Повесть по «Сталкеру».

Поезд трясло на рельсах… Интересно, у братьев — украинцев дороги, такие же «ровные», как и у нас? Судя по железным, да. Слушая постоянный дождь снаружи, я смотрел в темноту, где спал мой попутчик. Только теперь я понял, что абсолютно не знаю его.
Мы с Витьком знакомы со школы. Точнее, мне было 12, когда он с родителями переехал в наш город. Жили в соседних домах, поэтому мы быстро подружились. Найдя много общих интересов, часто гуляли по городу, а потом я познакомил его со своими друзьями. Как ни странно, но он довольно быстро слился с коллективом и стал чуть ли не душой компании. Поначалу, конечно, меня это немного раздражало, но потом голова стала на место и всё пошло своим чередом. Школа, универ, потом армия. И если у родителей некоторых знакомых хватало денег отмазать сыночка от армии, то я оттрубил положенный срок на благо Родины. Когда пришёл, то попробовал устроиться по профессии, но программистов и так хватало, поэтому перебивался случайными заработками. Так прошла пара лет. А потом всё встало с ног на голову.
Конечно, близких терять всегда трудно, но когда погибают родители, труднее во много раз. Никогда не забуду тот ночной звонок из больницы, когда меня просили приехать на опознание. В ту минуту я думал, что опять кто-то из наших решил приколоться, даже и не понял – говорили вполне серьёзно. Когда стало ясно, что со мной не шутят, быстро вызвал такси и приехал в больницу. Отца я узнал сразу – служба в ВДВ оставила несколько слов на его теле, а мать опознать долго не выходило. Татуировок она себе не делала, а шрамов теперь было не рассмотреть… Как оказалось, они уже возвращались домой, когда какой-то придурок вылетел на встречную. Врачи рассказали, что его по частям на дороге собирали. Скорость была немаленькой, родители погибли сразу.
После похорон, дела не клеились, как и всегда. Попытавшись ещё полгода зацепиться за нормальную жизнь, я принял твёрдое решение – поеду в Зону. В этой жизни меня больше ничто не держало. Продав квартиру и никому не говоря ни слова, я собирался в дорогу, пока однажды не зазвонил долго спавший коммуникатор.
— Да, — голос вышел хриплым и тихим. Хрен с ним, и так расслышат.
— Игорь Геннадиевич?
— Да, я. Кто это?
— Это Пётр. Вы узнавали через нашего общего знакомого, как пробраться в Зону.
— Предположим. Что дальше? — я начинал заводиться. В спокойном состоянии редко терплю, когда ходят вокруг да около, а в теперешнем «здравии» и подавно мог рассвирепеть.
— Предлагаю вам отличный вариант. Платите сущие гроши, а в Зону попадаете быстро.
На том конце замолчали. Мысли в затуманенной голове двигались медленно и лениво, не желая составляться в полную картину происходящего. Наконец до меня дошло.
— Да, было такое. Какое ваше предложение?
— Поедете послезавтра в товарном вагоне. Там будут перевозить всякий хлам, но места, чтобы разместиться, будет вполне достаточно. На вокзале найдёте высокого человека в оранжевом жилете. Скажете, что вы от Петра. Он поймёт.
— Понял. Платить кому?
— Ему же. Он и в вагон посадит.
— Ага, накормит, напоит и спать уложит! — попытался острить я. На другом конце меня уже не слушали. Поразмыслив над услышанным, я решил собираться скорее. Лучше попробую поспать перед отъездом, благо старая дача была ещё цела, хоть и грозила обрушиться на голову.
Но как Витёк узнал про мои планы, ума не приложу. Вроде и не говорил ему. Если только мог сказать, когда пили все вместе, да и то, одним словом из многих. Но факт остаётся фактом, что он решил ехать со мной.
Самым стрёмным местом в нашей поездке была русско-украинская граница. Вагоны проверяли все до единого, поэтому пришлось срочно прятать пожитки. Благо, служивый нас не заметил. Или сделал вид.
Потом на раздолбанном «уазике» везли куда-то вдаль. Я не смотрел за дорогой – всё равно возвращаться не собирался. Витёк же наоборот, глазел по сторонам, пытаясь, кажется, запомнить всё, что видит. Высадили нас в каком-то овраге.
— Так, пацаны. Если ещё в штаны не наделали и к мамке не захотели, то пойдёте вон к тому дереву. — Крепкий водила — кавказец указал рукой в сторону дальнего холма. — Как дойдете, поворачивайте налево и дуйте прямо и выйдете на дорогу. Как увидите деревню сразу в неё не идите — пристрелить могут. Лучше постойте на дороге, пока часовые не заметят. Как подзовут — тогда и спускайтесь.
— Хреновые у них дозорные, если сразу не замечают. — Мне стало ясно, что в деревне, где пока будем жить, нашли пристанище не просто молодые, которые оружие в руках толком держать не умеют, но ещё и раздолбаи. Прохлопают такие нападение на лагерь, потом…
— Какие уж есть. Сам знаешь, нынче армия не в почёте. Ладно, нечего болтать зря.
Развернувшись, кавказец сел в УАЗ и уехал тем же путём. Поправив рюкзаки, мы двинулись в путь.
Пока ничто не напоминало нам о том, что это Зона. Вокруг обычный пейзаж, такой можно увидеть и в России в средней полосе. Редкие холмы возвышались над бескрайним спокойствием равнины. Желтая трава под ногами мало чем отличалась от листьев на редких деревьях.
— Игорян, а чё тут осень что ли? У нас же вроде весна.
— Тут всегда осень. После шестого года, когда реактор второй раз шарахнул, здесь почти всегда так. Дожди поливают, трава и листья жёлтые, солнце редко выходит, да и то,- я махнул рукой,- себе под нос светит. Тепла от него никакого.
— Чё нам тот чурбан сказал? До дерева, а потом налево?
— Ага, а потом прямо да прямо.
— Пока не встретим красну девицу с хлебом — солью.
— Молись, чтоб на вояк не нарвались, а то такой чёс начнётся. Им же не расскажешь, что, мол, грибники заблудились.
— Ладно, оглядимся и налево.
Дойдя до холма, я оставил Витька внизу, а сам поднялся на него. Потом присел и стал оглядываться. Патрулей вроде не было видно, всяких тварей тоже. Встав в полный рост, я подал знак-всё нормально, можем идти.
Обойдя холм, мы пошли в направлении супружеской неверности. Благо, рога точно не вырастут. Хотя, радиация, говорят, и не такое прилепит. Через несколько минут, Витя тормознул меня и молча указал рукой направо. Опасаясь, что на нас положила глаз какая-нибудь местная живность, я потянулся за пистолетом. Только стрелять было уже не в кого. Проследив взглядом за его рукой, я увидел десяток крестов, стоящих в отдалении. В утреннем тумане они казались призрачными и почти растворялись в белой дымке. Мы решили, что не лишним будет взглянуть, кто похоронен там и направились к кладбищу.
Подойдя к первому кресту, я увидел на нём обрезок подгнившей доски с надписью «Зверь» и старый респиратор, висевший под ней.
— Как думаешь, чё за Зверь такой?, — на кладбище Витя становился всегда притихшим. Даже голос звучал, казалось, глуше.
— Сталкер, кто же ещё. Они редко когда именами пользуются, всё больше прозвища. Тут их, по ходу, и хоронят.
— Главное нам сюда не попасть. Пошли, а то у меня мурашки по коже.
— Погоди.
Я снял рюкзак и поставил на землю. Покопавшись в нём, наконец нашёл его. Штык — нож от «Калаша». Увесистая вещь, с непривычки очень неудобная. Но если к ней приноровиться, лучше не попадать под руку. Подойдя к кресту, я начал глубже прорезать в дереве имя неизвестного мне сталкера. Пусть помнят.
Закончив работу, я легко положил руку на респиратор, висящий на кресте.
— Спи спокойно.
Убирая ладонь, я почувствовал, что из-под маски что-то упало. Нагнувшись, я поднял с земли гильзу от всё того же автомата Калашникова. Только на ней была сделан узор в виде трёх колец. Проточены были, скорее всего, напильником или ножом. Может, на привале кто сделал.
— Чё там? Стоящее хоть?
— Да так, фигня всякая. Гильза от Калаша.
— Брось, бяка! — Витёк скорчил гримасу, будто показывал маленькому ребёнку, как плохо поднимать с земли всякую гадость.
— Пошли, вроде недолго осталось.
Уже собравшись бросить ненужную находку на землю, я вдруг передумал. Поношу с собой, карман всё равно не тянет.
Выбравшись к дороге, мы всё сделали как говорил водила. Тупо стояли и ждали. Если бы по дороге сейчас шёл военный патруль, лучшей мишени для них представить было бы трудно. Наконец нас заметили.
— Эй вы, чё там стоите?
— Ждём.- Витёк решил взять инициативу на себя.
— Интересно, чего?
— Часового, чтоб пропустили.
— А чё эт вы решили, что я вас пропущу? Мож вы бандюганы?
— Мать твою! — в это утро я был не в духе, — Тебе как, на пальцах объяснить? Подумай своей шишкой с ушами — будь мы бандиты, ты бы щас не говорил уже, а червей кормил. Понятно выражаюсь?
— От так яснее! Щас пойду скажу главному.
Когда часовой ушёл за главнюком, Витёк уставился на меня:
— Ты эт его сильно послал. Прям сразу исполнять стал.
— Если б ты в армии служил, ещё не тому б научился. Этот сразу видно, молодой. Его тут старшие держат «принеси-подай, иди на хрен не мешай». Вот он и понимает только такой тон. А ты с ним спокойно говорить начал. Ему и вздумалось поболтать с тобой. Вот, учись у меня…
— Проходите, — уже знакомый голос позвал нас.
— Спасибо за позволение. А то истомились все, тебя ожидаючи.
— Пасть захлопни, смельчак.
Голос, оборвавший меня на полуслове, прозвучал сзади нас. Обернувшись, я увидел среднего роста мужчину. Одет он был в армейский бронекостюм, сам срочником в таком бегал. На плече висел уже набивший оскомину «Калаш», только с подствольником. Очень хорошая вещь, рекомендую по собственному опыту. От мишени и щепок не остаётся.
— В отличие от тебя, этот салабон не одну ходку сделал. И в таких местах бывал, куда ты ходить испугаешься. Так что прикрой варежку и не возникай. Всё понял?
— Понял…
— Громче, хреново слышу!
— Так точно, понял.
— Вот молодец, — переведя взгляд на часового, неизвестный спросил:
— «Долг» к нам заглянул сегодня?
— Да вроде не приходили. Их же не разберёшь — то чуть ли не базу тут устраивают, а то неделями их не видим!
— Ладно, я в корчму. Если кто спросит, пусть к вечеру приходят. Отосплюсь пока.
Бросив последний взгляд на часового, сталкер молча ушел, растворившись в тумане. Когда он пропал из виду, Витёк спросил у постового:
— Это кто был?
— Змей. Из дальней ходки вернулся. Вечером в баре лучше спокойно сидите, а то влетит вам от него по первое число.
— Такой злой что ли?
— Не, мужик отличный. Только по пьяни совсем другой человек. Знаешь, как в том анекдоте: «То свистишь тихо, то летаешь низко». Так что, будьте осторожнее. Меня, кстати, Репой кличут. А вас как звать?
— Витёк. А это Игорь.
— Значит безымянные. Тут свои имена, прошлые забудьте. Зона вас по-своему назовёт. Как в первую ходку сходите, так другими и вернётесь.
— Ладно. Где тут главного можно найти? — Я, наконец, заговорил.
— Башней зовут. По правой стороне третий дом. Только его там может не быть, тогда в бар гляньте.
— Спасибо. Пошли место искать.
Проходя мимо Репы, я отвернулся. Зря так погорячился, надо будет извиниться перед человеком. Пройдя чуть подальше, я увидел и проход к бару. Наверное, раньше это было сельским клубом. Одноэтажное длинное здание стояло ближе к окраине поселка слева. В большинстве мест старая штукатурка осыпалась и была видна кирпичная кладка. Советская постройка, делали на совесть. Такой и век простоит, если никто не разбомбит. Над дверью висела табличка: на деревянном щите под навесом было от руки, но старательно, написано «Трактиръ». Интересно, что за любитель старины держит это заведение?
— Гарик, вот он дом Башни. Хлопнув меня по плечу, Витя указал на дом, когда-то выкрашенный зелёной краской. Дерево под ней сохранилось неплохо, хотя было видно, что доски начинают подгнивать.
Подойдя к двери, я нерешительно постучал в неё. И что это со мной. Когда в городе жил, то о такой фигне и речи не было, как слабый стук в дверь, а тут на тебе — робею как девица! На стук никто не ответил. Помолчав, я постучал снова. Такая же реакция. Уже собравшись уходить, я услышал:
— Да вы так заходите. Он скорее всего в дальнем конце дома. Тут положено сразу заходить.
— Спасибо.
Прошедший мимо сталкер взглянул на нас так же, как и Змей. Понятно, придется снова становиться «духом» и бегать на посылках. Открыв дверь, мы вошли в дом. В прихожей не было ничего, кроме стен. В противоположном углу был закрытый люк, скорее всего бывший погреб. Говорят, тут от выбросов только под землёй прячутся. Видимо, хозяин из погреба себе бункер сделал. Отбросив накатившую робость, мы пошли дальше. После прихожей была небольшая комната с газовой плитой в углу. Здесь у прежних хозяев была кухня. Жила, наверное, нормальная советская семья — родители, пара ребятишек. Может бабка или дед с ними. Вели хозяйство, работали, учились, а потом счастливый 86-ой… Всех быстро эвакуировали, хотя не сразу. Их могли вывезти через сутки или неделю. Хотя, хрен редьки не слаще. Кому захочется бросать насиженные места и ехать чёрт знает куда. И начинать всё с нуля…
— Кто такие?
Голос вывел меня из раздумий. Блин, нельзя здесь ушами хлопать!
— Немые что ли? Говорите чё — нибудь, иначе пристрелю.
У Витька, видно, при виде ствола весь словарный запас улетучился. Но мне не привыкать смотреть на это произведение отечественных оружейников.
Прямо на нас из соседней комнаты смотрели стволы «Вертикалки». Причем, если с такого расстояния саданёт, мало не покажется. Держал её мужчина лет сорока, одетый в чёрный кожаный плащ. На ногах были штаны от армейского хэбэшника. Выражение лица нисколько не расходилось со словами — секунд через 5 пальнёт.
— Нам на входе сказали к Башне зайти. Это тебя так кличут?
На лице сталкера отразилось облегчение, заменившееся усталостью, будто учитель сотый раз объясняет непутёвому ученику решение задачи, которое последний никак не может усвоить.
— Опять новички?! Я уж думал зомбаки забрели, хотел вас «почикать». Ладно, чё надо?
— Дом свободный есть? Не на улице же нам от выбросов прятаться.
— Ух ты, птенец про выбросы слышал! Какими ещё байками за Периметром накормили?
Терпеть не могу, когда надо мной так подшучивают!
— Тебе какая разница?
— Да просто интересно, какие легенды нынче в ходу про Зону. Хотя, скоро все сами увидите.
— Ну так что?
— Девятый номер ваш. Как только пожитки сбросите и марафет наведёте — дуйте в трактир. Познакомитесь с Пахомом. Это наш бармен и торгаш, два в одном. Может, какую работёнку подкинет.
— Понятно.
Выйдя из дома Башни, я покрутил головой по сторонам и нашел наш домишко. Подходя к крыльцу, рассмотрел его уже внимательнее: деревянный, когда-то выкрашенный красным цветом, сейчас был почти полностью облезлым. Слева вверху висела железная табличка с номером «9». Стёкла в окнах на месте, двери тоже.
— Витёк, заходи внутрь. Я пока вокруг осмотрюсь.
— Ага. Давай рюкзак свой, занесу.
Передав Витьку вещмешок, я начал осмотр дома. Все стены снаружи целые, на крыше дыр вроде нет. Справа к дому была прислонена лестница на чердак. Надо будет как-нибудь слазить посмотреть, что там. Вроде никаких тварей тут быть не должно. Зайдя за угол, я увидел на земле чей-то труп. Более мерзкой твари ещё не встречал. Свиду вроде обычная дворняга, только вся в рубцах, шерсти на теле почти нет и, что самое страшное, безглазая. То ли подстрелил кто, то ли сама приползла и сдохла, не пойму.
Когда я возвратился к крыльцу, около дома стоял какой-то сталкер. Одного со мной роста, только снаряга его была неслабой — добротный броник, шлем с респиратором, в подсумках несколько запасных рожков к стволу. А пушка заслуживала отдельного разговора — это был «Винторез», в армии его видел только на плакатах, а наяву и не думал посмотреть.
— Чувак, это вы тут новенькие?
— А тебе чего?
— Расслабься, не наезжаю, — по голосу было слышно, что сталкер улыбается, — просто о вас уже вся округа говорит. Это ты Репу разогнал?
— Я. Тоже нотацию читать будешь?
— Неа, сам всё разрулишь. Так он парнишка неплохой, только молодой ещё. Я чё зашёл-то – если в баре будете, разговор есть. Меня Травой кличут. Если подзаработать охота, могу помочь.
— Ладно, поболтаем. А пока извиняй, буду обживаться.
— Давай.
Войдя внутрь, я, наконец, смог осмотреться. Ожидания не обманули меня — дом был и вправду целым, крыша не текла. Конечно, тут ещё постараться ну ничё, жить можно.
— Гарик, ты?
— Нет, твоя тётушка Клава. Для нас тут дело наклёвывается.
— И какое же?
— Не знаю, сказали, в баре подробнее обсудим, — я сел на кровать. Мда, надо будет насчет матраса поискать. Точнее двух матрасов.
— Ну что ж, пойдем, значит. Выбора пока всё равно никакого.
— Не торопись, может Пахом что ещё предложит.
— Чё-то мне подсказывает, что на торгаша лучше не горбатиться, — Витек прищурил глаза, — ведь обует, как пить дать! Это же барыга, он всегда в прибыли будет.
— Ещё не ясно кто из них большая скотина, может оба хороши. Так, жрать будем или пошли?
— Давай раздавим по консерве, а то с утра ниче не ел.
Вскрыв ножом банку обычных сардин в томате, передал её Витьку. Сам он вряд ли ножом откроет. Хотя, внешность, как всегда, обманчива.
— Ты мне лучше нож дай, сам открою, не ребёнок.
— Никогда бы не подумал, что такому научен.
— А что ж я, по-твоему, все эти годы на пианине играл? Не, Игорян, не за того держишь. Давай нож.
Получив ожидаемое, Витёк вскрыл банку так, словно каждое утро только этим и занимался.
— Держи. И больше меня так не обижай.
— А ты прям такой чувствительный, аж ржать охота.
Покончив с консервами, мы оставили рюкзаки дома. На всякий случай, решили спрятать их в стоявшую в углу тумбочку, благо пожитки были более чем скромные. Тайком я положил в карман деньги, которые привёз с собой. Лучше Витьку пока о них не знать. Мало ли — сболтнёт кому не надо, а люди разные бывают. Подходя к «Трактиру», мы увидели дюжего молодца, стоящего при входе. Смерив нас равнодушным взглядом, пропустил внутрь. Дальше была маленькая комнатка, может два метра в длину и метр в ширину, не больше. Нас окликнул сталкер слева.
— Оружие сдавайте.
— Нет у нас ниче.
— Врать ты будешь кому-нибудь другому. За поясом нож. Давай сюда.
— Держи, только не притарь себе.
— Иди отсюда, ещё крысу во мне приглядел, ишь ты! Давай, пошел.
Проходя дальше, я понял, что это была раньше «прихожая» клуба, сейчас перегороженная деревянным щитом и металлической сеткой с небольшим окошком. Внутри на стеллажах лежало оружие, в основном известное — АК-74, М4, несколько пистолетов. Приглядевшись, я увидел и «Винторез» Травы. Значит, не обманул, пришёл-таки. Что ж, работа будет только на руку.
Войдя внутрь, мы огляделись. Раньше это была танцплощадка. Сейчас же всё место, где молодёжь прошлого «стучала ластами» было заставлено столами, явно стыренными из столовой какой-нибудь школы. Около каждого стола по 3 — 4 стула, в основном сильно побитых временем. Дальше слева, где была сцена, теперь стояла барная стойка, невесть из чего сбитая. В «Трактире» находилось с десяток сталкеров. Одни сидели и лечились родной сорокаградусной, другие о чем-то оживлённо переговаривались. При нашем появлении все синхронно замолчали и смерили своими взглядами. Через пару секунд, когда все вернулись к привычным занятиям, мы направились к Пахомычу. Сначала имело смысл познакомиться с местным торгашом. Может, подскажет, кто из сидящих в баре Трава, а то без шлема его рожу я не видел. Ну, и насчет работёнки, как говорил Башня, тоже помочь может. Подойдя к стойке, я крикнул стоящему спиной бармену:
— Здорова, Пахомыч.
Видимо, дядька этот туговат на ухо. Что ж, глотка у меня лужёная.
— Здорова, Пахомыч!!!
То ли барыга этот в уши долбится, то ли совсем глухомясый.
— Пахомыч. Может оглянешься?!
Наконец торгаш соизволил оставить своё увлекательное занятие. Это был человек лет 50-ти. Лицо уже покрыто глубокими морщинами, но не слишком сильно изменившими его. Как ни странно, телосложением он мог посоревноваться с любым легкоатлетом. Худощавый, гладко выбритый. Выцветшие голубые глаза безразлично вглянули на нас и он отвернулся снова. Этот старый пердун начинал меня доставать:
— Мать твою, Пахомыч, мы по делу!
— Вот так сразу бы и сказали. А то всё вокруг да около…
— Мне сказали, что с работой помочь можешь?
— Кто такие и откудова?
— Новички мы. Кличек пока нет. Ну так что там с работой?
— Кличка у твоей собаки, а у сталкеров имена. Да и работу я, кому попало, не предлагаю…
— Трава здесь?
— Упаси Господь! Никогда такой хернёй не маялся, а на старости лет начну? Не, я только табак курю.
— Может, хватит придуряться? Сталкера мы ищем, Травой кличут. Он здесь?
— А, новое пушечное мясо… Вон он, за вторым столиком слева сидит. Только я вам так скажу – редко кто с ним обратно возвращается. Если хотите – пожалуйста, никого не держу.
— Ну, я ему обещал, что поговорю насчет подработать. Может, если будет предлагать гроши, зачем на него горбатиться? Тогда к тебе и направимся.
— Нет уж, решайте сейчас. Если с ним работаете – значит, наши пути расходятся. Если со мной – тогда посмотрим.
Витёк, до этого молчавший, взял разговор в свои руки:
— С тобой работаем. В чем дело состоит?
— Вот, молодой человек, учитесь! Ваш друг сделал правильный выбор. Ну что ж, для начала совсем простенькое задание — принесите мне пару ушей псевдогиганта. С оплатой не обижу. Ну что, не боитесь?
— Берёмся! — Витька с готовностью взглянул на меня.
— Идёт. Какой срок?
— А никакого. Как принесёте — так и оплата будет. Сами понимаете, свежие ушки должны быть, — в глазах бармена появилась легкая усмешка.
— А чего скалишься? Эта тварь, как я понял, не из маленьких.
— Хорош тебе, крошечная совсем. ПСЕВДОгигант, а не гигант. Так, размером с белку.
— Ясно. Значит принесём. Может, какое снаряжение дашь для задания?
Улыбка торгаша расплывалась всё шире.
— Чё вам, сачок для него дать? Я же говорю, маленький.
Тут моё внимание привлек сталкер, сидящий недалеко от нас. Он копался в своём КПК. Оглядевшись, я заметил такие у многих на запястьях.
— КПКшники где взять?
— Ну, это у меня можно купить. Только их тут ПДА называют. Короче, приносите уши – даю ПДА бесплатно.
Заметив на наших лицах немного удивлённые выражения, торгаш рассмеялся:
— Слышь, мужики! Новички обещали мне уши псевдогиганта принести!
Ответом ему был дружный хохот всего зала. Только Трава даже бровью не повёл. Посмеявшись вволю, Пахомыч наконец пояснил:
— Эт проверка была, расслабьтесь.
Потом он подробно объяснил, что у псевдогигианта, который оказался и не таким уж и псевдо, наружных ушей практически нет. Так, дырки как у куриц. А весь этот спектакль был разыгран с одной целью — поднять окружающим настроение. Юморист хренов.
— Ладно, дуйте к своему Траве. Только моих слов не забывайте.
Отпустив Витька, я остался один на один с торгашом:
— Ты деньги меняешь?
— Канещна меняю, дарагой! На патроны, стволы, да на чё хощь паменяю! Тебе чего надо-то?
— Пахомыч, гарный ты джигит, хватит дурака валять. Какие деньги тут в ходу?
— Ладно, больше не шутим. Гривнами рассчитываемся. Обычными украинскими.
— Ага, и какой курс нынче?
— Одна гривна — десять рублей.
— Ну ты и жмот! Тебе же двойной навар идёт! Сбавь цену.
— Один к десяти и разговоров быть не может. Не нравится — дуйте к Сидоровичу. Только сомневаюсь, что он лучшей ценой порадует.
— И далеко до него?
— Километров 10. Кордон большой. А хочешь, прям к военным иди. Только сразу на будущее — от них только пулю получишь. Так что я для вас — лучший банкомат. Сколько там у тебя?
На стол перед торговцем легли 30 тысяч. Квартиры стоят сегодня немало, так что большую часть я благоразумно притарил в доме. Пусть полежат за печкой, буду периодически разменивать, как потребуются.
— И откуда деньги такие обычно новички с копейками приходят?
— Не твоё дело. Обменивай.
— Как знаешь. Запоминай — крыс нигде не любят. От, держи. Ровно 3000. Будет ещё наличность — приноси.
— Ну что, давай 2 КПК…
— ПДА. Запоминай.
— 2 ПДА гони.
— Штука гривен.
— Ну ты и жмот. Тут же не рокфеллеры вокруг.
— Сидорыч недалеко живёт…
Вот ведь гад торгаш. Знает, сука, что не пойдут к Сидорычу молодые. Кто поопытнее и так давно нашли точки сбыта повыгоднее. Ведь сто процентов, какой — нибудь «кирпичный» толкнёт. Хотя, всё равно выбора нет.
— Ну и гад же ты… Хрен с тобой, штука так штука. Что там ещё нужно?
— Детектор аномалий. Для вас слабый, на нормальный денег вряд ли хватит. Полторы штуки.
— Пахомыч, ну ей Богу, сбавь цену. Мы ж без стволов совсем, да и жратвой разжиться надо!
— Тут недалеко…
Эти слова торговец произнёс растягивая последние буквы, будто вглядываясь вдаль, увидев что-то.
— Он хоть рабочий? — Детектор и вправду выглядел довольно убогим. Вот точно бэушный.
— В рыло захотел? На мои товары никогда никто не жалуется. Ни одной осечки за годы работы.
— Так, ПДА, детектор. Итого пятьсот гривен в остатке. Что ещё покупают первым делом?
— Теперь вам только на жратву хватит. По доброте душевной могу ещё штык-нож подогнать. В сотню договоримся.
— Беру. Из категории пожрать что есть. Консервы?
— Шашлык – бышлык, шаурма и щербет! Много чего. Но если хотите подольше протянуть — бери консервы. Больше взять получится. Фляги для воды возьми. По двадцатке каждая.
— Ясно. Давай всё, кроме консервов. Эт перед выходом возьмём.
— Хозяин — барин. Вот ваше добро. С почином!, — Хитро улыбнувшись, Пахомыч посмотрел на меня. Чтоб ты провалился с такими ценами!
Взяв все купленное, я пошел к столу, где о чем-то болтали Витёк и Трава. Зря я его послал к сталкеру. Не дай Бог сболтнул чего лишнего. В принципе, таиться нечего, но и известность сильная ни к чему.
— Держи, — я положил перед Витькою новенький ПДА и флягу. Надо же, торгаш продал нормальную, почти последнюю модель КПКшника. Вот этого никак не ожидал, — Там для него типа напульсника. На запястье прилепи.
— Так это ты Игорян? Про тебя тут рассказывали, что ты чуть ли не боец спецназа. Джеки Чана одной левой в бараний рог скрутишь. — Трава выглядел так, будто и вправду косяк раскурил недавно: полуприкрытые глаза, легкая улыбка, да ещё и чуть опущенные вниз уши создавали впечатление, будто передо мной блаженный растаман, а не сталкер, — Так?
— Ну, не спецназ, а кое-что умею. Мотострелковая часть за плечами.
— Стрелять умеешь?
— На снайпера, говорили, гожусь. Хотя СВД пару раз юзал.
— Понятно. Ну что, будем знакомы. Кореша твоего я уже знаю более — менее. О себе что расскажешь?
— А какая разница?
— Ну, если пойдём в одной связке, я же должен знать, что в спину не выстрелишь.
В двух словах я рассказал ему свою недолгую биографию. Дослушав до конца, Трава произнёс:
— Мда. Ну ладно. Дело вот какое намечается. Есть у меня заказ на артефакт ценный. Идти нужно на Свалку. Меня интересует только этот артефакт. Всё, что найдёте по дороге — ваше. Любой артефакт, оружие: все в общем. С самого артефакта получите десять процентов от стоимости. Уж поверьте мне, деньги достойные. Оттуда как вернемся – здесь и расплачусь. Ну что – идёт?
— Как — то просто все. Ушёл- увидел- забрал- пришёл. В чём прикол-то?
— В том, что это Зона. Аномалии, радиация, твари всякие. Да ещё и гопота, которая себя бандитами зовёт. Если с ними не встретимся – считай, в рубашке родились.
— Когда идём?
— Если согласны, то завтра с утра и двинем. В 5 часов собираемся здесь, у бара. Заберём всё необходимое и пойдём. Если все нормально, то к вечеру вернёмся.
— Чё — то я не пойму нихера, как этим КПК пользоваться, — Витёк наконец подал голос.
— ПДА, а не КПК, — Трава взял на себя роль объясняющего, — Всё тут понятно и просто. Вот смотри. Игорян, тоже запоминай. Вот здесь карта окружающей местности. Умельцы каким-то образом соединяют данные GPS и ГлоНаС. Как не спрашивайте — ниче в этом не соображаю. Карта получается довольно точная. Только вся эта хрень работать без одной программки не будет. Включай Синий Зуб.
-Не понял?
Никогда не понимал Виктор компьютерного лексикона.
-BlueTouth. Переводится как «Синий Зуб», — Я живо отреагировал, — Вот сюда ткни и включишь.
— Смотри-ка, парнишка все ловит на лету. Молодец. Может, будешь преемником у Че.
— Трава, у кого?
— Ну, типа администратора стелкерской сети. Иногда заходит в Бар «Шти», только это бывает крайне редко. Постоянно за серваками присматривает. Деньги, говорят, за это рубит, будь здоров! Кстати, насчёт сталкерской сети. Ловите прогу.
ПДА что-то пискнул и завибрировал. Интересно, а если такой в секс — шопах продавать, найдутся покупатели?
— Всё, установить её как два пальца. Регистрация тоже несложная. Ник менять можно, только не слишком увлекайтесь. Установили?
— Регнулись. Дальше чё?
— Теперь всё само пойдёт. Сообщения приходят всем сталкерам сразу. Кстати, вас теперь и на карте видно. Ну, всё, мужики, до завтра?
Ещё раз всё обдумав и посмотрев на Витька я сказал:
— По рукам. Завтра в 5 здесь.

