Эльфы в уксусном маринаде

Конспирологический триллер с элементами сатиры и фарса.

Эльфы в уксусном маринаде

– Джон Морли, тридцать два года, холост, работает менеджером в «Консалтинг Сервис». Законов не нарушал, – монотонно зачитал детектив О’Хара и бросил папку на стол.
– Джон Морли… прямо как писатель? – спросил следователь Кавальски, сидевший напротив подозреваемого.
Джон усмехнулся, а затем прохрипел:
– Да.
– Восемнадцатого октября в девять вечера вы, мистер Морли, были задержаны полицией на месте убийства вашей начальницы Клары Олсен. Во время задержания вы открыли огонь по полицейским с помощью этой Беретты, – Кавальски положил пакетик с пистолетом на стол и продолжил:

– Как можете это прокомментировать?
– Я очень плохо стреляю, – съязвил Джон.
О’Хара взбесился: глаза налились кровью, он стукнул по столу и закричал прямо в лицо подозреваемого:
– Говори прямо, гнида! Зачем ты убил Клару Олсен?
Морли никак не отреагировал.
– Спокойнее, Майкл, всё по порядку, – Кавальски отодвинул своего напарника в сторону. – Действительно, вы ни в кого не попали. У оперативников даже сложилось мнение, что намеренно стреляли мимо?

– Возможно, в любом случае это не помешало им разукрасить мою физиономию, – Джон широко улыбнулся – нескольких зубов не хватало. Вообще вид у него был жалкий: сломан нос, зашита левая бровь, а правую половину щеки украшал след от подошвы. Эту гармоничную композицию завершала забинтованная левая рука и заплывшие глаза. Неудивительно, что Морли испытывал нестерпимую боль, но, не смотря на это, он сидел гордо, с выпрямленной спиной, и в целом держался вполне уверенно и спокойно. Настоящий человек с железными нервами или хотя бы старался им быть.

– Что вы там делали? – прямо спросил Кавальски.
– Избавлялся от паразитов, – безразлично ответил Джон.
– Паразитов? Паразитов!? Да я тебя сейчас урою! – О’Хара замахнулся кулаком, но Кавальски вовремя поймал его.
– Что же помешали, детектив? Одним фингалом меньше, одним больше, – съехидничал Джон.
– Не положено, – ответил Кавальски и отпустил руку напарника.
Морли улыбнулся, О’Хара еще сильнее рассвирепел.
– Знаете, я буду говорить, только если этот ваш Майкл уберётся отсюда нахрен! У него слишком мерзкие уши. В противном случае ничего больше не скажу! – объявил ультиматум Джон.
– Ну, всё! Ты нарвался! – в конец завёлся О’Хара.
– Отставить, Майкл. Ты его слышал, иди!
– Но…
– Вон! – Кавальски показал на дверь.
О’Хара сжал зубы и неохотно вышел.
– Итак, мистер Морли, рассказывайте, что делали на месте преступления, зачем стреляли в полицейских? Ваша версия?
– Я же говорю, давил паразитов.
– Что за паразиты?
– Их… – неуверенно ответит Джон и посмотрел в зеркало.
– Кого? – в голосе Кавальски появилось раздражение.

– Их… – Морли опустил голову. – Я облажался, детектив, серьёзно облажался. Мои дни сочтены. Я могу сказать правду, но она никому не нужна. Её просто не захотят услышать, а если и услышат, то не поверят. Они об этом позаботятся, уж поверьте мне. Я пробовал, пробовал много раз, результат один и тот же – смерть. Вы не будете исключением, – Джон посмотрел в глаза Кавальски: они не выражали эмоций, лишь холодный профессионализм.
– Ничего, я не боюсь. Вы можете говорить, – решил подыграть Кавальски. Он чувствовал, что с подозреваемым что-то не то. Возможно очередной наркоман, или может быть просто псих?
Джон ответил с небольшой дрожью в голосе:
– Хорошо, но знайте, я предупреждал.
– Кто они такие?
– Социальные паразиты, кривоухие, мерзопакостные, эльфы одним словом…
– Эльфы? – Кавальски недоумевающе поднял бровь. «Точно псих», – подумал он.
– Эльфы – я их так называю. У них у всех одна отличительная черта – уродливые кривые уши. Прямо как у вашего напарника. Он один из них, поэтому бесится, показывает своё истинное лицо, ведь знает, что я веду на них охоту! Вернее вёл, – Джон показательно приподнял правую руку, прикованную наручниками к столу.

