Похождение бравого солдата Швека по блогам СГ

Йозеф Швейк — отставной солдат, который был отправлен из армии по причине своего идиотизма… На момент начала романа торгует крадеными и беспородными собаками, выдавая их за породистых собак с родословной. Во время начала мировой войны он был призван в качестве пушечного мяса. Несмотря на ревматизм, он в приступе ярого патриотизма идёт в участок, где все думаю, что он — злостный симулянт и просто не хочет идти на фронт. Из-за этой излишней подозрительности, злобности и просто глупости он загремел в палату для симулянтов… Там ему рассказывают множество историй про то как их знакомые пытались отвертеться от фронта закачивая себе керосин под кожу, ломая ноги и травясь всеми возможными ядами. Но также там ему встречаются и настоящие больные, но как уже говорил, их никто не слушает. Всем просто плевать. За это время он успеет побывать и в психушке. Позже он попадет к фельдкурату Отто Катцу, а тот проиграет Швейка поручику Лукашу, а там… Лучше прочитайте сами.

По мнению литературоведа С. В. Никольского прототипами бравого солдата Швейка были два человека, с которыми был знаком Гашек: ефрейтор Йозеф Швейк и Франтишек Страшлипка — денщик реального поручика Лукаша, ротного командира Гашека во время Первой мировой войны. Именно Франтишек Страшлипка любил рассказывать своим однополчанам разного рода байки.

В сумасшедшем доме каждый мог говорить всё, что взбредёт ему в голову, словно в парламенте.
И чем больше мы пили, тем трезвее становились!
На этих клистирах держится Австрия!
Пусть будет, как будет — ведь как-нибудь да будет! Никогда так не было, чтобы никак не было.
Были герои, которые стойко перенесли все пять ступеней пыток и добились того, что их отвезли в простых гробах на военное кладбище.
Костер Джордано Бруно еще дымится! Возобновите процесс Галилея!
Все эстеты — гомосексуалисты; это вытекает из самой сущности эстетизма.
Кто из вас умер, пусть явится в течение трёх дней в штаб корпуса, чтоб труп его был окроплён святой водой.
В воде всякий голый человек похож на депутата, даже если он убийца.
Беда когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой.
Я только что открыл электричество.
Дева Мария, мой хлеб в сортире!
Мы, мерзавцы, думали, что нам эта комиссия поможет. Ни хрена она нам не помогла!
Иной мадьяр не виноват в том, что он мадьяр.
Вы меня знаете?! А я вам говорю, что вы меня не знаете!.. Но вы меня еще узнаете!..
Человек-то хочет быть гигантом, а на самом деле он дерьмо.
Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом. Ореол былого могущества и славы оберегался судами, полицией, жандармерией и продажной сворой доносчиков.
Плохо ты, брат, мадьяров знаешь! Я его ка-ак хрясну!
И живучи же эти кошки! Если прикажете, господин обер-лейтенант, чтобы я ее прикончил, так придется прихлопнуть ее дверью, иначе ничего не получится.
Изыди, бестия!!!
Победа Австрии явно вытекала из отхожего места
Дешевле грибов.
Швейк, я — скотина. Дайте-ка мне по морде!
Жил-был один человек. Как-то раз надрызгался он и попросил его не будить…
(Швейк, заходя в полицейское управление) Добрый вечер всей честно́й компании!
Ну и что мне теперь, кровью блевать?
Кто другого учит «бегом марш!» — тот сам делает стократ «на плечо!»
Эльза, жизнь моя, солдаты глупые, а твой Натан — большая умница!

Немного о Гашеке

Его первая жена говорила о нём так

Гашек — очень интересный человек и за свои 39 лет он прожил интересную и красочную жизнь. Писатель-сатирик, анархист, драматург, журналист и даже комиссар Красной Армии. Он написал около 1500 разных рассказов смешных и грустных.