Утро выдалось туманным. Говорят, здесь почти всегда так, а если нет тумана, то скоро выброс. Восходящее солнце бледно освещало верхушки деревьев с желтой, кое-где облетевшей листвой. Вдали кружила стая слепых псов, вынюхивая завтрак. Может, они и рискнули бы подойти к деревне, но часовые никогда не смыкали глаз. Да и боезапас им выдавал лично Пахомыч, так что стреляй в своё удовольствие. Прохладный воздух хорошо разносил звуки окружающей местности: стая псов лаяла, то ли отгоняя конкурентов, то ли чтобы сильно не разбредаться; где-то у периметра заработал пулемёт, расстреливая тварей, которые всегда лезут из Зоны. Хоть какая-то польза от вояк, а то могут только «доить» одиночек. Иногда весь хабар забирали. А будешь что против говорить, могут и пристрелить. Хотя, если солдатик один и начальства нет, можно откупиться.
Собрав нехитрое снаряжение, я и Витёк уже ждали Траву у бара. Как ни странно, дверь была открыта. Выглянув, Пахомыч позвал нас:
— Чё стоите? Трава вас уже ждёт. Давайте, бегом сюда.
Войдя внутрь, я увидел нашего попутчика. Сейчас он выглядел иначе: броник был подлатан в нескольких местах и казался теперь немного больше, на поясе виднелись гранаты, в подсумках было несколько магазинов для «Винтореза». Плюс ко всему ещё справа большой контейнер для артефакта, видимо для того самого.
— Здорова, сталкеры. Идите к Пахому, всё выдаст.
Удивлённо взглянув на Траву, я скоро понял, что он не шутит. Подойдя к стойке, нас ждал сюрприз. Перед нами лежали армейские жилеты — броник и сверху разгрузка. Рядом устроилась пара калашей, причем нормальных, не укороченных. Ко всему этому счастью прилагалось по паре контейнеров на брата,6 рожков и две гранаты. Увидев весь боекомплект, я начал сомневаться, что выход будет таким уж спокойным.
— Так, мальцы, слушаем меня внимательно. Всё это отдаю вам, будете постепенно отрабатывать. Скрыться не пытайтесь – вас где угодно найдут и передадут от меня свинцовый привет. Боезапаса должно хватить, чтобы вернуться. Всё, взяли и пошли.
Накинув на себя всю сбрую, я помог снарядиться Витьку. Наконец, все рожки были рассованы в подсумки, нож устроился в чехле на ноге, автомат повесил на плечо. Словом, готовность номер один, разрешите взлёт. Трава подошёл к нам и критическим взглядом окинул с ног до головы. Видимо, остался доволен, и поэтому начал лекцию.
— Так, слушаем меня внимательно. Идём след в след. Я первый, ты, — палец указал на Витька, — в середине. Замыкающим ты пойдёшь. Слушаемся во всём до мелочей. Если скажу — дышать не будете. ПДА выключайте сразу, а то засечь могут. Если вздумаете что подобрать — говорите мне, чтоб я вас прикрыл. Лучше всего на обратном пути набирайте, а то до места не дойдём. Всё понятно?
Ответом был одновременный кивок. Удовлетворённый реакцией, он продолжил:
— Хорошо, что понятно. Так… Теперь вам надо погоняла придумать. Ты, — сталкер обратился ко мне, — будешь Зольд. Типа, зольдатен. Усёк?
— Так точно.
— Вот и прекрасно. А тебя будем звать Ватсон, потому что рядом трёшься. Вопросы есть?
— А получше ничё нет?,- Витёк был явно недоволен прозвищем.
— Не нравится? Бушь тогда Цыпа. Доволен?
— Уж лучше Ватсон.
— Всё, пошли. Хватит языком молоть, а то гопота из нор вылезет. Бегом!

* * *

Думал, никогда не пригодятся навыки, полученные в армии. Не хотелось мне идти и чувствовать, что в спину вот-вот могут всадить пулю. Свалка, чего ещё ждать. Спасибо, что через старый периметр прошли без приключений. Ну, не считая того, что Ватсон ухитрился порвать обшивку на разгрузочном жилете. Его бы голышом под колючкой заставить ползти, сразу научился бы форму беречь.
Вдалеке послышался рокот винтов. Вертушка была явно военной, гражданских тут быть просто не может.
— Трава, может схоронимся? Вряд ли стороной пройдут.
— Молодец, Зольд. Не забываешь слушать. Сейчас вон там, в развалинах спрячемся. Быстрее, а то накроют и похоронить некому будет.
Недалеко виднелись развалины поселка. Интересно, чем тут занимались до Первой аварии? Может, какой колхоз был или что-то подобное. Хотя, теперь не важно. На развалины это было мало похоже, большинство домов оставались целыми.
— Заходим в крайний. Минуты полторы у нас ещё есть. Ватсон, мать твою! Шевели копытами!
Молча и не возражая ведущему, Витёк зашел в подвал старого дома. Трава, осмотревшись вокруг, последним проследовал за нами.
— Так, сидим тихо и не рыпаемся. Выстрелов они, конечно, не услышат. Зольд, включи фонарь и осмотрись тут. Надеюсь, никакие твари здесь лёжку не устроили.
Щёлкнув переключателем на головном фонаре, я встал и, прижимаясь к стене, пошёл вглубь подвала. Здесь было не настолько темно, чтобы требовалось чем-то светить, но фонарь имел скорее обескураживающее действие. Особо не повоюешь, когда в глаза светит хрен знает что. Перед поворотом я остановился, прислушиваясь. Если за стеной кто-то есть, то услышать его не составит труда. Собравшись, я резко завернул за угол и вскинул автомат. Внутри никого не было. Либо был, но прятался по углам. Сделав шаг внутрь, я посветил по сторонам: обычное заброшенное здание. Стены начали потихоньку осыпаться, поэтому полы по краям были все в кирпичной трухе; в некоторых местах стояли лужи, под потолком было единственное окно, и то выбитое. Через него во время дождя вода и стекала внутрь. Дойдя до середины помещения, я осветил все углы – ровным счётом ничего. Если честно, я думал что в Зоне твари на каждом шагу. Конечно, нет большого желания встретиться с ними нос к носу, но всё же. Посмотрев в угол недалеко от двери, я увидел лужу, которая отличалась от остальных. Мда, с таким вниманием долго здесь я не протяну, надо было раньше на неё внимание обратить. Она светилась зелёным и из густой массы лужи выходили пузыри.
— Трава, посмотри что это за хрень?
Матерясь, главный вошёл в комнату и спросил:
— Чё тут такое? — Молча я указал на «лужу».
— И всё? Это аномалия, «Холодец». Артефакта в ней нет, мало кто может влететь в неё здесь.
— А обязательно кто-то должен попасть?
— Артефакты – это остатки биологических тканей, попавших в аномалии. Каким-то неведомым образом твоё мясо в такой вот штуке превратится в слюду – полупрозрачный артефакт, хорошо защищающий от химических повреждений. Только он, как и вообще всё в Зоне, фонит. Так что несколько раз подумай, прежде чем на себя цеплять. Ватсон, иди сюда, посмотришь на аномалию. Только пальцами не лезь в неё, а то без руки останешься.
Сталкер развернулся и пошёл к двери. Донёсся его недовольный голос:
— Всё ещё висят, суки. Чё-то странно, обычно военные на Свалке долго не задерживаются. Подождём ещё немного и начнём перебежками продвигаться вон к тому холму. Сначала Зольд, потом ты, — он ткнул пальцем в Витька, — а я прикрою вас. Аномалий по ходу движения нет, так что не задержитесь. Всё, хватит сидеть, поехали! Пошёл!
Выйдя из подвала, я осмотрелся и на полусогнутых побежал к «холму». Хотя, на самом деле это была куча железа и всякого мусора. Ясен пень, радиоактивного. На весь путь ушло не больше минуты. Добравшись до места, я развернулся и махнул рукой: «Можно идти, всё нормально». Трава кивнул и отправил Ватсона по моему пути. Витёк бежал на удивление быстро, снайперу понадобилось бы везение, чтобы подстрелить его на таком ходу. Добравшись до точки, Витёк присел около меня и помахал руками сталкеру. Тот, взглянув в сторону вертолёта, потрусил в нашу сторону. Пока ведущий бежал, я через прицел осматривал тылы. Всё, вроде тихо, движения никакого. Почему-то настораживали окна дома, в подвале которого мы прятались. Добежав до нас, сталкер сказал:
— Молодцы, по сторонам не глазели зря. Если будете потом в паре работать, то не забывайте страховать друг друга. Так, — Трава выглянул из-за холма, — теперь вот туда таким же макаром. Погнали!
Пройдя так же ещё несколько мусорных куч, мы сели ждать, пока вертушка уйдёт дальше. Трава, кажется, был полон спокойствия и терпения. Мне же от присутствия рядом Ми-24 было совсем не гуд. Если этот танк летающий решит по нам шарахнуть, то потом даже хоронить нечего будет. Заметив моё состояние, ведущий похлопал по плечу:
— Не дёргайся, молодой. Не станут стрелять по нам, у них отчётность по боеприпасам будь здоров. В случае прямой угрозы шарахнут, но это если со «Стингером» тут сидеть будешь. А так нормально всё. Ещё год назад весь боезапас на нас израсходовали бы. У них приказ был – уничтожать лиц, незаконно находящихся на территории Зоны отчуждения. Слух ходил, что за каждый сталкерский ствол им доплачивали, поэтому брату нашему житья никакого не было от них. Сейчас, конечно, через блокпост не пустят просто так. Либо половину хабара отнимут, либо деньгами возьмут. А если молодой, так ещё и пристрелить попробует или задержать. С «дедами» легче договориться. Ну и с офицерами тоже. Один чёрт, не люблю я их. По возможности обойду, но если на рожон полезут, то «Винтарь» спасёт. Однажды, ещё когда молодой бы, от них дёру давал недалеко от Кордона. Думал всё, тут и останусь. А нет, спасла винтовочка. У неё скорость пули невысокая и траектория полёта меняется через несколько секунд, пуля вниз уходит. Так я, убегая, несколько раз наугад пальнул. Одному точно в чан и залепил. Вояки это дело увидели и решили на попятную пойти. С тех пор с винтовочкой и не расстаюсь. Зольд, чё там вертушка, домой ещё не собралась?
— Вроде уходят. Так… Подбирают своих… Набирают высоту… Всё, можно идти.
— Отлично. Бегом!
Дойдя до места, Трава поднял левую руку вверх, жестом остановив нас. Осмотревшись вокруг, он направил меня направо, остановив в нескольких метрах от аномалии. Ватсон встал справа от меня.
— Смотрим по сторонам. Конкурентов много, могут нагрянуть. Головой вертеть на 360 градусов. Я за артефактом.
Аномалия оказалась «Трамплином». По пути к месту, Трава рассказал о самых распространённых, поэтому угадать её было не трудно – возмущение воздуха вокруг; мусор, изредка приносимый ветром, взмывал вверх.
Поскольку я стоял лицом к аномалии, то смог увидеть то, за чем пришли. Это был небольшой объект правильной формы, кое-где на поверхности виднелись выступы; голубого цвета, блестел, словно стеклянный. Кинув пару камней в аномалию, Трава нашёл путь, по которому можно попасть ближе всего к артефакту. Пошарив вокруг, он нашёл арматуру, от души кем – то погнутую. На корточках подобравшись к трамплину, он начал пытаться вытолкнуть артефакт наружу, но выходило это, честно говоря, из рук вон плохо. Тогда он решил поступить, как показалось сначала, весьма странно. Перейдя чуть вправо, он стал заталкивать цель похода вглубь аномалии, довольно энергично толкая шар арматурой. Последнее движение было достаточно сильным, так что артефакт взмыл вверх, вместе с железкой. Выпустив её из рук, он быстро отскочил в сторону и не зря – арматура выскочила из «Трамплина» на бешеной скорости и взлетела метра на 3 вверх. За ней последовал и артефакт, который упал через несколько шагов от аномалии. Улыбнувшись, Трава так же на корточках пошёл к «месту приземления». Через несколько минут он вернулся с чрезвычайно довольным видом:
— Всё, хлопцы, вертаем взад. Артефакт с нами, можно рапортовать о завершении.
Надо будет потом поинтересоваться, как он артефакт достал…
Но спокойно уйти нам не дали. Как только мы отошли метров на сто от аномалии, сзади послышался крик:
— Не двигаться! Оружие на землю и медленно повернулись. И чтоб без шуток!
— Твою ж мать! Вот как чуял, что слишком всё как-то гладко идёт. Поворачиваемся, стволы не бросаем. Как дам знак – валим их.
Повернувшись, мы увидели людей в серой разгрузке, тёмно – синих костюмах. Бронежилетов у них не было, лица скрывали «лепестки». Если уйдём, спрошу, что это за перцы. Наше счастье, что их всего двое. Может, удастся сбежать.
— Это наёмники. Хреново дело… Так, Зольд, давно последний раз стрелял?
— Месяцев 7 назад.
— Так, слушай. Как только подам сигнал, стреляй в левого. Правого беру на себя. Ватсон, помогаешь Зольду. – отступив на пару шагов назад, Трава сказал:
— Давай!!!
Упав на землю, я снял автомат с предохранителя и дал очередь по дальнему. Потом ещё, ещё одну. Витёк не отставал. Треск автоматов вытеснил все звуки. Через несколько секунд «левый» упал. Трава пару раз выстрелил по своей цели.
— Сука!
Витёк уронил автомат, перевернулся на спину, прижимая ладонь к левому плечу. Я взглянул на него – подождёт, ничё не случится.
— Что там у вас?
— Ватсона зацепило.
— Быстро отсюда, наёмники по двое не ходят. Сейчас сюда ещё несколько человек прибегут, тогда так легко не отвертимся. Вставай, скоро подлатаем твоё плечо.

* * *

Дойдя до бара, я отвел Виктора к местному костоправу – Аспирину. Несмотря на незамысловатое прозвище, он многих поднял на ноги. Так что за здоровье напарника волноваться не приходилось. Когда я вернулся к барной стойке, Трава уж рассчитывался с Пахомом. Увидев меня, торгаш махнул рукой. Подойдя к нему, он тихо, но быстро стал говорить:
— Дело такое. Свалка, похоже, скоро наводнится наёмниками. Не ровен час, скоро и к нам пожалуют. Ночью заступишь в караул. Теперь сторожить по четыре человека будете. Ваша часть денег пошла в уплату долга по снаряге и оружию. Если какие ещё трофеи будут, приноси. Чем больше притащите, тем быстрее долг погасите. Всё, иди.
Выслушав сие наставление, я пошёл к Ватсону. Лекарь как раз бинтовал ему руку.
— О, молодой человек! Не беспокойтесь, всё с вашим напарником в порядке будет. Ваше счастье, что я здесь есть. Недавно ещё вольным сталкером бродил. А как увидел, что гибнет наш брат за здорово живёшь от пустяковых ран, так вспомнил медицинское своё образование. Теперь врачую помаленьку. Благо Пахом оценил пользу от меня, кормит бесплатно и крыша над головой есть. Всё, можете забирать товарища вашего.
— Блин, повезло мне. Чуть правее бы и всё, трындец! Сердце рядышком совсем было.
— Пошли, раздавим по маленькой, обмоем второе рождение.
— Лучше пузырь возьмём и в доме остограмимся. Разговор есть.
Войдя в дом, Витёк крепко матюкнулся.
— Ты чё?
— А ты не заметил? Когда перестрелка началась, Трава назад отходить начал. Прикрывался нами, урод!
— А ты чё хотел. Поначалу так и будет. Потом станут за людей считать. Ладно, наливай.
Через час обоим уже заметно похорошело. Поставив таймер на пару часов, чтобы проснуться к караулу, я упал на кровать и забылся.