– Майкл, конечно, не красавец, и далеко не самый приятный человек, но не урод. И зол лишь потому, что Клара была елушей, как и он. А елуши заботятся друг о друге.
Морли завёлся:
– Елуша? Ха! Они все елуши… эти грёбанные эльфы… куда не посмотри, везде елуши! Вы только задумайтесь – они же меньшинство, сколько их? Два–три миллиона на всю планету, а куда не плюнь, повсюду одни елуши! В образовании, медицине, искусстве, экономике, правительстве и науке – одни долбанные кривоухие елуши! Даже ваш чёртов напарник один из Них!
– Простая случайность, – слукавил детектив.
– Случайность? Детектив, ну вы же умный человек! Должны понимать, что это просто статистически невозможно! Эти чёртовы эльфы проникли во все сферы, на всех уровнях! И лишь с одной целью – сжить со света человечество!
– И зачем им это? – без эмоций спросил Кавальски. Он для себя уже решил, что разговаривает со сбрендившим расистом–шизофреником, которому нужно лишь чуть–чуть подыграть, и тот сам расколется.

– Нелюди они! Буквально и фигурально. Не знаю, откуда взялись, возможно, пришельцы? Или энергетические вампиры? Может быть, какая–нибудь другая ветвь человечества? Да какая к чёрту разница!? Важно лишь одно – Они нелюди! У Них нечеловеческая физиология, Их любимое блюдо – негативная энергия, деструкция, информационная мерзость, шлак современной социокультурной жизни. Смысл Их существование один – гадить! И только гадить! Нам, людям, в душу. Именно поэтому мы, всё человечество, так плохо живём. Только из–за Них! Эльфы виноваты во всём! И только Они!
– Хорошая позиция: винить других, не замечая своих проступков. Как говорится, не стоит искать злого умысла там, где виновата обычная человеческая глупость.
– Эту мысль вдолбили в вашу голову Их философы, как и всем остальным. Современная цивилизованная псевдомораль имеет только одну цель – оскотинить человечество и защитить Их. Мы все рабский скот эльфов, не более того. И самое печальное – это длится ни один век, а возможно даже тысячелетия!

– Ну, допустим, так, и как же вы узнали про эльфов? – скучающе спросил Кавальски.

Морли тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Ему было тяжело говорить о прошлом:
– Впервые я узнал о существовании эльфов еще когда был маленьким. Я с сестрой отдыхал в детском лагере. Мне тогда было лет девять, а сестре двенадцать. Однажды во время отбоя мы проголодались и решили тайком сходить на кухню, свистнуть что-нибудь вкусненькое. Помню, как сейчас: мы нашли огромную палку колбасы, разломали пополам и принялись есть, – Джон улыбнулся, а через мгновение на его лице появился ужас. – На кухню ворвался повар и накинулся на нас. Меня швырнул об шкаф, после чего я потерял сознание. Когда очнулся, увидел, как эта тварь с мерзкими кривыми ушами истязает мою сестру! – по щеке Джона прошла слеза. – Эта жирная туша навалилась на неё. Сестра жутко кричала. Её крик… никогда его не забуду! Крик заставил меня собраться с силами. Я вытащил из разделочной доски мясницкий нож и набросился на повара, ударил его по голове со всей силой. Нож застрял, повар упал. Я застыл, словно ошеломлённый, казалось, что всё закончилось. Но тут повар поднялся, вытащил из головы нож. Кровь брызнула на меня. Затем он замахнулся, послышался мерзкий всхлип… Моей сестры не стало… – Джон побледнел, его голос сильно дрожал. – После этого повар занялся мною. Я отбежал назад, швыряя в него всем, что под руку попадалось. Это лишь разозлило ублюдка. Тогда мне в руки попала баночка с уксусом, я выдавил её прямо в его глаза. Думал ослепить и попробовать убежать. Но вместо этого его лицо загорелось. Повар заорал. Ни люди, ни звери не могут так орать. Я брызнул ещё уксуса, лицо загорелось сильнее. Я вылил всю баночку. Весь повар вспыхнул синим пламенем, и это не эпитет, он действительно загорелся синим пламенем! А затем рассыпался, превратился в горстку серого пепла. Даже одежда превратилась в пепел! Так я впервые убил эльфа. Через какое–то время пришли полицейские, было следствие. Мне никто не поверил. Прошли годы, и я постарался забыть об этом, внушил себе, что всё это привиделось. А сестру убил маньяк, который просто бесследно исчез.