Как я уже говорил его жизнь полна событий и приключений. В 1889 он поступил в школу и благодаря своим выдающимся способностям он хорошо закончил начальную и поступил в гимназию. С детства Гашек благодаря своему учителю истории имел то, что называется активной политической позицией. Он был частым участником антинемецких демонстраций в Праге. А благодаря своему характеру был частым участником драк и скандалов в городе.
В гимназии он учился недолго. После смерти отца в семье начались проблемы. Так как он не был прилежным и усердным учеником, один раз он даже остался на второй год. А потом всё стало ещё хуже из за политической ситуации. В 1897 году прокатилось очередная волна антинемецких демонстраций из за которых в Праге была введена чрезвычайная ситуация. При одном из обысков у него были найдены камни, Гашека задержали для разбирательств. Он уверял, что камни куплены для школьной коллекции минералов, но это было отвергнуто комиссаром полиции. Он пригрозил, что ввиду чрезвычайного положения назавтра Ярослава расстреляют без всякого суда. Но с расстрелом что-то не задалось. В 1898 году он бросил учёбу. Первым местом работы Гашека стала аптека, куда его устроили учеником. Однако упорство и прилежание были не для Ярослава — вместо ежедневной работы он отправился в пешее путешествие. Вместе с компанией таких же подростков он обошёл изрядную часть Чехии, Словакии и Моравии. В 1903 решил стать писателем.
Он быстро становится одним из самых читаемых юмористов своего времени. Но никакой ценности произведения того периода не несут в себе. Гашек и не скрывает, что пишет исключительно ради денег, стараясь лишь угодить вкусу широкой публики. Даже в дружеской компании журналистов и писателей слабого уровня его талант никто не признаёт и чешских писателей того времени Иржи Маген (чёрт ногу сломит сломит от имён этих чехов) пишет про него так

Кофейни, винные погребки, трактиры, ночные прогулки, стычки с полицией были неотъемлемой частью жизни Гашека и о всём этом рассказывается в его произведениях. К литературе он относился в крайней степени несерьезно. Он подписывался именами друзей, фамилиями, попавшимися ему на глаза в газетах или рекламе. А вот ту я даже ничего менять не буду, держите цитату из википедии

В 1910 году состоялась свадьба Гашека и Ярмилы, его первой жены. Сама Ярмила — дочь скульптора. И долгое время её родители были против брака с безработным анархистом. Но после того как Гашек устроился в газету они согласились. 20 апреля 1912 года у них родился сын Рихард. Однако их брак никак нельзя было назвать счастливым. Ярмила не хотела мириться с постоянными отлучками мужа, его вечными вечеринками с друзьями. Её родители также настаивали на разводе. Чего стоил один эпизод, когда они приехали увидеть внука — Ярослав вышел в кафе за пивом и вернулся только спустя несколько дней. Сохранились сведения и о том, как он носил новорождённого сына по своим любимым кабачкам и демонстрировал его своим приятелям-завсегдатаям. Только спустя несколько кабачков он вспомнил, что оставил сына ещё в самом первом посещённом питейном заведении. К счастью, Ярмила знала традиционные маршруты «путешествий» своего супруга и вскоре нашла сына. Но терпеть подобное дальше уже не могла. В том же 1912 году они разошлись. Однако Гашек не стал оформлять развод официально. В 1912 году он расстался с женой и лишился постоянных источников дохода. Гашек вовсю ударился в творчество. За небольшой период он написал массу рассказов, некоторые из них были напечатана в газетах, другие — изданы отдельными книгами.

