Game History: Atari — бунтари, изменившие мир. Часть II

После запуска производственной линии перед Atari встает дилемма: куда двигаться дальше? Решение нашлось быстро. На одной из летучек Алан Алкорн предлагает отправить Pong в гостиную.

Главный инженер Atari понимал, что близится Рождество, а, следовательно, у компании есть все шансы разыграть козырную карту и выручить еще некоторое количество долларов в довесок к уже заработанному миллиону. Вопрос о технологии не стоял. Подчиненные Бушнелла нашли идеальный способ монетизации, позволяющий при минимальных вложениях получить практически 100% прибыль.

— Ко мне пришел Алан и показал небольшой кремниевый чип, — вспоминает Бушнелл. — Он умел хранить информацию и при себестоимости в 10 долларов позволял продавать продукт на его основе уже за сотню баксов. Я сказал: «давай попробуем».

В отличие от более поздней VCS (Atari 2600), домашняя версия Pong’a не имела сменных картриджей-пластин и могла воспроизводить всего одну игру, зашитую в память чипа. Опытный образец Pong’a для гостиной выглядел неприметно. Неприметная коробочка с двумя ручками-контроллерами по бокам. Будучи подключенной к телевизору, эта «серая мышка» выводила на экран уже знакомую американцам картинку: две палочки (на этот раз цветные) гоняют пиксель-«мячик» по экрану. Симулятор настольного тенниса (пинг-понга) вел счет подач и чисто графически выглядел несколько опрятней, чем его монохромный собрат из провинциальной «ковбойской» таверны.

Несмотря на налаженный конвейер, Atari всерьез размышляла над тем, как выйти на рынок домашних развлечений. Нолан и Алкорн обращались в разные структуры, однако везде слышали один и тот же ответ: «О чем вы говорите?! Интерактивная игрушка? Нам это неинтересно». В начале 70-х американский бизнес, равно как и культура, находился в парадигме традиционализма и в штыки принимал любые идеи, расходящиеся с представлением больших начальников о «норме».

Нормой было продавать тысячами «Монополию» (Monopoly) или «Саймон говорит» (Simon Says) — простые, непритязательные, но хорошо знакомые и любимые аудиторией «настолки» (или настольные версии классических игр). Невозможно подсчитать, сколько таких комплектов приобретали американские семьи в качестве рождественского подарка своим детям. Зато известно, что Pong, будь он хоть тысячу раз прорывным, не мог просто взять и появиться на полках универмагов — как раз в силу чопорности и зажатости самой пуританской в эмоциональном плане нации.

Выход нашел один из сотрудников Бушнелла. Он предложил обратиться в спортивный отдел универмага «Сирс» — на тот момент крупнейшего ритейлера в стране. Что и было сделано. В итоге Алкорна и Бушнелла пригласили на собеседование в Чикаго.

— В штаб-квартире «Сирс» сидело все руководство компании, — рассказывает Алан. — Я подключил Pong к телевизору, а он не работает. Оказалось, что все дело в мощнейшем телеприемнике, расположенном над офисом компании. Я вскрыл коробочку и вручную переключился на другой канал.

Заметив, что Алан копается в устройстве, директор спорт-отдела «Сирс» Карл Лин (он еще гордился тем, что изобрел одеяло с электрообогревом) как бы между делом бросил: «Вы собираетесь подключать эту кучу проводов к маленькому кусочку кремния размером с ноготь?». Высшие чины компании, собравшиеся в тот день в «Сирс-таун», попросту не понимали, как работает Pong — для них это было также невозможно, как изображение быта простого человека (а не бога или короля) в средневековой культуре.

— Эти люди совершенно не разбирались в высоких технологиях, — подчеркивает Алкорн в одном из своих интервью.

Так или иначе Atari удалось уговорить чопорных начальников заключить сделку. До того момента, как Бушнелл и Карл Лин ударят по рукам, оставалось совсем немного — определиться с количеством устройств, которое Atari готова поставлять на магазинные полки.

— Я вышел из переговорки и спросил у ребят: «Сколько мы можем производить?». Мне ответили: «50 тысяч». Немного подумав, я сказал руководству «Сирс», что мы можем сделать 75 тысяч приставок к Рождеству, — смеется Нолан. — А что, хорошее число, не правда ли?!

