Письмо любимой
«Дорогая Эмили, я пишу тебе это письмо, чтобы сообщить, что я жив. Может пройти неделя, месяц или даже год, но ты обязательно получишь его. Я тебе обещаю.
***Был ноябрь 1998. После очередной геомагнитной бури мне стало настолько плохо, что я потерял сознание. Благо, со мной шёл спутник – он-то и спас меня. Сначала Грегор уложил меня в сани с провизией, добытой нами двоими кровью и потом, а затем, вооружившись столовым ножом (для отпугивания волков его блеском), побрел в лесную хижину, которая располагалась в паре километров отсюда. Когда я очнулся, он восполнил мой пробел в памяти. Вскоре я опять отключился. И я снова не понимал, что происходит, так как витал где-то в облаках – сама понимаешь.
Наступило утро. Грегор упаковал в сани всё самое нужное – пару литров кипяченой талой воды, разлитой по литровым бутылкам из-под различных газированных напитков, несколько тонких, но довольно-таки длинных кусков бекона, мешок домашних сухарей из хлеба – и пошёл через лес, надеясь добраться до какого-нибудь посёлка (жилого или нет – не важно. Главной нашей целью было выжить во что бы то ни стало).
Затем меня ослепил яркий солнечный свет. Я встал, отряхнулся, однако не увидел своего товарища. Сначала я думал, что попал куда-то в потусторонний мир, и через одно мгновение услышал стоны пожилого человека за стволом одного из могучих канадских деревьев. Не теряя ни минуты, я подбежал к нему. И – о ужас! – там лежал мой товарищ, ныне загрызенный до смерти. Он защищал нас от волков и ценой своей жизни спас всё то, что было нажито нами двоими за нашу довольно короткую, но крепкую дружбу. На его лице можно было различить радость, но в то же время казалось, будто он был перепуган (видимо, от одинокого голодного волка, напавшего на нас врасплох). Чёрт, до чего же тупые эти животные!
Постояв рядом с моим товарищем где-то с минуту, я решил вернуться к месту, где оставил сани с припасами. Когда я туда вернулся, не было ни саней, ни еды, которая в них лежала. Были только следы человеческих ступней и окурок сигареты фирмы Marlboro. В связи с такой ситуацией пришлось возвращаться к моему бедному другу, обирать его до нитки и идти напрямую через лес (на трассе меня могли убить в любую секунду, поэтому мне больше ничего не оставалось).
Я всё шёл да шёл, а небосвод постепенно сгущался. Уже через час моего пути он напоминал огромную бесформенную кучу ваты, в любой момент готовую лопнуть от злости. Тучи были настолько серыми, что напоминали по цвету мышь из мультфильма «Пинки и Брэйн». Не знаю, почему я провел такую аналогию, но в трагичные моменты приходится себя веселить даже самыми пустяковыми вещами и тёплыми, радующими душу и греющими сердце воспоминаниями. Вдалеке прыгали дикие олени, а коварные волки стаями нападали на них. Но я не обращал на это внимания. Так было всегда. Так должно быть. Ведь это – пищевая цепочка, круговорот событий. И я понимал, что где-то убывает, но в другом месте прибывает – я с детства знал закон сохранения массы и остальные тонкости интересных мне наук.
Дом зверолова
Вскоре лесная тропинка стала расползаться, и моему взору предстало небольшое замерзшее озерце. Посередине была расположена скалистая возвышенность, усеянная хвойными деревьями, а с краю стоял рыбачий домик на сваях, в который я, не торопясь, забрался. На часах было уже 2 часа дня, а я толком и не позавтракал. Решил осмотреться. В выдвижном ящике шкафа я нашел шоколадный батончик, а в одном из необставленных углов домика – дерево для разведения костра. Но, так как у меня не было чем разжигать костёр (а для этого требовалась бумага и горючее), мне довелось прозябать в холоде. Решив не оставаться на долгое время в плохом для проживания помещении, я направился дальше – опять в гущу леса.
Уже к 7 часам вечера я набрел на очередную открытую местность. Мне чертовски повезло – я был у охотничьего домика. Кроме него там, к слову, был полуразрушенный амбар.
Когда я вошел в дом охотника (а может, и какого-нибудь старовера – кто знает), в нём никого не было. И мне это показалось странным, так как дом был достаточно ухоженным и никак не походил на заброшенный – что внутри, что снаружи. Все дырки в стенах были заделаны, паутина – подметена, а на полу не было ни единой крошки. Я так понял, что хозяин дома отправился на охоту. И тут мой желудок снова дал о себе знать. Я понимаю, что обворовывать человека – это очень низко, но у меня не было выбора.