Верный своему стремлению всё делать с шумом и весельем он вместе с друзьями создаёт «Партию умеренного прогресса в рамках закона». К выборам в австрийский парламент в 1911 году партия во главе с Гашеком начала активную предвыборную кампанию, которая проходила в истинно гашековском стиле. Заседания партии проводились в местном ресторанчике «Кравин». Намерения у его партии были по настоящему серьёзными. Их предвыборная программа состояла из нескольких пунктов:
Введение рабства
Реабилитация животных
Введение инквизиции
Обязательное введение алкоголизма и прочие пункты в этом же стиле.
К заседаниям ресторан украшали лозунгами: «Нам не хватает пятнадцати голосов», «Если вы изберёте нашего кандидата, обещаем, что защитим вас от землетрясения в Мексике» и прочими. Заседания проходили под пиво и состояли из спектаклей, которые разыгрывали Гашек с приятелями. А в своих предвыборных речах, высмеивающих саму существующую политическую жизнь, он вовсю использовал анекдотические истории вроде тех, которые постоянно будет использовать позже Швейк. Заканчивал свои выступления Гашек обычно словами в стиле: «Граждане! Голосуйте только за Партию умеренного прогресса в рамках закона, которая вам гарантирует все, что хотите: пиво, водку, сосиски и хлеб!»
Весёлый и озорной характер Гашека не менялся. Сохранились сведения о его многочисленных розыгрышах и происшествиях. Так, однажды его отправили в сумасшедший дом. Прохожий, увидев, что Гашек стоит на мосту и пристально смотрит в воду, решил, что тот собирается покончить с собой. Подоспевшие полицейские задержали Гашека и отправили в участок… Где он представился Святым Яном Непомуцким, примерно 518 лет от роду. На вопрос: «Когда же вы родились?», он спокойно ответил, что он вообще не рождался, а его выловили из реки. Лечащий врач пояснил агентам полиции, что Гашек совершенно здоров и даже привёл в порядок всю больничную библиотеку. Однако домой его отправить не удаётся — он всюду ходит, всем интересуется, и, видимо, собирает материалы для новых рассказов. И этот интересный эпизод из жизни Гашека найдёт своё отражение в его произведениях.

Не менее характерен и другой случай, когда уже после начала Первой мировой войны Гашек поселился в одном пражском отеле. Вот только зарегистрировался он как «Лев Николаевич Тургенев. Родился 3 ноября 1885 года в городе Киеве. Живёт в Петрограде. Православный. Частный служащий. Приехал из Москвы. Цель приезда — ревизия австрийского генерального штаба.» Неудивительно, что его вскоре под усиленной охраной как русского шпиона доставили в полицию, где он заявил, что в качестве лояльного гражданина счёл долгом проверить, «как в это тяжкое для страны время функционирует государственная полиция». В полиции Гашека хорошо знали, и он получил 5 суток ареста.

Вообще имя Гашека часто фигурировало в полицейских протоколах: «вышеозначенный в нетрезвом состоянии справлял малую нужду перед зданием полицейского управления»; «в состоянии легкого алкогольного опьянения повредил две железные загородки»; «недалеко от полицейского участка зажёг три уличных фонаря, которые уже были погашены»; «стрелял из детского пугача»… Полицейские же протоколы показывают, как непринуждённо Ярослав менял место жительства: в них зафиксировано 33 различных адреса. Однако адресов было много больше, и часто полиции не удавалось установить, где теперь проживает Ярослав. Ну а присуждаемые ему штрафы никогда не оплачивались, поскольку всё кончалось на констатации факта, что «у должника нет никаких носильных вещей, которые можно было бы конфисковать, живёт он у своей матери и не имеет никакой собственности, кроме того, что на нём». Сам же он ещё и зарабатывал на этих происшествиях, публикуя юморески и фельетоны о произошедшем.

