Всё гениальное — просто, и всё простое — гениально.
возможно, Пауль Йозеф Геббельс
Вы же знаете эту присказку о том, что как встретишь Новый год, так его и проведёшь? Я вот тоже знаю, и исключительно для выключения на год той импульсивно мифологизирующей части мозга, которая традиционно порет подобный бред, всегда тщательно отбираю всё первое, что происходит спустя ровно сутки после начала тридцать первого декабря.
В 2019 год меня должен был ввести немецкий фильм Angst («Страх») аж 1983 года. История про психически больного человека, который сразу после выхода из тюрьмы вновь идёт убивать случайно выбранных людей потому, что «так надо». Говорят™, что даже на реальных событиях основано, но мы свечку не держали, поэтому оставим на совести всех причастных. Что побудило посчитать этот фильм достойным участником возобновлением моего статуса киносмотрителя, киноценителя, кинообсуждателя и киновпитывателя, остаётся загадкой для всех участников данного решения, однако на половине фильма я остановился, оценил то немногое, что было в нём сделано интересно и оправданно в рамках царящего здесь и там насилия, и боле не включал, ссылаясь на необоснованность и ненужность происходящего. Да, психические отклонения никогда не требуют понятных всем и каждому объяснений, но в рамках кинематографа — пусть и нишевого, пусть и арт-прости-Господи-хаусного ответвления — всё же хотелось иметь чёткие очертания того, что, куда, зачем и почему мне стоит уделить этому внимание. Если не чувственно сопереживальческое, эмпатически слезливое и советнически категорическое, то хотя бы интеллектуальное. Ни по одному фронту попадания не зафиксировано. Возможно, потом, когда я посмотрю ещё десять минут и пойму глубину доселе дремавший сути, втянусь, досмотрю и обмозгую, мы поговорим об этом более подробно; может, и нет.
Но сегодня речь не о страхах того, что в новый год я вошёл как-то наполовину, причём явно не на лучшую её часть.
Сегодня речь о мести за это.
Говорят, играть мёртвых — сложнее всего; в таком случае данная роль практически сложная — главный герой с недавних пор инвалид, не способный шевелить чем-либо, кроме головы. Впрочем, есть нюанс...
Вероятно, о мало кому известном фильме про больного маньяка и его из ничего берущихся целей было бы куда как легче и мне — рассказывать, и интереснее вам — читать, тем более что упоминаемая в новом выбранном мной фильме тема мести избита настолько сильно в художественных произведения, что избранные жертвы нашего главного героя почувствуют некоторое облегчение оттого, что они ещё легко отделались (всего лишь изысканно стильной смертью).
Однако это не отменяет того, что фильм Upgrade уже спустя 15 минут после начала являет нам наитрадиционнейшую историю о том, что надо бы наказать тех плохих парней, которые ни с того ни с сего нарушили наш идеаллистически выверенный семейный досуг путём убийствапобуждающей приятные мысли и фантазии Аши (Мелани Вальехо). Этим наш герой, Грэй (Логан Маршалл-Грин), в одночасье ставший парализованным инвалидом-колясочником, и будет заниматься около полутора часов, да не один, а с помощью единственного в мире искусственного интеллекта, который… ну, который. Точка. Вот и всё. Кино про это. Всем советую. Приятного просмотра!
А далее запно или внезапно будет местечковый и однозначно спойлерящий всё и вся разбор того, почему подобная сценарная, кхм, изобретательность не должна смущать всех любителей хорошего времяпровождения.
Глобальный пункт, который я хотел бы вынести из всего просмотра: фильм прост.
