Мой отец был священником, и раньше жил в убежище. Его изгнали, за то что, он считал что бог один, а все остальные религии это просто разные прочтения одних и тех же заповедей. Моя мать жила в Ривет-сити, работала в местной школе. Они ни когда не рассказывали мне, как познакомились, и почему решили жить на пустошах. По-моему они решили создать, что то наподобие миссии. Наш дом всегда был открыть для нуждающихся, ибо господь велел помогать ближнему своему. Так говорил мой отец.
С самого раннего детства мать учила меня грамоте. Она всегда говорила, что безграмотность и невежество, один из самых страшных пороков человечества. В три года я уже умел читать и писать. Благо дома у нас была масса книг. К пяти годам я уже знал очень много из истории человека. Хотя должен сказать, что некоторые моменты оставались для меня загадкой, потому что некоторых книг попросту у нас не было. Так и продолжалась моя жизнь до семи лет. Большую часть времени я учился, читал учебники по медицине, истории, техники, в общем, все, которые были у нас дома. Все изменилось, когда мне исполнилось семь.
Было самое обычное утро, не предвещавшее ничего необычного. Я сидел и читал подаренную мне на день рождение книгу. Это был триллер, про маленькую девочку, которая потерялась в лесу. Мать хлопотала на кухне. Отец ремонтировал свой Пип-бой 3000. Раздался стук в дверь, я подошел, что бы открыть. Когда дверь открылась, я почувствовал сильный удар в голову и отключился.
Когда я пришел в себя, то услышал крики матери, и мольбы отца. Я встал и побежал в комнату, из которой доносились крики. Голова просто раскалывалась, из носа хлестала кровь, заливая все лицо, но в тот момент я не замечал этого. Когда я забежал в комнату, то увидел то, что еще очень долго видел в кошмарах. Отец на полу, в луже собственной крови молил о пощаде. Нос у него был сломан, правый глаз весь заплыл, а ноги и руки были выгнуты под не правильным углом. Из правой коленки торчала его кость и текла кровь. Вокруг него стояло трое рейдеров, и нацелили на него свои охотничье ружья. Они хохотали. Их смех показался мне смехом дьявола. Я застыл в оцепенении. И тут я услышал стон матери и повернулся на него. Она лежала на кровати, в разорванном платье. Все ее лицо было залито кровью. Она плакала. На ней лежал четвертый рейдер и дергался. Я не мог поверить в то, что он с ней делал.
Волна ненависти накатила на меня. Все посмотрели на меня. Отец больше не смог сдерживать слез. Мать начала умолять их, что бы они меня отпустили. Они все захохотали еще громче. Рейдеры напоминали мне псов преисподней, в своей шипованной броне. Их смех застрял у меня в голове. Я стоял не в силах пошевелиться. Их голоса доносились от куда то из далека. Потом последовал еще один удар, и я упал. Лежа на полу, я постепенно приходил в себя. Я не знал, что мне нужно делать. Пытаться сбежать? Попытаться освободить родителей? Так и остаться лежать на полу, ожидая своей участи? В тот момент мне просто хотелось проснуться. Это все дурной сон. Этого не может быть, проносилось у меня в голове. Но это был не сон. Я знал это, но не хотел признавать этого. Секунды превращались в минуты, а минуты в часы.
Не знаю, что заставило меня тогда действовать. Любовь к родителям? Страх за свою жизнь? Я не знаю. Я увидел рядом со своей головой ногу рейдера, который насиловал мою маму, когда я забежал в комнату. Решение пришло само собой. Я вцепился в его лодыжку зубами, настолько сильно, насколько был способен. Его крик звучал музыкой для моих ушей. Я не хотел отпускать его ногу. Я почувствовал удар по затылку, и снова отключился.
Когда я очнулся, рейдеры уже собирались уходить. Они ничего не взяли с собой. У нас попросту нечего было брать. Один из них, тот, которого я укусил за ногу, предложил спалить дом. Все согласились. По-видимому, он был их главарем. Они разлили, что то по всему дому и подожгли. Когда они ушли я подполз к отцу. Он посмотрел на меня и сказал:
— Джеймс. Беги. Спасайся – в его глазах были слезы.
— Нет. Я вас не брошу – сказал я. Я почувствовал, что сейчас заплачу, и всеми силами пытался подавить это желание.