В итоге Atari получила заказ на 150 тысяч коробок с Pong’ом, а вместе с тем — щедрый кредит от корпоративного банка. Работа закипела, и уже к рождественскому сезону 1975 года Pong стал бестселлером в нише домашних развлечений. Распространители жаловались на нехватку приставок. Это была победа. Небольшая компания мечтателей-энтузиастов с начальным капиталом в 500 долларов в очередной раз смогла доказать, что стремление и искреннее желание что-то изменить способны свернуть горы.

— Прошла всего одна реклама, и все раскупили, — хвастается Нолан.

Вместе с успехом Pong’a Atari сумела добиться и куда более весомых результатов. О видеоиграх начали говорить всерьез — немыслимое дело для страны, в которой еще совсем недавно лучшими автоматами считались агрегат по смене виниловых пластинок и аэрохоккей. Безусловно, это не была цифровая революция, устроенная Nintendo в середине 80-х, но именно Бушнелл заложил основы бизнес-модели, исповедуемой и ныне платформодержателями, а заодно сделал немало для возникновения т.н. «первого типа геймерского мышления».

Чтобы понять, что это такое, давайте ответим на один небольшой вопрос: «Зачем люди играют?». Сегодня этих причин множество (начиная с примерки «новой роли» до банального отдыха), но в середине 70-х она была одна: стремление стать первым. До эпохи аркадных салонов оставалось совсем чуть-чуть, однако желание закрепиться в «лидерборде» уже существовало. В 80-е с большим трудом Nintendo сможет переломить эту установку, выпустив игру «как кино» — Super Mario Brothers для NES, но до того момента Atari не было равных.

Инновационной компании требовалась совершенно иная модель управления. Бушнелл это понимал и сразу отмел саму идею превратить Atari в дом для «белых воротничков». Он хотел, чтобы у него работали лучшие специалисты в индустрии, а для этого требовалось создать благоприятные условия не только для бизнеса, но и творческого процесса — разительное отличие от японского подхода, заключающегося в одном емком высказывании: «Пока пальцы о клавиатуру в кровь не сотрете». Бушнелл решает превратить работу в Atari в праздник и закупает в новый офис такие вещи, как надувной бассейн.

— Помню, как однажды к нам зашел один новичок, — рассказывает Алкорн. — Он увидел, как мы [c Ноланом] и парочкой сотрудников и сотрудниц купаемся, и спросил: «Кто этот парень, и почему его еще не забрали родители?». На что получил ответ, что вообще-то это директор компании и главный инженер. Представляете, какая у него была реакция?

Но какой бы ни была успешной Atari это не помешало ей оказаться в эпицентре судебного скандала. Фирму Бушнелла обвинили в плагиате — оказалось, что до Pong’a уже существовал продукт, использующей те же принципы, что и аркадный хит 1973 года. Речь, конечно же, идет о Magnavox Odyssey — первой в истории приставке, выпущенной на рынок годом ранее, но не получившей и 1/10 популярности Pong’a.

Идея создать интерактивную игрушку пришла в голову Ральфу Бэру в 50-х годах. Технологии того времени не позволяли воплотить столь смелый проект в жизнь, и так бы и пролежала эта концепция в пыльном ящике телевизионного конструктора, не отправься он конце 60-х в командировку. Возвращаясь домой, сидя на автобусной остановке, Бэр придумал, как создать его «серую коробку». Выйдя на работу в сентябре 1966 года, Ральф принес начальству всю документацию по системе и начал работу. Два года спустя Бэр получает патент на «Одиссею». Этот патент и стал камнем преткновения.

В начале семидесятых Magnavox Odyssey была представлена на выставке в Кремниевой долине. В листе отзывов появилась интересная фамилия: Бушнелл. Оказалось, что главный идеолог Atari не просто знал о приставке, но даже играл в нее!

— На самом деле, я просто оставил там свой автограф, — оправдывается Бушнелл. — Пожалуй, эта была не самая лучшая идея.

Судебная тяжба с Magnavox затянулась на четыре года. Бушнелл оказался не против уладить дело с владельцами «Одиссеи» миром, но не хотел, чтобы итоговая сумма превышала стоимость выплаты по патенту. Наконец, встретившись во дворе зала суда в Чикаго, Atari и Magnavox пошли на «мировую». Atari заплатила сумму лицензионного сбора (450 тысяч долларов) и навсегда забыла о неприятном инциденте.

***

Смелость и упорство Бушнелла позволили Atari стать лидером рынка. Огромные продажи Pong’a принесли первый миллион, а его домашняя версия — популярность в США и за ее пределами. Однако у американской компании оставался еще один козырь в рукаве: секретная разработка, которой в конце 70-х компания обезопасит себя от «японского нашествия».