Он прост, прямолинеен, во многом шаблонен. Главный злодей, подстроивший бяку, угадывается после первого же появления в кадре, общая линия взаимодействия главного героя и его нового друга, технологии STEM (привет, Evil Within), логично предугадывается уже после первой предпосылки, и из всего неожиданного можно выделить разве что совсем-совсем развязку, которая, хвала киберпанку, не смазывает чувствительные места вечно оптимистичных зрителей кокосовым маслом, а пинает под рёбра, ломает пальцы ног, плюёт в лицо и выкидывает на улицу… … но при этом всё же кидает сверху пледик, чтобы зимовать было потеплее. Правда, до кучи обливает ледяной водой, чтобы подарок выглядел не слишком милосердным.
Не акцентировать внимание на крупных планах лиц — преступление против человеческой красоты. Прелесть этого по-наглому простенького безобразия, как водится, в деталях и том, как именно они заставляют фильм работать на эмоции и впечатления. Разберём простейшие примеры из начала фильма, которые могут «подсадить» зрителя на крючок эмпатии.
Итак, расклад: у нас, создателей фильма, есть 15 минут, чтобы заставить вас, зрителей, понять и прочувствовать масштаб трагедии главного героя, когда он потеряет в спланированном налёте свою жену. Что мы делаем, чтобы преуспеть и не быть впоследствии обвинённым в бездарности?
1) Знакомим с персонажами:
Открываем фильм сценой ремонта машины главным героем. Атмосфера уюта, тепла, комфорта, безопасности; хорошая музыка на фоне и подпевающий персонаж, который явно находится в отличном настроении; признание любви к машине — всё есть, и всё формирует образ Грэя как человека «старого» образца, которому весь этот ваш киберпанк, о котором зритель пока не знает, не интересен. В силу того, что в реальной жизни киберпанка у нас пока что маловато, то мы прекрасно понимаем героя: его любовь к автомобилю, его поведение, его бутылка пива после работы, а также стандартный, но приличный, «прилизанный», не вычурный, уютный вид гаража и прилегающей территории, и уже ставим маленькую галочку напротив симпатии, основанной на узнавании образов.
В этой же сцене — сразу противопоставление описанной выше мужской идиллии в виде типичной киберпанковой машины в приглушенных черно-жёлто-золотых цветах, которая едет сама по себе, в то время как её водитель спокойно сидит и не дует ни в одну часть тела. В ней и находится Аша, в будущем покойная жена Грэя.Контроверсия заключается в непосредственной близости демонстрации двух мировоззрений, двух устройств жизни, двух философий, которые, что важно, не выливаются в какой-либо осязаемый конфликт, а наоборот: сосуществуют вместе, прикасаются друг к другу и создают гармонию, создавая милую семейную картинку. Даже после забавных и милых обоюдно направленных подколов в адрес друг друга на тему обозначенной разности мировоззрений, всё заканчивается в очередной раз полюбовно. Бытовые вопросы в недалёком киберпанковом будущем насчёт того, сделать ли пиццу руками или «напечатать» её (к слову, очередная расстановка приоритетов: Аша не хочет готовить еду сама, в отличие от Грэя), носят лёгкий, непринуждённый характер, и, не придя ни к какому решению, так же легко выводятся в новую тему, подающуюся аналогично непринуждённо и бесконфликтно.
2)Продолжаем раскрывать персонажей и их отношения:
Мощнейшим катализатором зрительской вовлечённости в будущую трагедию служит как раз любовь, да не простая (она всё же объективно незрима и может лишь интерпретироваться в деталях, на которые я обращаю внимание), а физическая и, чего уж там, практически сексуально направленная. Данный подход достаточно беспроигрышный — влечение к красивой женщине знакомо и понятно многим людям, в том числе и потенциальной ЦА фильма; его, влечение, легко использовать в манипулятивных целях выведения на нужные эмоции в дальнейшем — никто не хотел бы потерять возможность лицезреть и — при должной степени олицетворения себя с главным героем — иметь тактильный контакт с красивой женщиной, которая всем своим видом только и делает, что соблазняет — откровенно и скрыто. Героиня Мелани Вальехо обладает весьма модельной фигурой; при первом же знакомстве с героиней зрителю уже демонстрируется чёткая и понятная мужчинам направленность Грэя на физический контакт с Ашей: поцелуи, обнимания — вся сцена около дома и в доме заряжена полусексуальным подтекстом; сцена пятью минутами позже, когда, возвращаясь на электромобиле домой, пара всё же не сдерживается и приступает к действию, является прямой разрядкой этого приятной недосказанности длиной в почти пятнадцать минут.