— Беги, нам уже ничем не помочь. А ты должен жить.
— Папа, я не могу – сил сдерживать слезы больше не было, и я зарыдал.
— Беги, спасайся. Обещай мне, что ты выживешь. Направляйся в Лител-лемплайд – сказал отец из последних сил, и умер.
Я лежал и рыдал у него на груди, пока не почувствовал жар от пожара. Но и тогда я не хотел ни куда идти. Все же я должен был исполнить последнюю просьбу отца и встал.
Ноги меня плохо слушались. Шатаясь, я подошел к столу и взял его пип-бой. Благо пожар не успел сильно распространиться, и я выбрался из дома.
Выбравшись из дома, я сел на камень и смотрел. Смотрел, как горит мой дом. Как горит моя прежняя жизнь. Жизнь без забот. Тихая и спокойная жизнь. Я сидел и плакал. А дом все горел и горел. С каждой секундой мне становилось все тяжелее и тяжелее на душе. Я с трудом удерживал себя, что бы ни рвануть внутрь и не попытаться спасти мать с отцом. Я знал, что им уже не помочь, но все равно хотел попытаться спасти их.
Когда я начал приходить в себя, дом уже давным-давно сгорел. Только пепелище продолжало дымить. Я вытер слезы рукавом и встал с камня. Что там говорил отец? Что-то про Лител-лемплайд. Делать было не чего. Мне хотелось оказаться подальше от этого места. Я знал направление, в котором мне нужно было двигаться. Мама как-то раз мне показывала, в какой стороне Лител-лемплайд.
Начинало темнеть, и нужно было выдвигаться как можно быстрее. Нужно было конечно проверить остатки от дома. Найти что-нибудь полезно. Но мне не хотелось видеть трупы родителей. Да и нечего полезного там и не могло быть.
Я начал свой путь. Я шел быстрым шагом. А что если в Лител-лемплайде мне не помогут? А что если его вообще нет, и это всего лишь сказка для детей? Город, где живут одни только дети. Звучит как полный бред. Произносил ледяной голос у меня в голове, а я пытался его заткнуть. Отец бы не стал мне говорить, что надо туда идти, если бы его не было. Голос замолчал. Я вздохнул с облегчением.
Я услышал, какой то странный звук. Звук, будто бы насекомое перебирает лапками по камням. Звук становился все громче. Я подумал: «Какое насекомое? После ядерной войны все насекомые либо погибли, либо мутировали. Разве что это…» — Внутри у меня все похолодело. Я замер на месте и стал медленно поворачиваться, молясь, что бы мои догадки остались лишь догадками. Звук становился все громче.
Когда я повернулся, то увидел его. Ко мне несся гигантский рад скорпион. Его клешни хищно щелкали. С кончика жала капал яд. Его маленькие глазки глядели на меня, словно пытались прожечь. Его панцирь зловеще поблескивал в свете луны. Я глядел на него не в силах оторваться.
Страх нахлынул на меня громадной волной. Я вспомнил, как однажды отец принес домой путника, которого ужалил рад скорпион в бедро. Кость была разбита пополам, вся нога была залита кровью. В ране виднелась часть сломанной кости и разорванные мышцы, и часть не всосавшегося яда. Путник три дня лежал в бреду, и умер в страшных муках. «С тобой будет то же самое» — злорадно произнес ледяной голос у меня в голове. «Нет!» — закричал я, и, резко развернувшись, побежал в сторону холма.
Звук продолжал нарастать. Скорпион меня догонял. «Ты все равно погибнешь, так зачем бежишь, остановись и прими смерть» — произнес голос у меня в голове. «Заткнись!» — заорал я, и ускорился, хотя думал, что быстрее бежать уже не могу. Я бежал вверх по холму, а скорпион постепенно догонял меня. Когда я добежал до вершины холма, я на секунду обернулся, и увидел, что за мной несся не один скорпион, а целых три. Три гигантских, мутировавших твари неслись за мной.
Я прибавил ходу, и запнулся. Я катился по склону. Земля. Небо. Земля. Небо. Постепенно все слилось в одну, смазанную, картину. Я резко остановился, ударившись головой, о какой, то камень. В глазах засверкали звезды. Голова кружилась. В животе начинались рвотные позывы. Даже, если бы я в тот момент попытался встать, у меня ничего не получилось бы. Я угадил, в какую то расщелину. Топот скорпионов все приближался. Когда они добрались до расщелины, я уже почти пришел в себя. Они топтались около нее. Одна из тварей подошла к моей расщелине, заглянул в нее. Я видел ее хищные клешни. Ее злые глаза.