– Сочувствую вашей потере, – искренне произнёс Кавальски, а затем вновь похолодел:
– Что случилось дальше?
– Эльфы случились, что же еще? С каждым годом я замечал, что с миром и обществом что–то не в порядке. Долго не понимал, что именно. Но, в конце концов, осознал – кривые уши! Абсолютно везде у власти стояли кривоухие, такие же, как повар. Однажды я чисто по приколу капнул одному из них в кофе чуть–чуть уксусной кислоты. Эта тварь сделала глоток и как завизжала! В точности как повар! – на лице Джона появилась садистская ухмылка. – Затем этот эльф схватился за горло, а из его ушей пошёл самый настоящий дым! Кончилось дело тем, что он упал замертво. Весь пищевод с кишками прогорел. Конечно, было новое следствие. Как нам позже сообщили: «Кто–то подлил бедняге царской водки в стакан». Царской водки, ну да, конечно, – Морли иронично покрутил головой.

– Как я понимаю, вы не остановились на этом любителе бодрящих напитков?
Джон усмехнулся:
– Ещё бы! После этого я прозрел! Понял, в какую глубокую яму загнали человечество! Но поскольку эльфы вездесрущи, нужно было тщательно обдумать следующий шаг. Прежде всего, я пошёл в качалку и занялся рукопашным боем, более менее привёл себя в форму. Параллельно спланировал, что делать дальше: поймать языка и заставить его говорить. Для этой цели подыскал одного экономиста-эльфа. Изучил его привычки и ежедневный маршрут. Затем подготовил отличную ловушку: дождался вечера, когда он как обычно шёл один домой через парк. Подкрался к нему поближе и окликнул. Эльф повернулся, а я ему бамц! Со всей дури битой в морду! Дальше по плану хотел его запихать в багажник и отвести на свой склад–контейнер, чтобы допросить, но как всегда всё пошло не так… – Морли встал и приподнял рубашку, под которой скрывались глубокие шрамы на левом боку.

– Лихо вас, – удивился Кавальски и внимательно рассмотрел рану. – Похоже на след от какого–то экзотического ножа с четырьмя лезвиями.
Джон заправил рубашку и сел на место:
– Лезвия, ха! Когти, детектив! Самые настоящие когти!
Кавальски приподнял бровь, бредни психа его заинтриговали:
– Что произошло?

– Да эта ушастая крыса сразу очухалась! Я же говорю, нелюди! Как бряцнул меня своей когтистой рукой, я аж чуть сознание не потерял от шока. Потом мразь вцепилась мне в горло. Благо у меня в кармане был шприц с уксусной кислотой. Я из последних сил сумел вколоть его в горло этой падле. А так бы еще чуть–чуть и всё – нет меня! Вот только со шприцом конечно прогнал… Эффект был фееричный! Тварь моментально вспыхнула, как шарик с метаном в микроволновке. Хорошо успел рукой лицо прикрыть, иначе обгорел похлеще Фредди Крюгера, а так отделался всего лишь шрамами, да испорченными штанами… Ох, какой же я зелёный был тогда… – Джон ностальгически улыбнулся.

– Прямо носферату, а не экономист, – иронично заметил Кавальски.
– Да носферату сосунки по сравнению с эльфами и уж тем более с эльфами-экономистами! Это убийство стало для меня боевым крещением. Уже следующую жертву – доктора, я сумел поймать без проблем.
– Как действовали?
– Да так же: подкараулил в тёмном переулке, только вместо биты ударил топором. Такие удары Их не убивают, но на время лишают сознания. Заодно перерубил руки и ноги, чтобы докторишка не рыпался. Дабы он не истёк кровью, ещё конечности жгутом перетянул. Не забыл и про следы крови – просто обрызгал уксусом, те и сгорели. Затем отвёл гниду на склад. Врубил камеру, привёл эльфа в чувство и начал пытать, медленно капая на раны уксусной кислотой. Жаль он не слился, держался до последнего, пока не сгорел. После пытал и многих других, все молчали. Хуже партизанов – эти крысы. Да это было, в принципе, и не особо важно. Главное, у меня появилось доказательство – видео, где псевдочеловеки возгораются от простого уксуса! А ещё образцов ткани и крови насобирал, чтобы ученым показать.
– Показали?

– А то! Жаль, для ученых это плачевно кончилось… Эльфы добрались до них, убили всех, – лицо Морли вновь изменилось и стало печальным. – Больше всего мне жаль приятеля–химика. Я ему кровь на химический анализ дал. Он давай её разными реактивами поливать, в итоге определил, что в ней какое–то, блин, как же, ну это… – Морли задумался, – чёрт, забыл название соединения, в общем, какое–то вещество содержится, которое при контакте с кислотами вызывает сильнейшие экзотермические цепные реакции, от чего эльфы так хорошо горят. Для химика это стало настоящим открытием, но по дурости об этом разболтал коллегам и в интернете, так на него и вышли… Жаль парня, хорошим человеком был, – Джон тяжко вздохнул.