Вводим третьего персонажа, который нарушит созданную ранее гармонию. Этот персонаж — Эрон Кин (Харрисон Гилбертсон), глава крупной компании Vessel Computers, крайне слаб даже в таком базовом и примитивном примере коммуникации, как приветствие и формальное знакомство с незнакомыми людьми. Сцена происходит в доме Эрона. Обратите внимание, как здоровается Аша: она удивляется человеку перед собой, потому что муж не предупредил, к кому именно они едут, а далее рассыпается в коплиментах, о которых никто особо не просил. Как здоровается Эрон Кин? Он вообще изначально не поворачивается к Грэю, общаясь с ним, не оборачиваясь, несмотря на то, что Грэй приехал к нему по интересующему Эрона делу, — отдать тому отремонтированную машину. Поворачивается лишь тогда, когда Грэй говорит, что хотел бы познакомить его с Ашей. Сцена общения Аши и Эрона нужна для двух вещей: поддержание шлейфа «комфорта», тепла, уюта и безопасности из предыдущей сцены, который исходит от Аши, через демонстрацию её социальных навыков и уважения к главе конкурирующей фирмы, и создание «холодного душа» в лице не умеющего общаться Эрона, который не церемонится с выражениями и спускается с высоты своего технологического Олимпа величия до какого-никакого общения лишь тогда, когда речь идёт о «деле», — о новых интересных технологиях, о работе Эрона, о том, чем он живёт. Стоит также обратить внимание на не слишком адекватный вид Эрона — он выглядит так, будто простужен… или будто не слишком здоров ментально — причин такого вида и такого поведения мы не знаем (а есть ли они?), но точно понимаем, что этот персонаж вряд ли дополняет уже точечно работающую картину умиротворения, а скорее наоборот: вносит в неё какой-то дисбаланс, какое-то скрытое беспокойство. Совершенно не просто так доминирующие цвета и оттенки в этой сцене: мёртвые синий и пожухло-жёлтый. Синий, голубой — эмоциональная холодность, может привести к потере чувства реальности и депрессии. Бледный оттенок жёлтого — желание отрешиться от мира. Немного не соотносится с тем уголком любви, в котором зритель очутился в предыдущей сцене, не так ли? В этой же сцене Эрон совершенно в лоб знакомит зрителя с тем самым STEM — штукой, которая может всё и даже больше. После буквально следующей сцены зритель непременно вспомнит о ней как о возможном спасении главного героя и поразится (нет), насколько же прав.
3) Жестоко разрушаем гармонию:
После визита к Эрону Кину пара на чудо-юдо электромобиле возвращается домой, начиная предаваться любовным утехам. Казалось бы, вот она, разрядка после не самой приятной, «холодной» сцены с этим техногиком, и логичное завершение сцены знакомства зрителя с этими героями, где всё кричало о том, что у этих двоих скоро будет любовь. И всё шло неплохо до поры до времени, однако ИИ машины внезапно ведёт себя странно и на большой скорости везёт героев совсем не домой, а в не самый благополучный квартал города. Обстановка накаляется прямо пропорционально скорости автомобиля, и последнее, что делает Грэй перед тем, как автомобиль перевернется на «лежачем полицейском», — пристёгивает Ашу ремнём безопасности. Последний пример отношения главного героя к своей жене — последний оплот тепла и любви в этом фильме. Изумительный по задумке «мостик», заботливо положенный зрителю для того, чтобы эмоционально и рационально стать ближе к Грею, больше симпатизировать ему, ведь всё это время он был пользователем «старых» технологий, доверял им и единственный раз, когда он воспользовался «киберпанком», тот его смертельно болезненно подвёл; по сути, если сильно утрировать, то Грэй был прав, когда не слишком жаловал новомодные технологии, а возился со старыми машинами у себя в гараже.
