Там, где нас

Небольшой рассказ о субъективном видении проблемы

Громкий, пронзающий плоть до самых косточек, заполняющий каждый нанометр в окружающей среде, невероятной силы звонок прозвучал. Не сказать, что его звон был самым приятным звуком на свете, но я любил его. Дело в том, что он обозначал конец рабочего дня, можно было сдавать смену и вальяжно топать домой. Я в спешке выключил свой станок, тщательно собрал все детали в специальный контейнер, нажал на маленькую, некогда зеленую, а теперь уже потертую от тысяч нажатий, кнопку. Контейнер не спеша поднялся в воздух и полетел в служебное помещение, чтобы скинуть готовые детали в общую кучу.

После десяти секунд звонок прекратился. Кому-то, особо чувствительному, нервному и раздражительному, эти секунды могли показаться вечностью, дьявольской мелодией, пронзающей тебя насквозь и ввергая в панику, отчаяние, ненависть. А у меня он всегда вызывал радость. Этот звон рылся в моем мозгу, доставая из глубин памяти детские воспоминания, прямо вываливая их на поверхность, словно земляной бур. С моим ранним возрастом связано много хорошего, но звонок ассоциировался со школой. Точнее, с окончанием учебного дня, когда звонок с урока звенел дольше обычного, как бы подчеркивая, что вам, ребята, пора домой.

Я не особо любил школу. Находил ее скучной. Интерес вызывали лишь несколько предметов: история, дипломатический язык, физика и астрономия. Я находил лишь их полезными, лишь в них я видел какую-то пользу в последующей жизни. А так, всему остальному я учился в университете. Он на нашей планете всего один. И у него даже названия нету, просто — университет.

В раздевалке было как всегда людно, я подошел к своему шкафчику, снял запыленный оранжевый комбинезон и повесил его на слегка согнутый крючок. С полки я достал аккуратно сложенные брюки и футболку. Несмотря на их старость, они всегда были чистые и гладко выглаженные, что скидывало им несколько лет жизни. Мне чертовски не нравилась эта одежда, но кроме нее, у меня было еще парочка одинаковых футболок, еще одна пара брюк и костюм с галстуком, надеваемый только на конфедерационные или корпоративные праздники.

Причина тому проста: одежду на нашу планету доставляли крайне редко. Да что там одежду, даже ткань если и приходила, то отвратительного качества. Свое производство уже лет двадцать как свернуто, а территории, на которых рос хлопок, давно заросли сорняком.

Между нами говоря, не хватает не только одежды. Страшный дефицит преследует практически все наименования за исключением, слава богу, хлеба. Хотя и его выращивают уже не в таких масштабах, как прежде. Еще каких-то два десятка лет назад его не только хватало на народ, его импортировали на соседние планеты, что приносило не слабую прибыль нашей корпорации.

Вообще, наша сегодняшняя планета – лишь тень от прежней себя…

Я попрощался с приятелями, с усмешкой пожал им руки и потопал к остановке. Сейчас должен подойти специальный гравилет, который доставит рабочих на другую, жилую часть планеты. Я присел на скамейку, достал наушники, включил музыку. Ожидание предстояло быть долгим — теперь всегда так. Однако, несмотря ни на что, маршрутка пришла через пять минут, обрадовав суетливого и явно куда-то спешащего мужчину. Он с прямо таки детским восторгом кинулся в гравилет, радостно засунул проездной в поручень и сел у окна, с энтузиазмом разглядывая окружающее, будто видел эти надоевшие пейзажи впервые.

Я прошел в самый конец салона, усевшись у окна. Хотя «салоном» это назвать было трудно. Этой машине было не меньше тридцати лет, и она точно знавала лучшие времена. Мягкая обивка на сиденьях висела клочьями, стекла поцарапаны и изрисованы вандалами-анонимами, видимо, ее первоначальным маршрутом была дорога, соединяющая жилой район и школу. Непонятные каракули были и на сиденьях. Многие из этих «рисунков» были настолько старыми, что при малейшем дуновении ветерка краска с них осыпалась. Конечно же, мне на колени.

Дорога занимала около сорока минут, однако они пролетали незаметно. К карманному компьютеру был подключен Галактикнет и я просматривал новостную сводку за неделю. Я узнал, что глава Конфедерации объявил о долгожданном мире с планетами системы Сириус. На самом деле, это была хорошая новость — эта война за крохотную планету, полностью забитую полезными ископаемыми, была ой какая изматывающая и длилась уже несколько лет. Суть договора не разглашается, по крайней мере, пока. Но, что нам та война? Мы находимся на самой окраине Млечного пути, наша планета, наверное, еще меньше той, из-за которой случился конфликт, да и находимся мы в страшном упадке, так что вряд ли мы нужны кому-либо.

Я вышел из автобуса, в нос сразу проник отвратительный запах гари, смога и едкого производственного дыма. Это уже не впервые…

Наша планета — типичный производственный центр. Она разделена на два сектора — промышленный и аграрный. Дело в том, что на нашей планете расположены крупные запасы алюминия, из которого делаются детали для космических кораблей. Удивительно в планете то, что алюминий находится на ней практически в чистом состоянии, что очень редкое явление. До нахождения этой планеты, в Конфедерации получали алюминий только промышленным путем. Я не силен в химии, но насколько я знаю, как-то пропускали ток куда-то, и получался алюминий. А тут он лежит практически в чистом состоянии.

