Моя душа

(Тут был Flash-плеер, но с 2020-го года Flash не поддерживается браузерами)

Сердце переполняется тоской.
В который раз.
Изо дня в день.
Меняется лишь причина и окрас.
Вот уже черная пыльца разлетается по закоулкам организма, вызывая такую уже наркотически приятную реакцию ухода в себя с последующим ревом гнева, когда внутрь вторгаются чужие мысли, слова и образы.
А вот красный — цвет, который мотивирует на всякое движение разрушительного характера. В висках стучит, изображение как будто дергается, и заряженные электричеством конечности уже несут меня на вершину деструктивного Олимпа. Как разъяренная собака бросаюсь в бой, не жалея лап своих да зубов.
А когда круговорот цветов… то вот это да!..
Черный, белый, зеленый, оранжевый, даже синий — все они вертятся в голове, кружат ее, сбивают с толку пространственную ориентацию и вообще делают всё, чтобы реальность попрощалась по-английски, даже не хлопнув дверью.
И вот на сцене сего непотребного, ненормального и непонятного стою я, облаченный в наряд фокусника и держащий в левой руке черную шляпу, в которой, по всем правилам бытия, должен быть огромный выдрессированный кролик.
Ан нет, дамы и господа, на сей раз там нечто иное.

Платон через свои тексты описывал душу как самостоятельную субстанцию. Она существует наряду с телом и независима от него. Душа — нечто незримое, божественное, вечное и возвышенное. Тело же — противоположность.
И вот я, нарядный фокусник, нанятый для развлечения зажравшихся игрушками детей, достаю из своей прекрасной шляпы… свою душу. Такую, по мнению Платона, божественную, вечную, ну и так далее. Но что видите вы, дети?
А дети видят опустошенную оболочку тела, которое болтается в слишком большом и в таком слишком красивом для собственной юродивости костюмчике клоуна. В руках белая шляпа; сами руки неистово трясутся.
И вот на обезображенном от злости лице уже загорелась язвительная улыбка, не предвещающая веселых выходных этим маленьким созданиям, и вот длинная рука окунается в ставшую катастрофически бездонной шляпу… роется… максимум удовлетворения в глазах меня — этакого злого волшебника, чернокнижника, еретика, — и вот, когда агония ненормальной радости уже грозилась пробить мой череп и облить своим зловонным естеством всех окружающих детишек, рука достает то самое.
То самое, слов чему не найдется ни у кого из умеющих говорить.

Представьте себе черное озеро.
Черное озеро.
Черное озеро днем.
Светит солнце. Прямо в зените.
Белый лебедь торжественно рассекает темную гладь меня.
Я — черное озеро, как вы поняли.
Я спокоен. Прелестно невозмутим присутствием лебедя.
Белые лебеди — они же красивые, не так ли?
М-м-м-м… умиротворяюще.
Спокойствие. Ты чувствуешь спокойствие? Ты чувствуешь торжественную тишину момента? Соитие себя с естественной картиной всея природы?
И даже если в твоем понимании черное озеро не есть символ добра, забудь на мгновение свои страхи, обиды и амбиции. Прислушайся к прекрасному тембру тишины. Где еще ты такое услышишь?

И вот дети уже вопят, хватаются за лицо, зовут маму и… ну вы знаете, как ведут себя дети, не правда ли?
Я сделал прекрасное шоу, за которое никто не заплатит ни цента.
Но участие ради участия — не это ли благодать для удовлетворения тотально НЕ меркантильных интересов, хм?
А я уже верчусь вокруг собственной оси и показываю всем тем, чье внимательные глаза еще раскрыты и жаждут продолжения шоу, свою душу.
Свою величественную по красоте душу переодевшегося в то ли фокусника, то ли в клоуна, маньяка.

Легкие прикосновения.
Поглаживание.
Мимолетный поцелуй.
Всё мое естество любит эту девушку.
Моя чистая душа, не запятнанная каплями черной крови, дрыгает ногами, бьет оболочку тела и орет о том, что
ЖИЗНЬ РАДИ ЛЮДЕЙ ПРЕКРАСНА
И НЕ СТОИТ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ ДЕЛАТЬ ЧУДОТВОРНЫЕ ВЕЩИ
ЛЕЧИТЬ ЛЮДЕЙ
ДЕЛАТЬ ИМ ВЕСЕЛО И СМЕШНО
УЛЫБАТЬСЯ ВО ВСЕ ИМЕЮЩИЕСЯ ЗУБЫ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ПРЕДСТАВИТСЯ АБСОЛЮТНО ЛЮБОЙ СЛУЧАЙ
ТВОРИТЬ ДОБРО НА ВСЕЙ ЗЕМЛЕ БЕЗВОЗМЕЗДНО
Ну и дальше по сценарию, который писал обделенный чудодейственно воздействующей на других своими плодами фантазией.
Я пассивно соглашаюсь с частью себя.
Встаю, наливаю воду, гляжу заспанными глазами на утреннее солнце.
Сзади подходит жена, обнимает.
Знакомая картина?