Чтобы эффективнее и болезненнее для зрителя разрушить гармонию, нужно сделать это жестоко — и в самый неподходящий момент (в нашем случае — во время интересного взаимодействия героев). Чтобы сделать это жестоко, надо сделать это непонятно и иррационально. Чтобы сделать это непонятно, нужно не намекать на причины жестокости, не объяснять её проявления, не давать никакого, даже иллюзорного, шанса на спасение, и сделать акт расправы максимально нелицеприятным. Нелицеприятность в контексте данного фильма — это иррациональный страх опасности от четырех молодцев, которые прибыли на место ДТП вместо полиции и скорой помощи. Натянули на себя маски. Что именно они будут делать — непонятно, но понятно, что вряд ли это понравится любому из двух героев. Ко всему прочему, неприятности добавляет то, что данное беззаконие творится на глазах полиции, — её нет в физическом присутствии как таковой, но есть полицейский дрон, который всё видит… но никакой выгоды героям это не принесёт, и зритель это понимает.
Сам акт расправы. То, что она будет, — это факт, потому что просто так четверо молодцов-наёмников под мостами не разъезжают и людей удовольствия ради не стреляют, поэтому важен процесс. Здесь отметим одну важнейшую деталь: если в самом начале сцены бравые ребята натянули маски, то в сцене расправы с Ашей злодей снимает «намордник», тем самым обезличенность убийцы пропадает, а появляется контакт. Контакт между Ашей и убийцей в первую очередь, как следствие — зрительский отклик на сцену, которая стала достаточно личной, а не сокрыта масками и простой, обезличенной экзекуцией. В дополнение злодей (Фиск) не просто снял маску — нет, он усилил контакт и взял Ашу за подбородок, тем самым демонстрируя свою доминантную позицию по отношению к жертве, свою полную власть и пренебрежение (вкупе с проговариваемым текстом), одновременно с этим будто усыпляя бдительность что жертвы, что зрителя, потому что выглядит это как очередные поболтушки злодея с героем на десять минут… если бы не внезапный выстрел в живот посреди проговариваемой мысли.
Дальше — больше. Аша ещё жива, но это вряд ли надолго и сильно радует зрителя. Злодеи снимают обручальное кольцо с пальца Грэя, ставя символический конец браку пары прямо на глазах у обоих возлюбленных. Последний штрих — выстрел в шею Грэю, парочка фраз-клише, которые уже ни на что не повлияют, кроме печального осознания конца, и вступительная часть фильма заканчивается.
Итак, вся эта простая формула придания смысла клишированной завязке и эмоционального зрительского отклика занимает всего лишь ровно 15 минут, но, как по мне, работает практически идеально. Нам кратко, но ёмко и убедительно показали:
Характер главного героя, его отношение к технологиям в этом мире -> это особенно важно в контексте того, что через несколько минут в него будет вживлён искусственный интеллект, способный брать контроль над его телом.
Демонстрации важности жены в системе ценностей героя -> убедительная мотивация к дальнейшим действиям Грэя в фильме.
Знакомство с очевидным злодеем картины — краткий очерк его как личности, которая не просто исполнила работу, но и зачем-то привнесла в неё достаточно личные элементы, что делает потенциальное противостояние Грэя и Фиска особенно… личным.
Описание мира фильма — недалёкое киберпанковоебудущее, в котором есть место как и развитым технологиям, типа электромобилей, дронов, принтеров для еды и целых корпораций, специализирующихся на этом, так и всякой «старине» (и в равной степени тех, кто интересуется ей).