Как же хреново просыпаться, когда накануне что-то отмечали или просто сидели, сдабривая всё это немалым объёмом спиртного. Голова гудит, сушняк мучает и все мысли только об одном – где бы найти таблеточку, снимающие все симптомы разом. Выпил такое «колёсико» и сразу забыл о последствиях посиделки.
Примерно то же самое думал и я, разбуженный писком ПДА. И какая же зараза решила, что я сегодня должен идти в ночь дежурить?! Руки бы с ногами местами поменял, а потом ещё пинка для скорости добавил. Пусть летит, что тот гордый ёжик. Отключив звонок, я поднялся на кровати, оглядывая всё вокруг. За окном уже темнело, так что следовало поторапливаться, а то мало ли за кого в темноте примут.
Выйдя наружу, я передёрнул затвор и направился к группе сталкеров, стоящих посреди улицы. Заметив меня, один из них призывно махнул рукой.
— Тоже в караул сегодня? Стой здесь, сейчас придёт главный, по точкам нас распределять. Я Федя, тебя как звать?
— Игорь. М…, блин! Зольд. Никак не привыкну.
— Ничё, я к погонялу тоже долго прислушаться не мог, а теперь слаще родного имени звучит. Во, идёт, нехороший человек.
Проследив взглядом за движением головы Феди, я полностью разделил его эмоции. Медленным шагом к нам двигался Змей, донельзя хмурый и невыспавшийся. Если его поставят в один отряд со мной, то содержательная лекция о культуре общения мне, по-видимому, обеспечена. Однако мои сомнения не подтвердились.
— Слушаем меня внимательно, повторять не стану. Сегодня у нас остановится отряд «Долга». Какого лешего они забыли на Кордоне мне самому интересно, но просили принять. Их будет 12 человек – три квада. Расположатся в пустых домах на окраине. Охрану по периметру удвоим. Приказы старших не обсуждать, выполнять дословно. Всем всё ясно? Вот и хорошо. Теперь слушайте, кому куда идти.
Всех распределили по ключевым позициям. Мне выпало стоять на одном посту с Федей, сталкером по кличке Крокодил и старшим был назначен Бык. Наш пост находился на западной стороне посёлка, смотрели мы в Зону. Именно оттуда и должна была явиться напасть, которую нам было поручено геройски отразить. Не пойму, на кой чёрт охрану увеличили, хотя приказы не обсуждаются. Надеюсь, по нашу душу наёмники не явятся, а то воевать ночью совсем не в радость, будем как мишени в тире.
— Так, все собрались? Я – Бык. Слушаемся меня, и эта ночь пройдёт для вас тихо и спокойно. По мере возможностей. Ладно, пошли.
До места ночного бдения добрались быстро. Разложив костёр, Бык поставил часового, присел к костру и начал травить байки Зоны, которых у него оказалось в избытке.
— А вот слышали про Мёртвый Город? Эх вы, глухомань. От Военных Складов можно добраться. Говорят, там в подземных помещениях главная база наёмников. А на поверхности толпы зомби. Кто там был рассказывают – мертвяки ходят, будто людей пародируя. Кто торгует, кто в машинах сидит. А по ночам в дома уходят. Не спят, конечно, но и на улицах не появляются. И самое чудное, что зомбаки всё прибывают туда.
– Так их там скоро станет больше, чем нас.
– Неа, не станет. Наёмнички отстреливают, испытывая новое оружие. Да и зомби долго не живут – от силы года полтора, постепенно разваливаются. Но вы сами подумайте – зомби туда идут по какому-то зову, никто их не заставляет.
– Мало ли, может память какая-то остаётся. О нормальной жизни.
– Хрен их знает. Но лучше там не появляйтесь, мало ли. Лучше стороной обойти, нехрен тратить патроны на этих трухлявых. Плюс ко всему иногда бывших знакомых встречаешь среди зомбированых. Понимаешь, что это уже не твой напарник или товарищ, а тварь из Зоны, коих вокруг сотни. Тяжело потом на душе, что не помог, хотя сделать и не мог ничего.
В воздухе повисло молчание. Все поняли, что эту историю Бык рассказывал из собственной сталкерской жизни. Хотелось похлопать его по плечу, сказать что-нибудь ободряюще, но слова были сейчас лишними. Все просто молчали.
А Зона жила по законам ночной жизни, которые были враждебны человеку, как и на большой земле. Ночи здесь были темнее, чем там, где я жил раньше. Даже когда ребёнком меня отвозили в деревню к бабушке, таких ночей там не было. Казалось, что сам воздух напитался чернотой, гасящей всяких слабый отблеск света. Хотя, ночным гостям свет не был нужен.
До этого я никогда не видел бойцов «Долга», но узнал их сразу. Что по мне, так все члены этой группировки, судя по названию, должны чуть ли не ходить строем и говорить только по уставу. Было в этом названии что-то казённое, не настоящее. «Тварищ капитан, рзрешите доложить…» Таким манером задолбался в армии общаться с командирами, один старшина был типичным солдафоном и говорил только словечками из устава. С тех пор такую манеру речи на дух не переношу.
Когда ночные гости вышли из темноты, первым желанием было взять автомат и расстрелять всех, кого вижу. Рука сама дёрнулась к оружию, но здравый смысл взял верх. Не то чтобы я питал какую-то неприязнь к «Долгу» – в Зоне я вообще не знаю, в кого надо стрелять, а кого стороной обходить, просто рефлексы взяли верх. Увидев мой порыв взять автомат, глава четвёрки вскинул оружие наизготовку. Рефлексы были у него что надо, шансов у меня не было.
– Спокойно, Тор. Ты чё оружием машешь? – Вставая, Бык обратился к долговцу, – У всех нервы и так ни к чёрту. Мало ли, пальнёшь машинально.
– Нехрен за оружие хвататься. Мои бойцы тоже после перехода еле ноги волочат и реагируют на любое движение.
– Молодой, что с него взять?! Сегодня только из первой ходки пришёл. – Было видно, что Бык всеми силами пытается загладить инцидент.
– Ладно, всё нормально. Бойцы, – Тор повернулся к отряду, – идём в местный бар. Здешний торгаш в курсе всех дел.
Отдав приказ, должанин повернулся к нам:
– Бык, как тут дела обстоят?
– Да неплохо, жить можно. Разбойнички изредка маячат, но быстро сваливают восвояси.
– Удачи, сталкеры. Квад, за мной!
Услышав команду главного, бойцы построились в боевой порядок, и ушли к «Трактиру». Когда отряд скрылся в ночи, Крокодил, до этого молчавший, спросил у Быка:
– Хто це був? (Кто это был?)
– Борг. Захисники Світу від зарази Зони. Що на мене, то ті ж військові, тільки під іншим соусом. (Долг. Защитники Мира от заразы Зоны. Как по мне, так те же военные, только под другим соусом.)
– Одних військових ніби мало… Теж одинаків не люблять? (Как будто одних военных мало… Тоже одиночек не любят?)
– Да как сказать. Если задержат, а ты с хабаром, то и отобрать могут. Хотя их база на «Ростке», а там «100 рентген», известнейший бар сталкеров. К одиночкам относятся как к детям неразумным, себя считая «Солдатами удачи». Бывал несколько раз на их базе. Пропаганда из всех щелей прёт. Из матюгальника постоянно доносится: «Ветераны Чернобыля! Вливайтесь в ряды «Долга». Защитить мир от Зоны – наша общая цель и задача!». Так охота расстрелять все динамики на базе, чтоб не нервировали. Хотя оружием пользоваться нельзя на «Ростке» нельзя – сразу в комендатуру потащат. Короче, беспрекословная субординация, система войсковых званий и прочие атрибуты армейской жизни. Солдатики…
– Бык, – спросил я, – А когда Выброс? И где прятаться?
– Раз в 10 дней происходит. Советую в календаре отметки делать, чтоб не угодить под него. Прятаться можно в «Трактире». Там Пахом в подвале неплохой бункер организовал, можно спокойно пересидеть. До ближайшего пара дней, ещё можно пожить спокойно. Зато хабара после Выброса – собирай, не хочу. Некоторые специально в Зону уходят и там пересиживают на своих точках, а потом все самые дорогие артефакты собирают. Только порой некоторые оказывались в укрытиях заперты. Ведь аномалии после Выброса места меняют. Одни исчезают, оставляя артефакты там, где были. Другие появляются там, где раньше пустое место было.
– И что со сталкерами, которых запирает аномалиями?
– Когда как. Кто пытается выбраться, не всегда получается. Кто сидит ждёт, пока аномалия сдвинется, а есть и те, кто от безысходности пулю в лоб себе пускают. Всяко бывает.
Около костра вновь повисла тишина. Было слышно, как вдалеке подвывает собака, сухая трава невдалеке шуршала на ветру. Мало что напоминало, что это Зона, а не посиделки на даче. Здесь всюду смерть, и нельзя ни на секунду забывать, что неверный шаг может стать фатальной ошибкой и последними мгновениями твоей жизни. Автомат по-прежнему лежал рядом, готовый в любую секунду защитить владельца от здешних опасностей. Благо, сегодня из обитателей Зоны никто не решил сделать нас поздним ужином.
– Ладно, хлопцы. Зольд и Крокодил пусть поспят, а мы с тобой подежурим. Потом сменитесь.
Дав указания, Бык проверил автомат и встал, разминая ноги. Федя отодвинулся от костра и стал вслушиваться в ночь, закрыв глаза. Не уснул бы, а то выйдет не дежурство, а тихий час в детском саду. Я лег на землю и закрыл глаза. Всегда прокручивал в памяти прошедший день, думая, что можно было сделать лучше. Любил учиться на ошибках. Но не в этот раз. Вспоминая сегодняшний день, я понял, что не могу найти косяков в сделанном. Указания Травы выполнял точно, когда он доставал артефакт – смотрел в оба; когда стрелял в наёмников – опять правильно, как учили: «тридцать три». Пока произносишь в уме эту нехитрую фразу, в цель уходят три пули. Короткая очередь, прицел не сбивается, точность неплохая. Да и сейчас в карауле не зевал, слушая байки Быка. Может, если буду слушать советы и здраво мыслить, протяну подольше. А то что-то мне подсказывает, могу хоть завтра оказаться на месте тех наёмников. Достаточно пойти туда, куда не следует. Только ещё бы знать, где это. За такими размышлениями я и заснул.
Разбудил меня Бык уже под утро. Бессонная ночь никак не отразилась на нём. Ведь спали только мы, он охранял и нас, и лагерь. Без объяснений я встал, умылся водой из фляжки, несколько раз присел, прогоняя сон. Автомат повесил на правое плечо стволом вниз, чтобы было удобнее повернуть в сторону цели. Утренний туман уже начинал наползать со всех сторон, холодок рассвета забирался под одежду, заставляя зябко поёживаться. Зато спать уже не хотелось. Чтоб скоротать время дежурства, я решил покопаться в своём ПДА. Для начала открыл карту и решил найти тот самый завод «Росток», на территории которого база «Долга». Когда нашёл её, то не поверил своим глазам – до «100 рентген» отсюда пилить и пилить. Интересно, зачем группировке понадобился кордон Зоны, где и артефактов-то нормальных почти нет, как говорил Трава. Чёрт их знает, может, призыв у них начался… Так или иначе, теперь этот отряд будет какое-то время находиться здесь. Может, оно и к лучшему, без дела они не сидят, как рассказывал Бык. Глядишь, начнут охранять лагерь, можно будет отоспаться. А то стоять тут нифига никакой радости, уж поверьте.
За подобными раздумьями и прошли часы, отведённые мне на дежурство. Когда рассвело, Крокодил и Федя начали просыпаться. Дождавшись смены, мы пошли в бар, сдать патроны Пахому. Судя по шуму, доносившемуся оттуда, внутри было весело. Зайдя в здание, я увидел следующее – молодой «долговец» дрался с каким-то сталкером. Последний оказался не промах и уже успел разукрасить должанина – под глазом у того красовался большой синяк и скула уже начала опухать, из нижней губы сочилась кровь.
– Тебе это так не сойдёт с рук, сука! Ты хоть знаешь на кого руку поднял? Я мир от Зоны защищаю, а ты только о своём кармане думаешь! Будь моя воля, всех бы вас к чёртовой матери к стенке поставил! Ты ещё получишь своё!
Вошедший командир квада осадил ретивого бойца ударом в ухо.
– Что здесь происходит?
– Щенок получил по морде, язык за зубами держать не умеет.
Говоривший был коренастым мужчиной с заметной проседью на висках. Глаза серо-зелёного цвета не выражали абсолютно никаких эмоций, дыхание было спокойным, руки опущены в знак окончания стычки. Верхние пуговицы хэбэшника расстёгнуты и был виден десантный тельник, испачканный пальцами, по-видимому, долговца.
– И что он сделал?
– Начал наезжать, что тельник на мне просто так от блата! Когда этот щенок ещё в детский сад ходил, я в Грозном взвод из окружения выводил. Повидал столько, что он в штаны наделает.
– Бром, конечно, не прав был, говорить нечего. Он молодой дурак, но ты-то, голова своя на плечах. Объяснить не мог?
– А он пытался его снять с меня, – сталкер потрепал пальцами тельник, – Орал, что я нахлебник и что таких, как я, стрелять надо. Будь спокойнее, я бы ему всё объяснил. А так сам в бутылку лезет, вот пусть и подумает, стоит ли в следующий раз так делать. Жить будет, только личико попортил защитничку.
– Понял я тебя… Молодой своё ещё получит, а ты постарайся так не делать. Не потому что я «Долговец» так говорю, а просто по-мужски. Можно было и одним ударом ограничиться. Теперь начальству рапорты строчить, бюрократия пойдёт. Бром, очухался? – командир обратился к приходившему в себя на полу виновнику конфликта, – Пошёл к медику, а потом ко мне загляни. Разговор есть.
– Какого? Он сам напал, я защищался! Этот козёл отвечать должен!
– Ещё раз назовёшь такого человека козлом, а тем более с кулаками на него полезешь – вылетишь из «Долга» в одно мгновение! Нам такие не нужны. Считай это первым и последним предупреждением! Марш к Аспирину! Корень, покажи ему, где костоправ здесь.
– Чего повылуплялись? Ни разу драки не видели? Сдавайте патроны, коль пришли. Давайте, давайте. Без вас дел полно!
Подойдя к стойке, я молча отдал Пахому два рожка, выданные мне накануне. Позади было тихо, присутствующие молча ели, пили и копались в ПДА. Сдав боезапас, я поискал среди присутствующих Траву. Он сидел за последним столиком, опустив глаза вниз. Тут на запястье зажужжал ПДА.
– Опять Семецкий погиб. Во судьба у человека – умирать каждый день. И всегда по-разному.
Посмотрев на экран, я убедился в этом: «Сталкер Семецкий. 08:15. Свалка. Псевдособаки». Пойду потолкую с Травой, а заодно расспрошу о работе. Не могу без дела сидеть. Заказав пару пива, я направился к дальнему столику. Когда я подсел, сталкер удостоил меня взгляда исподлобья.
– Здорова, Трава.
– И тебе не хворать, Зольд. С чем пожаловал?
– Да вот, пива попить хотел с тобой.
– Давай не будешь придумывать. Небось, решил узнать, какая доля от хабара тебе причиталась?
– Трава, я напрямую говорю. После караула устал, что твоя собака. Хочется поговорить с кем-нибудь, может, чего полезного для себя узнаю. А кроме Витька и тебя, я тут ни с кем толком не знаком.
Взгляд поднялся на меня. Видно было, что я не вовремя, и сталкер искал слова, чтобы помягче меня послать.
– Ладно, давай пиво. Извиняй, вымотался. Нервы ни к чёрту.
– Фигня. К пиву чё взять?
Трава еле заметно улыбнулся:
– Сам возьму. Сиди.
Через некоторое время мы уже разговаривали. Оказалось, что Трава состоит в «Свободе», сталкерском клане, который всегда был непримиримым противником «Долга». Теперь же, когда в «Долге» произошёл раскол, та часть, которая осталась верна старым принципам и идеям пошла на перемирие и теперь Армейские склады стали базой для некогда непримиримых врагов.
– Сейчас уважение к «Долгу» падает. Их предыдущий главарь такой беспредел творил, что вся Зона слышала об этом. Последней каплей стали аресты сталкеров и передача их военным. А те, предварительно обобрав последних до нитки, ночью выбрасывали обратно в Зону. Мало кто выжил тогда. Когда Иосиф, как их начальника у нас называли, решил предпринять штурм нашей базы на Армейских складах, тут как раз фанатики прорвали оборону у Барьера. Когда они вышли к нашей базе, то нас зажали между двух огней – слева «Долг», справа «Монолит». Тогда начали мы на ПДА друзьям среди одиночек кидать сообщения с просьбами о помощи. Как ни странно, пришло десятка полтора сталкеров. Мы ещё удивились тогда, что «долговцы» фанатиков не обстреливали. Представь, прут на нас «монолитовцы», попутно стреляя в «долговскую» сторону, а те ноль внимания на них. Тут мы разделились – одни помогают фанатикам «Долг» валить, а другие «Монолит» отстреливают. Одиночки их с фланга отстреливали, здорово помогли, хотя и самих их осталось три человека. В общем, в том бою и пристрелили мы тогдашнего командира «Долга». Многие из «защитников мира от Зоны» бежали, их снайперы догоняли. Человек пять к нам перешло. Мы, конечно, опасаемся, что они шпионы, поэтому держим сейчас в камерах и периодически допрашиваем.
– То есть допрашиваете?
– То есть! С пристрастием. Или предлагаешь нам брать к себе кого попало? Достаточно того, что при Лукаше нас считали алкоголиками, неспособными к выживанию в Зоне. Однажды Повар напился и просрал гранатомёт. «Долговцы» какого-то сталкера подослали, тот и упёр «Бульдога». После этого многих из группировки выгнали, да и было за что, если честно. Я уже из нового набора. Идеи наши такими же и остались, но дисциплина поддерживается всеми неукоснительно.
– И долго ещё у вас перебежчики сидеть будут?
– Пока не убедимся, что не «засланные казачки», а сделавшие свой выбор сталкеры. Кстати, они уже в расстрельном списке «Долга». Так что идти им некуда, по большому счёту.
– То есть вы сейчас сильнее, чем «Долг»?
– Как сказать. В том бою с обоих сторон были большие потери. Нас стало меньше, но к нам охотнее идут. Значит, скоро будем сильнее. Плюс платим одиночкам, которые по своему желанию помогают Барьер защищать. Но опять же – не всем подряд, а только тем, кому доверяем. Слишком дорого нам стоила опрометчивость Лукаша…
Поболтав ещё с час мы решили, что пора мне отоспаться. Договорившись встретиться с Травой вечером, я ушёл в дом.

Придя в дом, я нашёл Ватсона изучающим ПДА. Заметив меня, он оставил сие увлекательное занятие и спросил:
– Я ниче не пропустил, пока спал?
– Нет. Всё спокойно было. Скоро увидим Зону во всей её красе. В баре драка была, «долговец» с кем-то из местных поцапался.
– Ясно.
– Тут у Травы дела совсем плохи. Он уйти решил, а не может. Одному не пробраться до Армейский складов.
– А чего эт ты так за него впрягаешься? Мы с ним в одной ходке только были, и то эта падла нами прикрывалась, если ты не забыл.
– Помню. Просто вижу – он сейчас не в лучшей ситуации. По-человечески помочь ему хочу.
– И как? Пойдёшь и постреляешь всех окружающих? Сразу начнём себе врагов наживать. Плюс долг висит, перед Пахомом за снарягу не расплатились. Нас после ухода закажут, как пить дать.
– На этот счёт не беспокойся. Я когда уезжал квартиру продал, денег хватит и чтобы расплатиться с торгашом и ещё прикупить всего. Вот тут, в печке лежат.
Я развернулся и пошёл к тайнику, где припрятал деньги. Открыв заслон, я засунул руку внутрь и мои пальцы схватили пустоту. Не поверив, я посмотрел внутрь. Рюкзака как и не было. Пошарил в углах – то же самое!
– Витёк, нас обчистили.
– Хорош прикалываться.
– Я те отвечаю, нет рюкзака.
– За печкой он. Я переложил. Мало ли кто ходит, ещё притарят. Чё смотришь, Игорян? Думаешь, я не видел, как ты его туда убирал?
– Блин, каждый день сюрпризы. С тобой не заскучаешь.
– Вообще переложить бы его в подвал. Или на чердак.
– Ага, — сказал я, шаря рукой за печкой,- Вот он. Ну что, пойду рассчитаюсь с Пахомом по долгу. Не люблю, когда на мне счёт висит. Может ещё чего прикуплю. И надо, наверное, идти дальше в Зону.
– Эй, эй! Зольд, тормози! Мы один раз были в ходке, да и то в одном из безопасных мест Зоны. Дальше, говорят, вообще смерть. Подождал бы ты с таким походом. Месяцок тут пооботрёмся, наберём знакомств полезных, а там и двинем дальше. Я понимаю, тут особо не разживёшься, но у нас даже нормального детектора аномалий нет. Влетим во что-нибудь и сгинем за милую душу, даже не вспомнит никто. Погоди, рановато идти.
Говорить Витьку, что я за этим и пришёл в Зону, было равносильно признанию себя сумасшедшим. Да, мне осточертела жизнь, ни черта интересного я в ней уже не вижу. Да, хочется экстрима и жизни, бьющей через край, пусть даже ценой своей головы. Но тащить его за собой рановато, в этом прав напарник.
– Но долг всё равно пойду отдам. Может ещё противогазов возьмём?
– На кой чёрт? В самую задницу мы не лезем, здесь пока безопасно. Я вот не пойму одного – чё ты за этого Траву так впрягаешься? Почему решил, что он нас не кинет где-нибудь по дороге или в аномалию не забросит? Может он и помог с одной ходкой, но в остальном мы его не знаем. Помогать ему я не собираюсь, слишком мало знаю его. А точнее нихрена не знаю.
– Ему до своих дойти надо. Хоть до Свалки дойти надо с ним. Плюс благосклонное отношение «Свободы» нам не помешает.
– А с чего ты решил, что после помощи одному, нас станет уважать или нормально относиться вся группировка?
– Трава обещал нас к «Свободе» пристроить если поможем. Думаю, всё лучше, чем просто так по Зоне шататься.
– Вот прям просто так и возьмут! Мы даже тварей местных не видели. Может, при одном их виде в штаны наложим?! Мне как-то стрёмно подставлять спину незнакомому человеку. Да и потом – в ПДА написано, что они воюют с «Долгом». Мне ни одна из идеологий не близка. Мне похрен на Зону, я не хочу охранять её или уничтожать. Говорю тебе – остепенись пока не поздно. Обратной дороги не будет.
– Ладно, ты прав. Но долг пойду отдам.
– Давай, проветрись. Только не вздумай умотать.
Закинув на плечо рюкзак, я пошёл к бару. Сперва я рассчитался с торгашом. Тот удивлённо глянул на мою наличность и предложил обменять всю. Кивком головы он позвал пройти за ним в подсобку.
Подсобкой оказалось подвальное помещение. Весь арсенал торговца хранился здесь. Такого изобилия я увидеть никак не ожидал. Стены были увешаны связками с оружием самых разных стран – от отечественных АК-47 до стволов, названия которых я не знал. Моё внимание привлекла винтовка на ближнем стеллаже. Назвать винтовкой её было трудно, похожа была на какой-то сошедший со страниц фантастического романа бластер. Чёрного цвета, обойма позади рукояти. Оптический прицел, корпус больше похожий на прямоугольник, сужающийся к стволу, подствольный гранатомёт.
– А, вижу. – Пахомыч заулыбался, — Тоже заметил её. Это бельгийская штурмовая винтовка FN F2000, Вся под завязку напичкана различной электроникой – компьютеризированный прицел, наглазник со встроенным ПНВ, отображение расстояния до цели и количества оставшихся патронов в магазине. В общем – всё. Только не советую брать.
– Ненадёжная?
– Дорогая. Нет, купить её тебе вполне по карману. А вот ремонт и патроны влетят в копеечку. Плюс ко всему, какой-нибудь мародёр легко пулю в затылок пустит, увидев у тебя такое богатство. Конечно, хозяин-барин, но я бы не брал пока что. Вот неплохой вариант, – Пахом пошёл к стенду с «калашами», – АК-102. Достойная замена устаревающему АК-74. Есть варианты под НАТОвский патрон 5,56 или под обычный 5,45 и 7,62. С последним несколько сложностей – громко шумит и всё труднее доставать патроны. Зато рельсу прошибает насквозь. Соответственно, 5,45 послабее бьёт, зато дешевле будут и тише немного. Ты же не снайпер?
– Как сказать. С СВД обращаться умею.
– Хм, не сказал бы по внешности. Здесь бои идут на ближних расстояниях, поэтому дура, бьющая на полтора километра, тут ни к чему. Если только ты не охраняешь Барьер вместе со «Свободой». Смотри – нормальная замена: ВСС «Винторез», винтовка для спецопераций. Бесшумная, лёгкая, удобная. Только приноровиться к ней надо. Но при нормальном технике, не нашем долбаше, можно приклад подогнать под себя или вообще заменить. Только тогда от тварей не отобьёшься, для дальних дистанций малышка рождена была.
– А гибрида «калаша» и «винтаря» нет?
Хитрый прищур Пахома выдал его следующий шаг.
– А ты сообразительный. Вот, смотри. АК-9. Патроны как у «винтореза», обойма от АК. Можно и очередями стрелять. А если патроны бронебойные купишь, то к тебе вообще лучше не подходить.
– То есть с ФНом меня запросто вальнут, а с этой машинкой жив останусь.
– Мародёры чаще всего неучи, чуть опытнее «отмычки». Мало кто из них отличит АК-9 от АК-74 с установленными глушителем и оптикой. А разница есть, и немалая. «Семьдесят четвёртый», что с оптикой, что без оной, не будет гордиться такой прицельностью и малой отдачей. В общем, «девятка» – это чудо машинка.
Торговец хитро улыбнулся, поняв, что по ушам поездил знатно. Признаться, с радостью взял бы этот ствол, собираясь идти с Травой. Слова Виктора меня вразумили, и я решил поднабрать побольше опыта. Значит, нужно почаще бывать в ходках, знать, куда нужно лезть, а куда нет. А то и вправду загнусь на первой серьёзной аномалии.
– Ну так что, будешь брать?
– А есть какая-нибудь работа? Оплатой будет этот ствол.
– О как загнул. Лишь бы не сыграла твоя самоуверенность злую шутку с тобой. Есть. Надо найти одного сталкера, кинуть меня решил, падла. Договорились, что также как и ты, отработает снарягу. А он пару заданий с грехом пополам выполнил и смылся, на нём почти половина суммы висит.
– А если уговорю его деньги отдать? Не хочется стрелять его.
Торгаш удивлённо посмотрел на меня.
– Думаешь, я не понял? Найти… Пулю в затылок ему послать, вот что надо. Он такую сумму вряд ли за это время заработал. Неделю назад сбежал. Если и вернётся, то полжизни пахать на меня будет. Не позволю, чтобы меня считали тряпкой. Ну что, берёшься за задание?
– Я тебе наёмник что ли? Людей за деньги убивать?
– А то, что эта тварь двоих зарезала перед уходом, и как крыса ночью сбежал, это уже не в счёт?
– То есть зарезал? – От услышанного я слегка обалдел.
– То есть зарезал! Как свиней – ножиком в шею. Насквозь продырявил. Их днём только нашли. Благо Выброса не было в то утро, а то прибавились бы пара зомби в Зоне. Хорошие ребята были.
– Как его найти?

* * *

В бар зашёл худощавый высокий мужчина. Форма выдавала в нём принадлежность к «Долгу». Он был один и постоянно осматривался по сторонам. Не найдя тех, кого искал, он направился к бармену.
– Здесь квад «Долга» не появлялся?
– И тебе привет, мил человек. С чем пожаловал?
– Ищу майора Краснова. С ним были ещё три бойца из «Долга». Срочное донесение для них.
– Вон в тот коридор иди. Вторая дверь справа. Только постучись перед входом, они в последнее время какие-то дёрганые стали.
– Спасибо.
Развернувшись, «должанин» пошёл к дверному проёму. Подойдя к комнате, он нерешительно постучал.
– Да!
– Товарищ майор, я с базы.
– Входи.
– Здравия же…
– Давай без чинов и рангов. Что стряслось?
– Опять то же самое. Могилевский под себя всё подмял. Нужно что-то делать, иначе скоро нам с вами не поздоровится, да и всем, кто служил «старому Долгу». То, что делает новое начальство из клана – это какие-то ренегаты. Собирают весь сброд, какой только можно. Сталкеры обходят «Росток» за версту. Основной бар теперь на базе «Свободы». Как ни странно, они без вопросов пустили нас на Склады. Не стали припоминать старых разногласий. В общем, сейчас все «долговцы» собираются на Военных складах. Ведутся переговоры со «Свободой», просим помощи. В одиночку мы не справимся.
– И какую цену они запросили за захват базы?
– Не знаю, товарищ майор. Я посланник, для вас информацию доставлял.
– Хорошо. Значит, теперь «Свобода» в союзниках. Видел я тут одного. Предложим с нами пойти. Лишний ствол не помешает. Чёрт, никогда бы не предположил, что будем о чём-то этих анархистов упрашивать.
– Они тоже люди, причём неплохие бойцы.
– Хорош лясо точить. Отряд, завтра утром выходим.

