Здоровенная черная штуковина. Глава 6.

Глава 6. Перо.
Пятая часть
Перо не собиралось падать на землю. Медленно перелетев через дорогу, как бы в танце оно стало кружить в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь, то замирая на месте, будто бы решая, куда же лететь дальше. Его глаза внимательно следили за пером, сам же он не шелохнулся. Лишь сердце стучало.
Было 3 часа по полудни. Он возвращался от своей девушки домой. Уставший и какой-то потерянный на фоне окружающих. В голове кружилось лишь одно слово: «бесчувственный». Слово звучало все время, но каждый раз оно звучало с новой интонацией.
— Разве бесчувственный?
— КОНЕЧНО БЕСЧУВСТВЕННЫЙ!
— Но бесчувственный…
— Однозначно бесчувственный.
— Когда бесчувственный? Почему бесчувственный?
— С рождения бесчувственный!
Влад внимательно слушал себя, свой молчаливый внутренний голос. Слушал, пытаясь определить свой эмоциональный отклик на это летящее перо. Слушал, но решительно ничего кроме песни “So cold” группы Breaking Benjamin с альбома “We are not alone” не слышал. Даже проезжающих мимо машин.
— А может она права? – спросил, наконец, он у себя, — Может я и вправду бесчувственный мешок костей?
— А чего ты тогда так переживаешь? – ответил кто-то его же голосом.
— Ну…
— Был бы бесчувственным мешком – наплевал бы. И уехал бы уже давно, между прочим. Стоишь на остановке битый час, как идиот. Автобусы проезжают, а ты на них даже не смотришь.
— Может ты и прав.
— МОЖЕТ?! Да ты что, парень, совсем с дуба рухнул?
— Не исключено, что именно так оно и есть.
— Ненависть к себе тебя совсем не украшает, – необычно холодно заметил голос в голове.
Краем глаза парень увидел, как перо ускользнуло от него за угол остановки, но только он успел испытать неясное облегчение, как перышко мгновенно вернулось и упало прямо под ноги.
— Ну чего встал? Подбирай давай, тебе же под ноги упало.
— Зачем?
— Как это зачем?
С собой спорить бесполезно, Влад понял это уже давно. Он боязливо оглянулся, и, присев, взял невесомое перо в руки и положил в карман рубахи. Потом он бросил взгляд на то место, откуда перо прилетело.
Голубь теперь был больше похож на подозрительный серый комок, из которого торчали два хвостовых пера. Еще две минуты назад это была птица, способная летать. Но минуту назад она даже не воспользовалась возможностью улететь и была смята. В буквальном смысле раздавлена. И никто, кроме Влада и, возможно, еще пары человек этого не видел.
К остановке медленно подполз полупустой ПАЗик, и новый владелец пера умершей птицы наконец-то отправился домой, пытаясь осознать происходящее.
К концу дня, когда солнце лениво начало прятать свои лучи под ковер городского пейзажа, а вся родня сосредоточилась вокруг телевизора, Влад достал перо из кармана и стал его разглядывать. Обычное перо, короткое, около 5-7 сантиметров в длину, маленькая ножка, прямо за ним легкий пушок, а следом – жесткая, ребристая поверхность. Обычное перо. Он смотрел на перо и задавал себе все тот же вопрос: «Бесчувственный?»
— Вот, я смотрю на него. Это перо умершей птицы. Мало того, что умершей, так еще и умершей у меня на глазах. Ну, давай, — твердил он себе.
— Не будет ничего, — привычно прозвучало внутри, — Нифига сейчас ты не почувствуешь.
— Блин, заткнись, мешаешь.
— Да ты сам подумай, олух царя небесного! Тебе сейчас хоть массовый расстрел покажи – ты ничего не почувствуешь. Сам же себя же загнал в угол и теперь еще и недоволен.
— Какой еще угол?
— Немазаный сухой, едрить.
Воцарилось неловкое внутреннее молчание.
— Блин, это называется «отстраненность». Понимаешь, о чем я?
— Нет.
— Да чтоб тебя черти покусали! Объясню по полочкам. Как ты относишься к голодающим детям в Африке?
— Ну…
— Себе хотя бы не ври, а? Плевать тебе на них.
— Хорошо. И что?
— Ничего. Просто теперь назови что-нибудь, к чему ты не относишься так же, как и к голодающим детям Африки?
Перо вращалось в руке Влада, как волчок, готовый сорваться с пальцев и зажужжать по столу веселой каруселью.
— Вот видишь, — как-то робко произнес второй голос, куда более решительный до этого момента, — Ты от всех и от всего отгородился стеной, где-то чуть потоньше, где-то чуть потолще. А Диана смогла перебросить свой камень через стену. И тебе не от того больно, что ты себя чувствовал чувствительным малым, а оттого, что тебе это просто выдали, как факт, о котором ты раньше и не задумывался. Это твоя плата за свободу.
— Но ведь она сама предложила встречаться…
— Это здесь не при чем.
— А что тогда?
— Только то, что она считала тебя куском льда и думала, что сможет растопить. А ты оказался куском металла, зависшем в вакууме своего огороженного мирка.
Влад молча засунул перо под пласт оргстекла, лежащий на столе и лег на кровать, закинув руки за голову.
— И что мне теперь делать?
— Позвони и признайся ей, что она права. И что у вас вряд ли получится что-то серьезное.
— Может и правда стоит так сделать…
В тишине комнаты что-то прошуршало, потом засветился экран мобильного телефона и послышались гудки.
— Влад? – раздался в трубке голос.
— Диана, слушай, — он замялся на мгновение, — Ты была права. Во всем. Я бесчувственный мешок костей. Но это меня устраивает, и я не стану меняться. Поэтому… нам не стоит больше встречаться.
— Идиот, — резко прозвучало в трубке, и тут же послышались гудки.
— Ты ее обидел, — прозвучало в голове.
— Я знаю.
— И даже прощения не хочешь попросить?
Влад медленно покрутил головой в темноту.
— Неа. А ты, наверное, был прав. Или я, который ты. Или ты, который я… Кто из нас кто вообще?
— Не важно, — коротко бросил голос, — Ты вроде спать хотел?
— Умыться-то хоть дай, — насмешливо бросил в ответ владелец тела.