– А что стало с видеозаписью?
– С записью… с ней всё не так просто. Вначале я попробовал в интернет выложить, предварительно перестраховался, чтобы не вычислили по IP. Но это было бесполезно, видео моментально удалили со всех ресурсов. Тогда пошёл на отчаянный шаг: проник на местное телевидение и подменил запись новостей. И что, вы думаете, случилось, когда начали показывать видео?

Кавальски пожал плечами.
– Отрубилось электричество во всём городе!
– Ух уж эти эльфы! – саркастически отреагировал Кавальски.
– Да вообще уроды! Три дня из–за них город был во тьме. Видео исчезло со студии, а ведущие через некоторое время погибли при загадочных обстоятельствах.
– Вы об Эрнесте Фуагоре и Софии Аурен?
– Да, они погибли в автокатастрофе, спланированной самизнаетекем.
– Вот эльфы гады! Мне они нравились, – с обидой произнёс Кавальски, ели сдерживая улыбку.

Морли кивнул головой:
– В общем, затея с распространением информации об эльфах провалилась. Всем, кому я рассказывал о Них – мертвы. Я же продержался так долго лишь благодаря своей природной скрытности и везению. Я знал, что это вопрос времени, когда меня поймают, но перед этим решил унести как можно больше этих крыс с собой.
– Скольких убили?
– Много, несколько десятков, может быть штук тридцать, никогда не считал. Эх, и в мыслях не мог представить, что убийства станут рутиной частью моей жизни. Хотя какая это жизнь? Каждый день просыпаться и засыпать с одними и теми же мыслями – Они повсюду и Они уже победили, – Морли опустил голову.
– Тяжко, – наигранно посочувствовал Кавальски.

– Ещё как! Но люди ко всему привыкают, и я привык: днём простой клерк, вечером охотник на паразитов. Хотя, не знаю, возможно, мне нравилось охотиться – очищать мир от ушастых мразей. Если так подумать, то я подошёл к этому делу довольно креативно – одних способов умерщвления придумал несколько сотен штук.
– Например? Вот как бы вы мне посоветовали убить эльфа, если вдруг понадобится? – пошутил Кавальски, но Морли воспринял вопрос всерьёз.
– Лучше всего использовать воздушные шарики, наполненные уксусной кислотой – весьма эффективное решение.
– Шарики? Хм, – Кавальски покачал головой, он не переставал удивляться глубинного безумия Морли:
– Как же вы до такого додумались?

– Случайно. Вот был я на Брайтен бич. Русские в тот день праздник какой–то праздновали, обливали друг друга, да шариками с водой кидались. Вот я и взял один из таких шариков и заполнил уксусом. Забрался на крышу пятиэтажки и стал ждать появления одного ростовщика. Затем скинул шарик ему на башку. Бумц! И тот моментально отправился в эльфийский ад! Или вот ещё было красивое убийство, когда столкнул одного профессора филологии с набережной прямо в резиновую лодку, также наполненную уксусом. Было зрелищно! Жаль лодка сгорела с ним.
– Да, довольно оригинально. Но давайте, наконец, перейдём к Кларе Олсен. Что случилось в ту ночь?

– Клара Олсен, Клара Олсен… – Морли ненадолго замолчал, собираясь с мыслями:
– Детектив, вы когда-нибудь делали ошибки? Ловили невиновных?
– Всякое бывало, – честно признался Кавальски.
– Всякое бывало, хм… а бывало такое, что вы в них стреляли или даже убивали?
Вопрос разозлил Кавальски:
– К чему вы клоните?
– К тому, что все делают ошибки. Особенно на войне, – Морли отвел глаза в сторону.
– Вы считаете себя солдатом?
– А кем же еще? Поймите, идёт война, которую мы – человечество, проиграли! А на войне без жертв никак.

– Значит, Клара стала жертвой вашей ошибки?
– Частично, всё не так просто. В жизни есть моменты, судьбоносные моменты, от которых зависит всё. Клара стала таким моментом. Настоящий фатум…
Кавальски прервал речь Морли, ударив по столу:
– Хватит нагонять саспенс! У нас тут не третьесортный нуар–детектив! Говорите чётко, что случилось!
– Хорошо. Всё началось недели две назад. В нашем отделе появилась новая начальница – Клара Олсен. Настоящая стерва-карьеристка. Коллектив сразу её возненавидел, а я особенно.

