх свой двуручный меч, отвлекая внимание бандита слева. И как только тот отвлек взгляд, легким движением Крестоносец лишил его головы. Правый противник все еще не мог вылезти из под тела. Меч Крестоносца проткнул их обоих.
Двое остальных от такой неожиданности потеряли голову, что конечно было на руку рыцарю. Уклонившись от рассекающего удара короткого меча бандита, двуручный меч незаметно полоснул его животу давая волю его внутренностям. Второй нападающий еще бежал на Крестоносца, делая замах, но Крестоносец успел вынести свой двуручный меч вперед. Лезвие остановило нападавшего.
Вдруг, раздался выстрел, и позади Крестоносца упало что-то очень тяжелое. Он резко обернулся и увидел тело шестого бандита с изувеченным лицом от пули. В метрах двадцати от него стоял Разбойник, засовывая мушкет в кобуру на груди.
— Спасибо. – сухо сказал Крестоносец.
Разбойник подошел к телеге, откуда вылез шестой бандит. В повозке среди кучи тряпья и вещей в углу забилась женщина. Она прикрывала свою наготу разорванным платьем, пытаясь как можно сильнее вжаться в угол.
— Не бойтесь, мы убили напавших на вас. Вы в безопасности. – сказал Разбойник, как можно мягче. Он знал, что голос его, пропитый и прокуренный, не вызывал доверия.
— Вы направляетесь в Город? Мы можем сопроводить вас, так как мы тоже туда направляемся. – Крестоносец уже стоял рядом с Разбойником. Он тоже поменял голос. Разбойник ухмыльнулся, так как Крестоносец звучал, как придворный слуга.
Женщина расслабилась и стала смотреть более дружелюбно. Она сказала:
— Отвернитесь мне нужно одеться.
Хотя, как казалось, она стала доверять путникам, но голос ее до сих пор дрожал. Разбойник и Крестоносец развернулись. Как странно, что она так быстро оправилась от изнасилования? Разбойник знал женщин, на которых они нападали на тракте. Это были обычные крестьянки, ну или придворные дамы. Все они тяжело переживали это. Однажды одна зарезала себя у него на глазах, после того как один бандит, из его отряда, надругался над ней. А эта как-то подозрительно спокойна.
Он решил проверить, что она делает у них за спинами, и не зря. Вместо женщины сзади стояло нечто, похожее на ягу. Как только Разбойник увидел ее, то она сразу кинулась на Крестоносца, сбивая его с ног. Они оба не успели среагировать. Яга навалилась на рыцаря и впилась в зубами в тело не прикрытое стальными пластинами. Крестоносец ударил тварь ногой, оттолкнув ее от себя. Разбойник уже готов был нанести удар ножом, когда яга в полете вцепилась в него ногами.
Язык скользкий и холодный обвил руку Разбойника, и тот вскричал от боли. Он никогда такого не чувствовал. Тьма проникала в него через руку. Словно волнами бушующего моря, на него опрокидывались приступы нескончаемой боли. Язык яги обжигал руку, а ее когти на ногах все сильнее впивались в тело.
Но Крестоносец, уже выхвативший меч, сделал выпад рассекая острием воздух. Но там где должно было пройти лезвие, и должна была находиться голова яги, была пустота. Разбойник стал биться в конвульсиях, и изо рта пошла пена. Крестоносец убедившись, что яга полностью исчезла, навалился всем телом на Разбойника одной рукой, а второй рукой снял перчатку с его руки. Он увидел, как кожа на руке Разбойника почернела, оставляя рисунок. Незаконченный круг, с пятью воткнутыми лезвиями.
«Великий Свет, метка проклятого» — подумал Крестоносец. – «Нужно, как можно скорее в Город».
Взяв Разбойника на руки, Крестоносец донес его до лошадей, которых разбойники все таки успели распрячь. Положив тело товарища на одну из двух лошадей, он оседлал вторую.
«Главное успеть во время, пока проклятие не набрало силу».
Дорога здесь была намного уже, чем тракт. На нее не было никакого своротка, и о ее существовании знали, либо местные жители, либо те кто видел старые карты. Крестоносец относился, как раз ко вторым. Деревья проносились рядом одно за другим. Тело Разбойника мерно покачивалось в такт лошади. Проходится за ним посматривать, чтобы он не свалился с лошади, и что-нибудь себе не сломал. Полностью перейти на галоп было нельзя, чтобы довезти Разбойника в целости, но также мешали ветки деревьев, что склонялись намного ниже, чем на тракте.
