Город, в котором живут два города…

— Мои друзья, я сожалею о смерти в вашей стране. Когда-нибудь люди перестанут быть такими придурками.

Утро.
Лето.
Волею Судьбы оказавшись на подступах к назначенной цели (а ехал я в один очень значимый для меня город), решил осмотреться. Дорога, что вела к объекту неугасимого интереса, извивалась, петляла, насколько позволяла видимость мне это увидеть. Создавалось впечатление, что она, Дорога, хотела затуманить разум своими узорами, как будто предупреждая, что ничего хорошего не ждет впереди. Наверное, сии мысли возникли у меня от созерцания серого неба над головой с не предвещающими ничего хорошего грозовыми тучами и от почерневшей от мелких капель дождя описываемой чуть ранее дороги. Пахло свежестью, что совсем не вязалось с мрачными мыслями. Было совершенно ясно, что, отправляясь в дальнюю дорогу совершенно один, я рискую навлечь на себя немилость Дорожного Хранителя, если таковой вообще существует. Тем не менее, предстоял немаленький путь к тихому, молчаливому городку.

Решив срезать не такую уж и маленькую толику пути, я позволил себе пойти не прямо по угрожающей Дороге, а воспользоваться обходными путями, которые мило были показаны на карте, которую дал мне один бывший в этих краях знакомый. Путь пролегал через какое-то Поле, которое никем в данным момент не эксплуатировалось.
Шагнув навстречу грязи и слякоти, кои образовались не от хорошей погоды, я ощутил еще сильнее отрицательную энергетику места. То тут, то там валялся надоевший по цивилизованной жизни мусор, который оставили шибко невоспитанные прохожие-туристы. Пахло грязью и свежестью. Над головой пролетали птицы, преимущественно вороны, и своим злобным карканьем еще сильнее отталкивали от места данного. К тому же довольно высокая трава, росшая в изобилии на поле этом неизвестном, мешала «прочувствовать» землю ногами. Она скрывала свои секреты этих мест. Быть может, именно на этом месте происходило какое-то важное историческое сражение, в котором полегла не одна тысяча людей? А может, здесь колесил в свое время чрезвычайно важный деятель искусства в попытке найти пропавшее вдохновение и снова начать творить шедевры? Пройдя в неком тревожном состоянии четверти три поля с хлюпающей под ногами грязью, я решил свериться с картой. Она показала мне, что путь мой лежит в верном направлении, но, одновременно с этим, дала понять, что для того, чтобы не пересекать довольно широкую Реку, которая почти неминуемо поджидала меня в конце пути, следует свернуть в Лес, возвышавшийся чуть ли не до свод небесных (эффект создавался из-за отсутствия солнца; к тому же, кроны деревьев издалека казались темными, ибо небо цветом своим с начала моих похождений не изменилось). Было слышно, как множество деревьев издают страшный, протяжный стон, изрядно давя на нервы. Ничего не поделаешь – переплывать Реки не входило в список моих любимых занятий в этой жизни.

Войдя-таки в полдень в Лес, я вдруг ощутил всем сердцем присутствие души этого Леса. Слова. Душа выражалась словами. Таких слов я никогда не слышал. Тягучие, громкие, неторопливые и по-своему красивые слова, которые повествовали мне о жестокости людей из того самого города, куда я направлялся, — они бездушно вырубали и молодые, и старые древа, беспокоясь только о том, чтобы им хватило «топлива» на розжиг своих печей холодными зимами. Говорил Лес и о браконьерстве – как много зверей пострадало из-за природной жестокости и не менее природной агрессии людей, которые двигали ими, людьми, всю жизнь… Но в чем виноваты животные? Лес тоже не знал ответа.
Старательно обходя стволы дерев, я не мог не акцентировать внимание на ветках. Сухие, какие-то неживые они были. Листья или отсутствовали вообще, или присутствовали, но в крайне малом количестве. И были они такими же сухими. Мертвыми.
Лес умирал. Умирал медленно и мучительно. Если его не спасет какой-нибудь летний пожар от засухи или же просто человек не сжалиться и специально не подожжет, то погибать ему долго. Еще сотни лет мучений, отображаемых в страшных скрипах…
Не осталось больше радостного щебетания птичек, милых голосочков зверушек, зеленых листьев и сочных плодов. Есть такая поговорка: «Смерть – это только начало». Но в данной случае это уже конец. Конец прекрасного явления Природы, которое было создано для любования собой. Так было до тех пор, как нога человека не шагнула на эту землю обетованную. С тех пор одни несчастья приносятся Лесу.

