Утренний звон будильника отец Иов воспринял как личное оскорбление. Сатанинский механизм звонил с металлической инфернальностью, что свойственна только тем устройствам, чья единственная цель существования — прерывать и без того кошмарные сны. Иов, не открывая глаз, прихлопнул тварь точным ударом ладони.
Вставать приходилось затемно. Влажный, кислый холод церковного общежития въедался в кости и заставлял зубы стучать не хуже кастаньет. Он зажег керосиновую лампу — электричество в Приходе отключили еще на прошлой неделе за «неуплату и утрату коммерческого интереса». Кабель перерезали и перебросили на питание соседнего торгового центра, на крыше которого теперь без конца крутился ослепительный пончик желтого цвета. «Пожрать бы», — подумал Иов, сглотнул слюну.
Отец Иов был священником Церкви Занятости Населения. Но не той, что на центральной площади, с позолотой на толстых свечах. Его церковь ютилась на отшибе, в бывшем цеху по ремонту оргтехники, и пахла не ладаном, а пылью, чернилами и унынием.
Его ряса была потерта на локтях и заляпана чернилами. Нательный знак — стилизованная галочка в квадратике. Молитвенник — «Ежедневный Отчет о Трудоустройстве Паствы» (Форма № 198/6-РВ).
Он спустился в неф, он же — зал приёма страждущих. Витражи — цветные вырезки из журналов, а вместо алтаря стоял гигантский, пожирающий бумагу копировальный аппарат «Ваалберит», рычащий и мигающий адским красным индикатором «ЛоуТонер». Ропот молитв здесь заменял скрежет его механизмов и тихий плач.
Первая прихожанка уже ждала приёма. Молодая тень с огромными, пустыми от бессонных ночей глазами.
— Батюшка, — прошептала она, заламывая руки. — Мне снова отказали… Снова… Сказали… сказали, что я оверквалифайдная.
Отец Иов тяжело вздохнул и достал из ящика стола тяжелый фолиант — «Свод Догматов и Профстандартов Трудоустройства».
— Дитя моё! — его голос прогремел, как упавшее на бетон жестяное ведро. — Ты вновь впала во грех излишней компетентности! Это тяжкий грех, дитя моё! Немедленно пройди обряд очищения — заполни покаянный лист кеглем 12 и докажи свою лояльность потенциальному работодателю через посты в соцсетях. Соблюдай пост в течение пятнадцати дней. Не меньше!
Девушка всхлипнула, но покорно потянулась за смартфоном, ведь таков был путь искупления греха.
День продолжился вереницей потерянных трудовых душ. Бледный юноша, одержимый демоном Империтием, был направлен на трехлетнюю стажировку в «Жру&Хрю» на должность френч-фраера. Пришла седая женщина, в глазах которой плескались декалитры сокращений, принесла для освящения свое резюме — древние пожелтевшие листы, испещренные карандашными правками.
— Слишком длинно, сестра, — бубнил Иов, пробегая взглядом текст. — Никто не будет вникать в ваши подвиги на ниве делопроизводства, аж с 1985 года. Нужно сократить. Концентрировать свою жизнь в одну единственную страницу. И она должна вопить: «Я идеальный винтик!»
Он с грохотом приложил тяжёлую латунную печать «Рассмотрено. Отказано». Женщина вздрогнула и побрела прочь.
К полудню отец Иов почувствовал, как безумие подбирается к нему, нашептывая на ухо статистику по безработице, пугая круговыми диаграммами ежедневных отчётов и таблицами Excel. Стены церкви будто сжимались, а из щелей в полу поднимался горький туман отчаяния. Он заварил себе чай из валявшегося в ящике стола пакетика, достал засохшее печенье. И когда Иов уже готов был объявить обеденный перерыв, в церкви появился Он.
Не человек. Сущность в безупречном чёрном костюме. На носу очки — два мёртвых прозрачных экрана. Холодная идеально-страшная нечеловеческая улыбка. От него пахло дорогим одеколоном и ледяным кондиционированным воздухом.
— Владыка Рекрутер, — кряхтя, поднялся и поклонился Иов.
— Отец Иов, — голос Рекрутера был похож на голос автоответчика. — Показатели по трудоустройству паствы падают. Квота не выполнена, и Вам это известно. В чём дело?
— Люди боятся, — попытался возразить Иов. — Работы нет. Только призраки вакансий, дрожащие миражи зарплат.
— Неверная парадигма мышления, — отрезал Рекрутер. — Работа есть всегда. Нужно просто лучше искать. Глубже. Лучше. Продать себя правильно. Знайте, теперь мы внедряем новую благодать — «Оптимизацию кадрового потенциала через добровольный отказ от социального пакета и медицинского обслуживания».
Рекрутер протянул Иову пачку новых бланков. Иов взял их. Бумага была холодной, как лёд, но обжигала пальцы, оставляя на них оттиски букв.
— Донеси до паствы.
— Да свершится воля Рынка Труда, — монотонно произнёс Иов.
— Воистину, Рынок всё отрегулирует, — подтвердил рекрутер и растворился в воздухе, оставив после себя лишь тень.
Вечером отец Иов закрыл церковь. Он сидел в своей келье и смотрел на пачку бумаг, которую нужно было заполнить до утра. Он взял толстую, исписанную до предела «Книгу Отказов» и принялся её листать. Иов разместился на стуле поудобнее и принялся заполнять бесконечные отчёты. Когда лампа погасла, он уже спал, положив голову на стол.
А в нефе, в самой густой тьме, красный глаз «Ваалберита» снова мигнул, сигнализируя об окончании тонера.
Лучшие комментарии