Что важно: дальнейшее развитие фильма по важности и уместности деталей и интонаций не уступает отличному началу. Выкатившийся на рояле из кустов, которые состригли ещё в том году, Эрон предлагает парализованному Грэю способ начать новую жизнь: вшить ему STEM, который «оживит» его руки-ноги, а заодно, может, и желание жить. Естественно, получает логичный отказ: Грэй не любит технологии, не верит, что без жены он сможет «жить» в привычном понимании, пусть даже с руками и ногами, что вновь дадутся в его контроль, а также, как ни странно, совершенно не одержим идеей мести. Впрочем, долго это не продолжается, и достаточно быстро Грэй соглашается на вживление в себя чипа STEM, и отныне и впредь его жизнь, равно как и фильм, начинают играть новыми красками.
В этом коротком отрезке также есть пара важных вещей, которые и определяют общее качество фильма.
Продолжение раскрытия личности и на сей раз даже, не побоюсь, человечности Грэя, демонстрация его слабых сторон. Наиболее откровенно это демонстрируется в сценах с матерью, которая теперь заботится о сыне, выполняя уход за ним: стрижёт бороду, моет и бог ещё знает что, и сценой попытки самоубийства. Для мужчины, который вынужден так резко менять всю свою жизнь в сторону сваливающейся на него жалости вкупе с уходом, это весьма сильный удар, с которым Грэй, очевидно, не справляется: его рвёт от… от осознания (?) своей беспомощности, он не может сдерживать слёзы (вероятно, от жалости к себе). Эти сцены — объяснение последующей мотивации согласиться на предложение Эрона.
Чёткая позиция Грэя к техноапгрейдам до и после вживления STEM: мужчина, даже при всей очевидной и огромной пользе новой (и единственной) технологии в его теле, не спешит распыляться в любви к ней — нет, он это не делает и не сделает; и в этом заключается одна из утончённых прелестей фильма: находясь в вынужденном симбиозе, никто из участников не испытывает друг к другу тёплых чувств. Да, говорить про теплоту чувств от машины я бы и не подумал, но не всё ж так однозначно. Также нельзя и сказать, что каждый использовал друг друга — Грэй занимался этим до поры до времени, но это всё позже.
А дальше происходят убийства. Чуточку детектива от STEM, остальное — физическое выслеживание и убийства, но начнём говорить мы об этом через призму актёрской игры человека, играющего Грэя. Логан Маршалл-Грин — безусловно, украшение этого фильма. Его роль в проекте — не ключевая, потому что не на одном персонаже Грэя всё держится. Нет, «Апгрейд» не может работать только благодаря Грэю; данный фильм — это полностью режиссёрская работа, поставленная на ноги, одетая в отглаженную одежду и пущенная в жизнь по красному махровому ковру. Маршалл-Грин — это ещё один от начала и до конца продуманный винтик в общей системе, который, полагаю, в этой до сантиметра выверенной работе не мог работать иначе, нежели так, как в итоге сработал. Не нивелирую ни единой заслуги Логана как актёра, впрочем. То, что он сделал, то, как он это сделал — это очень крепко и стабильно. Всю задумку можно было бы испортить одной лишней и непродуманной истерикой героя, одной «не той» реакцией и даже одним неправильным движением. Нет, Маршалл-Грин исполняет образцово: он знает, что его герой — достаточно сильный внутри мужчина, который хоть и даёт в один момент слабину в своих реакциях, но в остальном сохраняет что разум, что принципы, что общий тон поведения, что свою специфическую манеру интонационно выделять слова. Его реакции на непредвиденные события — не фальшивы и даже не шаблонны, они немного отклонены от общего градуса «OH WHAT DA HELL IS GOIND ON DUDE WOW SHIETЪ» — они спокойнее, взвешеннее и отыгрываются в более изощрённом варианте, будто бы каждая реакция героя предварительно обрабатывается его интеллектом. Чему не удивлюсь, к слову, ибо Грэй — человек явно думающий и далеко не самый глупый, пусть и философских или морализаторских речей за весь фильм не толкает ни разу. Зато как держит себя в руках, оставаясь человеком, будучи машиной для убийств.
