Эйзенштейн, как забытый гений.

Как же печально наблюдать происходящее ныне с отечественным кинематографом. Пошлая «михалковщина» да похабная «камеди-клабщина» правят бал, не забывая к декабрьскому архи-празднику уделять место в кино-театрах тошнотворным римейкам советских бизонов зрительских симпатий. Орды хныкающих совков, ноющих, что «раньше все было лучше» тоже сочувствий не вызывают, так как их познания в советском кинематографе не особо богаты. Обычно они ограничиваются Гайдаевскими комедиями, и мало кто из тоскующих осилил хоть раз что-нибудь из Тарковского. Но пост сей не об этом. Жаловаться и плакать я не буду, а лишь напомню сам себе и любому случайно читающему мой бложик анонимусу, почему Базен в свое время называл русское кино кином высшей пробы.

Ответить на этот вопрос можно широко и размашисто, упомянув как близкого Базену по духу Вертова, так и идеологических противников француза — граждан, сформировавших «Русский формализм», а в частности Тынянова, чей теоритический взгляд на искусство в целом, так и на кинематограф в частности принес множество творческих плодов очень многим отечественным, так и забугорным режиссерам. Но мякотка, как всегда, лежит ровехонько посредине — Сергей Эйзенштейн. Реалист по духу, формалист по сути, экстремист, ярый революционер, предводитель биороботов и сумасшедший гений. Не будем углубляться в пучины Эйзенштейновских кино-теорий, зачастую противоречащих самим себе, а атакуем сразу ягодку — главный вклад этого великого режиссера в мировой кинематограф — монтаж.

В монтаже кроется главная силушка кинематографа. Это вам не унылый семейный кино-альбом братьев Люмьер и не синема\театр Эддисона. Здесь самая что ни на есть явная манипуляция над зрителем. И не в мягкой, Гриффитовской манере. Эйзенштейновский монтаж всегда заметен и агрессивен. Это не кино-глаз Ветрова, это кино-кулак. Сам Сергей Михайлович делил монтаж на несколько категорий\видов. Рассмотрим их подробнее и приведем примеры из работ самого мастера, а затем и более поздних, западных, режиссеров, дабы проиллюстрировать влияние и потешить чувство былой советской гордости.

1) Монтаж метрический. Первым пунктом маэстро ставит общий принцип работы кинематографа — иллюзию движения. Здесь говорить особо не о чем, так как это и не технический монтаж вовсе. Видимо, пункт этот Сергей Михалыч включил «для порядку».

2) Монтаж ритмический. Иллюзия движения, не снятого на кинопленку, а создаваемого эффектом кино-монтажа. Здесь существуют два под-пункта:
а) Монтаж ритмический логичный — создаваемое в воображении зрителя движение вполне имеет место быть в реальности.

Мы не видим, как пуля попадает в тело женщины, самостоятельно дорисовывая сие действие у себя в голове.
Известный Голливудский пример такого монтажа нам предоставил господин Хичкок в одной из своих самых известных сцен — нет ни одного кадра, где нож вонзается в тело жертвы, но зритель, буде не дурак, сам все прекрасно понимает.

б) Монтаж ритмический алогичный. Движение полностью сюрреалистично и абсолютно нереально.
Тот же «Броненосец» — три статичных кадра львов в разных позах, создающих заметную иллюзию встающего льва.

А вот и великий Стенли Кубрик в своем «Заводном апельсине» так же позаимствовал эту идею. Обратите внимание на пляшущих Иисусов.

3) Монтаж тональный. Иными словами, ассоциативно-эмоциональный, заставляющий зрителя испытать угодную режиссеру эмоцию. Думаю, пример расскажет сам за себя.

Эйзенштейн предупреждал, что бы режиссеры не использовали данный тип монтажа «просто так», без особого смысла. Пауэлл и Прессбургер в «Я знаю, куда иду!» к нему не прислушались.

4) Монтаж обертонный. Вырывающий зрителя из времени и места, но все еще сливающийся с предыдующими кадрами и создающий своеобразную полифонию. Фильм «Октябрь». Танк, опускающийся с конвеера давит солдат в окопах.

И снова Стенли, наш, Кубрик. Фильм «Сияние». Лабиринт. Кадр смотрящего на макет лабиринта Джека сменяется на топ-шот настоящего лабиринта с находящимися внутри Венди и Дэнни.

5) Монтаж интеллектуальный. Высший пилотаж и само воплощение альфа-монтажа, с точки зрения Сергея Михайловича. Конфликт здесь создается с целью расшевелить серое вещество в голове зрителя и развить некую идею.
Фильм «Октябрь». Высмеивание религии на фоне генерала Корнилова и отождествление последнего с Наполеоном.

Фрэнсис Форд Коппола, «Крестный отец». Наталкивает на разные мысли — от высмеивая лживых верующих, до отождествления Карлеоне богу, решающему кому жить, а кому умереть.

Неправильная экономическая политика в свое время погубила французское кино и заставила Мельеса уйти из кинематографа и продавать игрушки. Ужасная политическая ситуация пыталась погубить советское кино, но лишь миллениуму удалось это сделать уже с российским. Зато есть память, есть гордость и есть наследие — не в наших фильмах, так хоть в забугорных.