* * *

Интересно, какой сволочью надо быть, чтобы за оружие завалить человека? Пусть даже не за то, которое он носит с собой, хотя такое занятие уже зовётся мародёрством, а за обещанное заказчиком в случае смерти «заказанного». Наёмники до такого и то вряд ли опускаются. Хотя здесь они, наверное, с этого и начинают. Только мало кто к ним лояльно относится. Чаще всего поступают с ними так же, как и мы в ходке. Благо, их было меньше, а иначе, чувствую, несдобровать на Свалке нам.
Как ни странно, армейские навыки вспоминались с пугающей быстротой. Что-то внутри меня почувствовало, что здесь иначе не прожить и начало делать из меня того, кого в армии хотели сделать. А именно – диверсанта. Ротный наш, списанный к нам как раз из таких подразделений, не раз говорил мне, что если хочу, он может устроить меня туда по старым знакомствам. Но тогда придется чуть ли не жить в режиме повышенной секретности, поскольку все операции являются если не государственной, то военной тайной точно. Поскольку особо быть ассасином не хотелось, да и что моя жизнь скоро перевернётся с ног на голову, я не знал, то от предложения ротного отказался. Сейчас же все эти задатки потихоньку всплывали.
Деревня наша находилась внутри Периметра, поэтому ломиться через колючку мне не пришлось. Спустившись к кладбищу, я взял влево и пошёл в сторону старой фабрики, работавшей тут до первого взрыва. Пахом сказал, что «объект» находится там. Придётся поискать его среди развалин, а укрыться там много возможностей. Надо будет башкой вертеть на 360 градусов, чтобы я не стал «заказом» вместо него, а то не улыбается мне лежать с дыркой в голове на брошенной фабрике, медленно загнивая. Или сразу пойду на корм собакам, что тоже не прибавляло оптимизма. Оглядывая окрестности на предмет патрулей и прочих неприятностей, я шёл к фабрике. Неприятностей пока не встретилось, что радовало. Значит, либо всё пройдёт гладко и на обратном пути будет подлянка, либо на месте будет заварушка. Например, клиент будет не один, а с друзьями. Тогда дело усложняется, нужно будет найти заказанного и ликвидировать его первым, а потом уносить ноги от погони. При этом постараться не словить шальную пулю и не привести преследователей к лагерю, а то ещё ненароком кого заденут из-за моего косяка.
Обдумывая детали, (раньше надо было этим заняться) я вышел к той самой фабрике, где меня ждал «заказ». С холма в бинокль осмотрел окрестности: где- то слева шла дорога дальше в Зону, справа были такие же невысокие холмы и тоннель, зияющий чёрным провалом портала, впереди же ждало задание. Высокая кирпичная труба, наверное, котельная там была или ещё что-то, давно перестала быть красной и теперь бледно коричневела на фоне постоянно серого неба. Перед ней было двухэтажное здание из того же красного кирпича, стёкла в окнах в большинстве своём отсутствовали. Налево шли спаренные трубы для сброса отходов или чего-то ещё, не знаю, что и как тут работало. Правее стояли три высоких сужающихся кверху цистерны. Перейдя на другой холм правее, я смог рассмотреть внутренний двор. Справа находились несколько гаражей, котельная и основное здание были соединены между собой коридором на уровне второго этажа. Никого не было видно, или просто я не замечал. Решив выждать, я отполз немного назад, достал бинокль и стал вглядываться в детали постройки. Теперь стало видно, что вход в главное здание располагался прямо по курсу, дверь осталась только одна, вторая была вырвана «с мясом». Внутри было темно и рассмотреть что либо оказалось невозможным. При желании, меня можно было заметить, но пока я, наверное, оставался невидим для противника.
— Э, слышь, фраер! Ты чё тут высматриваешь?
Обернувшись, я невольно замер. В мою сторону смотрели два ствола: «Гадюки МР-5» и ПМа. Мда, вот тебе и диверсионная операция в режиме «стелс».
— Чё вылупился? Встал, ствол бросил! Махно, забери у него всё!
Так, надо срочно что-то придумывать. Тихо их положить не выйдет, это ясно и малышу. Махно, обладатель пистолета, сейчас медленно движется ко мне. Если его попробовать быстро схватить и выставить перед собой как щит, то одним нападающим станет меньше. Потом труп можно толкнуть на второго, попробовать сбить его с ног.
— Ты стой не рыпайся, живой тогда будешь! А то добавлю пару лишних дырок, будешь свистком работать. Всё забрал у него? В ботинках проверь, там нож спрятать как нехер ссать. Потом покоцает всех, будем в своей крови плавать.
— Да ладно те, Конь. Чистый он. Во, автомат да рожок запасной.
— Ну как знаешь. Чё лупишься, Вася? – обращаясь ко мне рявкнул гопник, — Голову наклонил, руки в гору и пошёл! И не вздумай номер какой выкинуть, а то попишу так, что мама родная фиг отличит! Махно, пойдёшь сзади, ствол у бошки его держи. Чуть дёрнется – стреляй не думая. Одним жмуром больше или меньше – мне похер.
Встав между Конём и вторым уголовником, я отправился к старой фабрике. Что ж, зато теперь точно увижу есть ли там «заказ». Ствол ПМа упёрся мне в затылок холодной сталью. Заложив руки за голову я медленно брёл, пока в моей голове не созрел план.
Махно был чуть выше меня. Если я сейчас резко присяду или вообще упаду, то он, скорее всего, не успеет повести ствол за мной и машинально выстрелит. Можно надеяться, что попадёт этот горе-вояка в своего напарника или пахана, не знаю кто кому кем приходится. А завалить простачка Махно проблем не составит. Так я и решил действовать. Резко присев, я что было сил, ударил локтем в живот конвоиру. Тот согнулся от неожиданности, и рука с пистолетом инстинктивно дёрнулась. Прозвучал выстрел, затем крик раненого Коня. На его правой ноге темнело большое пятно с входным отверстием пули посередине. Уйдя вправо, я ударил Махно кулаком в лицо. Удар ногой под колени свалил его на землю, где последний удар в затылок вырубил «реального пацана» на продолжительный срок. Вот она, секция бокса. Зря мать в своё время пыталась меня оттуда забрать. Удар остался тяжёлым и точным. Стянув с поверженного свой автомат, я начал рыться в карманах в поисках запасной обоймы. В этот момент второй «урка» подползал к обронённому при падении МР-5. Заметив эту попытку, я быстро подошёл к нему и ударом ноги в голову отправил «правильного пацана» в глубокий сон.
Итак, товарищи, подведём промежуточные итоги встречи: вся операция накрылась медным тазом. Все, кто были внутри здания, в любом случае услышали шум выстрела и сейчас либо занимали позиции для огня, либо бежали сюда, чтобы выяснить, в чём дело. Теперь надо быстро удирать отсюда, чтобы самому не стать предметом охоты. Быстро схватив «Гадюку» и свой «Калашников», я рванул в сторону холма, с которого рассматривал эту фабрику. Бежать через гребень было в высшей степени неразумно, поэтому я решил обойти холм слева. Если бы я тогда знал, что по Зоне бегут сломя голову лишь в одном случае – когда хотят быстрее отправиться к праотцам. Но сейчас мне было не до того, и я бежал со всех сил к спасительному холму, за которым меня будет уже труднее достать. Сзади уже слышались крики и первые выстрелы. Мда, осиное гнездо ты разворошил, Игорян. Теперь только бежать. Бежать, и не оглядываться. Почему-то вспомнилось, как маленьким, с толпой таких же, как и я, сорванцов, любили дразнить местного алконавта Рому. Он хоть и был всегда пьян как фортепьян, зато бегал очень даже неплохо. А пройтись ремнём по заднице малолетнему задире считал правильной воспитательной мерой. Что я на себе однажды и испытал. Узнав, в чём причина, отец добавил мне «на орехи». С тех пор Роме жилось спокойней, а я пару дней предпочитал стоять, нежели сидеть.
Уже подбегая к повороту за холм, я почувствовал, что стало немного легче бежать и немного тянет вперёд. Не успев остановиться, я влетел в аномалию на полном ходу. Трофейная «Гадюка» вылетела из рук и упала где-то в стороне. Автомат же я крепко сжал в руках, решив отбиваться до последнего. Интересно, как я собирался спастись от карусели, в которую только что угодил. Меня медленно вращало и поднимало вверх. Тело распласталось, руки и ноги невольно вытягивались и их разводило в стороны. Только сейчас мне вспомнились слова Травы и строки из ПДА: «Карусель. Веселое название этой дряни обусловлено эффектом поднятия в воздух любого живого существа с последующей раскруткой оного и живописным отрыванием различных частей тела. Очень опасна…» Только теперь было уже поздно вспоминать уроки и описания. Сдуру я ухитрился попасть в самый центр аномалии. Вращение не ускорилось, зато ноги стало ощутимо выкручивать. Попытавшись освободиться, я начал трепыхаться как рыба, которая оказалась на берегу. Никаких результатов это не принесло. Неплохо день начался – задание провалил, на хвост сели преследователи, плюс в аномалию влетел. Лучше и придумать было нельзя. Меня уже начинало ощутимо мутить от вращения. До моих ушей донеслись слова:
— Давай живей, тут уже недалеко. Надеюсь ни в какую передрягу он не вляпался.
Голос показался мне смутно знакомым. Трава, чёрт побери! Какого он тут забыл. Надо позвать на помощь. Но тогда и те, кто идут за мной с фабрики, тоже услышат и придут сюда. Плевать, уж лучше смерть от пули, чем быть разорванным на куски каруселью.
— Трава! Я здесь! Помоги! – надеюсь, услышит.- Трава! Я в карусель влетел!
— Держись, уже идём!
В этот момент рядом просвистела очередь. Вышли всё-таки! Интересно, сколько их там? Когда крутишься видно плохо. Оставалось только надеяться на меткость Травы и его спутника.
— Вали козла э…
— Атас, пацаны, снайпер!
Так вам и надо, скоты! Щас вам всем жарко будет.
— Обойди его!
— Ты чё так орёшь, мудила! Щас же подорвётся и всем кранты!
— Да пошё…
Ещё минус один. Пули «Винтореза» как реклама – обрывали на полуслове. Громыхнул выстрел ружья. Затем ещё один. Затрещал автомат. Потом стало как-то тихо. Сперва я подумал, что либо оглох, либо в меня попали. Потом понял, что жив, поскольку меня всё ещё раскручивала аномалия.
— Как вытаскивать будем?
— А хрен его знает? Игорян, ты как туда попал?
— Витька! Вытащи меня отсюда!
— Ладно. Попробуем поймать и резко на себя. Может, выйдет. Зольд, щас не дёргайся, а лучше вообще расслабься. Так будет легче тебя поймать.
— Тащите!
— Ватсон, держи сзади за ремень, чтоб меня заодно в карусель не утащило. Как скажу – тащи изо всех сил.
Теперь мне нужно было только одно – крепко схватить Траву за руку и не отпускать. Блин, а ведь страшно же. Будь аномалия посильней, сейчас мной бы уже собаки завтракали. Только сейчас до меня дошло, в какой заднице я оказался. Так, надо успокоиться, паниковать нельзя.
Вдруг мир передо мной резко остановился. Сталкер держал меня за руку, а я, что было сил, вцепился в неё. Взяв в зубы ремень автомата, я второй рукой вцепился в рукав Травы и кивнул головой. Меня резко потащило вперёд, а я стал тянуть своего недавнего ведущего на себя. После нескольких секунд противостояния сталкеров и аномалии, я оказался на земле. Отдышавшись, Витёк спросил меня:
— Ты за каким хреном сюда пошёл? Мы же мест не знаем.
— Вот и хотел выяснить, что да как.
— В следующий раз детектор включай, когда пойдёшь куда-нибудь. И запомни – по Зоне бегают только самоубийцы или сумасшедшие. Интересно, как от хвоста уйти смог. Быстро бегаешь, чертяка! А теперь новость – за то, что я твою шкуру спас, пойдёшь со мной до нашей базы. Хочешь, бери Ватсона с собой, хочешь один иди. Но тебе не отвертеться, долг – дело святое.
— Куда он без меня! Загнётся.
— Ну, вот и отлично. По долгам перед Пахомом ты расплатился, стволы покупайте получше, бронники подлатайте. Закупитесь всем нужным и в путь!
— Когда выходим?
— Через час. Быстро в лагерь. Бегом!

— Значит, решили идти сегодня. Думаете за день до складов добраться? – Пахому было действительно интересно, раз он так начал расспрашивать долговцев.
— Вряд ли. Главное дойти до нашего схрона, чтобы переждать в нём выброс и гон. Аномалий в том месте нет, а если и образуются, то у хорошего хозяина всегда есть чёрный ход.
— Где он спрашивать не стану, ваше дело. Главное – доложи командованию то, что я тебе вчера сказал. Как этим распоряжаться – решайте сами. Хотите – проверьте. А если нет – то может так оно и лучше. В любом случае, просто так это оставить не получится, слишком многое указывает на след старых друзей. Карташов вряд ли забыл, чего ему стоило то предательство.
Дверь «Трактира» открылась, и на пороге появились уставшие от долгого бега Зольд и Ватсон. Следом вошёл Трава с довольной ухмылкой на лице.
— Совсем слабые, молодёжь! С такой дыхалкой вам точно долго не протянуть. Вот что – как придём на Милитари, будете у меня бегать кругами по базе. Пока не надоест. Собакам.
— Каким собакам, Трава?
— Каких я за вами пущу. Есть несколько овчарок у нас на базе. Их Зона в тварей не превратила, а чутьё дала такое, что любая ищейка позавидует. Вот они и будут вашими тренерами! Ха-ха! Как представлю такую картину, аж настроение лучше делается!
Несколько сталкеров, сидящих в баре, заулыбались.
— Садист ты!- я взял на себя смелость общаться со сталкером немного вольнее.
— А ты хиляк! После армии, наверное, только дембель отмечал, да по девкам гулял! Вот сноровку то по койкам и растерял. Не, я не спорю – отдохнуть надо, но не целыми днями же спариваться! Ха-ха-ха! Давай, на 4 мослах к Пахому. И чтоб через полчаса были тут готовые хоть к ЧАЭС идти!
— Ты эт серьёзно? – Доверчивость Витька всегда играла с ним злую шутку.
— А то нет что ли? Вот достанешь меня глупостью своей – тотчас же и отправлю!
— Юморист чёртов. – Пробубнел Витёк и направился к торговцу, который уже закончил разговор с долговцем.
— Пахом, мальцам походный набор. Хилому очки, а доверчивому мухобойку. Рука у него твёрдая, удержит.
— Травкин, а очки какие ему? Далеко видеть будет?
— Трёх сотен с головой хватит. Если что – потом дальние ему сам выпишу. Ну и рога не забудь. Это уже он отдаст.
Слушая этот не то ритуал, не то очередной юмористический номер, я молча стоял и ждал своей участи. Закончив балагурить, торговец повёл нас в свою подсобку. Спустившись в подвал, он, не включая свет, взял со стола оружие и протянул нам. Если бы я со стороны увидел своё лицо в этот момент, то потешался бы ещё долго. Передо мной был АК-9. Тот самый, который я должен был получить за задание. Витёк также удивлённо смотрел на Remington 870.
— Чё уставились? Берите.
— Сколько с нас?
— Насчёт денег с Травой поговорите, он оплачивал. За свои патроны будете покупать.
— Понятно. Так, обойма на 20 патронов у моего. Тогда, ещё 4 рожка.
— Отлично, пятьсот.
Ну и цены. Стрелять, по-видимому, золотом буду.
— У дробовика магазин на сколько?
— У этой модели 7 патронов. Бери дробь, она на ближних дистанциях убойная. От стаи собак отбиться будет самое оно.
— Давай тогда на 5 обойм.
— Хм, а нести как собираетесь?
— И патронташ. – Я улыбнулся. С толком деньги вытягивает, умеючи. И ведь не поспоришь, что такое количество патронов в руках не утащишь, а в рюкзак лезть долго. Будет Витёк как заправский охотник выглядеть.
— Вот, молодой человек. Ваш пояс.
— Что ещё брать?
— Мой тебе совет – не жалей сейчас денег. Не потому что я торгаш, и хочу за ваш счёт навариться, а из-за того, что теперь действительно опасно будет. Свалка это фигня, пройдёте и не заметите. Да, можно конечно дозу хватануть, но куда без этого. А вот потом начнётся. Вам придётся в обход «100 рентген» идти, а это либо через Тёмную долину, что само по себе убийственно, либо по маршруту Свалка – Агропром – Янтарь – окраина Мёртвого города и там уже мимо Дикой территории пробовать пробиться к Военным складам. Куда ни кинь – везде жопа. Укрыться на Агропроме вряд ли выйдет – там военные с наёмниками бодаются. Поэтому бежать до лагеря учёных, который всё ещё стоит на Янтаре. Не знаю, работает ли он после отключения пси – установки, но коробок сам на месте, это точно. Территорию комплекса сейчас обжили военные, к ним вряд ли стоит соваться. Если только долговцы не смогут с ними общий язык найти. А в Дед Сити только сумасшедший полезет, там мертвяков шастает, что блох у твоей собаки. Патроны вмиг расстреляете. Так что, положение ваше не ахти. Поэтому, затаривайся по полной, лезете вы в самое пекло.
Когда я вышел от торговца, карман заметно полегчал. Зато появился противогаз, пара кислородных баллонов, рюкзак с провизией, медикаменты и много чего, что может спасти в разных ситуациях.
— Ну, вижу «марш-комплект» потяжелел немного. – Трава внимательно осматривал нас. – А баллоны зачем им навязал?
— Если пойдёте тем путём, о котором я думаю, то пригодятся. Как раз чтоб пройти.
— Ладно, еврейская твоя душа, пора нам отчаливать. Жив буду – обязательно заскочу. Все готовы?
Квад «Долга» уже был в полном сборе и вооружении. Мы с Виктором кивнули.
— Веди, товарищ майор. – В словах Травы не было никакой усмешки, лишь лёгкая ирония во взгляде. – Помогу, коли обещал.
Только сейчас я заметил, что взгляды редких посетителей устремлены на нас. Кто-то молча пил, некоторые просто слушали, остальные неотрывно следили за каждым словом и движением любого из нас.
— Квад, проверить боевую готовность. Сержант, — командир обратился к тому, кто затеял вчера драку, — пойдёшь левым. Старлей – ты справа. Капитан – замыкаешь строй. Вы, — это уже касалось меня и Витька, — В середине. Смотреть по сторонам, о любом подозрительном факте сообщать лично мне. Ты иди, где сочтёшь нужным, только вперёд не выходи.
— Не учи, Шайтан. Сами учёные.
— Тогда пошли. – И шёпотом добавил, — Только бы успеть…

***

Каждое утро на Барьере похоже на предыдущее: всё те же серо-белые камни, блёклый, размытый горизонт и неизвестность за поворотами. Рядом развилка Долг-Свобода-Мёртвый город. Теперь вольным бродягам путь только на Военные склады. База «Долга» и «100 рентген» стали небезопасны. А мёртвый город всегда был пристанищем зомби и наёмников, одни не лучше других. От мертвяка не отвяжешься, а найм сразу пристрелит, как только увидит. Много кто погиб, даже не поняв, кто враг и откуда пришла смерть. Их снайперы не хуже остальных, бьют наверняка. И базу никто найти так и не смог, да и не ясно – есть ли она вообще. Если нет, то удобно – некуда атаковать, чтобы вызвать сумятицу в рядах наёмников. Вряд ли когда-нибудь станет доподлинно известно, есть ли она в Зоне.
Когда видишь мир через стёклышко снайперского прицела, происходящее сжимается до доли секунды. Той доли, на которую ты шустрее противника, когда смотришь ему в глаза и нажимаешь на спуск, освобождая место в Зоне. Но на место убитого тобой придут новички, которых скоро останутся единицы. Как знать, может среди отмычек сейчас бродит новая легенда Зоны. Чаще всего они бывают на волосок от гибели и спасает их нечеловеческое везение, либо пытливый ум и смекалка. Или и то, и другое вместе. Чёрт их поймёт, этих легенд. Простому бродяге не понять, что творится у них в головах, какие планы на завтра или на следующие пару часов. Вряд ли они видят аномалии так же, как и любой сталкер. В них они сразу находят путь, который безопаснее и удобнее всего. И врагов замечают сразу же, как те появятся на горизонте.
Затвор винтовки коротко щёлкнул и воздух разрезало эхо выстрела. Хорошая вещь СВу – убойная, небольшая, да и точности не занимать. Встретившись со шлемом, пуля на входе оставляет маленькую аккуратную дырочку, а затылок тем временем разносит вдребезги та же пуля, которая уже проделала путь через мозг. Убитый даже не понимает, что произошло. Так даже и лучше – нет мучений, страха и осознания конца, неизбежности. Может поэтому снайперы гуманнее всего, ведь противник не мучается в агонии, созерцая собственные внутренности, изуродованные зарядом дробовика или зияющую отверстиями грудь от очереди автомата. От выстрела снайпера смерть приходит словно во сне – быстро и безболезненно. И бесповоротно.
Хотя теперь и приходится работать вместе с «Долгом», по-настоящему вместе мы не можем быть. Слишком уж различны наши взгляды на происходящее в Зоне, на личное обогащение за счёт артефактов, да и на саму Зону мы смотрим по-разному. Этот «союз» не боле чем вынужденное перемирие. Когда «Долг» вернёт себе базу, мы вряд ли опять будем спокойно смотреть друг на друга. Вновь начнутся диверсии с обоих сторон, вооружённые столкновения и прочие прелести войны группировок. Только теперь верх одержим мы. Среди нас нет больше алкоголиков вроде Повара, который по пьяному делу выболтал, где найти один из секретных гранатомётов. Благо мы успели один спрятать на складе, поэтому, когда «Долги» решили штурмовать нашу базу, мы их любезно встретили заградительным огнём из «Бульдога». Плюс ко всему, фанатики решили в этот момент к нам в гости наведаться. Жарко тогда было, многие отправились в последний путь в тот день. Помнится, тогда винтовка напилась крови, оборвав многие из жизней противника далеко от нашей базы. Но и для «Воли» эта стычка не прошла незаметно – половина группировки осталась на поле боя…
Сейчас же было спокойнее – два квада «Долга» заняли позиции недалеко от поворота. Как увидят «Монолит», так предупредят по рации всех и начнут медленно отходить. Потом разойдутся по краям и станут ждать, пока фанатики не попадут в засаду. А когда последние поймут, что попались, то будет уже поздно. Снайперы свою работу знают, и сперва уничтожат таких же бойцов врага, коими сами и являются. А потом уже дело техники. Что бы про «Долг» там не говорили, а бойцы они классные. Своё дело знают, и в спину пока что стрелять не станут. Значит, можно на них сейчас полагаться.
Сухой ветер, не пахнущий ровно ничем, растревожил сухую траву. Сколько уже живу в Зоне, а зелёной никогда её не видел. Жёлто-коричневый цвет уже начинает надоедать. Всё, что радует глаз яркостью зелени там, за Периметром, здесь лишь вгоняет в тоску и уныние. Трава, кустарник, мох, редкая здесь, на Барьере, листва на деревьях – все это уныло-осеннего цвета. Мне порой снится та жизнь, в которой не нужно было слушать датчик аномалий и замерять радиоактивный фон. Где собака казалась мирным домашним животным, а не очередной тварью, которая лишь отвлекает тебя, чтобы стая могла зайти со спины и ударить все разом. Вода в реке сверкала чистотой и освежала прохладой в жаркий день; отражённое на поверхности солнце ослепляло и отдыхающие смеялись, радуясь каникулам, выходному или просто тёплому, солнечному дню, который закончится восхитительным закатом, уносящим жару куда-то за горизонт, отдавая власть на земле и на небе королеве Ночи. Она придёт медленно, окутывая всех вокруг своим покрывалом темноты и сна, успокаивая после прожитого дня. Но улицы не опустеют – шум автомобилей исчезнет только под утро, чтобы через несколько часов вновь набрать силу и заполнить окружающий мир. До утра будут гулять пары и друзья, будет звенеть гитара и чья-то жизнь наполнится смыслом или тихо закончится и уйдёт к звёздам.
Серое небо над головой никогда не улыбается солнцем. Чтобы выйти ночью на прогулку надо быть сумасшедшим. После заката лучше вообще сидеть тихо. Шорох за спиной и лай вдали всегда означают одно – беги. Чем дальше, тем лучше. Прячься как можно глубже, не оставляй следов. Замри и не дыши, спрячься и молчи. Тогда, может, и останешься жив. Или покрепче сожми оружие и взгляни в глаза своей смерти. Она для каждого своя, но исход у всех один. Боги любят смелых. Дерись до конца, прячься, или отдайся на милость судьбы. Может, она и начертана заранее на скрижалях жизни, но как она завершится – чаще всего решаешь ты.
— Группа фанатиков! Всем приготовиться к отражению атаки!
Опять этот командный голос в наушниках. Достал уже.
Значит – опять бой. Значит – опять убивать. У снайпера нет другого пути.
***