Миновать Реку мне не хотелось до сих пор. Бурное течение для такого удивительно тихого Леса. Точнее, удивительно, что столь бурное течение наблюдается именно в этом Лесу. Мой приятель, который, как я рассказывал, бывал в тих местах, а в частности переходил Реку в том месте, где она протекает через Поле, упоминал, что пересек он тот водный участок довольно спокойно и без проблем, ибо Река не давала никаких поводов для усложнения задачи. Про Лес он не говорил ничего. Да и на карте лесного кусочка Реки не было. Ошибка вышла. Даже, скорее, недочет. Что же, придется переплывать.

Холодно и страшно.
Я боюсь воды.
Гидрофобия.
Темная муть не внушает доверия. Довольно быстрое течение тоже. Еще бы знать глубину Реки… Легко проверил палкой. Мне примерно по пояс. Немного отлегло. Хотя не очень. Приготовившись, я вошел в холодную воду. Нога скользнула на чем-то страшно скользком и противном.
Выругался.
И устоял.
Тем не менее, кровь вновь прилила к вискам моим. Что-то скользнуло по той же ноге. Что-то шершавое. Одно мгновение — и я снова на берегу. Отдышался, успокоился. Что там может быть? Я не знаю представителей здешней фауны. От этого еще тревожнее. Время подбирается к четырем часам. Нужно перейти, и тогда часа через три я достигну точки назначения. Собраться. Пошел.

Жирная, темная вода вновь охватила меня до колен. Я оглянулся. Лес скрипел все так же протяжно, плача о судьбе своей. Впереди еще немного лесной полосы, но есть темные просветы между деревьями, символизирующие спасение. От страха. На середине Реки решил прибавить темп, в результате чуть снова не упал в темноту воды. То и дело ног моих что-то касалось, иногда даже терлось, но я героически шел вперед. Каркали вороны. Шел маленький моросящий дождик. Противно. Везде Лес и Вода. Лес и Вода. Лес и Вода…
Вышел. Немного обсох и перекусил тем, что извлек из своего небольшого рюкзачка. Двинулся дальше. Еще немного.

Оставив Лес позади, облегченно вздохнул. Спало некое давление. Но тут же пришло другое. Другая сторона Поля. Курганы. Я узнал. Я видел ранее. Дух Смерти охватил мои конечности. Дыхание остановилось. Сразу захотелось в такую милую темную Воду, в дружелюбный Лес… Но ночью там явно делать было нечего. Я молча шел. Карканье вездесущих птиц усилилось. Мне стало душно. Земля шептала. Шептала о том, что в ее недрах лежат мертвые люди. Плохие люди. Серая трава колыхалась под легким напором слабого ветра. По земле бегали какие-то мелкие жучки. Цветов нет. Запах все такой же свежий, но чувствуется присутствие Земли. Под тихий шепот Ее я побрел дальше, угрюмо опустив голову и стараясь не думать ни о чем. Мысли материальны. А мысли были плохи. Я чувствовал, что Смерть где-то рядом. Рядом с Правдой об этих местах.

Мелкий дождик прекратился.
Ветер утих.
Карканье затихло.
Я приближался к городу.
7 часов вечера.

Войдя в городскую черту, обомлел. Я ничего не увидел.
Туман.
Густой туман.
Непроглядный.
Тягучий.
Он циркулировал медленно и печально, как и всё в этой округе.
Внезапно мой слух прорезал резкий звук, который внезапно дошел до моего сознания. Он был с того момента, как я только вошел сюда.
Тишина.
Мертвая.
Темная.
Убивающая своей естественностью.
Я мог слышать гул самолета, летящего за сотни километров.
Я мог услышать дыхание Земли, скрип Леса и плеск Реки.
Но я не слышал ничего, кроме Тишины.
Она подавляла меня.

Я приехал в город.
Я приехал в то место, о котором слагают мифы и легенды.
Город-призрак.
Город, в котором живут два города.

Перехватило дыхание.

Вот она, Централия.