Сперва я набрал горсть нужных себе таблеток, обезболивающее, малость бинтов и баночку антисептика. Затем отправился на кухню – проверить дом на наличие съестных припасов. И мне снова улыбнулась удача: бекон, 2 банки бобов и 1 банка консервированных персиков, куча шоколадных батончиков с самыми разнообразными вкусами (начиная от классических и заканчивая батончиками со вкусом ванили и лесного ореха), и даже – внимание! – армейский сухпаек – вот добрая половина того, что я нашел в доме лесника. Вторую же я оставил хозяину дома из гуманных соображений. Из тех досок, которые у меня имелись в наличии, газеты, бензина и спичек, что принадлежали охотнику, я развел в печи огонь. Комната утопала в домашнем, родном благоухании – наконец-то я почувствовал то, чего мне не хватало эти долгие месяцы скитания по арктическим лесам и пустыням. Посидев в кресле-качалке, словно Шерлок, и поразмышляв о житие-бытие, я решил проверить до конца хижину лесника. Мне оставалось заглянуть на чердак (так как на кухне я был, в туалете – тоже, а в гостиной как раз сейчас растапливал печь). Ступенька за ступенькой, я плавно перебирал своими ногами, стараясь бесшумно забраться на верхний этаж здания. И вот, спустя 3 минуты, уже стоял на чердаке лесной хижины.
Чердак служил хозяину дома одновременно и спальней, и местом для хранения разномастных вещей. И да, хозяин не отправлялся ни на какую охоту – я ошибся. Его обездвиженное тело (видимо, пораженное раковой опухолью) лежало на спальной кровати. Одна рука аккуратно свисала с края, а другой он держал прижатую к груди рамку с фотографией (скорее всего, на ней были изображены родственники). Сначала мне стало не по себе, но я собрался с мыслями и положил тело в углу комнаты в надежде потом похоронить этого замечательного человека как подобает. Мне было очень жалко, что я не могу отблагодарить его по-настоящему, но уважение я к нему проявил и не стал рубить его на куски для приманки, в отличии от местных каннибалов, которые издевались над любым человеком, попадись он им под руку. Слава Богу, с моими мозгами всё пока что было в порядке (и хоть я и являюсь отъявленным атеистом, это выражение здесь уместно)!
Пока еще не окончательно стемнело, я вынес тело хозяина хижины на улицу и впопыхах закопал его. Затем же я прогулялся к разрушенному амбару; внезапно увидел там тушу оленя, примерзшего к земле. Еды у меня было вдоволь, однако, если есть шанс запастись на будущее, почему бы не сделать этого? Я аккуратно, «хирургически», отделил оленье мясо от шкуры и костей и забрал его с собой в дом. Сначала тщательно промыл его и проверил на наличие повреждений, а затем бросил на сковороду и засунул в печку. Через час готовки комната наполнилась душистым запахом мяса (а от чеснока, которым я покрыл верхний слой моего блюда, текла слюнка). Еще 20 минут – и можно вынимать. Я уже изнемогал от такого ожидания, но все-таки дотерпел до полной готовности. Первым делом я попытался вразумить себя и не накинуться на сочный стейк из оленины – так как главной моей целью было не обожраться и помереть в вечной мерзлоте от дисбактериоза, а добраться до дома живым и невредимым. В итоге, искушенный ароматом жареного мяса, я всё-таки отломил себе ломтик… Но не более! Большая часть (а это 90-95%) была тщательно упакована мной в рюкзак как главное съестное. Да, можно было протянуть и на батончиках, и на консервированных бобах (и хранились они, по правде говоря, дольше), однако ничто не прибавляло столько сил, как вкусное, слегка присоленное жареное мясо. Думаю, любой человек был бы со мной согласен. Разве не так?!
Еда для похода была упакована, и теперь мне осталось лишь растопить снега да подкипятить воды. Я посчитал и решил, что 2 литров талого снега мне вполне хватит, так как человек я не железный, – не смогу нести за собой груз весом 20 килограмм, – да и газировки было навалом, если честно.
Ну, вот, собственно, и всё, Эми… Сейчас я лягу отдохнуть, а наутро, если встречу какого-нибудь мирного выжившего, двинусь с ним дальше. Я всё ближе и ближе к тебе, Эмили… Моя любовь… Моя Эми… Не хочется так резко обрывать свои записи, но я вынужден – чтобы добраться до Эдмонтона, мне потребуется много усилий. И я обещаю, я справлюсь с этим!»
После того как я дописал письмо и поужинал, я лёг спать.
Спальня
Утром, ровно в 8 часов утра, встал с постели и, пошатываясь, направился к зеркалу. Взял ножницы, подстриг свои патлы и достаточно длинную бороду, а затем отпил немного воды из бутылки – уж очень мучила жажда. Далее по расписанию – бобы со свининой и полбатончика. За завтраком я размышлял о своём детстве (опять вспоминал былое) и о том, что мне предстоит сделать, чтобы выжить в лесу, в котором царит вечная беспросветная мерзлота. И перво-наперво я решил найти себе оружие.
Так как чемоданы уже были упакованы, я отчалил. Половину вещей взял с собой, а вторую оставил. Не знаю, почему я так поступил, но в случае неудачи или какой-либо опасности я мог вернуться в уже обжитую мной хижину зверолова.
Продолжение следует (и, вероятно, будет прямо в этом блоге)…
Читай также
Лучшие комментарии