Ноги потихоньку начинали ныть. Четыре часа назад мы ушли из «Трактира» и сейчас шли окольными путями недалеко от «Агропрома». Вокруг расстилалась местность с невысокими холмами. На их вершинах, как правило, росли деревья. Трава, листья, кусты – всё было одинакового грязно-жёлтого цвета. Серое небо пыталось зацепиться за кроны деревьев, давя на сознание. Никогда не любил такие низкие облака. Кажется, что даже голова начинает гудеть от этого давления сверху. Хочется или зайти в дом, или уехать туда, где солнце. Хотя, оно всегда есть там, за облаками.
— И почему у нас нет БТРа. Ехали бы щас, не мучаясь. А чуть что – так и ответить можем.
— Трава, а заправлял бы ты его где? До складов ещё пилить и пилить, а ближайшая заправка как раз на вашей базе. – Шайтан выглядел немного раздражённым, однако в его глазах плясал огонёк азарта. Видимо, редко когда ему выпадает поспорить с кем-либо. А сейчас как раз был такой случай.
— Не, ты «Долг» или кто? Про вас среди одиночек такие слухи ходят, что вы чуть ли не на вертолётах по Зоне летаете. А про бронетехнику, которая по вашей базе рассована, что заначки от жены, это даже любой отмычка знает. Ватсон, вот скажи – есть у «Долга» бронетехника?
Все идущие посмотрели на Витька. Тот явно думал, как культурно послать Траву, чтоб потом самому не оказаться посланным. Судя по лицу, мыслительный процесс шёл слабо.
— И не отвечай. По лицу вижу – знаешь!
Все, кто видели лицо Ватсона, дружно рассмеялись. Трава взял на себя роль развлекающего с тех самых пор, когда мы вышли из лагеря. Казалось, запас шуток и подколок у него бесконечен. Иначе, как объяснить то, что он уже четыре часа подряд балагурил без отдыха.
— Лучше по сторонам смотри, Петросян. Сегодня нужно до Янтаря дойти, в бункере учёных можно будет переждать Выброс.
— А откуда уверенность, что нас прямо так пустят?
— Ватсон, «Долг» тем и отличается от остальных сталкеров, что все найденные артефакты они сдают учёным. Поэтому среди «ботаников» их считают, чуть ли не своими и всегда пускают в лагерь, если на то есть необходимость. Обычных сталкеров тоже пропускают, но не дальше первого блока. За артефакты они платят больше, чем торговцы. Поэтому опытные предпочитают сдавать хабар им.
— А артефакты потом уходят за Периметр, и Зона расползается дальше по миру. Поэтому мы и сдаём артефакты учёным. – «Долговец», затеявший драку в баре, подал голос. – А ты считаешь наоборот?
— А ты уверен, что учёные сами не вывозят хабар за Периметр? По-твоему, здесь у них есть всё, что нужно? Или ты считаешь, что из лабораторий на большой земле артефакты никуда не денутся? И науке надо на что-то жить, учитывая состояние экономики!
— Да как ты смеешь?
— Бром! – Голос прозвучал как раскат грома. – Спорить будешь на базе, а здесь будь добр молчать!
— Товарищ майор! Он же на устои «Долга» пасть раскрыл, за такое никому спуска нет!
— Это у тебя пасть, щенок! Ещё раз так вякнешь, тут и останешься!
— Трава, осади коней! На своих наезжать я никому не позволю, даже тебе!
— Если забыл, сейчас нет ваших и наших. Временно мы едины.
— Не забыл. Но свой квад учу только я.
— Как знаешь. Только не удивляйся, когда этот «защитничек» тебе в затылок пулю выпустит.
— Посмотрите, что это там?
Все быстро вскинули оружие и стали высматривать врага. Один из долговцев тихо сказал:
— Стая кабанов на три часа!
— Всем растянуться в цепь. Три шага между каждым. И медленно, без резких движений.
Осторожно, словно эквилибристы на канате, отряд стал выстраиваться в шеренгу. Если кабаны атакуют, а они вряд ли упустят такую возможность, мы сможем разбежаться в стороны. Аномалий вокруг, вроде, нет, поэтому манёвр был относительно безопасным. Сняв автомат с предохранителя, я стал выбирать цель: взрослый секач и две хрюшки с поросятами. Большого хрюна я точно не смогу одолеть – тут пулемёт нужен. Если пострелять поросят, то рассвирепеют самки. Оставалось только стрелять в одну из них.
— Товарищ майор, а что если перед ними сейчас гранату бросить и дать очередь. Они побегут на нас, и граната взорвётся позади них.
— План неплохой, только и нас задеть может. Прятаться сейчас негде, поэтому придётся так стрелять. Если так тянет что-нибудь взорвать, то стреляй по ним из подствольника. Гранаты есть ещё?
— Пять штук.
— Вот и отлично. Разлёт осколков у неё не такой большой, как у обычной гранаты, поэтому стреляй, Корень!
Долговец зарядил гранату в подствольник, прицелился и по навесной траектории выпустил прямо в середину стаи. Раздался визг раненых, несколько поросят упали замертво. Секач развернул изрезанное осколками рыло, пригнулся и помчался в нашу сторону. Кровь текла с рыла, капая на траву. Маленькие глазки неотрывно смотрели на меня, поскольку я стоял в середине отряда. Чуть позади секача бежали две свиньи, одна заметно прихрамывала. Заметив, что я стал целью этого копытного танка, Шайтан крикнул:
— Стой на месте! Если свернёшь, он всех нас заденет! Как только скажу – прыгай в сторону как можно дальше!
Корень уже успел вставить в подствольник ещё один заряд и сейчас прицеливался. Автомат дёрнулся, посылая гранату под ноги кабану. Прозвучал взрыв, и что-то резко ударило меня чуть ниже левого глаза. От неожиданности я даже не понял, что произошло. Вскинув автомат, я увидел через прицел одну из самок. Палец несколько раз мягко нажал на спусковой крючок, и свинья, споткнувшись, полетела через голову. Вторую хавронью прикончил долговец. Бром подошёл к раненой мною хрюше и очередью в голову добил её.
— Ну, молодёжь, с боевым крещением!
— Игорян, чё у тя с лицом?
Только сейчас я почувствовал боль. Прикоснувшись к ране, я увидел кровь на пальцах. Первой реакцией было вытереть кровь под глазом, однако Виктор остановил меня.
— Трава, давай аптечку! Зольда зацепило!
— Вашу мать, уже покоцало. Чё тут у тебя? – Трава удивлённо присвистнул. — Так, Шайтан, организуйте охрану. Я пока тут малька заштопаю.
Командир квада сделал распоряжения, и скоро местность была под контролем. Слышно было, как главный отчитывает Корня за последний выстрел. Обиды на долговца не было. Уж лучше эта рана, чем переломанные кабаном ноги.
— Зольд, сейчас будет неприятно.
Жгучая боль разлилась по ране, но через пару секунд утихла. Тем временем Ватсон доставал из аптечки вату и бинты. Было видно, как дрожали у него руки. Увидев, что я смотрю на него, Витёк сделал страдальческое лицо. Мне почему-то стало невыносимо весело и я рассмеялся.
— Ватсон, ты ему косяк что ли там подогнал? Он как чувака плющит! Так, орёл подбитый, головой не крути, аки гусак. Щас будем тебе перевязку делать. Некоторое время так походишь, а завтра наш Пилюлькин тебя шить будет.
Вата, смоченная какой-то гадостью, обожгла рану и тут же была прижата бинтом. Повязка легла на лицо, перехлестнув через нос, потом по верху ушей, через затылок и так далее. Сделав несколько витков, Трава разорвал конец бинта и закрепил бинт на затылке. Сначала он хотел сделать бантик точно на носу, но я отговорил его от этой затеи.
— Эх, тебя бы сейчас к Болотному Доктору. Он сделал бы так, будто ранения и не было. Но, до него далеко, да и на болотах найти его дом не так-то просто. – Повернувшись к должанам, он крикнул – Всё, идём дальше!
Построившись в прежний порядок, мы продолжили путь. Вдруг в голове всплыли слова Травы:
— А что это за Болотный Доктор такой?
— Не слыхал? Это одна из легенд Зоны. Живёт один в лачуге где-то на болотах, поэтому так и зовут. Прикол в том, что лечит всех подряд – и мутантов, и людей. Говорят, однажды к нему отряд «Монолита» зачем-то приходил. После этого что-то в Зоне стряслось. Те, кто к центру ходили рассказывали, что саркофаг почти полностью разрушен. Не знаю что там теперь, но наверное нечто страшное. Ну так вот. Доктор этот на всей медицине специализируется – хоть мордашку тебе подправит, хоть аппендицит вырежет. Один сталкер рассказывал, что операционная у него оборудована по высшему классу. Причём за результат доктор отвечает, ни одного недовольного не было, насколько мне известно. И плюс ко всему, денег за лечение не берёт. Совсем. Отвечу на следующий вопрос – в одном из баров ему деньги оставляют. Столько, сколько могут. Мало ли, каждому такая помощь потребоваться может.
— И как же он стал таким?
— А кто знает? Одни говорят, что дошёл к Исполнителю Желаний и загадал, чтобы в Зоне был мир. Его желание сбылось, только своеобразно – на территории дома и недалеко от него твари тебя не трогают, но и тебе не нужно лишний раз стволом махать. Другие толкуют, что Доктор вроде контролёра и на мозги давит всем, кто приходит, чтоб смирно себя вели. А сам Доктор на этот вопрос не отвечает.
— А чё за Исполнитель Желаний? — Витёк тоже решил начать просвещаться в вопросах легенд Зоны?
— Так вы и про Монолит ничё не слышали? А про Чёрного Сталкера? А про Семецкого? Ну, ребята, слушайте обоими ушами.

Ночь редко бывает тихой и спокойной. Когда нет звуков, погоню легко услышать и спастись. Тишина ночи всегда расслабляет и помогает заснуть. Но не здесь.
Каждый новичок в первую очередь учится слушать Зону: что происходит вокруг, не слишком ли громко идёшь и не слышишь ли тяжёлого дыхания за плечом. Последнее, впрочем, означает лишь одно – слушать больше не надо. Беги без оглядки и лезь туда, куда кровосос не сможет пробраться, либо стреляй на звук, что новичкам не удаётся. Поэтому редко кто становится старожилом, умеющим уже не слышать Зону, а чувствовать её. Такой сталкер и аномалию без детектора заметит, знает места, где хабара много, да и от тварей оторваться сможет. Вот только мало таких. А если не вздумает к Монолиту за золотыми горами идти или за счастьем всемирным, то этот сталкер в таких местах побывает, куда многие сунуться боятся. Немало опытных побывало в секретных лабораториях, куда до этого лишь мутанты заходили. Не найдя в них того, что им одним ведомо, шли к Выжигателю или в дальние районы Зоны, вроде Тёмного Кордона. О последнем легенд ходит не меньше, чем о пси-установках, когда они ещё работали. Меченый, зараза, поотключал их все, теперь ходи по открытым районам. А как порой погеройствовать хочется, чтоб знали тебя все вокруг, а бармен при твоём появлении улыбался и наливал за счёт заведения. Вот только таких мало совсем, не любит Зона тех, кто на рожон лезет. Всегда укажет тебе место, а если будешь брыкаться, то и прихлопнет. А делает она это по-разному: на стаю собак нарвёшься, в аномалию вляпаешься, которой вчера тут и в помине не было, контролёр за мозги возьмёт и в свой табор пристроит, свеженькие зомби встретят тебя дружной компанией… Да мало ли, какое настроение будет у неё – так и прибьёт. Или рассудка лишит, тоже нехитрое дело.
Можно подумать, что надо сидеть и не дёргаться, если хочешь живым и здоровым остаться. И опять неверно – те, кто о своей шкуре пекутся, сюда не лезут. Тут либо пан, либо пропал. Всегда нужно быть готовым, что последний патрон в обойме может уйти тебе же в лоб, лишь бы только не расстрелять своих друзей, как приказывает контролёр; а, может, за углом найдёшь артефакт, за который торговец такие барыши отвалит, что в Зону можно месяц не соваться. Вот только тогда от скуки помереть можно. Как бы ни клялись и не божились сталкеры, что эта чёртова ходка последняя, вновь идут туда. Вдруг повезёт. Да и просто не могут они спокойно жить – что-то заставляет снова собирать комплект и идти туда, где Смерть и Удача всегда гуляют вместе. Вопрос только в том, кто из этой парочки заметит тебя раньше.
Над долиной озера висел тяжёлый, почти осязаемый туман. Звуки тонули в нём, не пролетев и сотни метров. Видимость была и того меньше.
— Держимся плотнее. Если кто отстанет – считай что труп, снорки шансов не оставят. Благо, зомбированных тут больше нет. Пси-излучатель отключили, теперь ботаники в Х-лаборатории хозяйничают.
Шайтан насторожился. То ли былой опыт подсказывал ему, что тут лучше не расслабляться, то ли просто обычное здравомыслие. В любом случае, следовало его послушать.
— Слышали большого дядю, ребятки? Он тут ходил, когда вы ещё сопельки себе вытирать не умели.
— Трава, вот почему тебя Тамадой не назвали? Ты же трындишь без остановки! — Глава квада с усмешкой взглянул на свободовца.
— Не, ты фишку не рубишь! В Зоне что главное – имя должно быть коротким. Та-ма-да – шесть букв. А Тра-ва – только пять. Думай, однако. – И прищурил глаза, став похожим на чукчу, нанайца или ещё какого-нибудь коренного жителя Севера.
— Всё бы тебе острить. Молодёжь, что притихли? Не шугайтесь, говорить можно. Твари на большие группы не нападают. Кровососы только к ночи появятся, а сейчас только какой-нибудь захудалый безмозглый дух на нас бросится.
— Дух? Ты же только о снорках говорил. – Витёк за этот переход стал прямо-таки натуралистом Зоны. Может, его в лагере учёных и оставить?
— Правильно. Это их так ещё называют, потому что подкрадываются бесшумно. Поэтому на посту всегда ставим растяжки, если знаем, что снорки неподалёку могут быть. И не просто тупо Ф-1 или РГД-5 ставим, а ещё и светошумовые вешаем на проволоку первыми. Их звук и вспышка света с толку сбивают, за это время можно тёпленькими взять. Раньше учёные за живых мутантов большие деньги платили. Вот только чаще смельчаки обедом становились, чем богачами.
— Товарищ майор, разрешите обратиться.- Шедший первым подал голос.
— Обращайтесь.
— А почему ещё два квада остались в деревне, а не пошли с нами?
— У них свои дела. Если хочешь сделать много, а времени мало, то используй несколько групп. А то шаталось бы 12 долговцев одной шайкой по Зоне – последняя слепая собака прибежала бы посмотреть на этот парад.
— Немедленно прекратить движение. – Голос громкоговорителя, казалось, доносился отовсюду. Хриплый, но одновременно уверенный, он заставлял вздрогнуть с непривычки. – С какой целью находитесь здесь?
Шайтан снял винтовку с плеча, поднял её вверх и заговорил:
— Майор Краснов. Долг. Временная база «Армейские склады». Прибыл с группой подчинённых мне лиц переждать выброс. Договорённость с профессором Сахаровым.
Бром тихонько возразил:
— Товарищ майор, а разве мы…
Ответом ему было лишь молчание Шайтана и взгляд, советующий заткнуться. Притом, чем быстрее, тем лучше.
— Стойте, сейчас проверю.
Сквозь туман я заметил контуры главного лагеря учёных в Зоне. Металлический забор уходил на высоту трёх с половиной, а то и чётырёх метров. На видимых мне углах ограды стояли вышки, на каждой установлен крупнокалиберный пулемёт. Если попасть под прямой огонь такого чуда – могила уже не понадобится. Нечего будет хоронить. Мегафон ожил и заговорил.
— Профессора нет на территории лагеря. Его ассистент сказал, что не знает вас.
— У меня личная договорённость с профессором. Выйдите на связь с ним и уточните.
— А не пудришь ли ты мне мозги, сталкер? Ни о каком прибытии нам не сообщалось.
— Ты гонор-то поубавь, салабон. Я побольше твоего повоевал, думай с кем говоришь.
— Тебе, падла, жить, что ли надоело?
Я увидел, как пулемёт повернулся в нашу сторону. За ним стоял невысокого роста человек и делал вид, что прицеливался.
— Давай, стреляй. Только мне интересно, какой партией тогда на дембель уйдёшь. И жалование твоё поурежут.
Справа что-то зашуршало. Я и ближайший долговец обернулись на звук и стали вглядываться в туман. Шорох повторился, но в этот раз его заметили все. Из тумана донеслось какое-то бормотанье. Можно было различить слова: «Вали… Стреляй… Дави!». По спине пробежал неприятный холодок, руки крепче сжали цевьё. Похожий звук донёсся слева, но к нему приплетался ещё какой-то рычащий голос.
— Круговая оборона! Медленно отходим к лагерю.
Из тумана на нас вышел сталкер. Точнее, то, что было сталкером. Рваная одежда свисала, оголяя тёмное, почти чёрное от грязи тело. Кожа лица постепенно превращалась в лохмотья, а глаза смотрели куда-то в сторону. Слева шёл такой же гость.
— Зомби на 5 и на 9 часов! Бить одиночными в голову. «Долг», к бою!
Вокруг начали плеваться свинцом автоматы и винтовки сталкеров. Я снял заглушку с прицела и начал осматривать окрестности. В тумане заметил ещё пяток таких же теней. Выстрелив фактически наугад, мне удалось остановить пару, но оставшаяся троица продолжала движение в нашу сторону. Я решил подождать, пока они подойдут ближе, чтобы бить наверняка. Но тут случилось непредвиденное.
Рядом с отрядом, взрывая грунт, прошла очередь пулемёта, что был закреплён на вышке.
— Аккуратнее, твою мать!
Но меня не услышали. Я взглянул вперёд и увидел, что зомби всё прибывали, причём у некоторых было оружие и они пытались стрелять. Очередь из пулемёта прошла ещё ближе. Я еле успел отскочить в сторону, как в ушах зазвенело, и тело словно налилось свинцом. Согнувшись, я чуть не выронил автомат, попробовал отойти в сторону, но получалось это плохо.
— Трава, чё за хрень? Я двигаться не могу толком! И в голове звон стоит, будто дрыном каким огрели!
— Валяйте его на землю! Тут контролёр рядом ошивается, он на нас свою свору натравливает.
Стоявший неподалёку долговец коротким ударом отправил меня на землю, а сам стал быстро, короткими очередями, отстреливать напиравших уже со всех сторон тварей. Недалеко залаяла собака.
— Чёрт вас всех дери! Солдат, открывай ворота!
Звон в голове тем временем утих, и я смог оценить ситуацию. Все, за исключением меня, отстреливались от порождений Зоны. Сражённый очередью зомби через некоторое время вставал и шёл дальше, только теперь уродливое, частично сгнившее лицо старалось показать гримасу ярости.
— Зольд, чё там пулемётчик?
Вышка огрызнулась новой очередью, которая прошла совсем рядом с Травой. Не сразу поняв, в чём дело, он машинально продолжал отстреливаться, и только потом крикнул.
— Ты куда стреляешь, урод криворукий?
— Его контролёр себе подчинил. Трава, рань его. Только совсем не убивай.
Я встал, отряхнулся и чуть не попался собаке, которая неслась точно на меня. Я оторопел, узнав в ней живой образец того, что валялось в дохлом состоянии за нашим домом в деревне. Та же шкура в язвах и шрамах, тот же окрас и гнойники вместо глаз. Рычащий комок злобы становился всё ближе ко мне, и я машинально дал очередь. Собака заскулила и повалилась на землю.
В пылу боя я и не заметил, что пулемётчик больше не стреляет по нам.
— Что там, Трава? На вышке?
— Тихо. Я его ранил, теперь стрелять не сможет.
— Открывай ворота, вояка! Нас тут щемят со всех сторон.
Металлический затвор лязгнул, и створки ворот стали уходить внутрь.
— Спиной вперёд отходим к воротам. Зольд, Ватсон, хорош геройствовать, бегом в лагерь.
Меня буквально пинками загнали на территорию учёных. Через пару секунд рядом оказался Витёк. Долговцы по одному проходили внутрь, Трава шёл последним. Как только все оказались на территории лагеря, ворота стали быстро закрываться. Когда створки захлопнулись, все начали осматривать себя.
— Все целы? – Шайтан бегло осматривал отряд.
— Да, вроде не задело.
— Пойду, установлю контакт с учёными, а вы пока стойте здесь.
Внутри лагерь было гораздо спокойнее, и я начал осматриваться. Забор оказался восьмиугольным. Каждый угол, действительно, венчала пулемётная вышка. Позади нас располагался тот самый бункер – шестиугольное, как оказалось, здание, без окон и с циклопических размеров дверью, чуть ли не в половину стены. На крыше бункера было устроено что-то вроде наблюдательного поста, откуда нас рассматривал часовой. Застучал один из пулемётов на вышке, отгоняя новых посетителей. В нашу сторону из тумана двигались двое местных.
— Стоять на месте, сталкеры. Сержант, взгляни, что там с Сидоренко на вышке. А вам, господа хорошие, придётся объяснить, какого чёрта вы тут забыли.
Ноль эмоций.
— Я, мать вашу, к кому обращаюсь?!
Нет, Трава не умеет держать язык за зубами. Благо, и ответить за свои высказывания может.
— А мы откуда знаем?
На лицах у окружающих появились сдержанные улыбки.
— Больно умный нашёлся! Кто такой? С какой целью припёрся?
— Мне мама с незнакомыми дяденьками говорить запрещает.
Улыбки перешли смешки.
— А если я тебе сейчас по чердаку настучу, перестанешь острить? Комик хренов!
— Не треба. Там дядько спить після вчорашнього. Розбудиш — такий шухер почнеться… тююю, — сталкер присвистнул и показал глазами, какой именно ужас будет.
Это стало последней каплей: наш отряд сложился пополам от смеха. Витек смеялся в голос, вытирая слёзы; Бром (тот самый, который драку в «Трактире» устроил), в упор смотрел на вояку и смеялся ему в лицо. Остальные просто покатывались со смеху. Трава смотрел на служивого так же, как кошка, взобравшаяся на дерево, смотрит на разрывающуюся от лая внизу собаку. А взглянуть было на что: глаза военного постепенно вылезали из орбит, лицо становилось красным, что твой помидор; руки тряслись так, что любой заправский бармен, который всю жизнь делает коктейли, позеленел бы от зависти.
— Да я, тебя…
Дальнейшая тирада военного, который был подполковником, сводилась к одной простой мысли – жить Траве осталось крайне мало и за поруганную офицерскую честь сталкер ответит головой. Правда, выражалось это в таких словах, которые по телевидению закрывают писком. Честно, я думал, что умею ругаться и нецензурной брани знаю порядочно. Но как же ошибался ты, Игорь. За пару минут, которые заняла речь вояки, я узнал столько выражений, что старик Даль взялся бы за составление нового словаря. Может, извержение ругательств и продолжилось бы, но тут дверь бункера открылась, и появились Шайтан и какой-то молодой парень в зелёном комбинезоне.
— Товарищ, подполковник… Эммм… Позвольте полюбопытствовать, что здесь произошло?
В той же манере, что и предыдущая тирада, учёному были пересказаны события последних нескольких минут. Видимо, обитатель бункера был человеком интеллигентным и обилие ругательств смутили его – лицо научного сотрудника то и дело выражало сильное недовольство нравами подполковника. Когда сия занимательная повесть была окончена, мы справились с приступом дикого смеха и встали прямо. Шайтан смотрел на нас, искренне понимая, что удержаться в подобной ситуации было просто невозможно.
— Товарищ подполковник, — лицо учёного приобрело донельзя умиротворяющее выражение, — Я думаю, что никто не хотел вас оскорбить. Просто шутка сталкеров.
— Я этих шутников…
— Я прекрасно понимаю ваше негодование, но будьте спокойнее. Иначе ваша мигрень может вновь проявиться, а это чревато определёнными последствиями для вашего здоровья… И да, кстати, какой-то солдат в бункере разыскивал вас. Вроде, какое-то срочное донесение.
Зыркнув на прощанье страшными глазищами, полковник развернулся и пошёл к тому мифическому подчинённому. Облегчённо вздохнув, учёный обратился к нам:
— Извините за произошедшее недоразумение. Профессор действительно упоминал, что позволяет «Долгу» и сопутствующим лицам находиться на территории лагеря в любое время. Проблема заключалась в том, что я совершенно забыл ваше имя, — сказал он, обращаясь к Шайтану,- а вот лицо запомнилось очень хорошо.
Затем развернулся к нам и представился:
— Меня зовут профессор Мальцев.
— А разве ассистентом Сахарова не Круглов был?- Бром выглядел удивлённым.
— В том-то и дело, что был. Он погиб почти сразу после того, как была отключена пси-установка. Не дождавшись сопровождения, он решил в одиночку наведаться на территорию завода. Несмотря на то, что вертолёты хорошо там поработали, парочка снорков всё равно успели укрыться. А одного пистолета против них было слишком мало… Жаль, очень эрудированный и интересный был человек. А сколько историй о Зоне он знал. Профессор Сахаров не очень-то разговорчив, а Круглов всегда подолгу беседовал с пришедшими сталкерами. Этими историями с коллегами он и делился. Но, что-то я расчувствовался – скоро выброс, нам нужно укрыться.
В ответ на его слова взвыла сирена, обозначая скорое приближение буйства Зоны. Солдаты быстро закрывали пулемёты листами брони, которые прикреплялись к вышке на манер ставней, вокруг началось всеобщее движение. Мальцев повёл нас внутрь бункера. Войдя в пристанище светил науки, я поначалу ничего не смог различить из-за моргающего освещения. Притерпевшись, начал различать силуэты полок на стенах, шкафов с оборудованием, скафандрами и прочими вещами, о назначении которых приходилось лишь догадываться. Проведя нас в глубины научной станции, Мальцев нащупал на стене какой-то рычаг, повернул его и в полу, прямо под ногами учёного, начала отходить вниз одна из металлических плит, составляющих пол. Услышав, как открылась дверь бункера, и топот многих пар ботинок нарушил относительную тишину помещения, профессор стал спускаться вниз. Лестница, по которой он шёл, была сделана из таких же плит, которые были под нашими ногами, только уже и длиннее. Пройдя за учёным, наш отряд разместился с относительным комфортом – вдоль стен подвала, точнее видимой нам части, стояли нары с удивительно чистым постельным бельём. Где-то за стеной урчал генератор, освещая все помещения станции. Справа была ещё одна комната поменьше, которая в свою очередь была проходной: дальше располагался санузел.
— Добро пожаловать в наше скромное убежище. Если вам захочется воды или в туалет, то пройдёте направо и легко найдёте всё, что вам нужно.
— И всё это в одной экономичной упаковке.
Мальцев снисходительно улыбнулся. Было заметно, что пошловатая шутка Травы хоть и немного рассмешила его, но всё же, можно было от неё воздержаться.
Следом за нами в бункер стали спускаться военные, в одном из которых узнавался не столь давно высмеянный Травой подполковник. Исподлобья оглядев всю нашу компанию, он молча прошёл в дальний угол помещения и сел на кровать, глядя в пол. Понемногу подвал наполнился солдатами и вскоре все места оказались заняты. Повернувшись к нам, Мальцев почти шёпотом сказал:
— У меня есть к вам небольшая просьба. Дело в том, что профессор Сахаров уже три дня как отсутствует и выйти на связь с ним не получается. Всё что я знаю – он направился в сторону комплекса и с тех пор от него не поступает никаких сообщений.
— То есть вы предлагаете нам искать Сахарова? Извините, но у нас есть свои дела.
— Я понимаю, но как-то профессор упомянул, что у вас есть перед ним небольшой долг. Два года назад, если припоминаете…
— Да, помню. В любой другой момент, я бы, не раздумывая, пошёл хоть в Х-16, но сейчас не могу. Мне очень жаль.
Лицо учёного выразило искреннее разочарование.
— А про тот «Ломоть мяса», что полтора года назад спас вас, уже забыли?
Было видно, что этот случай как-то выпал из памяти Шайтана. Он задумался, взгляд его стал тяжёлым и в нём проступила та же боль, которую чувствовал раненый снорком молодой сталкер Орех. Тогда майора Краснова звали именно так. Дух, ранивший его, отправился в небытие, но два укуса на ноге человека оказались невероятно болезненными. Те метры, которые сталкер буквально ползком добирался до научного комплекса, навсегда впечатались в его память. Потом была неделя лихорадки, его трясло, бросало то в жар, то в холод, пот градом катил с него. Уже многие, кто ухаживали за раненым, потеряли всякую надежду, однако Орех выкарабкался. Через две недели после ранения он уже ушёл в сторону Ростка, найдя в лице профессора Сахарова не только удобного торговца, которому можно за хорошую цену сбыть артефакты, но и настоящего друга. Этот самый «Ломоть» сталкер ещё неделю носил на себе, постепенно выздоравливая. Без этого артефакта Орех еле волочился бы ещё пару месяцев, но Сахаров не пожалел образца, чтобы помочь молодому сталкеру выжить. Потом он заплатил за все медикаменты, которые на него потратили, но признательность к профессору нельзя было выразить деньгами. С тех пор Орех стал Шайтаном и выполнил многие задания, которые ему поручал учёный. Вступив в «Долг», Краснов стал реже появляться в бункере. Выбор группировки Сахаров не одобрил, считая красно-чёрных слишком радикальными. Ведь Зона – это бесконечная тема для изучения, а «Долг» хочет её уничтожить. Шайтан отвечал, что у него с Зоной свои счёты, ведь первый его напарник, Шмель, погиб ещё молодым – не хватило патронов в пистолете, чтобы отбиться от собак. Хороня тело друга, Краснов поклялся мстить Зоне всеми доступными способами. Потому, как только представилась возможность, он вступил в «Долг», быстро поднявшись до звания майора. Причём, не по блату, а потому что брался всегда за самые гибельные задания. Чудом уходил из цепких лап Костлявой, выполняя всё, что было приказано. И сейчас настала пора долговцу этот долг вернуть.
— Чёрт возьми! Не могу я приказ нарушить. Я знаю, что поступаю как последняя тварь, но не могу я против начальства пойти.
— Надежда была только на вас… Военные по Зоне толком не ходят, боятся за периметр лагеря нос высунуть. Кроме «Долга» и, в частности, вас, надеяться не на кого.
— Шайтан, если что – я с тобой. – Трава стал вдруг серьёзным. Обычная шутливая беспечность испарилась в одно мгновение. – Винтарь оставлю Зольду, а чем отбиться от мутантов у меня найдётся.
— Спасибо, конечно, но это только моё дело. Никого другого я втягивать не собираюсь.
— А ты меня и не втягиваешь. Может, я на снорков с мертвяками давно не любовался?! Так что, майор, ты мне зубы не заговаривай. Сказал – значит иду, не отвертишься.
Мне почудилось, что по лицу командира долговцев скользнула еле заметная улыбка. Немного ностальгическая и печальная, но всё же с каплей былой радости. Надо как-нибудь расспросить Траву, давно ли они знакомы с Шайтаном.
— Как думаешь, укурыш, пробьёмся вдвоём?
— Да без проблем, солдафон. Меченый в одиночку отключил установку. А нам всего-то и нужно, что пройти и зачистить весь комплекс. Сущий пустяк. – Миг, и перед нами опять весельчак и балагур Трава. Умеют же люди становиться то абсолютно серьёзными, то раздолбайски-бесшабашными. – Профессор, а оружием можно у вас тут разжиться?
— Я могу войти в кабинет профессора Сахарова, он ведь торговал со сталкерами. Сами понимаете, на многое рассчитывать не приходится – тут же не военная база, а научный комплекс. Как закончится выброс – следуйте за мной.
— Товарищ майор, вы только вдвоём пойдёте? Не маловато ли?
— Успокойся, капитан. Пока меня не будет – остаёшься за старшего. Делайте всё, что скажет профессор. На нападки вояк не отвечать, ещё мне не хватало вас из карцеров вытаскивать. Если к рассвету не выйду на связь, то уходите к базе «Свободы». О случившемся молчать. Скажете, что мы…
— На Гоа улетели в романтическое путешествие.
Все окружающие вновь рассмеялись. Умеет же свободовец разрядить обстановку. Военные с интересом поглядывали на нас, только тот самый подполковник, которого высмеял Трава, сидел мрачнее тучи. Интересно, это приближающийся выброс так на него влиял или он что-то задумал?
Снаружи раздались раскаты грома, было слышно, как ветер снаружи бьёт по бункеру, пытаясь сорвать его с места. Не позавидуешь тем, кто оказался без укрытия во время выброса. Интересно, что с ними происходит? Вряд ли что-то хорошее. Испытывать на своей шкуре желания нет – интуиция подсказывает, что это билет в один конец.
— Если мои расчёты верны, то через пару часов выброс прекратится. Ещё спустя полчаса стабилизируется гамма-фон. Тогда сможете выходить.
— Как скажете, профессор.