Странное чувство охватило Крестоносца опять. Он заметил, что потемнело слишком быстро, они не могли скакать так долго. После встречи с бандитами прошло может часа два, а когда они с ними встретились еще не было полудня.
«Слишком быстро надвигается ночь.»
Чернота поглотила их. Всюду Крестоносцу стали слышаться шепоты и шорохи. Краем глаза он заметил, что некие тени преследуют его, окружая справа и слева.
«Это не может быть ночь, сверху не видно неба, не видно звезд».
Везде была тьма. Плотная, давящая тьма, которая скрывала все на расстоянии вытянутой руки. Крестоносца стали бить по лицу ветки – они съехали с тропинки. Приходилось лавировать между деревьями, не сбавляя темпа. Тени гнались за ними.
Вдруг он услышал лязг когтей о сталь, почувствовал, что некто ударил его по ноге, но вместе с этим звуком раздалось ржание лошади. Когти, что ударили о латы, вспороли брюхо лошади. Кобыла подкосилась, и на скорости рухнула на передние лапы. Крестоносец вылетел из седла, и его проволокло по земле вперед пару метров. Вторая кобыла от неожиданности испугалась и, затормозив, скинула Разбойника на землю.
Шепот пронзал сознание Крестоносца, который, оправившись от падения, начал вставать. Он не заметил ни то, как лошадь разбойника ускакала куда-то во тьму, не заметил ни тела своей кобылы. Он поковылял к телу разбойника. Нащупав пульс, и убедившись, что он живой, Крестоносец попытался взять тело на плечо. Но шепот высасывал все сила из Крестоносца. Ноги подкашивались и руки стали, словно ватные. Он стал Разбойника по земле, туда где по его ощущениям должен был находиться Город.
Тени медленно приближались, а шепот усиливался, и стал звучат громче, перерастая в хрип. Крестоносец остановился и решил принять бой. Обнажив свой меч, он ждал нападения из тьмы.
Чудо, что ему удалось разглядеть еле движимые тени перед собой и среагировать на быстрый выпад. Рукоподобная лапа упала на землю после удара меча. Шепота больше не было, были слышны только визги.
Тени заметались вокруг, окружая путников со всех сторон. Они бесновались, стараясь наносить удары со всех сторон. Меч Крестоносца отражал атаки все медленней, и пара ударов когтей уже порезали его кожаные доспехи. Сил уже совсем не оставалось, когда Крестоносец вспомнил о свитке «Яростного обвинения». Он, воспользовавшись промедлением теней, опустил меч и нащупал рукой сумку у себя на поясе. Свиток лежал там. Он быстро вытащил его, одновременно срывая печать. Свиток открылся перед ним, текстом обращенный в сторону теней. Воин Света помнит все молитвы наизусть. Крестоносец стал читать молитву Великому Свету, и свиток стал излучать свечение. Чем громче читал Крестоносец, тем свечение становилось все ярче.
Свет разъедал тьму. Закончив молитву, волна света вырвалась из свитка. Молитва дала силы войну и он немедля бросив бумагу, схватил тело Разбойника и побежал.
Превозмогая боль, он все ускорялся. Свет, что сдерживал сзади тени потух, но впереди он видел просветление. Оставалось еще немного, буквально пару шагов, когда удар когтей разорвал мышцы на правой ноге.
Оступившись, Крестоносец не упал. Он левой нагой оттолкнулся, направив свое тело вперед, и этого хватило, чтобы вырваться из тьмы. Разбойник и Крестоносец упали на траву. Следуя инстинктам Крестоносец развернулся, выхватив меч, чтобы отбиться от твари, что ударила его по ноге. Но за собой он увидел лишь лес и тропу, что вела из него. Вокруг не было тьмы. Красное, заходящее за горизонт, солнце, придавало всему розовый оттенок. Дыхание было тяжелым и сбитым. Крестоносец никак не мог прийти в себя, держа перед собой меч, в направлении леса.
— Мы выбрались – прохрипел кто-то сбоку. Крестоносец обернулся. Разбойник лежал, смотря на закат, и тяжело дышал. В его глазах еще была смерть, но он очнулся. «Хороший знак» — напряжение стало спадать с Крестоносца.
Он медленно поднялся на одно колено и развернулся в сторону взгляда Разбойника. Перед ним расстилался Город.
— Надо было все-таки украсть лошадей – сказал Крестоносец.