В 1915 попадает на фронт. Большинство их тех событий, что произошли с Швейком действительно произошли с Гашеком. После призыва его зачислили в 91 пехотный полк, расположенный в Чешских-Будеёвицах. В свой полк он пришел тоже необычно — Гашек явился в военной форме, но в цилиндре. Из школы вольноопределяющихся он был отчислен за нарушение дисциплины. Как и Швейк на фронт он отправился в арестантском вагоне. В армии он взял множество не только историй но и персонажей. Например в 91 полку так-же служил поручик Лукаш, капитан Сагнер, писарь Ванек, прототип Швейка — деньщик поручика Лукаша Франтишек Страшлипк. Ещё участвовал в боях у горы Сокаль и даже был награждён серебряной медалью за храбрость и стал ефрейтором. 24 сентября 1915 года, во время контрнаступления русской армии на участке 91-го полка под Дубно, Гашек вместе со Страшлипкой добровольно сдался в плен. Как военнопленный содержался сначала по Киевом а позже был переведен в лагерь под селом Тоцкое.Тоцкое.

Как и многие чехи вступил в Чехословацкий легион, но медкомисия признала его негодным к строевой службе. И сначала он стал писарем 1-го добровольческого полка имени Яна Гуса, а затем — сотрудником газеты «Чехослован». Активно занимался агитацией в пользу Легиона и печатал в газету свои юмористические рассказы. Из-за острого языка он добился сначала того, что в Австро-Венгрии его объявили изменником за оскорбительные рассказы, а затем и руководство Чешского национального совета в Париже возмутилось его фельетоном «Клуб чешских Пиквиков». Гашека отправили на фронт и предали суду, там его обязали принести письменные извинения совету. Но несмотря на это он так же принимал участия и в боях. Например, в 1917 году за бой у Зборова он даже был награждён георгиевским крестом четвёртой степени. После заключения мира между Россией и Германией он порывает с Легионом и отправляется в Москву, где вступает в коммунистическую партию. В апреле 1918 году его отправляют на агитацию в Самару для привлечения чехов и словаков в Красную армию. К концу мая в его отряде уже 120 человек. Его отряд воевал с Белой армией и подавил анархистский мятеж в Самаре.
Во время мятежа Чехословацкого корпуса чешские отряды взяли Самару. Среди противостоящих им было и три взвода добровольцев, которыми командовали Ярослав Гашек и Иосиф Поспишил. Однако пришлось отступить. Вспомнив, что в штаб-квартире его отрядов в гостинице «Сан-Ремо» остались списки добровольцев, которым эти сведения могли грозить репрессиями, Гашек в одиночку вернулся за документами и успел их уничтожить. Однако присоединиться к своему отряду он уже не успел. Ему пришлось в одиночку выбираться из города. Деятельность Гашека в качестве агитатора Красной Армии была недолгой, но не осталась незамеченной. В июле в Омске полевой суд чехословацкого легиона выдал ордер на арест Гашека, как предателя чешского народа. Несколько месяцев Гашек вынужден был, прикрываясь справкой, что он «полоумный сын немецкого колониста из Туркестана» скрываться от патрулей.
К сентябрю вернулся к частям Красной армии. С октября 1918 года Гашек занимается политической и административной работой при политотделе 5-й армии Восточного фронта. Несмотря на то, что в Чехии писатель вёл размеренный и разгульный образ жизни, любил захаживать в многочисленные пражские трактиры и рестораны, автором и участником всяческих шуток, розыгрышей и проказ, находясь в рядах Красной Армии он вёл себя по-другому. Здесь он показал себя ответственным и исполнительным человеком, хорошим организатором, и к тому же беспощадным к врагам революции. И вполне предсказуемо что его карьера быстро пошла в гору. А в декабре 1918 был назначен заместителем коменданта города Бугульма, а вскоре и сам становится комендантом. По некоторым сведениям, во время пребывания в России в Бугульме Ярослав сыграл свадьбу с местной телеграфисткой Гелей Бойковой, однако вскоре после свадьбы его жена скончалась от тифа. В январе 1919 года его переводят в Уфу. Назначается в типографию, где издаёт большевистскую газету «Наш путь». В этой типографии Гашек знакомится со свой будущей женой. Вместе с 5-й армией он успел побывать в Челябинске, Омске, Красноярске, Иркутске, где был легко ранен. В Иркутске он становится депутатом городского Совета. Гашек издаёт газеты «Штурм — Рогам» («Наступление») на немецком и венгерском языках, «Бюллетень политработника» на русском. так же Гашек издавал и одну из первых в мире газет на бурятском, называвшуюся «Үүр» («Рассвет»). Сам Гашек пишет об этом так: «…я редактор и издатель трёх газет: немецкой „Штурм“, в которую сам пишу статьи; венгерской „Рогам“, где у меня есть сотрудники, и бурято-монгольской „Ур“ („Заря“), в которую пишу все статьи, не пугайся — не на монгольском, а по-русски, у меня есть переводчики». После окончания гражданской войны остался в Иркутске где купил себе дом. В ноябре 1920 года в Чехословакии разразился кризис, началась забастовка, а в городе Кладно рабочие провозгласили «советскую республику». Чешские коммунисты в России получили распоряжение отправляться на родину, чтобы поддержать местное коммунистическое движение.