Выслушав инструктаж от Шайтана ещё раз, капитан козырнул и ушёл вглубь бункера, где сидели два «Долговца» и одиночки, что были должны идти с Кордона до Армейских складов, ставших базой для «Долга» и «Свободы» одновременно. Так уж получилось, что общий враг объединил некогда непримиримых противников.
Навстречу капитану вышел Трава с новым автоматом наперевес. Взглянув на ствол, долговец усмехнулся, не разделяя со «свободовцем» радости покупки – всего лишь «калаш» с полным обвесом, то есть с подствольным гранатомётом, глушителем и оптикой. Вот будь в руках Травы бельгийская “FN-2000”, тогда все вокруг рты раскрыли бы от удивления, а «Калашников»… Примерно такие мысли читались в глазах капитана. Но бойцу «Свободы» было в высшей степени безразлично, что думают в данный момент окружающие. В надёжности отечественного оружия он уже не раз убеждался, а если руки прямые, то и с трёх гранат можно экзоскелетника положить. А уж секретную лабораторию пройти на пару со старым другом – раз плюнуть. Пусть и не все знают, что когда-то два сталкера, пришедшие в Зону явно не от хорошей жизни, изучили все тропинки от бункера Сидоровича, что был тогда единственным торговцем на Кордоне, до Агропрома и Тёмной Долины. Хотели к Рыжему лесу сунуться, но уж больно дурная слава была у первой жертвы 86-ого года. Вместе Орех и Раста артефакты таскали, пополам последнюю банку тушёнки делили, от стаи собак во главе с чернобыльским псом сутками ходили, постепенно подводя их к пулемётам военных блокпостов, а потом из-под обстрела сами выползали. Но всё изменилось в одну из ночей, когда Орех предложил прибиться к «Долгу», мотивируя выбор отличным снабжением группировки, лучшей снарягой и оружием, на которое им обоим ещё пахать и пахать. Раста же увидел минусы в выборе напарника – чрезмерная военизированность группировки, строжайшая субординация и высокомерность в общении с вольными сталкерами. Довершало картину главное желание «Долга» — уничтожить Зону. Вот только как это сделать верхи ещё не придумали, поэтому борьба с «заразой мира» ограничивалась сдачей найденных артефактов учёным и отстрелом мутантов, которых после крестовых походов группировки становилось только больше. Орех же предлагал примкнуть к «Свободе» — его привлекали более вольные нравы группировки, можно было дальше торговать артефактами и покупать себе-то снаряжение, которое хочется, а не то, которое положено по уставу. Конечно, на твой бронник нанесут знаки различия и цвета группировки, но это пустяки. Орех же был решительно против, называя «Свободу» тупыми наркоманами и алкоголиками, которых почему-то до сих пор не перестреляли как собак. Спор шёл ещё долго, пока один из них не выкрикнул: «Ну и вали на все 4 стороны!». Переночевав в схроне на окраине свалки, бывшие друзья разделили завтрак и разошлись в разные стороны – Раста пошёл в Тёмную долину, к базе «Свободы», а Орех ещё долго ходил одиночкой и вступил в «Долг» только после того, как вылечился на базе учёных от ранения. Озлобленность на Зону из-за до боли обидного ранения и потеря нового напарника сделали из него настоящего бойца «Долга» — непримиримого истребителя всяческой нечисти, что в изобилии водится вокруг. Однако Зона была добра и в прицел друг к другу бывшие Орех и Раста не попадали. Да и как знать – стал бы кто-то из них стрелять в друга, хоть и бывшего.
— Итак, я сделал что мог. Данные образцы должны защитить вас от любого вида излучения, в том числе и того, которое вырабатывала установка в лаборатории Х-16.
— Насколько я знаю, установка отключена, и излучения там быть не может.
— От контролёра этот образец тоже может спасти. Если вы, конечно, не наткнётесь на матёрую особь, но здесь их не встречали.
— О чём воркуете, голубки? – возвращение Травы не могло пройти незамеченным.
— Да думаем, как есть тебя будем.
— Тю, а вы монстры-контролёры что ли?
-Дурак ты… Если бы сказал зомби или ещё какая тварь, но нас-то, контролёров, за что монстрами обзывать?
Шуток от Шайтана за весь путь не слышал никто, и этот бородатый анекдот неплохо поднял всем настроение.
— Если вкратце, то это прототип нового экранирующего сетчатого шлема. Вроде того, что был у Меченого, только гораздо сильнее. Теперь хоть у Мозга-В-Колбе можно спать и ничего с вашим разумом не произойдёт. Ну и от контролёра спасёт, в случае чего.
— Ни разу ещё не чувствовал себя подопытным кроликом.
— На что Вы намекаете?
— На то, что данный прототип не был проверен в полевых условиях, и я надеваю его только лишь из благодарности профессору за спасённую им жизнь.
— Ваши сомнения излишни. Именно эти образцы испытаны нами. Вы ведь не видели лабораторий, что принадлежат нашему комплексу, и не знаете, что и кто в них есть, – не без гордости добавил Мальцев.
— Может, вы там и контролёров живых держите? – усмехнулся Шайтан, но наткнувшись на серьёзный взгляд ученого понял, как близко он оказался к правде.
— Ну что ж, если вы обеспечены всем необходимым и больше ни в чём не нуждаетесь, то очень прошу вас – найдите профессора. Без него здесь всё разладилось.
— Не дрейфь, ботаник! Найдём вашего умника и доставим в лучшем виде.
Поправив сбрую, сталкеры отправились к выходу. За дверьми лагеря всё шло своим чередом – вновь открывались окна пулемётных вышек, военные замеряли гамма-фон и с помощью детекторов обнаруживали аномалии. Трава невольно улыбнулся, наблюдая за одним воякой, который, по-видимому, долго уже ходил вокруг пустячного «трамплина» и пытался определить его размеры. Такой балбес в Зоне и километра не пройдёт – сгинет в первой же карусели, будут твари им потом обедать.
В этот раз у выхода проблем не возникло – издалека завидев Шайтана, военные поспешили гостеприимно распахнуть двери в Зону. Не обращая на них ровным счётом никакого внимания, сталкеры направились к заводу, в подземельях которого располагалась лаборатория Х-16 или «ближний дятел», как её звали между собой вольные бродяги Зоны. Дятлом звали ещё и потому, что почти весь диапазон радиосигналов здесь глушился и вместо переговоров или шипения в эфире слышался частый стук, будто дятел стучит по дереву. Такой же эффект наблюдался и около «Выжигателя мозгов». Возможно поэтому все попытки Вооружённых сил Украины, России и НАТО взять этот объект под контроль пошли прахом. Без связи между отдельными отрядами невозможно координировать действия, организованный штурм чаще всего превращается в свалку, в которой никто не понимает где свой, а где чужой. Внешне, естественно, можно отличить друга от врага, но такого приёма как маскарад ещё никто не отменял. Плюс ко всему поговаривали, что на «Выжигателе» не только связь глушится, но и какие установки есть по подавлению уровня энергии. Проще говоря, если вертолёт или бронетранспортёр использует пушку, то снаряд упадёт на землю как простая болванка и не сдетонирует. А если предположить, что это излучение каким-то образом можно регулировать в плане высоты над землёй, то вертолёт из того же РПГ можно будет достать, а ответить он сможет, максимум, крупнокалиберным пулемётом. Это, конечно, тоже неслабая машинка, но когда по вертушке стреляют сразу с нескольких позиций, шансы на выживание стремятся к нулю. А без поддержки бронетехники и авиации успех столь масштабной операции становится катастрофически низким. Хотя, как знать – может и не штурмы это были вовсе, а лишь акции устрашения. Когда большие страны начинают бряцать оружием друг перед другом, то жизни солдат не стоят ровным счётом ничего. Поговаривают, что военные сталкеры подготовлены о-го-го как и во время рейдов не раз подбираются вплотную к центру Зоны. Рота таких бойцов с лёгкостью захватит любой объект, будь то Мёртвый город, лаборатории или ЧАЭС. Можно лишь догадываться, что они могут на самом деле и какие у них отношения с «Монолитом». Может, в одной упряжке ходят, а бодаются только для видимости.
Впереди показалась ограда территории завода. Вокруг было непривычно тихо – ни снорков, ни зомби. Контролёр, натравивший на сталкеров кучку зомби, был превращён в фарш пулемётчиками, поэтому бояться его больше не нужно – мясо под ментальный контроль не возьмёт. Территория завода охранялась военными сталкерами. Одеты они были в тёмно-зелёные бронекостюмы, стекла на шлемах были тонированы настолько, что рассмотреть цвет глаз военстала было невозможно, даже стоя перед ним. В руках каждый из них держал либо СА «ВАЛ», либо ОЦ-14 «Гроза»; каждый ствол под патрон СП-5 и СП-6. Заметив приближение сталкеров, они вскинули оружие на изготовку и приказали оставаться на месте. Трава и Шайтан послушно остановились – неприятности были ни к чему, да и зачем лезть на рожон, когда противников минимум в 5 раз больше. От группы военсталов отделились двое. Подойдя почти вплотную, один из них спросил:
— Это вы Трава и Шайтан?
— Мы, мил человек.
— Проходите, Мальцев предупредил насчёт вас. Территория завода чиста, оружием размахивать не советую. До спуска в лабораторию вас проводят, а дальше сами.
— А сами-то не могли спуститься за профессором что ли? – Шайтан выразил искреннее недоумение.
— Сталкер, это ты лезешь в самую задницу, а у нас контракт – что сказано, то и делаем. Если прикажут спуститься в лабораторию – то завтра там ни одной твари не останется и освещение везде будет как в операционной. Идите, трепаться с вами особо нет желания. — Военстал развернулся, жестом приказывая следовать за ним.
Территория бывшего завода поразила обоих сталкеров – ни жгучего пуха, ни зомби. О снорках и говорить не приходилось. Все трупы, что были повсюду так живописно нанизаны на арматуру, убраны и следов не осталось. Только плаца не хватало для создания облика военной части. И крашеной в зелёный цвет травы. В глазах не рябило от излучения, счётчик Гейгера тоже молчал. «Странно всё это, — думал Шайтан, — «Долг» сколько уже копья ломает, чтобы Зону остановить, а тут её словно и нет совсем. Всё чисто, спокойно. Но как-то очень подозрительно». Тем временем, сталкеров вели дальше. Территория непрерывно патрулировалась отрядами обычных военнослужащих, так что укрыться от них было невозможно. Проходя мимо одного из ангаров, Шайтан с удивлением заметил, что двери его плотно закрыты, пристроен кодовый замок, и изнутри доносился какой-то ровный гул, словно работал трансформатор. Вот только зачем было отделять для него столь большое помещение? Для обычной будки и четырёх квадратов с головой хватит. «Слишком много неувязок вокруг – отсутствие Зоны на отдельно взятой территории, закрытый ангар. Не связано ли это меду собой? Вряд ли – «Долг» первыми узнали бы об устройстве, помогающем очистить местность от проявлений этой заразы. А может, и в подземелье теперь всё чисто и нужно будет просто найти «ботаника» и спокойно вытащить на поверхность? Хотелось бы верить».
Занятый размышлениями, Шайтан и не заметил, как их привели к заветной двери, что скрывала за собой Х-16 – одну из легендарных лабораторий Зоны. Здесь был создан Мозг-В-Колбе, именно он создал пси-поле; почти на выходе из этой лаборатории погиб Призрак – друг Стрелка. Ополоумевший учёный по фамилии Васильев бросил сталкера и сбежал. Призрак решил идти ва-банк – или он доберётся по выхода первым, или контролёр превратит его в марионетку. Порождению Зоны повезло больше – сталкера он просто убил, не стал забавляться. Потом Стрелок, которого все звали на тот момент Меченым, отключил «дятла» и забрал с тела мёртвого друга документы, описывающие суть проводившихся работ, предварительно пристрелив ошивающегося неподалёку контролёра. Что чувствовал Меченый в тот момент, когда нашёл тело Призрака – никто не знает. Да и сам он на этот счёт не распространялся. Даже за пол-литрой.
— Всё, пришли. Где-то за этой дверью профессор Сахаров. Когда найдёте его и соберётесь выбираться, возвращайтесь той же дорогой. Знаю, в Зоне нет обратного пути, но тот выход, что был в полу дальней части, мы заделали.
Трава резонно возразил:
— А если учёного придётся на своём горбу тащить, то как с ним по лестницам подниматься будем?
— Справитесь. Вас же за этим и послали, чтоб профессора достать живым или мёртвым.
Складывалось ощущение, что военный сталкер знает не в пример больше, чем говорит. Внутри ждали сюрпризы страшнее полтергейстов и бюреров, и сталкерам это совсем не нравилось