Я чувствую себя этаким злым гением.
Несмешным злым гением состоявшегося фокуса-покуса, который оценили ВСЕ.
Мои дрожащие руки роняют на пол часть меня — мою душу, и вот я уже прыгаю по ней, топчу ногами, ору что-то о том, что таким счастливым подонком я не был никогда, и что…
И вот..!
Да когда же..?!
Тает свет.
И если чего и хочется, так это уйти поскорее.
Закрыть глаза.
Выключить этот невыносимый марш своего собственного торжества.
Забыться в крике сердца.
Событийность момента стремится к своему апогею.
Кто-то подбегает ко мне и сталкивает с души.
С моей души, так бережно растимой и ВОСПИТЫВАЕМОЙ в течение многих сотен лет…
Вырываясь из оков оцепенения, я смотрю в глаза этому смельчаку, желая как следует вдавить в него свои длинные железные когти…

Моя жена — она красивая. И умная.
А вот видите диплом на стене? Окончила высшее учебное заведение с отличием.
А рядом еще одну бумажку видите? Она хорошо играла по правилам, а потому получила государственную премию за вклад в развитие социальной составляющей страны.
Помогала людям справиться с ситуацией.
Разрабатывала концепции работы новых технологий, благодаря которым всё будет вновь хорошо.
«Вновь» потому, что когда-то такое уже было.
Когда какой-нибудь очередной Иисус ходил по свету и протягивал мощную ладонь искупления своих собственных грехов.
Спасал людей от… себя самих.
Вот и ОНА спасает весь этот сброд от себя.
Протягивает хрупкую ладонь помощи каждому немощному инвалиду, пытаясь казаться хорошей для всех.
Но не сочтите меня за негативно думающего индивида, если я скажу, что каждое дело все равно обернется против деятеля.
Бедняга.
Она так пыталась помочь мне.

Вы еще помните белого лебедя? Он плыл по невозмутимому спокойствию черного озера в лице меня, когда ты переключил свое драгоценное внимание на прочие мелочи происходящего в один и тот же момент.
И вот что бы вы представили, если бы этот оплот всего чистого, доброго и прекрасного, что есть на сером свете, вдруг начал… скажем, краснеть и надуваться?
Ну да, да, напрягаем фантазии извилины и видим, как лебедь краснеет и надувается!
И уже не плывет. Остановился прямо по центру сияющего дня в пучине моего озерного превосходства… и всё.
Скажу заранее, но только между нами: лебедю совсем дно. Совсем пучина. Совсем закрытый кран существования.
И вот от моих песочных берегов уже исходит мощный импульс всего отвратительно омерзительного, и я буквально ВЗМЫВАЮ над деревьями своими черными водами, накрывая горящее от каждодневного пекла пространство и смеюсь в голос от осознания своего локального величия в заброшенности леса, воздуха и режущего кожу солнца.
Я — ВСЁ.
Бедный белый лебедь задыхается от того вопиющего крика ярости, который разносится по всей глухой округе, не останавливаясь ни на миг.
Задыхается, краснеет, надувается…
И вот веселье! — взрывается. Да-да, взрывается!
Мои черные воды поглотили останки еще одной невинно-чистой жертвы.

Я смотрел на себя.
В белом фраке.
Статный молодой человек.
Ясные глаза.
Четкие движения.
Я смотрел на себя, и это было странно.
Ведь вот он я — девиантный круговорот цветов, безумный маньяк, черное озеро.
Но всё же… вот он… я.
Этот идиотский официоз, дерзкий взгляд, источник спасения от окружающего безумия.
Очередной белый лебедь.
У нас под ногами — моя душа. Черный комок извивающихся, но уже переплетенных намертво змей, который шипят, СВЕТЯТСЯ и создают полное ощущение непроглядного пессимизма у любого, кто рискнет опустить свой взгляд НАСТОЛЬКО низко.
А я, весь такой маньячно-гениальный, стою перед собой, таким светло-милым, и думаю, что всё это абсолютно не имеет смысла.
Бороться вот прямо сейчас с самим собой.
На глазах оставшихся чудовищ похлеще меня, называющих себя людьми.
Попросту нет смысла.
Ведь всё уже циклично ясно.

Или у вас…
есть другое мнение?