Изо дня в день

Ты открываешь глаза.
Прекрасный день.
Поэты — настоящие, а не те актеры, что пытаются изобразить таковых в наше время — наверняка бы написали что-нибудь красивое и… слащаво-романтическое, если бы увидели эту игру солнца на мокром от ночного дождя асфальте. Написали бы, что солнце жарит как никогда сильно, что птицы поют так, как никогда не пели, и что вообще этот день — особенный. Особенный потому, что чувствуется по-особенному. Никаких доводов, аргументов, фактов: просто чувствуется по-особенному.
Что-то в воздухе.

Но ты не поэт, а потому обречен не слышать подобного рода мысли, что в бесконечном движении хаоса безболезненно бьются под твоей черепной коробкой…
И вот он ты: еле проснувшийся, еле передвигающийся, чертыхающийся на обилие режущего света и мечтающий поспать еще часов семь — тогда настанет приемлемо темная ночь, и можно будет вдохнуть свежий воздух, выйдя на балкон и смотря туда, вниз, на бесконечно пустые улицы родного города…

И вот он ты: сидишь, как бездушно мертвый манекен, перед чертовым монитором, который является единственным источником света в малюсенькой комнатке, и проживаешь другого себя где-то там, в неощутимой дали небытия, которая, однако, существует и позволяет тебе… тебе… уместно сочетать в себе два «я». А то и больше. Совершенно другая жизнь, совершенно другая история, совершенно другое восприятие. Совершенно другой ты.

И вот он, твой телефон: беззубо улыбается, подмигивая дисплеем и оповещая, что ты… кому-то… нужен. Кто-то звонит. На мобильный телефон. Незнакомый номер. Два источника света в комнате, и от обоих ты бы избавился с огромной радостью, не будь ты зависим от них, как от воздуха.
Незнакомый номер.
Как-то это всё… ненормально.
Телефон звонит ненормально.
Он стоит на беззвучном режиме, у него отключена вибрация, он просто мигает своим чертовым дисплеем и… и это так странно…
Так незнакомо… Так ново, так опасно, так неестественно, так напрягающе…
Так не по-настоящему…
Незнакомец на другом конце… города? страны? мира? Всегда страшно брать такие звонки: лишняя ответственность, лишняя головная боль, лишнее общение.
Что же. Набрать в грудь воздух, напоследок сильно сжать губы, взять в руки этот… неестественный, ненастоящий, выдуманный, странный… черный телефон и…

— Слушаю. — Встретимся? — Зачем? — Пожалуйста. — Нет. — Прошу. — В пять.

Вот она, лишняя ответственность, лишнее дело на пустом горизонте жизни…
Лишние движения, которые хоть и не сократят тебе количество часов, что отпущено на процесс дыхания, но тем не менее тебе всегда их жалко. Всегда есть мысль, что это время можно провести с большей пользой и огромным интересом. Как правило, потом, примерно ночью, ты понимаешь, что всё это была чушь и что ты снова был неправ. Как и месяц назад. Как и год назад. Но ты уверен, что завтра ты уж точно сделаешь свой досуг лучше…

В пять ноль-ноль ты стоишь прямо посреди улицы, разрезая не слишком плотный людской поток на «левых» и «правых» — хотя ты знаешь, что прав только ты…
В пять часов тринадцать минут ты садишься на скамейку, которая заботливо очутилась в недобрый час рядом с твоей задницей, и начинаешь кусать губы.
В пять часов девятнадцать минут чувствуешь, что жутко хочешь пить. Палящее солнце выедает запасы влаги в твоем организме. Жарит. В пять часов девятнадцать минут.
В половину шестого ровно ты медленно поднимаешься и звонишь ей. До последнего оттягивал, оттягивал этот момент, но это… стало… попросту… невозможно.

— Да? — Ну? — Что опять? — Где ты? — Простите, но это уже не смешно. Хватит, пожалуйста, мне названивать каждый божий день. Иначе будете иметь дело с полицией, обещаю.

Ты открываешь глаза.
Прекрасный день.
Поэты — настоящие, а не те актеры, что пытаются изобразить таковых в наше время — наверняка бы написали что-нибудь красивое и…