***

В лагере учёных всё шло по-прежнему: военные занимали посты на вышках, рассредоточивались по внутреннему периметру, научные сотрудники занимались привычной работой. После ухода Травы и Шайтана, сталкеры решили особо не отсвечивать и остаться в бункере, дабы лишний раз не попадаться на глаза военным. Оставив их в подземелье, Мальцев кратко инструктировал отряд:
— Подполковник на вас затаил обиду, это даже внешне хорошо заметно. Ему нет разницы, кто оскорбил его. Он идейный. Считает, что все, кто нелегально находится внутри периметра Зоны отчуждения, преступники и подлежат суду. Ну, или уничтожению, что он воспримет, как мне кажется, с большей симпатией. Посему настоятельно рекомендую вам остаться в этом помещении до тех пор, пока ваши командиры не вернутся.
— У меня приказ, — встрял в разговор капитан «Долга», — покинуть точку по истечении указанного срока. Если утром полковник Краснов не выйдет на связь или не явится до указанного времени, мы уходим. А если он на нас нападёт, то это рано или поздно выплывет наружу.
— Вряд ли его испугают мелкие проволочки. – Ватсон откликнулся из угла бункера, где он удобно расположился на нижнем ярусе кровати.
— Мелкими они не будут. И не потому, что я «долговец», а ещё и офицер, ко всему прочему. И судить его будут, я повторяю – будут, словно в военной прокуратуре. Так что, неприятности ему не нужны.
— Оно-то хорошо, а нам как быть? – Зольд кивнул в сторону Виктора. – Мы не в вашей группировке, да и вообще ни в какой другой. Так что, сцапать нас полкаш будет только рад.
— Сделаем так, будто конвоируем вас. Подполковнику навешаем лапши, что вы дезертиры из «Долга», а мы, якобы, ведём вас до базы, чтобы судить. А бронники вы спрятали, чтобы лишний раз не светиться.
— Хм, сомнительно, что на эти сказки поведутся вояки. – Бром мрачно прервал капитана. – Они же знают, что мы дезертиров расстреливаем без суда и следствия.
— Знать-то знают, а вот насчёт секретных директив особого положения не слышали ничего. На них и сошлёмся.
Профессор Мальцев, стоявший до этого в стороне, наконец вмешался в разговор:
— Надеюсь, ваш план осуществится. На крайний случай, тут есть…
Дверь подвала резко распахнулась, ударившись о пол бункера. Тяжёлыми, уверенными шагами, в убежище спустился пресловутый подполковник, в сопровождении пятерых солдат. Их автоматы были направлены точно в грудь каждому находившемуся в подвале. Оглядев всех, подполковник начал:
— Итак, голубчики. Вот вы и попались. Разоружить их!
Долговцы, словно по команде, вскинули автоматы, целясь в солдат. Пальцы и тех, и других дрожали на спусковых крючках, готовые в любую секунду заставить автоматы плеваться смертью. Ни одна, ни другая сторона не собирались отступать. На лицах у всех стал проступать пот, взгляд становился бегающим. Любое неосторожное движение могло поставить жирную красную точку в этом конфликте. Наконец, капитан «Долга» нарушил затянувшееся молчание:
— На каком основании вы отдали своим людям такой приказ? Группировка «Долг» официально признана властями Украины как военизированная организация, помогающая в установлении порядка внутри Зоны отчуждения. И вам, товарищ подполковник, хорошо известно, что мы не находимся в вашем подчинении.
— Не находитесь. Однако, товарищ капитан, вы обязаны выполнять распоряжения старших по званию, поскольку также руководствуетесь Уставом ВС Украины, в котором это чёрным по белому написано.
Подполковник бил в самое уязвимое место. Поскольку за основу устава группировки «Долг» был взят самый обычный воинский «Устав гарнизонной и караульной службы». Лазейка была в том, что «Долг» изначально очень тесно сотрудничал с военными, и одни могли находиться во временном подчинении у других. А потом, когда отношения между ними ухудшились до предела, никто так и не вспомнил, что надо изменить устав группировки.
— Так что, товарищ капитан, оружие на землю. И без шуток!
Последняя фраза громом раскатилась по подземному бункеру и стихла, разбившись о железо, коим были обиты стены. Долговцы растеряно переглядывались, не зная, что делать. Наконец, капитан снял с плеча ремень и положил автомат на пол. Кивнув подчинённым, он отошёл на шаг назад. Все сталкеры сделали то же самое. Только Ватсон, тихо лежавший на кровати в углу, куда-то исчез.
— Где ещё один ваш? Вас же должно быть шестеро?
Глаза военного округлились, будто он увидел, как из стены материализуется кровосос. Но на самом деле всё было гораздо интереснее.
На лестнице, ведущей в бункер, стоял Ватсон и сжимал в руке «Хай Пауэр». Я обалдел, когда увидел такое богатство. Ствол не из дешёвых, да и спрятать его не так-то просто. Витёк сверкнул глазами, подавая знак, чтобы я не смотрел в его сторону. Надеюсь, всё получится.
— Не шевелитесь, товарищ подполковник. Тогда всё пройдёт мирно и гладко. Вы же умный человек – зачем вам неприятности в дыры в макушке?
— Щенок, ты хоть понимаешь, на кого руку поднял?!
— Не дёргайтесь, я же серьёзно говорю. Вот дрогнет рука, и я случайно выстрелю. А мне этого совсем не хочется. Вам же ещё на пенсии жить – огород, дача, внуки. Рыбалка поутру. Так что, у меня встречное предложение – вы сейчас позволяете нам уйти, а я, помня вашу доброту, оставляю вас и ваших солдат целыми и невредимыми.
Подполковник резко развернулся, ударив Ватсона по ногам. Тот упал. Военный накинулся на него, словно гончая на добычу, но сталкер оказался не так-то прост. Прямой удар в челюсть встретил подполковника, когда он только замахивался для удара. Отойдя на шаг назад, он снова ринулся в драку, но успевший встать Ватсон, нанёс ему сильнейший удар ногой в живот. Подполковник упал на пол, где сталкер скрутил ему руки за спиной, сев, для верности, ещё и на ноги жертве.
Солдаты вскинули автоматы, но выстрелить не успели. Теперь стволы автоматов сталкеров упирались им в спины, грозя превратить живот и поясницу в фарш. Оценив ситуацию, военные решили не играть с судьбой и опустить оружие. Забрав у них автоматы, «долговцы» быстро всех вырубили. На полу, изрыгая ругательства, всё так же лежал подполковник.
— Вам это с рук не сойдёт! Я вас из-под земли достану, уроды! Живьём резать буду!
Удар по рёбрам прекратил дальнейшие предсказания воякой судьбы сталкеров.
— Товарищ полковник, сейчас вы выведете нас с территории комплекса. При этом никто не должен знать, что здесь произошло. Если не сделаете, как я вас прошу – мне терять нечего. Обойма полная. Договорились?
Подполковник зарычал, пытаясь сбросить Ватсона со своей спины, но получалось это, мягко говоря, слабо.
— Ну так что, мы договорились?
— Я этого так не оставлю. Вы ещё пожалеете, что родились!
Очередной удар заставил подполковника прерваться. А болевой приём на кисть заставил стать ещё сговорчивее.
— Чёрт с вами, выйдете!
— Вот это другой разговор.
Ватсон встал, будто ничего и не было. Надо будет с ним поговорить, где он так наловчился драться. И где пушку успел выцепить, тоже весьма и весьма интересно. Ладно, всё это потом. Сначала – сбежать отсюда, и побыстрее. Но полковник в очередной раз продемонстрировал свою твердолобость.
Как только его отпустили, он резко встал и со всего маху ударил того, кто был к нему ближе всего. По случайности, это оказался Бром. Получив сильнейший удар в челюсть, долговец отлетел на пару метров и упал на бетонный пол без чувств.
— Вали его!
Дальнейшая свалка была мало похожа на цивилизованное выяснение отношений – руки мелькали около тела полковника со скоростью, доступной опытным рукопашникам. Последующие секунд десять показались целой вечностью для полковника – удары сыпались на него отовсюду. Наконец, чья-то милосердная рука отправила его в нокаут.
— Прекратить! Отставить, я сказал!
Капитан долговцев силой оттаскивал нас от недвижного тела военного. Когда все немного успокоились, Мальцев, что стоял в оцепенении, быстро подбежал к лежавшему на полу полковнику и проверил его сердцебиение.
— И обязательно было так сильно его бить? Нельзя было обойтись более цивилизованными методами?
— А это у нас агрессивные переговоры. Ведутся кулаками. Реже – арматурой или же всяческими подручными средствами. – Ватсон невозмутимо парировал выпад учёного. – Ведь договорились же. Нет, престарелому полкашу вздумалось поиграть в партизана, что попал в плен. Вот пусть теперь подумает над своим поведением.
— Это ты подумай, что натворили вы! – учёный начинал приходить в ярость. – Как я теперь всё это буду объяснять личному составу? Что их командир де изволили поскользнуться, упасть встать и так раз 20? Так, слушайте меня – сейчас вы уйдёте отсюда, но не по поверхности. А я пока подумаю, что можно тут сделать.
Поднявшись по лестнице, профессор крикнул:
— Алла Сергеевна, спуститесь, пожалуйста.
Почему-то всегда, когда при мне женщин называли по имени-отчеству, я представлял эдакую тётку лет 40, обязательно полную и абсолютно без чувства юмора, зацикленную полностью на работе ну и всё прочее. Картину просто обязаны были дополнять очки в толстой, что немаловажно, оправе и волосы, собранные на затылке в некрасивый пучок. Но как приятно порой ошибаться.
В подвал спустилась девушка лет 25, никак не больше. Волосы были спрятаны под головной убор, среднего, чуть ниже меня, роста, голубые глаза изучающе смотрели из-под очков с тонкой (!) оправой. Халат научного сотрудника плотно облегал формы, от которых невозможно было оторвать взгляд. Её хотелось разглядывать как можно дольше. А может, и не только разглядывать.
— Алла Сергеевна, проводите наших гостей. – Сказал Мальцев и кивнул в ту сторону, где находился бытовой отсек.
— Хорошо. – Взгляд её глаз осмотрел лежащих на полу не без оттенка брезгливости. – Код ещё не сменился?
— Нет. Ваш ключ?
— С собой. — Сказала она и быстрым шагом направилась в коридор. Подхватив лежащего без сознания Брома и собрав оружие, все направились следом. Пройдя не более 10 метров, мы остановились около небольшого выступа в стене. Проведя рукой по металлу стены, Алла Сергеевна, имя-то какое красивое, нашла одной ей приметное углубление и вставила в него электронный ключ. В ту же секунду справа от двери загорелись цифры сенсорного табло, куда незамедлительно был введён код. После всех этих манипуляций, раздалось шипение воздуха и дверь немного подалась вперёд.
— Помогите открыть.
Я чуть ли не рванулся вперёд, если бы не расстояние, которое отделяло меня от двери. За долю секунды оказавшись рядом с Аллой, я вцепился в ручку и, что было сил, потянул дверь на себя. Сзади раздался сдавленный смешок Ватсона. Дверь подалась с трудом и потихоньку начала открываться. Через несколько секунд перед нами предстал тёмный коридор.
— Всё, дальше сами. Метров через 50 выйдете на поверхность.
— А дверь всегда так открывается? – поинтересовался я.
— Нет. Здесь есть гидравлическая система открывания. Но зачем её включать, когда рядом такие лбы здоровые?
— Куда, вы говорите, эта дверь выведет нас?
— К люку, что за границей лагеря. После того, как вы войдёте в коридор, я закрою за вами дверь.
— Постой! – говорившим был один из долговцев, молчавший до этого. – А если на люке гравиконцентрат пристроился или жарка после Выброса в тоннеле появилась? Сквозь такую дверь не достучаться.
— Мне сказали только проводить вас…
— Вот и проводишь до выхода! – Долговец схватил её за плечо и резко толкнул во мрак тоннеля. От этого движения головной убор, не знаю как там называется то, что врачи и научники на головах таскают, и чёрные, как ночь, волосы рассыпались по плечам.
— А ну отстань! Я тебе сказала, что дальше не пойду!
— А кто ты такая, чтобы мне тут условия ставить? Как миленькая потопаешь!
То ли долговец этот был лютым женоненавистником, то ли просто личная жизнь никогда не клеилась, и он так мстил всем женщинам, но его поведение удивляло всё сильнее.
Упирающуюся научницу силой затащили в тоннель и толкали перед собой. Ватсон толкнул меня в плечо:
— Пошли, хватит стоять.
Очнувшись, я потопал за остальными. Усмехнувшись, Ватсон пошёл следом за мной. Последними в тоннель зашли капитан и четвёртый долговец, тащившие на плечах Брома. Шаги гулко отдавались в тоннеле. Через несколько метров темнота стала кромешной и пришлось включить фонари. Сзади себя я услышал голос капитана:
— А ну-ка, парень, помоги Корню бойца тащить. Колонна стой!
Обернувшись, я увидел, что Ватсон встал на место капитана, а тот, в свою очередь, пошёл вперёд. И зовут долговца, что с Ватсоном, Корнем. Надо бы запомнить.
— Жгут! Ты совсем охренел? Какого чёрта её как отмычку используешь? Я знаю, ты баб не любишь, но это просто зверство какое-то. Теперь я впереди с детектором пойду. – Капитан повернулся к Алле, — Вам всё же придётся пройти с нами до конца тоннеля. Здравая мысль в словах моего сослуживца есть.
Остальную часть пути мы преодолели в молчании. На счастье, молчал и детектор. Крышка люка тоже открылась без проблем.
— Благодарим за компанию! – Жгут выглядел злым, как стадо чертей. Видимо, Алла Сергеевна вызывала у него лютую ненависть. В этот момент очнулся Бром.
— Твою мать… За сутки второй раз по роже получаю…
Потом, оглядевшись, встрепенулся и спросил:
— Я что-то пропустил? Это мы где?
— В тоннеле рядом с лагерем научников. Сейчас выбираемся на поверхность. – Капитан торопился. – Давайте живее!
Отряд стал спешно подниматься. Когда я подошёл к лестнице, то невольно бросил взгляд на нашу попутчицу. На ней лица не было – в свете фонаря кожа казалась мёртвенно бледной, зрачки были расширены, губы дрожали. Она была близка к срыву.
— Народ, у нас тут форс-мажор. Алла темноты боится. Притом, панически.
— Твою налево! – день у капитана не задался – Нехорошо её здесь бросать. Зольд, проводи её до выхода.
Надо ли говорить, что радости моей не было предела, хотя я и не показывал этого внешне? Поправив автомат и «Винторез», висевшие на плече, взял научницу за руку. Ледяная ладонь вцепилась в мою, и я повёл жертву комплексов Жгута к двери лагеря. Пришлось приложить усилие, чтобы сдёрнуть её с места. Ускорившись, я потащил научную сотрудницу, ну или какие там у неё были регалии, побыстрее – помощь-помощью, а отставать от группы в мои планы не входило. Дойдя до двери в подвал лагеря, я подтолкнул Аллу Сергеевну к свету.
— Извините… — пробормотал я и бегом направился обратно.
Из подземелья я выбирался предпоследним – Ватсон лез следом. Когда мы оказались на поверхности, то на небе светило солнце. Туман, в котором мы пришли к лагерю, исчез. Местность была как на ладони – болото, вертолёт, лежавший на его берегу. И пулемётные вышки на стенах лагеря.
— Люк закройте, а то в момент вычислят нас по нему. А с тобой, Жгут, будет серьёзный разговор. – Капитан выглядел раздражённым.
— Есть закрыть люк, товарищ капитан!
Таких слов от Ватсона я точно не ожидал. Развернувшись к люку, он медленно опустил крышку и начал закручивать винтовой замок. В этот момент в лагере взвыли сирены. Голос, показавшийся знакомым, рычал из динамиков громкоговорителей:
— Попались, козлы! Я вам говорил, что не отвертитесь! Ну, получите, падлы! Огонь на поражение!
— Бегом! До схрона метров 200, должны успеть! За мной!
Застрекотали пулемёты. Нетрудно было догадаться, в какую сторону они били. Очереди вспарывали грунт по обе стороны от бегущих, взрывали почву позади ног, но в цель не попадали. Пока.
Учила меня когда-то мама: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь». Надо было её слушать. Вскрик Ватсона заставил меня оглянуться и остановиться. Мой друг лежал на земле и держался за левое бедро, ткань на котором стремительно темнела от крови. Ватсон поднял на меня испуганный взгляд и произнёс:
— Вот ведь суки… Попали.
— Капитан, у нас трёхсотый! – теперь и колонну придётся тормозить.
— Вашу мать! Вы нарочно что ли, я не пойму?!
Я отдал автомат бегущим, сбросил «Винторез» с плеча, снял защитные колпачки с оптического прицела, передёрнул затвор и отбежал на несколько шагов в сторону.
— Хватаем его! Зольд, бегом!
Хрен там! Сейчас у меня эти гады за всё получат!
Присев, я поймал в прицел голову первого пулемётчика. Задержал дыхание, выстрелил. Один пулемёт смолк. На всё это у меня ушло не больше секунды. Но потом нашёл цель, которая вытеснила всё остальное из моего сознания – на пулемётной вышке с автоматом в руках стоял полковник. Вновь те же действия, только полковник как-то странно дёрнулся он остался на ногах. Решив, что хватит играть в снайпера, я побежал следом за группой.
Тайник долговцев оказался недалеко от лагеря учёных, стоило лишь перевалить за холм. Это был естественный тоннель, созданный дождями и ветром. Вход в него заграждала буйная растительность, которой вокруг было в избытке – болото всё-таки. Не отдавая приказаний, капитан просто ломанулся в камыши и исчез из видимости. Через несколько секунд до нас донёсся его голос:
— Можно входить. Всё чисто.
Первым прошёл Корень, за ним Бром. Последним шёл Жгут, тащивший на себе Ватсона. Следом пошёл я.
Если честно, я ожидал внутри любой гадости – собак, зомби, контролёра или кучу аномалий. Но ничего этого не было – просто относительно сухая пещера, которую абсолютно не было видно снаружи. В наступившей темноте снова пришлось включить фонари.
— Так, стойте здесь, я посмотрю, что там дальше.
Капитан ушёл, а я решил осмотреть Ватсона. Дела были из рук вон: ткань на левом бедре была полностью пропитана кровью, которая не переставала течь и уже стекала по голени. Сам Ватсон был напуган и озирался по сторонам.
— Ты как, Витёк? Кость не задело?
— А… Не… Не знаю…
— Всё нормально, можете идти! – голос капитана оторвал меня от разговора.
— Щас, Витёк. Дойдём и залатаем тебя. Всё будет нормально.
Мы прошли ещё несколько метров, постепенно пригибаясь. В конце тоннеля стоял капитан, склонившись над каким-то люком.
— Хреново дело, бойцы. Схрон взломали, и кто там внутри – я понятия не имею. Итак, первым спускаюсь я. Если дам сигнал, спуститесь за мной. А так – полная боевая готовность!
Быстро открыв люк, капитан спрыгнул вниз. Через пару секунд послышался его голос:
— Спускаемся, парни. У нас гость.