Отдельной строкой идёт осанка Логана. Вживлённый STEM позволяет Грэю вновь ходить, бегать и теперь ещё и драться, но для демонстрации того, что отныне всё это делает не герой, а машина, Логан очень сильно выгибает спину. В итоге плечи чрезвычайно сильно расправлены, грудь выпячена колесом от грузовика, ходьба очень неестественна. Даже бегает Грэй «под STEM'ом» совершенно иначе, нежели обычный человек, — представьте традиционный, эталонный бег какого-нибудь Нео из «Матрицы», но умножьте это на до сих пор выгнутую спину Грэя — выглядит, честно говоря, бесконечно странно, но завораживающе и настолько аутентично по-машинному, по-искусственному, но натурально мощно, что вписывается в мир картины и безмолвно дополняет его попросту идеально.
Всё это, повторюсь, однозначно задумка режиссёра, но исполнено настолько филигранно и безупречно точно, что мне до этого абзаца строго не хотелось выделять какой-то отдельный элемент картины — пусть даже в лице главного актёра, — потому что весь фильм удачно работает на одно целостное впечатление. Здесь нет акцента на отменной игре Логана — нет, её даже подчас будто специально прячут, обрезают, чтобы мы не обращали слишком много внимания на актёра. Очень многие интересные реакции обрубаются ровно через мгновение после того, как Маршалл-Грин изображает (испытывает?) их на лице или телом (чего только стоит еле заметные подергивания левой стороны лица, едва видимая игра глаз или практически незаметные подёргивания губ). И это достаточно смелый ход, который пошёл фильму на пользу. Как ни странно.
Но вернёмся к более возвышенным киношным баранам. Во время круто поставленного экшена (чего стоит только работа камеры в эти моменты — попросту гениальное решение «поднимать» её вместе с резко встающим героем, а в некоторые моменты повторять направление удара героя) мы обращаем внимание на очередной крутой психологический момент: то, что Грэй убивать-то никогда и не хотел. Ни в начале своего пути, ни в конце. И если в начале эти моменты явного нежелания убивать чётко и внятно проговариваются, то ближе к концу — нет, они в основном замалчиваются, но одновременно с этим мы не видим эволюции героя Грэя — он по-прежнему не одержим идеей КРОВАВОЙ МЕСТИ, он по-прежнему будто бы даже несколько отчуждённо относится к идее выслеживать и ликвидировать последних из оставшихся в живых злодеев, и более того: STEM'у порой приходится приводить аргументы в пользу того, зачем им вообще нужно заканчивать начатую кровавую баню (устраиваемую, впрочем, единолично STEM'ом, что берёт полный контроль над телом Грэя в такие моменты, делая того неостановимой машиной для убийства). Во всём остальном он отдавал инициативу STEM'у, которую тот в итоге и взял. Но фильм об этом расскажет лишь в конце — о, ещё как расскажет.
Всё это очень тонко подводит нас к весьма глобальной мысли: на самом деле главным героем был отнюдь не Грэй. Всё, что сделал Грэй, — это согласился на имплантацию STEM'а в себя и победил Фиска не мышцами, но психологией (что, кстати, отлично говорит нам об интеллекте Грэя). Во всём фильме нет места рефлексии Грея — само повествование достаточно динамичное, и даже если бы картина выделила пару минут на рассуждения Грея о том, чем он становится из-за тех действий, которые позволял совершать машине внутри себя, вряд ли бы тот воспользовался временем. Это очередной тонкий момент, в момент просмотра о котором вряд ли задумываешься: какова роль Грэя во всей этой заварушке, во что он эволюционирует, как развивается в течение всех событий и что (или кто?) такое STEM на самом деле.