В декабре 1920 года Гашек вместе с женой вернулся в Прагу, где его не ждали. «Вчера посетителей кафе „Унион“ ожидал большой сюрприз; откуда ни возьмись, как гром среди ясного неба, после пятилетнего пребывания в России, сюда заявился Ярослав Гашек» — с такими заголовками в Праге вышли утренние газеты. Ещё со времен сдачи в плен в прессе регулярно появлялись некрологи: то его вешали легионеры, то его забивали в пьяной драке, то ещё что-либо. Один из приятелей Гашека вручил ему по возвращении целую коллекцию подобных сообщений.

Из-за его сотрудничество с коммунистами, пресса активно выступала против Гашека, его называли убийцей тысяч чехов и словаков, которых он резал, «как Ирод грудных детей»; его жену называли единственной оставленной им в живых дочерью князя Львова. Многие друзья отвернулись от него в этот момент; однажды его чуть не избили бывшие легионеры. Одна журналистка спросила, на самом ли деле он питался в Красной Армии мясом убитых китайцев? «Да, милостивая пани», — подтвердил Гашек и пожаловался на неприятный привкус.
Коммунистической революции в Чехии так и не случилось, восстание было подавлено, его лидеры оказались в заключении, партийная деятельность Гашека быстро сошла на нет, и он вернулся к прежней жизни. Он оказался почти без средств к существованию и даже продавал на улицах экземпляры своих книг, скопившиеся у издателей за время войны. Вскоре он снова жил на авансы от издателей, кочуя из трактира в трактир. В трактирах же он и писал свои новые произведения, часто там же их и зачитывал. Постоянная выпивка, два перенесённых тифа, отказ соблюдать рекомендации врачей, запретивших есть острое и жирное, тяжёлая наследственность — всё приводило к постоянному ухудшению здоровья Гашека. В августе 1921 он перебрался городок Липнице. По легенде это произошло так.

Доходы Гашека увеличились, но денег в семье больше не становилось. Ярослав быстро перезнакомился со всей округой и щедро помогал всем знакомым, нуждающимся в материальной помощи. Он завёл собственного сапожника, который делал обувь как для самого Гашека, так и для его многочисленных друзей. Он стал попечителем местной школы. Но его здоровью становилось всё хуже и хуже. Нанял секретаря Климента Штепанека. Благодаря хорошей памяти он диктовал ему Швейка. В это время он работал над четвёртой частью Швейка. 3 января 1923 года Ярослав Гашек скончался. На похоронах присутствовали его жена Шулинька, сын Рихард, и более ста человек из окрестных сёл и Липнице. На его могиле одним из его местных друзей, каменотёсом Харамзой, был установлен памятник — раскрытая каменная книга, на одной странице которой имя Гашека, на другой — Швейка. Из пражских друзей Гашека присутствовал только художник Панушка, с которым Гашек и приехал в Липнице. Остальные друзья Гашека не поверили сообщению о его смерти, считая, что это очередная мистификация. Его друг Эгон Эрвин Киш заявил: