Пол литра поэзии.

И свет навеки станет тьмою,
И воцарится тишина,
Покуда зверь несчастный взвоет,
Забыв былые времена!

Исчезнет в пламени ужасном
Любовь и страх, покой и гнев,
Накроет жизнь кроваво-красным…
Падут леса, конец узрев.

И на столетнем пепелище
Построят новый дивный свет,
Свою судьбу они отыщут
И проживут милльоны лет!

Увы, другие будут люди,
Другое зло, — другая жизнь,
И их другой поэт осудит,
В небесную взлетая высь.

Мне так хотелось быть козлом…
Нет, нет, не тем козлом с рогами,
А как в кино, чтоб стать потом
Добрейшим с карими глазами,

Чтоб быть сначала пареньком,
Забывшим доблесть, честь и правду,
Но вспомнить под конец о том,
Что верным свету войнам надо!

Спасти друзей, найти любовь
И победить плохого гада,
Найти ещё плохих, чтоб вновь
Избавить этот мир от смрада.

Но мы, конечно, не в кино,
И мир спасти мы врятли сможем,
Но всё ж нести с собой добро
Любой нормальный парень должен.

Так будем просто ярко жить,
Чтоб мы могли сказать, друзья,
Что зло сумели победить
Своим пресветлым добрым «Я!»

И столько много странных слов
Я слышу часто про любовь,
Что, мол, любовь — она одна,
Что для любви есть лишь весна,

Что мы должны любить всегда,
Что приготовила судьба
Нам всем любви блаженный дар,
И красоту, и страсть, и жар, — Всё то, что видим мы в кино…
И мне становится смешно:
Ведь, если любишь — ты пропал
И жизнь навеки потерял!

Отныне всё лишь для неё — Нет больше термина «твоё»,
Ты раб, свободы больше нет!
Ты смотришь жадно в её след,

Ты в стороне стоишь, боясь.
Она с другим идёт, смеясь,
Но ты же любишь, как же так?
Не уж то в сердце её мрак?

Как мог ты так её любить,
Ей жизнь отдать, про всё забыть?
А ей, конечно, всё равно.
Не получилось как в кино

Её отважно покорить…
А может стоит повторить?
Вдруг, не заметила, не знала?
Стихи твои не прочитала?

А вдруг читала, вдруг всё знает?
Смеётся и не понимает,
Что ты был создан для неё…
Не ври себе, забудь её.

Забудь, не думай ни о чём.
Ну да, не быть вам с ней вдвоём…
Но жизнь твоя всегда важней,
Чем жизнь каких-то там бл*дей!

Ты шёл вперёд, но видит Бог — Ты сделал всё, что мог.
Еда твоя — лишь пара крох,
Зовут тебя — пророк.

Молись, живи, люби людей.
Веди свою судьбу.
Не вылечить планеты всей,
Цени хоть жизнь свою.

Ты падал ниц, опять вставал:
Хотел ты их спасти,
Но ждал тебя веков провал,
Не смог ты крест нести.

Но больше нету света, тьмы,
Есть серость и тоска.
И можем только вместе мы
Любить и рай искать.

Пророк в душе, но мире ты
Не больше, чем никто.
Твоя душа, твои мечты, — Твоё главней всего!

Живи и будь самим собой,
Ты больше не пророк — Ты дал толпе последний бой.
Ты сделал всё, что мог…

Надоело врать,
Невозможно жить:
Немогу дышать,
Надо сильным быть!

Может, это сон,
Может, я — не я,
И не здесь мой дом,
Не моя семья?

За окном туман,
Или это дым?
Всё равно обман
За окном моим.

Если б я сумел,
Если бы не страх,
Как бы не хотел,
Я терплю лишь крах.

Пустота в душе,
Пустота вокруг — Не спасёт уже,
Ни любовь, ни друг.

Но надежду я
Буду вновь искать.
Обточу края,
Чтобы мне восстать!

И услышу звон,
И увижу свет,
И подарит Он
Мне на всё ответ…

Захожу, засыпая, в метро,
Окунаюсь я в сонный туман;
Вспоминаю, как было светло,
Как зима не страшна была нам,

Как друг другу признались в любви.
Не могли мы тогда предсказать,
Что погаснут на небе огни,
Лишь они могли нас удержать…

Ты сказала мне просто: «Прощай!
И забудь обо мне, я молю!»
Я ответил «Как хочешь, но знай!
Я тебя больше жизни люблю.»

Между станций летят поезда,
Мы на разных с тобою, увы,
Но печаль исчезает тогда,
Когда вижу прекрасные сны.

В них тебя обнимает луна,
Солнце нас согревает вдвоём,
На дворе замирает весна,
И с тобою мы песню поём.

Но мой поезд закончил свой путь,
И тебя мне уже не вернуть.
Я забуду и не позвоню…
Я тебя больше жизни люблю.

Когда-то я блаженно верил,
Что не «подсяду» на любовь,
Что убегу я быстрым зверем,
Страдать не буду вновь и вновь.

Но вот, случилось как случилось:
Влюбился слепо, как дурак.
Вы лишь скажите мне на милость
Как разобрать этот бардак:

Любовь приходит к нам навечно,
Не покидает ни на миг.
Мы рядом быть хотим беспечно,
В душе едва держа наш крик…

Любить нам хочется всегда,
Об этом тщетно молим Бога,
Но у любви есть цель одна,
А у меня сих целей много.

Когда смотрю я на одну,
Едва сдержать могу улыбку!
Её для вех боготворю,
Но словно в грудь вставляют пику,

Когда вторую вижу я.
И вспоминаю дни и ночи…
Спокойно жить уже нет мочи,
Ведь каждый день — о ней мечта.

Как третьей я услышу голос,
Забуду в раз я тех двоих.
Любовь растёт во мне, как колос
Пшеницы, но в глазах твоих

Увижу я усталость, муку,
И вновь одолевает скука,
Покуда скучно и тебе…
Чёрт! Дать бы с глаз моей судьбе!

Четвёртой взгляд мне ненавистен,
Но этот гнев спадёт, как листья
Холодной осенью. С тобой
Хотелось быть мне в час ночной.

И понимаю, что не знаю,
Кого люблю я… Где ответ?
Но от души я получаю
Безликое, сухое: «Нет...»

Когда б я знал в кого влюбился,
Я б тут же с ней соединился.
Вот только б знать наверняка,
Не вышлет ль вон она меня?

Каждый вечер
Кофе крепче,
Не смыкаю глаз.
Дует ветер,
Солнце светит,
Только не у нас.

Я не знаю,
Поднимаю,
Делаю глоток.
Подбодряет,
Пробегает,
Будто слабый ток.

Вновь не знаю,
Забываю,
Что писать хотел.
И ломаю,
Разбиваю,
Длинный красный мел.

Ставлю термос,
Тру и греюсь
Руки об себя.
Раскраснелись,
Но согрелись,
Я пишу любя

Синим мелом
Первым делом:
«Я тебя люблю!».
Новым цветом — Белым-белым
Надпись обвожу.

Улыбаюсь,
Поднимаюсь
Я на твой этаж.
Открываешь
И впускаешь,
В прочем, как всегда.

Ты подходишь,
В окна смотришь,
Обнимаешь вдруг.
Вновь постмотришь,
Долго смотришь,
Веришь — я не вру.

Посмотри
Ещё немного,
Я приобниму,
Наклонюсь,
Шепну на ушко:
«Я тебя люблю...»

Моя девушка создана ради меня,
Моя девушка — ангел с небес.
Я хочу быть с ней вечно, и день ото дня
Крепнет связь наших юных сердец.

Моя девушка — мой идеал красоты,
И улыбка её — идеал.
И сияет она ярче нашей звезды,
Я о ней очень долго мечтал.

Мою девушку я не отдам никому,
Ни за что не забуду её!
Сквозь огонь я пройду, Гималаи сверну.
Сохранить хочу счастье своё.

Мы увидимcя вновь, обещаю тебе!
Я любить тебя буду всегда!
Ты ведь ангел, пришедший на Землю с Небес,
Ты создана ради меня…

Тёмною ночью я буду мечтать,
Буду всю ночь о тебе вспоминать.
Буду молиться, чтоб снилась ты мне
В каждом увиденном сне!

Я буду руки твои целовать,
Буду твою красоту восхвалять,
Чтобы ты вновь появлялась во сне,
В каждом увиденном сне…

Утром не буду с кровати вставать,
Буду ко сну я сильнее взывать,
Чтобы я мог прикоснуться к тебе
В каждом увиденном сне.

Чтобы лицо твоё видеть всегда,
Чтобы секундой казались года,
Не оставляй меня даже во сне,
В каждом увиденном сне.

Но ещё больше хочу на яву
Видеть я только твою красоту,
Ту, что мне видится в сладостном сне,
В каждом увиденном сне.