– Дайте угадаю – уши?
– Уши! Худосочные кривогнутые уши! Казалось, типичный эльф, но…
– Но? – резко произнёс Кавальски.
– В ней было что–то не так, что–то нехарактерное. Жаль, её сразу не раскусил, всё было бы по–другому…
– Что это было?
– Не так быстро, детектив! Последовательность повествования не стоит нарушать.
Кавальски гневно вздохнул. Морли продолжал:
– В общем, я не прислушался к интуиции и решил устранить Клару. Действуя по отработанной схеме, подкараулил её в безлюдном месте. Ударил топором и залил тело уксусом. И… – Морли выдержал драматическую паузу, а затем выдал с экспрессией:
– Ничего!
– Тело не сгорело, – констатировал Кавальски.

– Не сгорело! Это было уму непостижимо! На мгновение перехватило дыхание, не знал, что делать. Затем взял себя в руки и осмотрел труп, оказалось, что уши были накладными, сделанными из силикона. Клара была человеком! И более того, мастерски организованной ловушкой! Тут же раздался вой сирен. У меня был план отхода, но он не учитывал такой поворот событий. Всё же лучше, чем ничего, и рванул вглубь улицы. Там были старые заброшенные склады. На одном из них хотел укрыться и переждать облаву. Но мне не повезло: ваши коллеги заметили меня и начали преследовать. Тогда достал беретту и стал отстреливаться, они открыли ответный огонь. Чёрт! Из–за этих долбанных полицейских шлемов не были видны их уши. А я не мог рисковать жизнью невинных людей. Пришлось стрелять мимо, чтобы выиграть время и двигаться дальше. Но мне не повезло, кто–то ранил меня в руку. Другая пуля просвистела прямо над ухом. Выбора не осталось: я бросил пистолет, крикнул, что сдаюсь, и вышел с поднятыми руками. Ну а дальше был небольшой сеанс косметической хирургии, – Джон широко улыбнулся.
– Значит, вы признаетесь в убийстве Клары?
– Да. Я раскрыл все карты, теперь делайте, что должны.
– Я ненадолго выйду, – сказал Кавальски.

****

Через несколько минут детектив Кавальски и его напарник вернулись.
– А эта тварь зачем тут? Мы же договорились? – удивился Морли.
Кавальски промолчал. О’Хара сел напротив подозреваемого и саркастически ответил:
– Эта тварь хочет кое–что показать, – О’Хара положил на стол планшет, включил его и начал комментировать фотографии:
– Роберт Мелони, елуша, смертельное ножевое ранение. В крови обнаружена высокая концентрация уксусной кислоты. Вероятнее всего, кислота была введена при помощи шприца, о чем свидетельствует след от иглы на шее, – детектив перелистнул слайд. – Маргарита О’Брайн, елуша, черепно-мозговая травма, полученная в результате падения кирпича на голову с большой высоты. На лице следы ожогов, оставленные концентрированной уксусной кислотой. Следующее фото: Энрико Дарлог, елуша, перерублены конечности, предположительно топором. Следы кислотных ожогов в ранах…

Морли потерял дар речи. О’Хара все продолжал и продолжал показывать фотографии. Казалось, им не было конца. Кавальски тем временем стоял в стороне, молча наблюдая за реакцией подозреваемого.
– Нет! Этого не может быть! – голос Джона дрожал, ему было тяжело говорить из-за комка в горле.
О’Хара проигнорировал его и беспощадно листал дальше:
– Гансалес Морган, елуша, обескровлен. Предположительно кровь была выкачена…
Морли закричал:

– Хватит!
О’Хара не обращал внимание:
– Была выкачена с помощью медицинского оборудования. В кишечно-желудочном тракте обнаружены ожоги от уксусной кислоты…
– Хватит! Я сказал, хватит! – кричал Морли. О’Хара оставался непреклонен.
– Заключение: во время сбора крови жертву поили концентрированной уксусной кислотой. Следующее убийство…
– Замолчите! Замолчите! Вы… вы гнусная эльфийская мразь! Вы и ваш род! Сволочи, гниды, нелюди, эльфы!
О’Хара спокойно положил планшет.
– Что-то не так? – спросил он.

