[Сказ первый] Долгий путь домой

Равномерный гул механизмов нарушает тишину ночного города, тут и там раздается тихое шипение пара. Хоть время и движется к первому часу ночи, Холтспил не спит – за те несколько месяцев, что я провел в этом городе, мне никогда не удавалось застать момент, когда в нем становилось по настоящему тихо. Вот и сейчас, несмотря на поздний час, откуда-то сверху раздается тихое бренчание гитары, в квартирах слышится гул, а улицу передо мной, помимо висящих на небосводе Фантазии и Артурии, освещает свет из множества окон.

Да, сегодня я дал маху – задерживаться в редакции так долго, когда живешь на окраине города, было не самым умным решением. Впрочем, нулевикам, приходится цепляться за любую работу, чтобы остаться в этом городе – репутация здесь играет немалую роль. Признаться, поначалу местные порядки вводили в ступор, хотя бы дома: в этом городе нет понятия частной собственности, поэтому селить тебя будут в соответствии с «рейтингом» — попавшие в немилость попадают в затхлые хибары цвета ржавчины, лишившись многих удобств и части свобод. А напротив – жилье для элиты, работающей на «благо и процветание нашего Холтспила». Правда, чтобы туда попасть, мне еще лет пять придется батрачить и ютиться в «серых домах» — этим цветом тут отмечают общие заведения и дома для тех, кто только прибыл в город. Разумеется, на задворках. Хотя бы город хороший. Лучший из оставшихся, как нам любят говорить.

Стараясь не растянуться всем телом в ближайшей луже, я направляюсь вниз по улице, но под ногами внезапно раздается металлический звон – небольшой прямоугольник отскакивает от сапога. По виду какая-то безделушка, может зажигалка. Покрутив ее в руках, кладу в карман и иду дальше – изучить находку можно и дома.

Тусклый свет в конце улицы не внушает уверенности – через сотню метров оказывается, что дорогу преграждает барьер. Не самая частая здесь вещь, к тому же безумно дорогая, но люди за стеной могут себе это позволить. Хоть в городе и запрещена собственность, фанатики, появившиеся пару лет назад, быстро влились во власть, выделив под свои нужды целый городской квартал и объявив собственной церковью. И, разумеется, ночью кого угодно туда не пустят – хоть в сторожке за стеной и виден силуэт охранника, он и не почешется ради обычного нулевика. Обреченно посмотрев в желтое око камеры и мысленно матерясь, я возвращаюсь назад и сворачиваю в проулок — похоже сегодня мой долгий путь домой приведет в менее оживленные части города.

Вскоре отблеск лун скрылся за обшарпанными коробками зданий, погрузив проулок в мягкий полумрак, освещенный светом редких фонарей. Бетонные коробки сомкнулись тесным строем, вызывая чувство клаустрофобии, ни в одном окне уже не было видно света – дома в этом районе отводились под склады и магазины, и в них сейчас не было ни души. Проходя здесь полгода назад, я, быть может, и наткнулся бы на случайного забулдыгу, но теперь это было в прошлом – вдалеке, в свете одинокой лампы, проступил силуэт сожженного бара-ресторана, не так давно привлекавшего к себе пропойц со всей округи.

Здание сильно пострадало: в стенах виднелись прорехи, лопнувшая паровая труба издавала глухой свист. Стальные двери заведения выстояли, но сильно выгорели, как и висевшая рядом вывеска — надпись было не разобрать. На случившееся здесь жирно намекала желтая жандармейская лента – внутри было совершено убийство. Подробностей никто не знал, ходили одни лишь слухи – одни рассказывали, что обезумевший владелец пытался прикончить двух постояльцев, засидевшихся допоздна, другие судачили про личную вендетту – якобы, в баре решили свести счеты старые друзья. Как бы то ни было, итог один – воспламенился газ и здание за минуты выгорело дотла. Тела, кстати, так и нашли.

Единственным ярким пятном на обугленных стенах были многочисленные плакаты – объявления, решения и указы, беспорядочно прикрепленные к стенам. Обратить пустой остов посреди улицы в доску объявлений – не самое дурное решение. Иронично, но тут и там, поверх черного текста, виднелись приписки от руки – на удивление много обитателей этого скорого на наказание города любило марать стены своим ненужным мнением.
Примерно через час дома начали постепенно расступаться и дышать стало легче – новые районы города сменились старым, нынче служившим приютом тем, кто ждал распределения. Вскоре вдали показалась арка, пройдя через которую, я, наконец, оказался бы дома. Хоть луны уже начали скрываться за горизонтом, площадь передо мной ярко освещалась светом газовых ламп.

Вдалеке послышался грохот, земля под ногами слабо затряслась, а улица вокруг немедленно погрузилась в кромешную тьму. Судя по клубам дыма вдалеке, на местной распределительной станции снова случилась авария – подача газа в старый город была нарушена. Боязливо озираясь по сторонам, я ускорил шаг – еще пара минут, и темнота будет не страшна. Свет периодически вспыхивал – похоже пытались наладить снабжение, но этих секундных всполохов было недостаточно, чтобы надолго разогнать тьму. Цокот моих каблуков по каменным ступеням лестницы эхом отозвался в гробовой тишине.

Внезапно, впереди послышался какой-то звук – нечто среднее между звериным рыком и глухим хохотом раздавалось из тени арки. Вновь мелькнувшая лампа на секунду выхватила из тьмы нечто, сродни собаке, но тварь тут же снова скрылась во тьме. Отступив на несколько ступенек, я попытался прикрикнуть на существо, надеясь спугнуть его – но после секундной тишины рык стал громче. Вдобавок, позади тоже послышался какой-то шорох. Не смея отвернуться от зверя, я отступил немного вбок, краем глаза зацепив массивный темный силуэт – настолько черный, что он четко проступал даже в царившем мраке. Послышалось мерзкое хлюпанье – вторая тварь медленно выбиралась из неприметного люка в стене, преграждая мне последний путь к отступлению. Рычание стало громче…

Продолжение следует...