Сборник страшилок.

Начиналось всё с того, что мои родители вздумали вложить свои кровные в недвижимость. Живут они в частном доме в Подмосковье, и вот им представился шанс приобрести трехкомнатную квартиру в Москве, аккурат возле метро в достаточно неплохом и зелёном районе. А именно — на Рязанском проспекте, прямо возле станции метро.

Сначала нас мучили коллективные подозрения, что что-то с этим делом нечисто — ибо квартира была в отличном состоянии, в одной из комнат вообще только что был сделан ремонт, остальные были вполне пристойно и со вкусом отделаны, ну разве что кухня нуждалась в некоторой переделке, а цену за всё это благолепие просили совсем небольшую. По меркам московского-то рынка недвижимости — так вообще ничтожную. Юрист, консультировавший родичей по этому вопросу, подвоха не нашёл, а Михаил Юрьевич — парень, который продавал квартиру, — слегка помявшись, мотивировал это тем, что под окнами периодически собирается очень шумная компания неформалов — с мотоциклами, гитарами и водкой. Квартира находится на четвёртом этаже, стоят пластиковые окна, так что аргумент был, мягко говоря, неважный, но что уж там — шанс упускать не стоило. И уже через два месяца я отбыл в новоприобретённую квартиру делать ремонт на кухне. Захватил я с собой спальник, пенку и по окончанию первого сеанса шпаклёвочных работ завалился спать.

И тут за стеной очень чётко заплакал ребёнок. Не маленький, лет пяти-шести. Пол я определить по голосу не смог. Малыш тихонько хныкал и повторял: «Папа… папа…». Это продолжалось довольно долго, и я уже подумал, что главную причину низкой стоимости квартиры всё-таки вычислил. Мало кому понравится жить через стену с соседским плаксивым дитём.

Но тут до меня дошло. Через стену, там, где плакал ребёнок, не было никаких соседей. Там была маленькая комната. Единственная из комнат, ремонт в которой был сделан совсем недавно.

Я, в общем-то, верить в сверхъестественное не склонен. И списал всё на соседей сверху. Может, акустика пустого помещения так искажает звуки? Как бы то ни было, я завернулся в спальник и уснул.

Разбудил меня телефонный звонок. Прошлые жильцы оставили нам аппарат, но я и не подозревал, что он окажется таким громким, да ещё и в полпятого утра. Сразу возникла мысль, что у родичей что-то случилось — я выбежал в коридор и подскочил к аппарату.

В трубке долго хрипело и стучало, как будто со связью были проблемы. На моё бесконечное «алло» никто не отвечал, и только минуту спустя я различил в трубке тот самый детский голос, что плакал за стеной. Я смог услышать только слова «папа», «не надо» и «я боюсь». Затем — снова треск и шорох, потом гудки.

На этот раз мне показалось, что это была девочка.

Тогда мне стало неуютно. Я влез в майку, в штаны и помчался к соседям сверху — может, там и в самом деле беда какая, а ребёнок помнит наш телефон, вот и звонит.

Мне открыл заспанный и чертовски злой сосед — мужик лет сорока, в трусах и майке. Я начал сбивчиво объяснять ему про ребёнка и звонок, он спросонья ничего не понял и где-то на середине моего нервного рассказа поинтересовался, кто я, собственно, такой.
Как только я сказал, что являюсь его новоявленным соседом снизу, остатки сна с него как рукой сняло. Он пригласил меня на кухню, заварил растворимого кофе и накапал туда приличное количество коньяку. А потом потребовал, чтобы я рассказал ему всё с самого начала. Мой рассказ много времени не занял. Гораздо дольше сосед смотрел на меня и что-то мучительно соображал. Затем долил в мою кофейную чашку коньяку до самого верха и рассказал…

20 июня прошлого года в этой квартире были убиты трое. Разорившийся бизнесмен застрелил двух дочерей и жену, бросившуюся их защищать. Младшей из девочек было всего лишь семь лет. Трупы нашли в маленькой комнате — там, где был потом сделан ремонт. Убийство произошло в полпятого утра. Бизнесмена звали Юрий, а обнаружил тела его сын, Михаил, когда вернулся домой на следующее утро.

Я готов был скорее признать, что я сошёл с ума, чем то, что слышу голоса мёртвых детей в телефонной трубке. Но оставаться одному мне в этой квартире совсем не хотелось. Мы просидели с соседом до рассвета, и, как только позволила совесть, я вытащил брата из постели и вызвонил к себе. Он приехал спустя три часа, и остаток дня мы с ним прокопошились с плиткой и плинтусами. Спал я как убитый, и никаких голосов на этот раз не слышал.