– Да, нет, всё так! Вы лишний раз подтвердили, какие же эльфы мрази! Гниды задоухие! Всех бы вас закопал! – произнося это, Джон трясся от злобы, затем он обратился к Кавальски с заявлением:
– Детектив, эти фотографии… подделка!
– Нет, они настоящие, – сказал Кавальски, – мы обнаруживаем такие тела уже много лет.
– Я не в этом смысле, детектив!
– Хм? – заинтересовался Кавальски.

– Эти фотографии – подделка под мои убийства! Стилизация! Мастерски выполненная. Посмотрите на них! – Джон указал на планшет. – Да какие это, к чёрту, елуши!? Люди – самые настоящие люди!
– Они елуши. Это единственная связь между жертвами, – ответил Кавальски.
– А ещё елуши – люди! Расисты хреновы! – заворочал местный представитель елуш, на что Кавальски еле заметно улыбнулся с долькой ехидства, а Джон посмотрел на О’Хару, как на говно.
– А как же уши? У жертв на фото они нормальные! А не как у этого, уже даже не знаю, как вас обозвать, – Морли кивнул в сторону О’Хары. На что тот моментально гневно возразил:

– А все ирландцы рыжие? Что за стереотипы?
– Жалкая отмазка! Мы с вами прекрасно знаем, что Вы, эльфы, подстроили эти убийства! Выставили обычных людей елушами! На фотографии люди и только люди!
– Ты псих, Морли! Признайся, ты убил их! – ткнул пальцем в подозреваемого О’Хара.
– Нет! Я вижу их впервые! – отрицал Джон.
– Ты же сам сказал, что убивал, а затем поливал трупы уксусом! – продолжал натиск О’Хара.

– Да, убивал, но лишь эльфов! От моих убийств не остаются трупы, в отличии от ваших! Это всё стилизация! Более того, места убийств совершенно другие! Оно и не удивительно, как бы могли узнать об этом? Никак! Ох, же, Вы уроды! Столько людей погубили, ради чего? Чтобы повесить всё на меня? Это просто уму непостижимо! – от злости Морли ударил по столу.
– Ты несёшь какую–то ахинею! Сам подумай, как это можно провернуть? Стилизовать убийства под убийцу, которого не могут найти, потому что нет трупов? Ты бредишь! – аргументировал О’Хара.
– Вы смогли! У Вас бесконечные ресурсы и бесконечное отсутствие морали! Вы способны на всё!

– Да? А что ты скажешь про это видео, которое мы нашли у тебя дома? – Кавальски включил видеоролик.
На записи было видно, как человек в маске подошёл к стулу, к которому был прикован избитый мужчина.
– Ну что, будешь говорить? – сказал человек в маске.
– О чём? Я ничего не знаю! Кто вы? Чего хотите? – испугано кричал мужчина.
– Кричать не нужно, тебя никто не услышит, – человек в маске взял нож и порезал щёку пленнику. Мужчина заорал:

– А–а–а–а! За что? Я ничего не сделал!
– Сделал, ещё как. Ты будешь говорить?
– Я ничего не знаю! Чего вы хотите?
– Говори!
– Вы о моей жене? Да, я изменял ей, но это было лишь однажды!
– Нет, я не об этом! – человек в маске ударил мужчину по лицу.
Пленник начал умолять:
– Не бейте меня! Пожалуйста, отпустите! У меня есть деньги, я всё отдам!
– Говори! – грозно требовал человек в маске.
– Что? Я ничего не знаю! – мужчина рыдал.
Человек в маске взял стеклянную двухлитровую банку с прозрачной жидкостью и вылил её содержимое на лицо пленника, приговаривая:
– Гори тварь! Гори!

Мужчина визжал от боли – в бутылке была кислота, возможно уксусная. Она жутко щипала лицо, особенно больно было на месте пореза. Затем человек в маске взял топор и начал рубить конечности жертве. Кавальски было неприятно на это смотреть, О’Хара не выражал эмоций, а Морли охватил настоящий ужас.

– Выключите! Это подделка! – заорал Джон.
– Если всё подделка, то есть хоть что-нибудь настоящее в этом мире? – съехидничал О’Хара.
Джон не выдержал: он вскочил со стула, пытаясь через стол накинуться на О’Хару. Тот моментально среагировал, отдёрнувшись на безопасное расстояние, куда Морли не мог достать из–за наручников. Тогда подозреваемый от злости швырнул планшет в его сторону, но следователь и тут сумел увернуться.
Джон брызгал слюной:
– Тварь! – проорал он.
– Сосунок! Вы будете должны полиции новый планшет, – дразнился О’Хара, поднимая разбитое устройство.
– Джон, успокойтесь и садитесь назад. Мы ещё не закончили, – уважительно потребовал Кавальски, – Майкл, ты тоже держи себя в руках!
Джон послушался, сел обратно на стул. О’Хара остался стоять напротив подозреваемого.