А впереди нас всех ждёт только финал, где раскрывает главный твист сюжета: оказывается, всё, начиная от автокатастрофы и до последних кадров, было спланировано самим STEM, чтобы заполучить себе тушку конкретно этого человека для вполне себе успешной автономной жизни в мире людей. Зачем и почему машине это понадобилось — одному искусственному интеллекту ясно, но над данным вопросом фильм не предлагает задумываться — мы и не будем. От себя могу лишь добавить, что вкус у искусственного интеллекта имеется, и он весьма изыскан.
Во время просмотра финала, к слову, меня скромно посетила мысль, что Ли Уонелл, режиссер «Апгрейда», хочет сделать финал в духе серии Saw («Пила»), где, собственно, он когда-то и снимался, и, думаю, я не шибко прогадал с его желанием. Конечно, с «Пилой» степень внезапности развязки и шок от вскочившего с пола Тобина Белла не сравнится даже близко, но попытка засчитана. В конце концов, что ещё можно ожидать от человека, над которым полтора часа издевался сам Конструктор…
Над чем же однозначно предлагаю задуматься — это над тем, как грамотно и правильно был выбран тон финала. Однозначно STEM победил разум Грэя и вытеснил его на территорию сладостных фантазий, где автокатастрофа выбила Грэя из сознания всего лишь на несколько дней, Аша жива и всё в общем и целом хорошо. И что ещё более однозначно: здесь не могло быть иного финала, кроме победы машины над человеком, потому что человек не сделал ровно ничего, чтобы хоть немного приблизиться к победе. Хотя на одну секунду фильм даёт наивному зрителю лёгкую надежду, что это всё же был сон собаки, но, конечно, нет. Грэй весь фильм оставался достаточно либеральным со STEM'ом, видя в нём инструмент, коим он и должен был являться; претензий или вопросов к герою по этой части нет никаких. Более того: в течение фильма Грэй ни разу не усомнился, что ИИ может взять над ним контроль, — даже отключив сдерживающие блоки контроля STEM, Грэй был в достаточном комфорте с интеллектом, что в любой момент может взять его в плен, и даже не потрудился подумать над решением данной проблемы. Справедливости ради, вряд ли он даже при всём желании, будучи недвигающимся инвалидом, смог бы что-то сделать с ИИ с развязанными, простите, руками, но факт остаётся фактом: Грэй откровенно прошляпил врага, и скидки на тяжелые жизненные обстоятельства здесь могут рассматриваться, но ни разу не оправдывают Грэя как героя, который должен был остановить зло, а не примкнуть к нему, поставив под угрозу, чего уж там, человечество. Кто знает, что будет делать STEM в теле Грэя? Что и кого он будет изобретать? Никто не знает, но веры в машину, которая не знает жалости, но прекрасно осведомлена о холодном расчёте, не слишком много.
* * * * *
Что в итоге? Повторю свой древнюю мысль: Upgrade — это очень простой фильм. И дополню: Upgrade — это очень простой фильм, который правильно устроен, поэтому правильно работает.
Он не пытается быть интеллектуальным триллером, он не скатывается в бездумный бей-беги боевик — нет, это тот интересный случай, когда, включив кино и посмотрев ровно пятнадцать минут, мы уже знаем, про что фильм, кто злодей и что с ним станет, но смотреть от этого становится не менее интересно. А в какой-то момент, когда понимание того, что этот фильм безупречно, выверенно красив, даже ещё более интересно, ведь наступает момент предвкушения того, как именно будет произведена расправа над тем или иным врагом.
И в целом этот фильм — он чуть ли не математический. В нём нет лишних сцен, нет лишних персонажей, нет лишних движений, нет лишних мыслей, нет лишних потуг быть чем-то большим, чем он является по факту. Ли Уонелл, видимо, прекрасно понимал, что он снимает, догадывался, для кого он снимает, и прекрасно чётко видел в голове картинку того, как это безобразие должно выглядеть на экране. Иначе всё это не выглядело бы так желаемо изысканно и отточено грамотно.