Только брат с утра поинтересовался, всегда ли соседский ребёнок такой нервный, и что за идиоты звонят мне по ночам.

Я подавился горячим чаем и не стал ему ничего рассказывать.

Но на следующую ночь зачем-то поднял трубку.

На мой вопрос она успела ответить, что зовут её Катя. И добавила, что ей страшно. Очень страшно.

А потом связь прервалась.

Мы сдаём эту квартиру. И новые жильцы почему-то отключили домашний телефон и пользуются только мобильниками. А я теперь знаю, что её зовут Катя, и ей очень страшно. Папа выстрелил в неё дважды — раз в живот и раз в голову. Ей очень страшно.

Поделюсь с вами историей, которая произошла на самом деле — я сама была тому свидетельницей. Не знаю, тянет она на сверхъестественное или нет, но я думаю, что да.

В 2000 году наш город просто замучила банда сатанистов. Что они вытворяли тогда — не передать словами: оскверняли могилы, жгли венки, разрывали захоронения, распинали на крестах собак и кошек, устраивали какие-то дикие игрища на кладбищах — одним словом, кошмар. И никто не мог ничего сделать, потому что отец одного из членов шайки был высокопоставленным чиновником.

Так вот, в ночь с 29-го на 30-е апреля 2001 года, эти, с позволения сказать, граждане во главе со своим духовным лидером возвращались с очередной сходки на деревенском кладбище, что недалеко от города. Поскольку до трассы, которая ведет непосредственно в город, ехать довольно далеко, они решили проехать по промзоне нашего металлургического комбината. Надо сказать, что ночью там всегда довольно оживленно и «БелАЗы» ездят табунами. Вообще, въезд в промзону для легкового автотранспорта закрыт, и как им удалось туда проникнуть, никто так и не понял. «БелАЗ» — огромная машина, под которой может спокойно проехать, например, «шестерка». Компания ехала на «Ниве». В относительно небольшую машину набилось шесть человек. В пять часов утра товарищи, возвращавшиеся с очередного шабаша, столкнулись с груженым «БелАЗом»…

Финальный аккорд Вальпургиевой ночи был звучным. Крыши у «Нивы» как не бывало, как и двух голов пассажиров. Из всей компании пятеро погибли на месте. Шестого — вдохновителя и учителя — доставили к нам в больницу с травмами, которые по всем канонам медицины были несовместимы с жизнью. Но он жил…

Через двадцать минут он был в операционной. Еще через двадцать минут после начала операции он умер. Поскольку все случилось в операционной, его тут же начали реанимировать. Иначе, если не предпринять никаких мер, замучаешься по судам бегать. На всё про всё есть восемь минут. Можно, конечно и дольше упражняться, но тогда уже получится не человек, а растение, ибо клетки головного мозга начинают отмирать. Не буду врать — все надеялись, что сердце завести не удастся, и он умрет.

Он вернулся через шесть минут.

Операция длилась почти восемь часов. Его по частям собирали, сшивали, штопали все имеющиеся в наличии хирурги и травматологи по очереди, включая узких специалистов. За это время, он уходил еще раз пять, но на шестой минуте его снова возвращали. Через восемь часов его, всего утыканного трубками, проводами, закованного в гипс, определили в реанимацию, подключив к аппарату искусственной вентиляции легких.

Все думали, что из комы он не выйдет никогда. Ничего подобного! В себя он пришел через сутки, в полной мере ощутив боль переломанного, израненного и искалеченного тела.

Уж не знаю, что они делали на том заброшенном кладбище, кого вызывали и о чем просили — он не рассказывал. Но, первое что он сделал, приходя в сознание — попросил пригласить батюшку из местной церкви. Причем в глазах у него стоял такой неприкрытый ужас, что девчонки-медсестры из реанимации просто боялись к нему подходить. Не боль, не страдание, а реальный, чистый ужас…