Почему всегда я? Вот скажите.
Почему всегда я? Не пойму.
Я ведь просто страны своей житель,
А меня увезли на войну.

В итститут не успел поступить я,
С выпускного забрали меня.
Существо, на котором был китель,
Повезло меня сразу в края,

Где взрываются бомбы и мины,
Где не ловит мобильник, смартфон,
Где бронированные машины
Мне ценнее, чем денег миллион.

Я себе говорю: «Ты не кисни,
Ты вернёшься, увидишь семью,
Надо только собрать свои мысли,
Брешь найти в этом вражьем строю!»

С этой мыслью иду я в атаку,
С этой мыслью застыл я в тиши…
Почему-то не хочется плакать,
Мне хотелось всего лишь пожить...

Я пришёл, сказал: «Привет!»
Ты сказала сразу: «Нет!»
Я ушёл, погоревал,
Накатил, себе сказал:

«Успокойся и не хныч,
Не брюзжи, как старый хрыч!
Всё в порядке, как всегда.
Ты свободен — это да»

Улыбнулся, накатил,
Фотки старые открыл.
Хоть и мало, но они
Мне напомнили те дни.

Вдруг заплакал, накатил,
Три секунды погрустил,
Две секунды порыдал,
А потом как конь заржал.

От чего не знаю сам.
Может я сошёл с ума?
Только в мыслях вновь и вновь:
«Это, братец мой, любовь...»

Посмотрю перед сном телевизор,
Застелю свою ровно кровать.
Только жалко, что сволочи снизу
Не дают мне сегодня поспать.

Ничего, завтра будет суббота.
Завтра я прихвачу пистолет.
И попробуй сказать мне, сволота,
Что тебе всего двадцать пять лет!

Не моргну, присрелю тебя, сволчь,
За бессонные ночи мои!
Никогда ты не включишь мне в полночь
Хэви метал в колонках своих!

А потом позвоню я в милицию — Пусть приедут арестовать.
Только жалко что сволочи снизу
Не давали сегодня поспать.

Куда мы катимся, скажите мне ребята?
Да наши предки были в сто раз лучше нас!
Ведь мы стихи сегодня пишем только матом,
В пятнадцать лет бухаем «Страйк» не в первый раз.

Зачем мы хвастаемся выпитою водкой?
Зачем мы курим, обещая не курить?
И ходим мы при том «крутой» походкой,
Как-будто так и надо жить.

Ведь наши предки пели дамам серенады,
Писали письма со стихами о любви!
Ну а егодня — не стихи а клоунада,
И вместо долгой серенады: «Выходи!»

Мы смс`ки видим чаще, чем знакомых
И о любви мы пишем только в ICQ.
Ну почему же мы боимся разговоров?
Ну почему не скажем: «Я тебя люблю»?

Я не могу сейчас назвать себя идеальным,
Никто не может, нет таких нигде.
Я лишь могу сказать, что не бухаю
И не курю — хоть пара плюсов мне.

А ты прочтёшь и что себе ты скажешь?
Что изнутри ты лучше человек?
Не важно то, какой ты изнутри, а важно
Лишь то, как прожил ты свой долгий век!

И может ты задумаешься дважды:
Не выпьешь пива и не купишь сигарет,
Тогда ты обретёшь всё то, что правда важно,
Тогда найдёшь на жизнь свою ответ…

Мы иногда совсем не ценим
Всё то, что дарит нам судьба,
Бросаем тех, кто вёл нас к цели,
Не знав спокойствия и сна.

Мы очень поздно замечаем,
Так много боли причинив,
Что счастье мы своё теряем — Своих любимых и родных.

Ну а когда мы спохватимся,
Уж будет поздно всё менять:
Любимых мы своих лишимся.
Не в силах этого признать,

Мы будем в муках извиняться,
Молить судьбу ещё дать шанс,
И пробовать в живых остаться,
И слёзы лить из тусклых глаз…

Осенний ветер не прощает,
Он беспристрастен, но суров.
Он в сердце, в душу проникает,
И не спасает тёплый кров.

В нём есть и мука и блаженство,
Есть страсть, есть счастье и любовь.
В нём уплывающее детство,
И ужас, холодящий кровь.

Он кроет кару и спасенье;
И нам доступно выбирать:
Покрыть себя навек забвеньем
Иль хладу вопреки восстать.

Поддаться мраку, выбрать слабость,
Ведь так легко закрыть глаза…
Но, может, что-то в нас осталось?
Там, где покоится весна.