Скорпион резко сделал выпад жалом. Оно остановилось в нескольких дюймах от моего лица, на мгновение задержалось, и отправилось назад. За это мгновение, я успел разглядеть его в мельчайших деталях. И дырочку, из которой сочился яд. И кусок, какой то ткани оставшийся, по-видимому, от прошлой жертвы. В тот момент жало показалось мне очень-очень острым. Он наносил удары один за другим. С каждым его ударом, мне казалось, что жало все ближе и ближе ко мне. Я лежал в расщелине и кричал. Ледяной голос говорил: «Ты уже труп Джимми, привстань. Он пробьет тебе голову, и ты ничего не почувствуешь». Я орал, что бы он заткнулся, орал что бы скорпионы ушли.
Когда все же они ушли, прошло минут пять, хотя мне показалось, что прошло несколько часов. И я уже собирался вылезти. Но тут ледяной голос снова начал разговаривать со мной: «Они не ушли Джимми. Они просто затаились и ждут тебя. Как только ты вылезши, они проткнут тебя жалом, и разорвут на части».
Я остановился и прислушался. Было тихо. Скорпионов не было слышно. И тут я понял, что веду себя как маленький ребенок. В голове у меня заговорил другой голос: «скорпионы это же тупые твари. Они не могут выжидать жертву. Они просто нападают и все. Тебе не чего боятся. Ты сильный парень. Давай вылась. Они ушли, все хорошо». Второй голос звучал намного приятнее и теплее первого. Он был ласковым со мной. Он хотел помочь мне.
Я решил, что даже если скорпионы поджидают меня, быть проткнутым намного приятнее, чем умереть от голода. К тому же всегда можно попытаться убежать. Тут вернулся ледяной голос:
— Они заманят тебя в западню. Ты все равно мертвец. Лучше оставайся здесь Джимми. Не доставляй им такого удовольствия, разорвать тебя на части.
— Хватит пугать парня. Десять минут назад ты предлагал ему самовольно выпрыгнуть на их жала – второй голос явно пытался меня защитить.
— Но если он продолжит свой путь, он встретит другие опасности. По страшнее Скорпионов.
— И он встретит их, как подобает мужчине.
Ледяной голос проиграл эту битву, но я знал, что он вернется. Страх стал постепенно отступать. Я выглянул из своего укрытия и осмотрелся. Никого, не увидев, я выбрался из расщелины, и понял, что сбился с курса.
Я чувствовал, что страх начал возвращаться с новой силой. Ледяной голос тут же начал новую атаку:
— Ты сбился с курса. Ты убежал слишком далеко от тропинки Джимми. Теперь ты будешь блуждать, пока не погибнешь – я чувствовал ненависть к этому голосу. Ненависть, не уступающую той, которую я чувствовал к рейдерам, разрушившим мою жизнь.
— Не будет он блуждать. Ты ведь взял пип-бой отца Джеймс? Там есть карта пустоши – теплый голос снова выручил меня.
Я посмотрел на пип-бой, который был у меня в руке. Внутри была, какая то бумажка. Я достал и развернул ее. Это были схемы. Схемы устройства пип-боя. Схемы подачи энергии, карта носителя информации и тому подобные вещи. Инструкции не было. Уже не плохо. Я убрал схемы в карман. Я одел пип-бой на руку и включил его.
Я присел на камень и начал его изучать. Чуть ниже дисплея находилось три больших красных кнопки. С лева от экрана находилась колесико для прокрутки. Чуть ниже и левее находился рычажок, для переключения директорий, на подобие тех, которые стоят на газовых плитах. В левом верхнем углу находился щёчек Гейгера показывающий, насколько я облучился.
Я включил пип-бой и нажал правую красную кнопку, над которой красовалась надпись «ИНФО», и перешёл в раздел карта. Изучив карту, я понял, что не слишком сильно сбился с курса.
Я нашел на карте место назначения, и поставил на него маркер. На компасе, который находился чуть выше дисплея, сразу же появилось направление, в котором мне нужно было двигаться. Я встал и начал движение.
***
Шел я около часа без каких либо происшествий. Я проходил мимо, какой то не большой пещеры, когда услышал чьи-то голоса доносившееся из пещеры:
— Ну и что Френки? Как эта святоша была в постели?
— Ну так, нормально. Сын у них только идиот, нет, что бы лежать и не рыпаться, а он пытался драться.
— В смысле?
— Гаденыш за ногу меня укусил, скорее всего, шрам останется.
Внутри меня снова начала подниматься волна ненависти. Это были те самые рейдеры. Холодный голос сказал мне:
— Вот Джеймс – это твой шанс отомстить. Зайди в пещеру и убей их всех. Заставь страдать.
— Не говори глупостей, они его убьют, — теплый голос снова помог принять мне верное решение, — он отомстит им позже.
Я пошел дальше. Я шёл ещё примерно минут пятнадцать, как услышал дикий вой позади себя. Я обернулся и увидел яогая. Медведь мутант, одно из самых опасных существ на пустоши. Его хищные глаза устремились ко мне. Из открытой пасти капала слюна. Клочки шерсти торчали во все стороны. Он стоял на небольшом камне. При свете луны, он выглядел в несколько раз страшнее, чем при свете дня.
Решение пришло как-то само, я рванул в противоположную от него сторону, а эта тварь устремилась за мной. Надо сказать, что он двигался намного быстрее скорпионов, и догонял меня очень быстро. Я запнулся, об какой-то камень и упал. Я перевернулся на спину и посмотрел в сторону преследующей меня твари. Я словно видел её в замедленной сьемки. Она неслась на меня, глаза сверкали зловещим блеском, изо рта вырывались клубы пара. Когда до меня оставалось совсем не много, она прыгнула.
Я закрыл глаза в ожидании своей участи. Но ничего не произошло, я слышал только вой яогая, и какие то удары. Я открыл глаза и увидел то, что врезалось в мою память не хуже смерти родителей. В нескольких футах от меня лежало обезглавленное тело яогая, а чуть правее его в полный рост стоял он. Коготь смерти. С его когтей капала кровь, у его лап валялась голова яогая с навечно застывшим на ней выражением ужаса.
Коготь смерти смотрел мне в глаза, не отрываясь, а я смотрел ему в глаза не в силах оторваться. Страх сковал меня, я был не в силах пошевелиться. И дальше произошло то, чего я вообще ни как не мог ожидать. Мой спаситель сказал:
— Ты в порядке?
Я лежал не в состоянии понять, что происходит. У меня было такое чувство, что мой мозг вот-вот взорвется. Я слышал много историй о когтях смерти от отца, от путников, заходивших к нам, и они всегда представлялись мне чудовищно злыми тварями, которые разрывают любого кого заметят. А тут одна из этих тварей спасла мне жизнь и спросила все ли со мной в порядке!
Коготь смерти осторожно подошел ко мне и повторил свой вопрос:
— Ты в порядке?
— Вроде да. — Ответил я, с трудом выдавливая из себя слова.
— Хорошо, — его голос звучал как то дружелюбно, — а что ты делаешь на пустошах в такой поздний час?
— Я направляюсь в литтел лемплайд.
— Ой, а я знаю дорогу, можно я тебя провожу?
— Конечно. Я все еще не мог прийти в себя после случившегося.
Он помог мне встать, и мы отправились в дорогу.
На протяжении всей дороги мы болтали. Оказалось, что он был выращен в какой-то лаборатории, и сбежал из нее, и несколько лет живет в одиночестве не поделку от литтел лемплайда. Он старался завести себе друзей, но у него ничего не получалось, по сколку все люди боялись его. Он расспрашивал меня о моем прошлом. Я рассказал ему все, что со мной произошло.
Я не заметил, как начало вставать солнце. Мы подошли к дороге, и он сказал:
— Здесь я вынужден тебя оставить. Тебе осталось пройти совсем не много.
— Спасибо тебе. Кстати, а как тебя зовут?
— В лаборатории меня все называли Вильгельм. Ты тоже можешь меня так называть.
Мы попрощались, Вильгельм позвал меня к себе в гости, я согласился обязательно его навестить и отправился к входу в город.
Что ж, я сделал это, я выполнил последнюю волю отца, я добрался до Литтел лемплайда. Осталось выполнить только вторую часть его просьбы – выжить…
Читай также
Лучшие комментарии