Вновь не переродившийся

— В темноте навязчивая мысль превращается в неотступный призрак.

(Тут был Flash-плеер, но с 2020-го года Flash не поддерживается браузерами)

(Тут был Flash-плеер, но с 2020-го года Flash не поддерживается браузерами)

Вновь лишенные возможности созерцать положительно окрашенный прогресс, мысли переместились в темную область самопознания, граничащего с неуемным саморазрушением — в лучших традициях творческих гениев всех веков и народов, кои оставили невыжигаемый след прямиком в абстрактной душе.
Зажигая трубку собственной активности, они собрались в кружок и начали ядовито шипеть друг на друга, упрекая коллег в глупости неземной.
И тогда, когда этот ураган огненной феерии торжества отвратительных побуждений разорвать самого себя уже бушевал внутри растревоженной головы, на защиту собственного естества вступила Мысль здравая и четкая, гласящая о том, что, дескать, путь роста и развития есть дорога длинная, сложная и обремененная пороками в виде лени собственной как минимум; и, мол, этот индивид и так записал в знания неосознанные множество эмпирических примеров, которые впредь будут светить красным огнем тогда, когда захочется снова совершить подобные ошибки.
Гласила Мысль здравая и о том, что за прошедший год многое стало более понятно в природе людской: до тотального и в корне недостижимого абсолюта еще много миллионов миль вперед надо бежать, однако значительный в данном масштабе прогресс всё же трансформировался конечным состоянием в виде принятой и утрамбованной информации, что уже есть благо вечное для развития дальнейшего и успешного, как хочется думать.
И всем хотя бы так лепить себя самого своими же руками, как это делает данный субъект.

Мысли злобные и подлые зашуршали сильнее, выкрикнув пару оскорблений величественно стоящей Мысли здравой и справедливой — справедливой в какой-то степени, как это и бывает.
— Как же так, как же так? — выплевывали мысли. — Да чтоб он — да сделал правильно? Да чтоб он сделал выводы из всего того пережитого ужаса, который он творил сам, причем с улыбкой воооооот такой широченной? Да чтоб он чему-либо научился, что-либо созерцал, что-либо хорошее сделал? Это невозможно, потому что в его голове — МЫ, а МЫ никогда не позволим случиться этому тотально недопустимому непотребству.

Ухмылка здравой Мысли с каждым словом становилась всё менее задорной.

— Ты помнишь, как он возомнил себя центром, который в праве управлять настроениями тех, кто находился рядом с ним? Мы точно говорим про этого паршивого манипулятора, который умело вертел на своих омерзительно длинных пальцах веревочки эмоций любящих его людей?
А помнишь ли ты, Мысль, как он умело лгал, подстраивался под желания людей, выполняя их, а потом подсыпая медленно действующий яд своего доминирующего влияния им в пищу, пользуясь доверием?

Мысль здравая пыталась вставить свое емкое слово в потом неопровержимых фактов, но мысли резкими выкриками оборвали весь порыв сделать это.

— Год прошел, год! И еще год пройдет, но изменится ровным счетом одна вещь: масштаб всего того темного, что МЫ порождаем в нем, заставляя делать омерзительно скрытно-отвратительные дела, подрывая личность любого, кто готов воспринять нашу марионетку всерьез.
Он разрушителен для себя и для других, и неужели ты, Мысль, веришь в то, что что-то поменяется? Да он скорее разрушит в пепел своё окружение, но никогда не сойдет с бесконечного, безостановочного и в данном случае безопасного для себя пути.
Перерождение в кардинально противоположную личность вновь откладывается на неопределенный срок.
И смешно верить в обратное.

Мысль уже не пыталась вставить свою часть навязанной ей извне роли защитницы.

— И какое оправдание ты можешь найти его сформировавшимся посылам, которые не сулят ничего хорошего ни одному человеку, кроме него, а? Может быть, ты в силу своей близорукости видишь только ту пыль, которую он смог пустить тебе в глаза, дабы затмить всю совесть, выражаемую тобой?
И мы уж не говорим о том, что ТАКИЕ люди с ТАКИМИ замашками на будущее с собой в качестве единственного важного элемента никогда не смогут стать хоть на грамм лучше.
И как ты парируешь эти утверждения?

На этой свалке промышляющих хитросплетенным разрушением хозяина мыслей тягостное молчание царило еще долго.