Одно из основных правил математики гласит: «При умножении двух отрицательных чисел получаем число положительное». Проще говоря – минус на минус даёт плюс. Вот только не всегда так получается на деле. Две болезни в одном организме убивают его в два раза быстрее, вместо того, чтобы вылечить. А две группы «пацанов с района» скорее выпьют пива вместе, чем станут друг другу по рожам стучать. При условии, что никто не будет слишком дерзким.
Хотя, есть и исключения. Стоит степному пожару навстречу направить ещё одно возгорание, созданное уже искусственно, то две стены огня, встретившись, уничтожат друг друга. И таких примеров множество – главное угадать с противодействием, которое на первый взгляд может показаться абсолютно нелогичным. Но если смотреть вглубь, то можно понять, что самое бредовое решение порой и оказывается самым верным.
Дверь с тяжёлым звуком захлопнулась за спинами Травы и Шайтана. Если и придёт в голову мысль пойти на попятную, то шансы на её реализацию только что приравняли к нулю. Коридоры впереди были плохо освещены, однако абсолютная тишина настораживала.
— Ты слышишь?
— Нет, Шайтан. В том и прикол, что вообще ничего не слышу. Обычно рассказывали, что всякие скрипы отовсюду доносятся, странные голоса. А тут ничего – как в обычном подвале.
— Включаем фонари и пошли. Не хочется мне тут надолго зависать. Найдём профессора – и ходу обратно!
Еле слышные щелчки зажгли на цевье каждого оружия мощные галогеновые фонарики. Белый свет рассекал темноту, встречаясь с кафелем стен. Его тусклая поверхность всё ещё поблёскивала, рассеивая окружающую темноту. Стали видны повороты в боковые комнаты, где темнота, казалось, съёжилась и стала ещё плотнее, не желая отдавать свету больше ни сантиметра пространства. Идти туда явно не хотелось.
— Трава, посмотри что там.
— А чего это я? – Однако, удивление с лица быстро вытеснил хитрый прищур. – Как я мог забыть! Наш бравый полковник боится темноты!
— Отвали, ничё я не боюсь! Просто… стреляю я лучше, быстрее среагирую, если из коридора какая тварь выскочит.
— Да всё я уже понял. Иду, так бы и сказал сразу – Трава, мол, ссыкотно мне в разные комнаты тёмные соваться. Боюсь, бабайка там сидит.
— Иди уже!
Трава издевательски улыбнулся и нарочито медленно пошёл к дверному проёму, в котором господствовала темнота. Лицо «свободовца» приняло донельзя испуганное выражение, руки нарочито подрагивали, из-за чего пятно фонаря на автомате стало выписывать по стенам причудливые зигзаги. Дойдя до комнаты, Трава резко повернул оружие и только потом вошёл внутрь. Через пару секунд он вышел и, ни слова не говоря, жестом дал понять «долговцу», чтобы тот молча следовал по коридору прямо. Сам же пошёл впереди, освещая путь.
Луч фонаря выхватывал из полумрака коридоров лишь полусгнившие металлические конструкции, о былом предназначении которых можно лишь догадываться. То и дело попадавшиеся комнаты были абсолютно пусты – ни шкафчиков, ни полок, ни обломков – вообще ничего. Только ровный тусклый кафель на стенах, местами в пробоинах от пуль. Не врут рассказы сталкеров – гиблое это было место. Порой на побелке стен, выше уровня плитки, были видны зелёные пятна, словно ребёнок играл здесь, размазывая краску везде, где мог достать. Только детей здесь не было никогда. Во всяком случае, человеческих. Зеленеет на побелке кровь, постепенно въедаясь в структуру стен. Оставалось надеяться, что смерть этих невольных «художников» была лёгкой.
— Трава, я не понимаю: мы уже полчаса идём по этой подземке, но никакого намёка на мутантов я не заметил – ни следов, ни остатков трапезы, ни, извини, помёта.
— Я тоже заметил – Х-16 будто специально вычищали. Да настолько тщательно, что любая армейская проверка будет довольна. Нам один чувак рассказывал, что ещё до вступления в «Свободу» лазил сюда. Понятия не имею, как выбирался, но с тех пор совсем седой стал. Мы его Дедом прозвали, хотя ему ещё и тридцати нет. Порой такое рассказывал – волосы по всему телу шевелились. Хотя, тогда ещё излучатель работал, так что у него и глюки могли быть весьма нехилые.
— Вряд ли настолько сильно его накрыло. Артефакты некоторые могут от контролёра спасать, значит, и здесь подспорьем окажутся.
— Тогда не хотел бы я увидеть то же самое, что и он. – Трава зябко поёжился.
— И не увидим, кажется.
Снова начался осмотр каждого поворота, каждой комнаты лаборатории, казавшейся бесконечной. Наконец, слева появилась лестница вниз. Коридор был довольно ярко освещён. Прикрыв глаза руками, сталкеры не стразу заметили приближение гостя. Когда же они привыкли к яркому свету, предпринимать что-либо было уже поздно: внизу лестничного пролёта стоял крупный контролёр. Морщинистое лицо было пересечено парой уродливых шрамов, на голове росли волосы, которые были грязными и спутанными, но одна деталь внешности мутанта была особо примечательна. До этого сталкерам не приходилось видеть ничего подобного: на лбу контролёра красовался свежий, недавно затянувшийся рубец, края которого были стянуты хирургическими нитями. Вряд ли кто-то по собственной воле станет врачевать это чудо Зоны, да и откуда мутанту знать о таком способе лечения.
Попытка Шайтана вскинуть оружие ни к чему не привела – руки отказывались подчиняться. Бежать было также невозможно – ноги будто вросли в пол. Проверив таким образом всё тело, сталкер убедился – можно лишь слегка повернуть голову и вращать глазами. Язык с трудом ворочался, однако всё ещё мог выговорить простые слова:
— Трава, ты тоже встал?
— А то!
— Тварь!
Контролёр тем временем не двигался с места. Он будто выжидал момента, чтобы окончательно подчинить разум людей, так опрометчиво вторгшихся на его территорию. Почему он не сделал этого до сих пор, оставалось загадкой. Обычно, эти порождения Зоны полностью подчиняют себе сознание живых существ, оставляя лишь возможность двигаться, да и то лишь по своему приказу. Жертва всегда превращалась в послушную марионетку, которая одновременно была источником питания для контролёра.
Вдруг он резко повернулся и зашагал в коридор направо, приказывая людям двигаться за ним. Сопротивляться воздействию на мозг не было никаких сил, и сталкеры покорно потопали следом. Войдя в следующее помещение, в их уши ворвалось непрерывное гудение какого-то агрегата. С трудом подняв голову вверх, Шайтан увидел лестницу, уходящую вверх. Видимо, по ней и поведёт сталкеров уродец-кукловод.
Трава видел перед собой только спину контролёра и слышал то же самое гудение, что и «долговец». Этот звук ему казался до боли знакомым, вот только никак не получалось вспомнить, где же он его уже слышал. Ноги шагали сами, так что можно было вполне отвлечься на раздумья. Весь сегодняшний день прокрутился в ускоренном темпе, и вдруг мозг пронзила догадка! – точно так же звучал и один из закрытых ангаров на поверхности. Этот трансформаторный гул ни с чем не спутать. Оставалось только увидеть его источник.
Ожидание не было долгим – вскоре контролёр привёл их на площадку, занимавшую весь верхний сектор. Свет здесь также был повсюду, но не слепил глаз, а прогонял темноту на уровни ниже. Посреди площадки располагался прямоугольный чёрный агрегат приличных размеров. Он был усеян различными экранами, выдававшими различные потоки цифр и диаграммы.
Обойдя это устройство, контролёр повёл сталкеров к комнате, занимавшей всю правую часть этой площадки. При его приближении стеклянные двери разошлись в стороны, впуская всю группы внутрь. Теперь можно было рассмотреть всё в деталях: по периметру комнаты, имевшей форму полукруга, располагались различные пульты, за которыми работали несколько человек; справа несколько мониторов и огромных размеров кресло. Судя по тому, что оно вращалось и перемещалось с места на место, в нём явно кто-то находился. Однако разглядеть обладателя этого трона не представлялось возможным – сталкеры видели лишь спинку кресла, а человек, что сидел в нём, был более скромных габаритов.
— Контрольной группе прибыть на ежедневный доклад.
Голос, прозвучавший из динамиков, заставил всех, кто работал, спешно покинуть комнату. Лишь из кресла никто не поднялся. Когда дверь закрылась за последним вышедшим, сталкеры смогли, наконец, увидеть этого таинственного незнакомца. В кресле сидел профессор Сахаров.
— Добрый день. Прошу прощения за столь неприятную встречу, однако у нас всех не было иного пути, чтобы привести Вас сюда и сохранить жизнь результату экспериментов, – профессор указал рукой на контролёра.
Взглянув на сталкеров внимательнее, Сахаров что-то пробормотал себе под нос, повернулся к щиту управления и нажал несколько кнопок. Ментальная хватка контролёра сразу ослабла.
— Так эта тварь – ваших рук дело?
— Не горячитесь так, товарищ полковник. Именно этот объект – да. А вообще я не имею никакого отношения к лаборатории «Мираж».
— «Мираж» не сказки? – Трава был искренне удивлён.
— Нет, молодой человек. Если вам так интересно, то контролёр один из намеренно созданных мутантов. Изначально отбирались люди с телепатическими способностями и их… «развитие» строго контролировалось. Впоследствии же часть лаборатории оказалась разрушена в результате диверсии, подопытные вырвались на свободу и стали бесконтрольно размножаться. Природа Зоны пошла им только на пользу. К тому времени, они уже не представляли собой разумных существ, так что эксперимент был признан неудавшимся.
— Профессор, а зачем вы мне и Шайтану всё это рассказываете? Это же, вроде как, секретная информация.
Лёгкая улыбка появилась на лице Сахарова.
— Если бы Вы знали, ЧТО сейчас делают в лабораториях, то не удивились, что информация о происхождении контролёров больше не секретна.
— То есть с нами вы идти не собираетесь, как я понял?
— Шайтан, так, кажется, тебя теперь зовут. Я намеренно ушёл из комплекса. Не знаю, что там рассказал вам Мальцев, но возвращаться я никак не намерен.
— Очень интересно! То есть мы просто так сюда шагали по этим донельзя живописным коридорам?
— Не скажу, что зря… Как бы пафосно и глупо это не прозвучало, теперь и вы никогда обратно не вернётесь.
Взгляды сталкеров были более чем заинтересованными и напряжёнными.
— Видите ли, теперь эта лаборатория занимается невероятно скучным делом – выращиванием так называемых «суперсолдат». Проще говоря, покорных болванов, у которых рефлексы на уровне диких зверей, сила не меньше, чем у библейского Голиафа, меткость снайпера и прочее-прочее, что так любимо военными чинами.
— Мы на материал не похожи. Соображалка у Шайтана варит будь здоров, его дуболомом не сделать. И я сам, не люблю хвалиться, весьма остёр на язык бываю. Когда не сплю.
— А вас никто и не будет уговаривать. После пары инъекций высшая нервная деятельность почти полностью будет сведена на нет. Программа личности будет стёрта, и вы, как люди, существовать перестанете. В вашей памяти останутся лишь навыки, необходимые для выживания в Зоне.
— Значит, вот какую уплату вы захотели за спасение моей жизни. Интересно – сначала вернуть её мне, а сейчас сделать каким-нибудь уродом.
— Вы не жили на Востоке. Там есть правило: «Если я спас твою жизнь, теперь она принадлежит мне». Как ни странно, я проникся этой идеей. Есть в ней что-то настоящее, непреложное. Ведь вправду – спасавший сделал это по своей воле, то есть вручил жизнь умирающему, если так можно сказать. Так почему бы ему теперь не распорядиться этим полностью, по своему усмотрению?!
Взгляд Травы стал холодным и глубоким. Так смотрят на человека, которому выносят смертный приговор. Безвозвратно, что бы последний ни делал в своё оправдание. Билет в один конец уже выдан, назад поезд не идёт. Превратить сталкера, что не раз уходил от смерти и выживал в диких передрягах в какого-то скота, что будет выполнять указания неведомого Большого Брата, стреляя во вчерашних друзей, ломая кости мутантам, обходя аномалии и совершенно не боясь облучиться. Не-ет, такая смерть не для него.
— Не убивайте меня взглядом, молодой человек. Я делаю это ради науки, в целях раскрытия человеческого потенциала. Пусть даже и столь негуманным методом. Как знать, может быть именно исследование на вас поможет найти лекарство от болезни или способ лечить инвалидов.
— Отзови свою зверюшку и посмотрим, можно ли будет вылечить седого маразматика, что точно станет инвалидом!
— Вы даже не представляете, сколько раз мне приходилось слышать угрозы. Чаще, куда более красноречивые.
— А я воспитанный еврейский мальчик, мне мама ругаться не позволяет.
Динамик захрипел и выговорил сквозь неприятный фон помех:
— Персоналу вернуться на рабочие места. Следующий отчёт точно по расписанию. Прошу никого не опаздывать.
— Жаль, друзья, что больше с вами не пообщаюсь, — он повернулся к контролёру, стоящему справа от сталкеров, — Увести их в помещение №4.
Ровным счётом никакой реакции со стороны мутанта не последовало. Он всё так же стоял, чуть сгорбившись, и смотрел в стену напротив себя.
— Никак не привыкну к этим технологическим штуковинам. Профессор потянулся к переговорному устройству, что лежало рядом на панели, и повторил команду. Контролёр дёрнулся, будто очнувшись, и зашагал в направлении коридоров. Тела стакеров повиновались новым командам мутанта и покорно затопали следом. В этот раз только глаза повиновались им – язык одеревенел, к рукам и ногам будто привязали невидимые нити, что управляли движениями.
Через пару поворотов показался длинный коридор, всё так же ярко освещённый. На уровне глаз были нарисованы обычные стрелки, что указывают направление, над которыми чьей-то старательной рукой было написано «Направление эвакуации».
— Чёрт возьми, если бы не этот урод впереди!
Трава теперь ругался мысленно. Попробовал пошевелить руками – не вышло. Зато ноги немного подчинялись. Удалось чуть-чуть замедлиться, чему контролёр значения не придал.
— Так, это хорошо. Может, получится отстать, а там я уж поговорю с профессором с глазу на глаз. Заставлю отозвать свою ручную монстрюгу.
Шайтан заметил, что его напарник, ранее шедший рядом, начал понемногу отставать. Что ж, скорее всего контролёр просто немного расслабился. Чёрт его знает, какие мысли роились в голове страшилища. Трава тем временем отходил ещё дальше. Вот уже его нельзя стало увидеть боковым зрением, и лишь слух подсказывал, что напарник всё ещё шагает где-то позади.
Трава не находил себе места. В его голове боролись 2 мысли: он постепенно освобождается от оков контролёра, чему был невероятно рад, но вторая задача была куда труднее – нужно скрыть своё состояние, иначе их провожатый почувствует, что одна из пойманных пташек решила упорхнуть. Решение пришло неожиданно.
Через несколько секунд воздух рядом с правой рукой Шайтана вспорола автоматная очередь. Глушитель надёжно скрыл звук выстрелов, поэтому можно было надеяться, что никто не услышит этого небольшого мятежа. Контролёр как-то смешно споткнулся и завалился вперёд. Оцепенение тут же исчезло, но голова начала дико раскалываться от невыносимой боли. Шайтан рухнул на пол, и, судя опять же по звуку, Трава последовал его примеру. Казалось, что голову изнутри пытается пробить какой-то очень громкий перфоратор, стучавший сразу в виски и затылок. Казалось, что этой пытке не будет конца, но через несколько секунд она прекратилась. Сталкеры встали, опираясь на стену.
— Трава, едрить твою налево! Ты хоть смотрел бы куда стреляешь. Ещё чуть в сторону и я бы без руки остался!
— Нет, ну вы таки посмотрите на этого хама! Я его от плохого дяди спас, а он ещё недоволен. Коли я такой плохой стрелок, сам бы на курок нажал, а не шёл, как по набережной.
Одесский говор свободовца пришёлся, как ни странно, кстати. Нет, этот чудик зря не стал артистом разговорного жанра – все предпосылки имеются. Шайтан, замолчав, удивлённо посмотрел на напарника. Тот продолжал:
— Что вы уставились на меня? Мы будем отсюда выбираться или сходим в гости к местным? Думается мне, в этой деревне приезжих не любят.
Контролёр на полу начал шевелиться, пытаясь подняться. Шайтан резким движением выдернул из голенища ботинка нож и вонзил куда-то в основание черепа мутанта. Тот затих, конвульсивно задёргавшись. Вытащив нож, долговец с отвращением вытер лезвие о тело контролёра.
— Ненавижу этих уродов! Скольких друзей убили.
— Ну так ты ж долговец. Защитник мира, понимаешь ли!
— Ты это вот сейчас к чему сказал?
— К тому, что заканчивайте хернёй маяться. Всё равно не выйдет у вас ничего.
— Это мы ещё посмотрим. Пошли отсюда.
Шайтан сделал шаг вглубь лаборатории.
— Ты куда это собрался? Забыл, что нам надо профессора вытащить?
— Этот старый пень никуда не пойдёт. Он здесь всем заправляет. Легче будет его грохнуть, чем заставить подняться на поверхность.
— Без него нам назад хода нет. Да и с учёными у вас отношения испортятся из-за этого.
— Да плевать! Сейчас не до этого. Идём сюда. – Долговец махнул рукой в том же направлении, куда их вёл контролёр. – Аварийный выход там есть, свалим через него.
— Хрен с тобой, дятел. Опять попадём в какую-нибудь передрягу, вот чувствую.
Трава уже шагал следом, не переставая ворчать. Не в первый раз он вот так идёт за другом, сам не зная наверняка, куда придёт и что ждёт за ближайшим поворотом. Пока всё казалось спокойным: шумела вентиляция, фильтруя воздух, что попадал в лабораторию; щёлкало вдали какое-то оборудование; изредка помаргивали лампочки на щитах, что постоянно попадались слева на стене. На вид обычный подвал, ничего примечательного.
— Стой! – Шайтан вскинул руку, и сталкеры прижались к стенам. – Вот и местные пожаловали.
Из-за угла вышел невысокий худощавый человек, лет 30 на вид. Он был одет в обычный халат, что носили все сотрудники лаборатории. Должно быть, это обслуживающий персонал возвращался на рабочие места. Мужчина поднял взгляд и посмотрел точно в глаза Траве. Тот весело улыбнулся и спросил:
— Вы не подскажете, как отсюда сбежать?
Лицо учёного застыло в глубочайшем удивлении. Он уже привык встречать в коридорах всяких мутантов, но чтобы сталкеры просто так разгуливали, да ещё и обращались с подобными вопросами? Такого в его памяти точно не было. Пока человек в халате соображал, как следует поступить, рука Шайтана уже держала его за шею сзади. Обычный удушающий захват оказался на редкость эффективен: заложник не мог двигаться. Казалось, он просто онемел от подобной наглости и теперь был самым спокойным и послушным существом на свете. Не скрывая удивления, Трава спокойно произнёс:
— Молодой человек, вы покажете нам, где аварийный выход и поможете им воспользоваться, если вдруг возникнут трудности. Чтобы вы удостоверились в честности наших намерений, мы обещаем вам не причинять никому вреда. Договорились?
Белый как мел учёный смог заставить себя кивнуть.
— Вот и отлично. Теперь показывайте дорогу, товарищ Сусанин.
Свободовец поставил автомат на предохранитель и шёл замыкающим. Впереди медленно шагал Шайтан, удерживая их невольного проводника от необдуманных действий. Не успели они пройти и пары поворотов, как им навстречу вышли остальные работники лаборатории. Не более чем десяток человек спокойно шагали в направлении главного зала лаборатории. Заметив странную процессию из пары сталкеров и одного растерянного и белого, как мука, коллеги, научники остановились.
— Здравствуйте. – Долговец вежливо поздоровался. – Вы не будете против, если молодой человек поможет нам выйти отсюда? Больно уж негостеприимное место.
— Я помню вас. Вас не далее, чем 15 минут назад привёл Гоша.
— Так этого урода звали Гоша? Простите, не знал. Ну ничего, зато теперь ясно, что написать у него на могиле.
— Как? Вам удалось противостоять ему?
— Секрет фирмы. – Трава загадочно улыбнулся. – А что такого?
— Неважно. Так чего вы хотите?
— Просто выйти отсюда? Слишком долго уже болтаем.
— Боюсь, у вас это не получится. Дверь аварийного выхода открывается только в том случае, когда один из старших сотрудников введёт код подтверждения. А младшим сотрудникам, — говоривший кивнул в сторону заложника, — его знать не полагается.
Последняя фраза явно была лишней. Учёный и сам это понял, но идти на попятную было уже поздно.
— Тогда вы пойдёте с нами. Как понимаю, вам код известен. Вашего младшенького я отпускаю, — рука, державшая захват на шее, уже отталкивала учёного в сторону, — Повторяю, мы не хотим причинить вреда никому из вас.
— С чего вы взяли, что я буду вам помогать?
Терпение Травы окончательно лопнуло. Он вышел вперёд, схватил говорившего за грудки и приставил к его виску пистолет. Ствол «Форы» быстро охладил пыл, и учёный быстро и мелко закивал.
— Вот и отлично. Как вас зовут?
— Михаил С-С-Степанович.
— Так вот, Михаил Степанович. Вы поможете нам уйти отсюда, а Мы,- сталкер сделал упор именно на обращениях, — никого здесь не тронем. Согласны? По глазам вижу, что да. Расступились все!
Ошарашенные этой сценой, люди в халатах расступились, пропуская сталкеров и нового заложника. Он вёл себя не в пример спокойнее и бодро зашагал, уводя Траву и Шайтана за собой. Вскоре они скрылись за очередным поворотом.
Прошло уже порядка 20 минут, а дорога всё не заканчивалась.
— Нет, ну кто так строит?! Заблудиться на раз! Михаил Степанович, вы не заплутали часом?
— Я помню эту лабораторию так же, как вы устройство своего оружия. Скоро уже придём. Вот, видите. Я не лгу.
Он указал на стрелку с заветной надписью. Сколько уже их было – полсотни, больше? Сталкеры уже сбились со счёта. Этому старикашке ничего не стоило завести их в какой-нибудь тупик и бросить там. Догнать его всё равно не получилось бы – слишком много поворотов вокруг и других коридоров. Порой они проходили через комнаты, заставленные странным оборудованием. Оно напоминало обычные больничные кушетки, но с креплениями для рук и ног и множеством всяких упоров в головной части. Интересно, кого здесь оперировали? Почему-то в голове Шайтана появился образ контролёра, но сталкер прогнал его.
— Вот, молодые люди. Как я и обещал. – Старичок улыбнулся и указал на дверь. – Сейчас я введу код, замок откроется и вам останется пройти не более сотни метров до выхода наверх.
— Благодарим за помощь, Михаил Степанович. Как мы и обещали, никто не пострадает. Всего доброго.
Дверь открылась, и за ней оказался такой же ярко освещённый коридор. Точно архитекторов с фантазией сюда не звали. Собравшийся уже уходить Трава, вдруг резко остановился.
— А не желаете ли вы составить нам компанию?
— Вы сомневаетесь в моей честности, молодые люди?
— Не знаю как товарищ майор, а я вот не доверяю людям, которых знаю полчаса.
Старик явно не хотел идти вместе со сталкерами. Он переминался с ноги на ногу и оглядывался, словно искал пути отхода. Трава схватил его за шиворот и втащил за собой в коридор.
— Здесь всего сотня метров, вам не составит труда прогуляться с нами. Если, конечно же, нас не ждёт встреча с семьёй Гоши.
Учёный насуплено смотрел исподлобья. Теперь его уже приходилось толкать вперёд, чтобы сдвинуть с места. С каждым метром он шёл всё медленнее и, наконец, совсем остановился.
— Дальше не пойду. Хотите – стреляйте прямо здесь. Мне всё равно. Своё я уже пожил на этом свете.
— Так, что это за бунт такой? А ну быстро отвечай, что там впереди?
— Там аварийный выход, как вы и просили.
— Чего тогда бояться? – Шайтан был искренне удивлён.
— Не пойду и всё тут!
— Упрямый старикашка! Да я тебя…
— Успокойся, Трава. Так от него точно ничего не добиться. Так что там впереди?
— Я же сказал – аварийный выход.
— Вот и покажешь нам. Пошёл!
От удара автоматом в спину, учёный чуть не полетел на пол. Удержав равновесие, он со всех ног побежал назад, но было уже поздно. Справа в него полетел всякий мусор, обломки кирпичей и куски арматуры. Пространство вокруг зашевелилось, и изо всех щелей полезли бюреры. Отвратительные создания, появившиеся не иначе, как по воле человека, больше всех ненавидели как раз своего творца. Не выше метра ростом, пухлые, но при этом физически сильные. Завёрнутые в грязное тряпье, в котором с трудом угадывались остатки лабораторных халатов с лицами, словно обожжёнными кипятком и огромным ртом. Но самой страшной особенностью этих карликов был другой дар, который в них развивался намеренно – телекинез. Рассказывают, что крупные особи швырялись кусками бетона весом килограммов под пятьдесят.
— Вот это мы попали. Понятно, почему старик не хотел идти первым. Здесь гнездо бюреров. Странно, что света не боятся.
— Их здесь не меньше десятка. Что будем делать, Трава?
— Спокойно уходим за поворот, и оттуда швыряем гранаты. Главное бросить прямо под момент взрыва, иначе наши подарки обратно пришлют.
— Чёрт меня дёрнул сюда сунуться! Ладно, не поворачиваемся спиной и тихонько отступаем назад.
Секунды потянулись невыносимо долго. Под ногами было чисто, поэтому привлечь к себе внимание, наступив на какой-нибудь обломок, было просто невозможно. Справа показался поворот. Медленно, боясь издать лишний звук, сталкеры спрятались за стеной. Тихо щёлкнули застёжки на карманах разгрузки. Шайтан достал РГД-5.
— Неа, слабовато будет. Давай лимонку.
— Ф-1? Ты с дуба рухнул, нас самих контузит.
— Нифига. От этих тварей следа не останется. А если кто и будет живой, то добьём в упор.
Поколебавшись, долговец согласился.
— Ну, как знаешь. Только скобу рукой придерживай, а то звякнет об пол и эти басурмане нас спалят.
— Не бзди! – Трава явно повеселел. – Волков бояться, в лес не ходить. На счёт три. Раз, два, три!
Сталкеры высунулись из-за угла и синхронно, почти не целясь, швырнули гранаты в скопище карликов, которые уже с аппетитом закусывали учёным. Раздался оглушительный взрыв.
Врут в фильмах, когда показывают, что граната при взрыве раскидывает всех, кто находится рядом, в разные стороны. При взрыве вся энергия тратится на разрывание корпуса гранаты и придание ускорения осколкам. Но контузить может неслабо, если находиться слишком близко. Поражающий эффект именно в осколках – они рикошетят от стен, рассекают всё, что попадается на пути.
Трава убрал руки от ушей. Даже здесь их достало неслабо: в голове звенело, слышно было, откровенно говоря, плоховато. Толкнув Шайтана, свободовец вышел в коридор. Здесь царил форменный кавардак – стены изрешечены осколками; из множества ламп, висевших под потолком, чудом осталась только одна целая, да и та норовила потухнуть. Тела бюреров истекали кровью, от учёного осталось и того меньше – наружу уже показались кости. Неслабо голодают здешние, если с таким проворством закусывали нежданным подарком судьбы. Тряся головой, Трава проследовал в конец комнаты. Здесь обнаружилась дверь. Сталкер потянул ручку на себя – дверь не поддавалась.
— Шайтан, у нас тут опять форс-мажор. Дверь не открывается.
— Отойди посмотрю. И не ори так, голова раскалывается!
Покачиваясь, майор склонился над замком. И как только свободовец его не заметил?!
— Здесь кодовый замок. Такой, с крутилками.
— И что?
— Ничего! Смотри по сторонам, я пока поколдую над ним. Алгоритм у них простой, главное не отвлекаться.
Лампа, что моргала, совсем потухла. Вокруг воцарилась темнота. Шайтан снял с приклада автомата фонарь, включил его и начал колдовать над замком.
Потянулись минуты ожидания. Шайтан периодически тряс головой – взрыв задел его сильнее, чем предполагалось. Хотя бы соображать не перестал, иначе будет совсем туго. От нечего делать Трава начал рассматривать комнату: обычная, ничего примечательного, если не считать тошнотворного запаха крови и вони, что источали тела бюреров. И как только такие твари могли появиться на свет? Такое ощущение, что у каждого лицо обожжено крутым кипятком, и не по разу. Казалось, кожа вот-вот отвалится. На руках же, наоборот, кожный покров был необыкновенно груб, чем-то напоминал даже бейсбольную перчатку – такие же толстые и грубые пальцы, но сохранившие подобие человеческих.
— Ты там скоро?
— Секунду. Последняя цифра осталась. Опа!
Со скрипом петель, давно не видевших смазки, дверь медленно открылась. Свет ворвался в помещение, на несколько секунд ослепив сталкеров. Именно этих секунд и хватило.
— Руки в гору! Стоять, не двигаться. Зеленчук, вяжи этих хлопцев!
Проморгавшись, Трава увидел, в чьи тёплые объятия попал. Нет, за один день не может так не везти!
— Товарищ подполковник, взяли голубчиков! Какие будут указания?
Рация в руках военного зашипела и ответила:
— Молодец, солдат! Расстрелять паршивцев на месте, а тела в ближайшую аномалию. Приказ понятен?
Тишина.
— Я не слышу, боец! Приказ понятен? Расстрелять сталкеров!
— Так точно, товарищ подполковник. Конец связи.
Повисло тяжёлое молчание. Солдат всего было четверо – против двух опытных сталкеров в перестрелке с хоть какими-то укрытиями они бы и пяти минут не продержались. А когда ствол автомата смотрит тебе в грудь, шансы на выигрыш в этой спорной дуэли стремятся к нулю. Три рядовых и сержант – обычные срочники, которых пачками каждый призыв сгоняют в Зону. Надо ли говорить, что и половина из них не возвращается назад. Потом строчат липовые объяснительные о взрыве на складе боеприпасов в такой же бутафорской, существующей лишь на бумаге, воинской части. Или что сын ваш геройски погиб, обнаружив неприятельского диверсанта. В любом случае, если цинковый ящик и приходил домой, то был запаян наглухо – открывать строго воспрещалось. То, что оставалось после буйства аномалии или обеда кровососа описывать не нужно. Комментарии, как говорится, излишни.
— Ну что, хлопцы, завалите нас и дело с концом? А я-то уж думал, что сядем сейчас на травку, горилочки тяпнем и поговорим за жизнь.
— Молчать! Приказ был расстрелять на месте, а вы ещё дышите.
— Значит, не всё потеряно. Давай мы уйдём, а вы скажете, что приказ выполнен. Ну и постреляйте в воздух для виду.
Справа внизу раздался шорох. Однако люди, когда тычут друг в друга, оружием не слышат ни голоса разума, ни торжествующего смеха самой смерти.
— Ты чё такой разговорчивый? Руки не опускать!
— Серый, ты чего разошёлся? Пусть пошутит напоследок.
— Молчать, рядовой, когда сержант разговаривает! Вернёмся в лагерь — с губы не слезешь! А ты, — обратился он к Шайтану, — повернись спиной! Ствол давай сюда!
Шайтан молча отдал свою «Грозу» и начала поворачиваться к открытой двери лаборатории. Только сейчас он услышал шуршание травы, но предупреждать было поздно. Как грязно-серые тени снорки атаковали. Вся проблема с этими тварями была в том, что они предпочитали находиться среди товарищей и на дело ходили минимум вдвоём. Сейчас этого было достаточно – пара матёрых особей распласталась в полёте, целясь в спины рядовых. Не повезло ребятам стоять позади всех – шансов хрен да маленько, что умрёшь быстро. Обычно снорки сбивают всем телом в прыжке и пытаются добраться до шеи, чтобы перегрызть горло. Если это не удаётся, то начинается другая песня – пытаются заставить жертву паниковать и делать глупости. Потом загоняют в заранее подготовленную ловушку, где человека ждёт торчащая во все стороны арматура или ещё несколько проголодавшихся приятелей. Так или иначе, эти «слоники», как их любили называть из-за странной тяги к противогазам с длинной гофрой, были совсем не просты.
Двух рядовых свалило сразу – расчёт оказался верным. Шайтан успел только отскочить в сторону. Траве повезло меньше. Удар когтистой рукой пришёлся ему прямо по лицу, оставляя глубокие рваные раны от правого глаза до губ. К счастью или нет, дальше снорк потерял к свободовцу всякий интерес и набросился на сержанта, который повернулся на крик товарищей и уже нажимал на спусковой крючок. Очередь прошла мимо мутанта, зато почти вся досталась стоявшему чуть поодаль ото всех третьему рядовому. Это был Зеленчук, именно ему сержант приказал разоружить сталкеров. На его теле появилась дорожка из пулевых отверстий, одно из которых разразилось фонтаном крови – пуля вошла точно в сердце. Что ж – хоть у кого-то смерть была лёгкой, за остальных же ручаться не приходилось. Выхватив из-за голенища боевой нож, Шайтан встал в позицию. Шансов против двух снорков сразу у него не было, но с одним ещё можно пободаться.
Вокруг творился форменный хаос: сержант палил во все стороны, как очумевший; один из рядовых, получивших первый удар, начала подниматься и доставать автомат; Шайтан кружился в смертельном танце с одним из снорков, другой же в это время вприпрыжку бежал ко второму уцелевшему рядовому. Трава лежал в стороне ото всех – его лицо было залито кровью, а изо рта вырывались хриплые ругательства в адрес матери мутантов. Поднявшись на локте он, вытерев кровь с глаза и скривившись от боли, сбросил с плеча автомат и начал прицеливаться в снорка, который ходил вокруг долговца и то и дело отскакивал, когда Шайтан наносил удар.
— Чёрт, неудобно с левого глаза целиться. Стой, голубчик, сейчас я тебя угощу!
Глухо закашлял «Калашников», посылая в цель несколько патронов. Снорк дёрнулся всем телом и упал на землю. Шайтан мгновенно оседлал его, прижав к земле всей массой тела. Удар ножа куда-то пониже затылка и мутант уже недвижим.
У солдат дела шли на порядок хуже: снорк катался по земле вместе с рядовым, товарищи которого метались вокруг и не решались выстрелить, боясь задеть сослуживца. Комья земли летели во все стороны, рычание снорка и крик солдата сливались в какой-то дьявольский дуэт. Разрешил ситуацию Шайтан, который начал пинками пытаться отогнать снорка не заботясь о том, что и солдату может перепасть несколько порядочных ударов. Несколько ударов всё же достигли цели и снорк, перекатившись, изготовился для нового прыжка. Выстрелы из автомата помешали ему – рядовой всё же нажал на курок, прикрывая собой товарища. Всё стихло.
Тихо хрустнули шейные позвонки и сержант, глядя перед собой, рухнул на покрытую осенней травой землю. Рядовой дёрнулся и повернул дуло автомата на Траву. Тот стоял и спокойно смотрел на солдата. Шайтан тихо обошёл того сзади и приставил ему нож к шее:
— Не надо глупостей. Ты же не хочешь, чтобы кто-то ещё умер. Опусти автомат. Опусти, говорю!
Солдат медленно опустил руки и выронил оружие.
— Вот молодец. Трава, вытащи у сержанта рацию и кинь сюда.
Перевернув тело военного, свободовец вытянул из кармана разгрузки VX-10. Осмотрев устройство, бросил его точно в руку долговцу. Тот продолжил наставлять рядового.
— Тебя зовут как?
— Николай.
— Коля, свяжись со своими и скажи, что сталкеры уничтожены, как и было приказано. Смерть товарищей объяснишь нападением снорков – так ведь и было. Давай, без глупостей.
Взяв в руку рацию, солдат вызвал лагерь:
— Янтарь, это 8-ой, ответьте!
— Слышу тебя, восьмой. Приказ выполнен?
— Так точно, товарищ подполковник. Сталкеры уничтожены. Имеются потери.
— Какие ещё потери?
— Два двухсотых и один лёгкий трёхсотый. Нападение снорков.
— Вашу мать, ничего нормально сделать не можете! Бери этого раненого и тащи в лагерь.
— Так точно, товарищ подполковник!
— Вот молодец! Всё как по книжке рассказал. – Шайтан явно был доволен. – Теперь бери товарища и уходи в лагерь. Мы тоже уйдём.
Убрав нож от горла Николая, Шайтан отошёл в сторону. Солдат быстро подбежал к лежавшему в стороне товарищу и начал оказывать первую помощь.
Трава поднял лежавшую на земле ОЦ-14 и отдал долговцу. Тот спокойно принял оружие и посмотрел сначала на труп сержанта, а потом на свободовца.
— Ну и зачем было его убивать?
— Всё равно не отпустил бы. А рядовые совсем зелёные ребята ещё.
ПДА Шайтана зажужжал и пискнул. Чертыхнувшись, долговец выудил из кармана грязной разгрузки коммуникатор и прочитал сообщение.
Трава тем временем полез за аптечкой.
— Давай живее! Нас ждут!
Бросив последний взгляд на солдат, Шайтан быстро пошёл в направлении схрона «Долга», в котором их дожидались сталкеры. Догнавший его свободовец придерживал около правого глаза и щеки перевязочный пакет, который уже начинал пропитываться кровью. Но и сейчас он не мог не шутить.
— Орех, а ты этого молодого до уссачки напугал. У него и вправду штаны мокрые были.
— Да ну тебя! Я садист что ли?
— Ну не садист, а на долговца вполне тянешь. Не зря же говорят, что «Долг» — сила. А про вас ещё вот что говорят…