– Детектив, у Них было моё видео! То, которое выложил в интернет. Они его скачали и… пересняли, повторили один в один. Только я убивал эльфа, а Они – человека! Это какой–то ужас! Я просто не могу поверить, – из глаз Джона шли слёзы.
– Вы говорите правду… – сказал Кавальски.
– Что?! – возмутился его напарник.
– Не перебивай, Майкл. Вы говорите, правду, Джон. Я умею распознавать лжецов, и вы не один из них. Весь допрос вы были искренни. Вы действительно верите в то, что говорите…
У Джона перехватило дыхание, неужели Кавальски ему поверил?
– Однако, – продолжал Кавальски, – эти убийства совершили вы.
– Я? – Джон впал в состояние аффекта. – Пппочему я? – мысли Морли путались, он тяжело дышал, а в глазах постепенно темнело.

– Да, Джон. В детстве вы получили ужасную травму. У вас на глазах изнасиловали, а затем убили сестру. Преступник–повар был елушей, вам это хорошо запомнилось, как и характерная для этой национальности форма его ушей. Повара так и не поймали. Всё это есть в вашем деле, – Кавальски показал на папку, что лежала на столе. – Травма глубоко засела в вашей голове. Вы оградились от неё психическим барьером. Но груз всегда оставался с вами. И с каждым годом он накапливался и нарастал всё сильнее и сильнее за счёт жизненных трудностей, неудач и поражений. Так шло до тех пор, пока не случилось что–то значительное, очень страшное и тяжёлое. Это событие разрушило барьер, на вас нахлынули тяжёлые воспоминания, которые и породили эльфов, как средоточие всего зла, всех трудностей и проблем этого мира. Убийство эльфов стало вашей отдушиной, способом преодолеть психическую травму. Вы даже до конца не понимали, что делали. Джон, поймите, вы очень больны! Психически не здоровы. И вам нужна помощь.

– Нет, не может быть, а… – бубнил Джон, – тогда откуда здесь Майкл? Простое совпадение?
– Всё очень просто, псих ты недобитый! Я с самого начала взялся за расследование убийств моих соплеменников! – со злобой ответил О’Хара.
– Нет, этого не может быть! Я не псих! – Морли продолжал отрицать.
– Вы умный человек, Джон. Сами подумайте, ну какие ещё могут быть эльфы? Тем более, сгорающие от уксусной кислоты? Это же антинаучно! – аргументировал Кавальски.
– Нет, это возможно! Цепные экзотермические реакции, мне мой друг–химик объяснял…
– Это набор научных слов, не более того, – убеждал Кавальски.
– Эдвард, пора прекращать эту клоунаду! Он чёртов шизофреник, больше с ним не о чём говорить, – обратился О’Хара к Кавальски.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Эдвард.
О’Хара забрал личное дело Морли и вместе с Кавальски пошёл на выход. Джон кричал вслед:
– Я не шизофреник! Детектив, вы должны мне поверить! Вам угрожает опасность! Они доберутся вас! Облейте его уксусом, пока не поздно! Умоляю! Детектив! Кавальски! Эдвард!
Дверь закрылась.

*****
Джон лежал в углу комнаты, свернувшись комочком. Его трясло от недавней инъекции. Он пытался понять, был ли на улице уже вечер или всё ещё утро? Хотя имеет ли смысл думать о времени за этими четырьмя мягкими стенами? Имеет ли вообще хоть что-нибудь смысл? Стоит ли жить? Нет – один ответ на все вопросы. Джон сделал большой вдох и задержал дыхание. Спустя четыре минуты неимоверного усилия воли он потерял сознание. Но дыхание вернулось, и принесло с собой очередной провал в попытке покончить жизнь самоубийством. Пока Джон был без сознания, на задворках его разума проносились мучительные воспоминания о последних шести месяцах его злоключений в этом месте.

Параноидная шизофрения – с таким диагнозом поступил Джон в клинику для душевнобольных. Для убийцы-психопата это не самый плохой исход, альтернатива – электрический стул. Джон не верил в свой диагноз, считал, что его подставили эльфийские мрази, а заключение было каким-то извращенным способом мести. Поэтому вёл себя осторожно, замкнуто, планируя каждый шаг, выжидая удачного момента, чтобы сбежать. Но все планы сорвал один санитар с кривыми ушами, который издевался над ним, или тому так казалось. Джон жаловался на него врачу, но врач не слушал. Однажды Джон не выдержал и напал на санитара, и чуть было не убил куском стекла. Но его остановили, скрутили и одели в смирительную рубашку, которую не снимают до сих пор. Тогда же доктор назначил ему особую терапию из мощных седативных препаратов, которые имеют страшные побочные эффекты: тошноту, потерю ощущения времени и пространства, и особенно галлюцинации.