И началась его жизнь после аварии. Если это, конечно, можно назвать жизнью. Все, какие только возможны осложнения после операции, он испытал на себе. Полный набор — пневмония, несостоятельность швов — не буду перечислять. В довершение всего у него начался остеомиелит. Парень просто гнил заживо, его кости буквально расплавлялись. Сколько раз его брали в операционную — травматологи сбились со счету. Его история болезни превратилась в толстенный том. А сколько раз останавливалось его сердце… Но каждый раз во время реанимации он возвращался обратно на шестой минуте. Не раньше, не позже. Все время — на шестой минуте. Это была просто реальная мистика. Над ним как будто кто-то издевался, не давая уйти и обрести покой.
Где-то через полгода его страданий один доктор втайне решился на должностное преступление и, когда давление упало до нуля, а на кардиографе появилась ровная линия, он не стал реанимировать парня, решив дать ему спокойно уйти и прекратить его мучения. Вы не поверите, но снова на шестой минуте появился пульс на сонной артерии и аппарат выдал четкую кривую! Парень снова ожил. Сам. Без посторонней помощи. После этого реаниматолог уволился по собственному желанию и перешел работать в платный центр врачом УЗИ.

Парень умер ровно через год — в ночь с 29-го на 30-е апреля в пять часов утра, полной ложкой нахлебавшись страданий. Его как будто специально живого протащили через все круги ада.

Прошло уже почти девять лет, но весь персонал нашей больницы до сих пор помнит эту историю. И я все время спрашиваю себя — что это было? Кого они вызвали тогда на кладбище… или пытались вызвать? Как все это объяснить?

Я человек с высшим медицинским образованием, сама сделавшая не один десяток операций и не раз видевшая смерть. Я должна относиться ко всему со здоровым скептицизмом, присущим всем медикам. Но я не могу. Не могу — и все тут. Я просто не нахожу этому объяснения и поэтому боюсь. А вдруг там, за последней чертой, нас ждет нечто неведомое и настолько страшное, что волосы становятся дыбом?..

29 МАРТА 2011

Сегодня мне позвонили с незнакомого номера, явно с какого-то городского — (4499) *-**-**. На другом конце провода оказался молодой человек с очень приятным, каким-то завораживающим голосом. Сказал, что звонил другу и ошибся в одной цифре. Болтали полчаса. Его зовут С.

30 МАРТА 2011

С. снова звонил. Сказал, что соскучился. Странно, но я тоже, кажется, скучала. А еще я ничего не сказала Андрею о его вчерашнем звонке…

12 АПРЕЛЯ 2011

Это что-то невероятное! Общаемся с С. почти каждый день, я жду его звонков, как праздника! Просто удивительно, что нас свела такая случайность, как неправильная цифра. Я все время хожу, не выспавшись, потому что по ночам мы несколько часов болтаем по телефону или по аське. Телефон ему нравится больше — говорит, что у меня красивый голос. Андрюшка обижается на меня, потому что мы редко видимся и уже две недели не занимались сексом — я «отмазываюсь» проблемами на работе. Мне стыдно перед ним, но я ничего не могу с собой поделать, С. — это просто нечто! Это человек на моей волне.

15 АПРЕЛЯ 2011

С. прислал в аську фотографии своего города, такие красивые! Сказала, что хочу к нему в гости. Он прислал кучу смайликов и ответил: «Ну, приезжай». Кстати, он до сих пор так и не сказал, где живет. Черт-черт-черт, я могла бы и сама найти, код-то знаю. Но… не хочу. Хочу, чтобы сам сказал, вот.

23 АПРЕЛЯ 2011

С. приезжает в наш город!!! Сказал, что через пару дней будет здесь, предложил встретиться. Конечно, я согласилась!

26 АПРЕЛЯ 2011

С. здесь!!! Ура-ура-ура! Написал в аську с телефона, сказал, что около 5 часов вечера будет ждать меня в парке. А-а-а, я так волнуюсь! Андрей, прости меня, но мне кажется, это моя судьба. Все, побежала наводить марафет!

* * *

Я дочитал последнюю фразу и оглянулся на Андрея. Мой друг стоял возле окна, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. На меня он не смотрел, казался полностью поглощенным тем, что происходит на улице.

— Это ее… дневник?

— Да, — Андрей, наконец, оторвался от созерцания пейзажа. — Она вела его пару лет, а я даже ничего не знал… Мне прислали ссылку на него с электронной почты Светы. Через день после ее похорон.

Я пожал плечами:

— Что за бред? Наверное, это сестра. Разбиралась в ее документах, ну и…

Андрей не ответил. А я задумался, вспоминая Светку. Симпатичная блондинка, веселая и жизнерадостная… Андрюху я знал еще со школы, а с ней познакомился в институте, мы все учились в одной группе. А после окончания университета они с моим лучшим другом начали встречаться. Три года встречались. Андрюха сильно ее любил, и она его вроде бы тоже. И очень странно было читать чуть ли не признание в измене, особенно теперь, через две недели после ее смерти.