Уж не знаю за что минусуют. Неплохая «проба пера». Как по мне, первые 15 минут — самая не интересная часть фильма. Причем именно из-за его простоты. Возможно, они идеально работают с точки зрения учебника по сценарному мастерству, но, как мне кажется, подача идет слишком уж в лоб. С таким же успехом можно было выпустить интертитр с немного укороченным сценарием завязки. Хорошо когда при пересмотре фильма можно заметить какие-то дополнительные мелочи и понять их предназначение. Но когда они видны уже при первом просмотре, становится немного не до актерской игры, погружения в мир и всего такого. Ты просто сидишь и думаешь: «Ага, режиссер хочет показать счастливую жизнь главного героя до начала основных событий. Пойду посру чая заварю». По крайней мере, для меня это так. Вот потом уже начинается экшон и там эта простота действительно работает идеально. Действие точно, как машина движется к следующему сюжетному повороту. Периодически возникают какие-нибудь более-менее интересные сценки («Ты разве не знал? Я теперь ниндзя». (Да это было во всех трейлерах. Я просто пример привожу. (Обожаю примечания во вложенных скобках. Даже больше чем зачеркнутые.))). Вдобавок имеется некоторая доля непредсказуемости. Того самого ощущения, что если на героя направлено ружье, то оно действительно может выстрелить и герой действительно умрет, а не просто покорчится минут 5, изображая великое превозмогание. Ну и развязочка разумеется… Сразу замечу (ровно в конце своей стены текста), что все это написано по воспоминаниям от единичного просмотра, хз скольки-месячной давности, челом, который них***а не понимает в кино и все такое.
Меня восхищает этот акт превозношения простоты, как основополагающей черты и главного достоинства произведения, через подробнейший разбор. Я сам не смотрел Angst, но слышал много хорошего. Неужели всё настолько плохо?
Хах, да кстати. Так бы по сути еще после операции Стем мог затащить и можно было титры пускать ) Но наверно можно объяснение и другое — Стему нужно было время чтобы адаптироваться в организме и для этого и была вся эта «игра».
Может быть (лишь может быть), это была своеобразная проверка… организма Грэя, или ещё чево-куда. Но вопрос интересный. Вариант со сломом сознания тоже рабочий.
Мне тоже очень понравился фильм, буквально пару дней назад посмотрел. Спасибо за разбор, фильм именно прост для восприятия своей выверенной картинкой, при этом умеет приятно удивить и экшеном, и мыслями о фильме. Я не понял зачем стему (Эрона) было вживлять стем с ограничениями, которые потом ему нужно было снимать и зачем стему (Эрона) было угрожать отключением/выключать стем Грея. Но для себя выбрал ответ: важен был путь и вера Грея в происходящее, чтобы сломать его сознание и запечатать его в «матрице».
Ко мне ночью сегодня кто-то ломился в дверь с криками: «За цитаты и двор стреляю в упор», но я решил не открывать — мало ли там реально Джейсон. Какой угодно Джейсон, в общем-то, без разницы.
Ахахахахха, «знаки пунктуации имеют косвенное отношение к выражению мысли», серьёзно??! Знаки пунктуации имеют самое прямое отношение к мыслеизложению, поскольку если не прибегать к знакам пунктуации — понять то, что ты хочешь описать будет практически невозможно так как всё написанное тобой превратится в непонятную кашу. Их нельзя выбросить из текста без вреда для текста. А из твоей статьи можно спокойно вычленить половину и это её не только не ухудшит, но даже сделает её лучше.
В таком случае мне искренне жаль, что тебе вынужденно, практически насильственно с моей стороны пришлось потратить на чтение больше времени, чем ты был готов отдать. :3