Терапия сломила Джона: он потерял ощущение реальности и начал постепенно принимать факт своей болезни, пока окончательно не поверил, что убил всех этих людей. Во время галлюциногенных приходов его посещали призраки убитых, которые жестоко терзали и издевались над ним. А где-то с месяц назад после больничного на работу вернулся санитар–эльф. Он продолжал истязать Джона, или тому так казалось? Реальность была слишком неопределённой.

У Джона уже не было сил терпеть, и он твёрдо решил покончить жизнь самоубийством, но из-за смирительной рубашки, кроме как перестать дышать, вариантов не было. Вначале он не мог выдержать страха удушения и непроизвольно вбирал воздух. Но со временем сумел преодолеть себя, и уже не дышал до потери сознания, но подлое дыхание всё равно приходило в норму. И хотя попытки были тщетны, Джон не переставал пытаться ещё и ещё. Он слишком устал от реальности, находясь в сознании, только и делал, что рыдал, да умолял бога поскорее забрать его никчёмную жизнь. Но бог не слышал или делал вид, что не слышит.

– Джон Морли? – раздался голос.
Джон пришёл в сознание.
– Джон! Это я, Эдварт Кавальски, детектив, что вёл твоё дело, – продолжил говорить голос: – Ты был прав! Эльфы, они существуют!
– Они не существуют! – проорал Морли.
– Нет! Эти уроды вдолбили тебе это в голову. Не верь Им! Я пришёл сюда сказать, что ты был прав во всём! Меня хотели убить, и неоднократно. Но я сумел Их перехитрить. А ещё послушался твоего совета и капнул уксуса Майклу. Он сгорел! Джон, он сгорел!
– Ты врёшь! – кричал Морли. – Ты всё врёшь!
– Зачем мне врать? Ты открыл мне глаза! Я начал копать дальше. Джон, ты физически не мог убить всех этих людей! У тебя было алиби. Более того, я копнул ещё глубже, они не были елушами! Даже близко!
– Я тебе не верю!
– Послушай, я знаю, тебе сейчас очень тяжело. Тебя накачали наркотиками. Но поверь мне! Это я, Эдвард!
– Эдвард? – в голосе Джона появилось сомнение. Может быть, это действительно не галлюцинация?
– Знаешь, Джон, в глубине души, я всегда знал, что с нашим миром что–то не так. И это было очевидно, слишком очевидно и просто! Как говорится, если что–то хочешь спрятать, спрячь на самом видном месте! Так и с эльфами, этими погаными хозяевами мира! Мы все каждый день видим Их, видим, что Они творят и что делают. Мы все прекрасно знаем, что мы Их рабы. Самые настоящие рабы! Но делаем вид, что это не так. Внушаем себе сказки о демократии, выборах, власти народа. Но это все ложь! Глубокая ложь во спасение нашей психики. Нам так легче жить. Мы все боимся хозяев. Страх есть основа Их власти! Те, кто не боятся, обречены на одиночество. Но в одиночку Их невозможно победить! Никогда! Ты был одиноким, Джон, это была твоя главная ошибка. Но теперь ты не один. Я вытащу тебя! Мы продолжим твоё дело вместе. Мы будем расширяться и вместе мы победим! Кто–то идёт, мне пора уходить. Ты держись, Джон! Главное держись, уже скоро я вернусь за тобой! Ты был прав! Помни об этом!

– Эдвард?
Ответа не последовало. Джон собрался с силами, поднялся и подошёл к двери. Никого не было. Лишь в конце коридора были едва слышны шаги.
– Значит, я был прав? Я был прав! – радостно закричал Джон. – Я был прав!
– Хватит орать, Морли! – закричал санитар–эльф, он подошёл к комнате Джона.
Джон рассмеялся ему в лицо:
– Грязные эльфы! Скоро мы Вам покажем! Ха–ха–ха! Мы всех Вас уничтожим! Всех утопим в уксусе! А из ушей сделаем ожерелья!
– Заткнись!
– Правду не заткнуть! Как и свободу! Вы Все погибнете, рано или поздно! Победа будет за нами!