Светку нашли в одном из городских парков. Она сидела на лавочке, такая спокойная и безмятежная, словно спала. В руке был стиснут мобильник. Ее пальцы потом еле разжали…

Голос Андрея прозвучал так неожиданно и громко, что я вздрогнул.

— Ты фотографии-то рассмотрел? Что скажешь?

— Э-э-э… Ну, обычный город, дома, деревья…

— Угу. Сохрани какую-нибудь фотографию на жёсткий диск и открой.

Я послушно прокрутил страничку вверх и сохранил первую же картинку на рабочий стол. Но на открывшемся изображении была вовсе не залитая светом площадь. И где-то я это фото уже видел…
— Что за?… Это же…

— Угу, — Андрей кивнул. — Это Припять. И там все фотографии такие: просто посмотришь — город как город, а на сохраненных — разруха и запустение. А ведь Света явно этого не видела. Может, просто не должна была видеть?

— В смысле — не должна?

— Не знаю, Дима. Ты же в курсе, что я не верю во всю эту муть — письма с того света и прочее. Но, если честно, уже готов поверить. Потому что звонили ей тоже оттуда, с городского номера. Я посмотрел в Интернете: 4499 — это код Припяти.

По моей спине поползли мурашки, а друг продолжал:

— За эти дни я многое прочитал и об аварии, и о городе. И на одном форуме наткнулся то ли на легенду, то ли на пророчество… В общем, там было написано, что ровно через четверть века покинутый город вновь обретет жителей. Вместо погибших и уехавших в 86-м году его заселят те, кто в 86-м родился. Только оживить город-призрак все равно не выйдет, он просто их заберет.

Я внимательно посмотрел на Андрея, и от его абсолютно серьезного выражения лица мне стало еще больше не по себе.

— Андрюха, ё-моё! Ты что, правда в это веришь?! Да мы с тобой тоже 86-го года рождения, и что теперь?

— Она звонила мне вчера, Дима, — друг нервно засмеялся. — Света звонила. Оттуда. Плакала, просила прощения, говорила, что очень скучает. Умоляла не бросать ее.

Я молча встал и вышел из квартиры, вернувшись через 15 минут с ящиком пива. Благо, была суббота, и родители Андрея, у которых он жил после похорон, уехали на дачу до завтрашнего вечера. В общем, в этот день мы разошлись далеко за полночь, сильно пьяные.

Все воскресенье я мучился похмельем и позвонить Андрюхе не нашел сил. Но в понедельник после работы все-таки решил позвонить. Как только я взял телефон в руки, он внезапно ожил. Входящий звонок… На автомате я нажал «Ответить» и поднес трубку к уху, даже не взглянув на номер, просто отметив про себя, что в списке контактов тот не записан. Голос Андрея звучал на удивление бодро:

— Привет, дружище! Не хочешь встретиться?

— Конечно! Сам только что хотел тебе позвонить.

— Отлично, давай ко мне!

— Ага, уже собираюсь. Это… Андрюха, а что за номер-то у тебя? Новый, что ли?

Но, видимо, последнего вопроса друг уже не слышал, потому что вместо ответа раздались короткие гудки. Я полез в историю звонков, чтобы записать номер, и почувствовал, как земля буквально уходит из-под ног, хотя всегда считал это просто красивым выражением. Рухнув в кресло, я долго рассматривал цифры на экране: код города 4499.

Чуть позже я позвонил матери Андрея и услышал то, о чем и так уже знал: вчера вечером она нашла сына мертвым. Мой друг лежал в своей постели, на его лице застыла улыбка, а в руке был зажат мобильник. Похороны будут завтра.

Но я на них не приду. Потому что за последний час он звонил мне двеять раз. На третьем я не выдержал, схватил трубку и заорал:

— Это не смешно, ты, упоротый придурок!

На пятом я вытащил сим-карту и смыл ее в унитаз. И все же это не помешало звонкам из несуществующего города проходить на мой уже несуществующий номер. Телефон по-прежнему продолжает звонить, а мне очень страшно. Я знаю, что будет дальше. И пишу все это с единственной целью: предупредить всех молодых людей, кто будет это читать.

Может, подобное творится уже везде, а может, это будет происходить постепенно — я не знаю. Но если ты вдруг услышишь в новостях о волне внезапных смертей, уносящих только молодых… Если ты родился в 86-м году… И если на экране твоего мобильника однажды высветится номер с кодом города 4499… Не бери трубку. Слышишь? Не бери эту чертову трубку.