Ужасы войны в Battlefield 1

Скажите на милость, пани Мюллерова, в автомобиле! Конечно, такой барин может себе это позволить. А наверно, и не подумал, что автомобильные поездки могут так плохо кончиться. Да еще в Сараеве!

Похождения бравого солдата Швейка

Полковник Ришар тревожно пошевелил усами — донесение было не из приятных. Весь 25-й батальон мотопехотного полка перебили за каких-то 45 минут.

Троих убил коварный самолёт «Илья Муромец», который любил незаметно подкрадываться к скучающему солдату и неистово гадить ему на голову.

Пятеро отъехали к рестарту, когда попытались штурмовать точку «Бобер» на танке.

Танк — гроза пехоты. Пердящий и свистящий стальной дьявол, внушающий первобытный ужас всем окопам. Но только не здесь, в Амьене.

Здесь прославленный Renault FT-17 — это перепуганная пусечка, которую со всех сторон невозбранно пинают злобные и такие юркие штурмовики-бомбисты. Быть может, если бы конструктор предусмотрел окошки, в которых видно чуть больше 45 градусов, всё закончилось бы иначе. Ведь все, что стрелок может увидеть в свою бойницу — это высокополигональные кусты и задницу весело убегающего врага, который только что кинул тебе под нос дымовуху. И вот уже оставшиеся 45 градусов застилает непроницаемым черным дымом. Но позвольте, герр Штрудель! У нас тут Амьен, а не Флоренция. А вы — пушечное мясо Германской империи, а не Эцио Аудиторе. Чего сразу дымовухами-то?

Будь у старушек Рено перископ, как на подводных лодках, мы бы ещё спели «Марсельезу» на немецких могилах, но подводные лодки еще не изобрели, так что, как говорят в наших краях, се ля ви. На что бессердечный интернет обязательно глумливо ответит: гит гуд.

Подбитый танк увести бы в сторону и подлатать, но во всей славной французской армии не нашлось ни одного механика. Это, видите ли, не в почете. Мы тут, мсье, пришли в Батлу погонять, а не в Кар симулятор. Так что возитесь со своими железками сами, а мы лучше возьмем фугасные минометы и ящик с патронами. С фугасным минометом и шагается веселее и спится спокойнее. Даром, что никого из него не убьешь, ведь пока фугасный снаряд летит, противник всем взводом дружно отмарширует под Париж, а вам же останется беспомощно наблюдать, как мина вспахивает пустые овраги.

О, преподобная Женевьева! На что ты нас оставила!

Еще десятерых гордых сынов Франции снял удачно пристроившийся снайпер с аим-ботом. Гневные выкрики «Хакер!» и подробные детали чудесного романтического вечера с его благочестивой матушкой не произвели на подлеца никакого эффекта. Со стороны разделительной линии доносилось лишь презрительное LOL.

Четверо попали в засаду. Двоих убило гранатой. Одного зарубил вражеский кавалерист, который бесстрашно бросился с саблей на вооруженного пулеметом Шоша инженера Клемара. Трое лежали в слюнях и соплях, потому что нефиг было менять кнопку противогаза. Пятеро ливнули со словами того самого священника из того самого мема. Остальные умерли от кринжа.

Полковник Ришар понимал: надо что-то делать, иначе битва будет проиграна. Противник уже отжал точку «Бобер», «Енот» и «Суслик». И теперь вожделенно засматривался на точку «Жираф». И весь этот зоопарк через 20 минут отойдет к старику Вильгельму, если срочно что-то не предпринять. Потому что матч с самого начала не задался.

Кругом свистят пули, воняет горчичный газ, красивенький пулемет Мадсена с гравировкой и позолотой, который только что в масле достали из лутбокса, теперь весь в грязи и говне. Половина солдат валяется на земле с криками «Медик!», а медик тем временем пытается доказать всему интернету, что он Джон Уик, бросаясь со своей дрожащей Мосинкой на укрепленный редут. Слабоумию храбрых поем мы славу.

Счет идет на минуты, а славная французская армия на респауне неторопливо выбирает себе обвесы, кушая круасаны. А может быть все дело в том, что мама в самый ответственный момент попросила их вынести мусор. И судьба всего мирового порядка сейчас зависит от того, насколько далеко от дома мусорка. 

Но вдруг небеса задрожали от грозного гула иерехонских труб. Из-за туч показалось могучее пузо величественного дирижабля. И обрушился на немцев огонь с небес, словно наступил Судный день. И возрадовались гордые сыны Франции. Но ликование было недолгим. Проклятые фрицы устроили воздушному судну День Гинденбурга, едва тот расчехлил свои орудия.

Сражение было проигранным, но вы рано радуетесь, герр Штрудель! Мы-то с вами образованные люди и прекрасно знаем, чем все закончилось. Мы ещё посмотрим, кто кого. Барышня, телеграфируйте в штаб: Мы идем в Аргонский лес. Вива ля Франс! Вива ля либерта!