Вторая часть планеты — аграрный сектор. Не сказать, что почвы тут очень благоприятные для сельского хозяйства, но сельхозсектор необходим, чтобы занять женское население и освободиться от зависимости в поставках провизии на планету.

Сельский сектор также считается жилым. Между промышленными и аграрными зонами стоят фильтры, не пускающие ядовитые газы в жилищные районы. Однако сейчас эти фильтры месяцами простаивают, а с каждым днем находиться в такой среде опаснее и опаснее. Часто из детства приходит с воспоминаниями устойчивый приятный аромат. Кажется, именно так пахнет свежескошенное сено. Но, к сожалению, проверить это никак не удастся. Даже если включить фильтры, несколько лет понадобится для очисти воздуха. А на это попросту нет денег. Поэтому, пока корпоративные боссы набивают себе карманы, простой народ страдает.

Но так ведь было не всегда! Все изменилось двадцать лет назад, когда умер человек, основавший нашу корпорацию и открывший производство на планете. Он был очень грамотным и сильным руководителем, хоть и далеко не самым приятным начальником. Под его железной рукой на планете был идеальный порядок, а сама она процветала. Зарплата людей позволяла в есть дорогие и экзотические продукты раз в неделю, а в отпуск летать на курортные планеты.

После смерти президента власть перешла к совету директоров — безграмотным и глупым людям, одержимых властью. Под их руководством планета потихоньку угасала. Модным стало ругать предыдущее руководство, и спустя десять лет люди поверили, что нынешнее состояние планеты — наследие, а совет директоров — спасение, с трудом восстанавливающее руины. Какой вздор! За двадцать лет не было создано ничего нового, а все старое приходит в упадок и ветшает. Ничто не вечно, ведь так?

С каждым днем мне все больше хочется уехать от сюда. Смотаться далеко и навсегда. В соседней системе есть практически такая же планета, бывший наш конкурент. Именно бывший, потому что сейчас мы не способны составить конкуренцию даже десятилетнему себе.

Многие мои друзья детства отправили свое резюме туда, и некоторые уже отправились туда на работу. Господи, как же я им завидую! Наверняка, их жизнь налаживается, кто-то уже съездил на курорт, на море!

Фактически море было и у нас, но оно служило вместилищем отходов. Искупавшемуся там была гарантированна лучевая болезнь, множество различных заражений и нарывов по всему телу и мучительная смерть спустя неделю.

Ну да что о грустном? Я отправился спать.

Утром я не спешил вставать. Был долгожданный выходной, и я позволил себе поваляться в постели. Спустя какое-то время я поднялся, состряпал завтрак на скорую руку и под очередную сводку новостей о переговорах с системой Сириус быстро его прожевал. У меня не было никаких планов, так что я просто решил посмотреть какой-то фильм. Я уже собрался было выйти в прокат, как раздался звонок. Это был Гришка, старый друг. Один из тех, что устроил свою жизнь на той, другой планете. Он сказал, что прилетает по делам сюда — забрать оставшиеся вещи, и рад будет пропустить чего-то алкогольного со старыми друзьями. Я обрадовался, и мы договорились о встрече через час в небольшом баре.

Поход в прокат отменялся, и я тупо уставился в телевизор, лениво переключая каналы.

Через час я уже встретился с Гришкой, мы заказали пива и стали трепаться. Сначала разговор был ни о чем: узнали, как дела друг у друга, ну и так далее. Потом я начал расспрашивать его о новой жизни. Кроме беспорядочного нахваливания, я ничего не услышал. И деньги там большие платят, и воздух чистый, и жилье комфортное, и транспорт регулярный. Даже на море, шустрый какой, успел побывать. Зависть моя раздулась невероятно, и я принял твердое решение: все, займусь отъездом уже сегодня.

Спустя несколько часов Гришка извинился, сказал, что ему пора бежать — у нас-то проблемы с транспортом были, как ни крути, и он никак не хотел опоздать на свой шатл.

* * *

Целая неделя ушла на подготовку к отбытию. Я подготовил пакет документов, сложил все вещи в специальные коробки, которые потом еще и уменьшались. Примерно через три дня мне пришел ответ из компании-конкурента, что мое резюме им понравилось и они меня нанимают. Взглянув на свой оклад, я присел. Это было в три раза больше, чем получал я сейчас.

И вот, на седьмой день мне оставалось только отнести заявление об уходе из компании. Это было довольно волнительно. Само заявление я переписывал несколько раз, потому что рука дрожала и получалось очень много помарок. Я переписывал снова и снова, будто сам организм сопротивлялся этому. Раз пять я запарывался на конце, еще раза два на самом начале. Я сбился со счета переписываний, но в конце концов, оно было написано и лежало в папке. Я выпил воды, причесался, начистил туфли и надел костюм.

Я спустился по лестнице с третьего этажа, не касаясь перил, которые уже прогнивали и пачкали руки.

Выйдя на улицу, мне захотелось взглянуть на небо. Я поднял голову. Невероятно как, но смог, так плотно осевший в жилом районе, начал рассасываться. Яркий свет звезды заполнил все вокруг. Глазам стало больно — из-за смога до земли доходило тусклое и практически незаметное свечение. Дышать становилось легче. Чистый, пронзающий воздух впился в легкие, выбивая плотный и густой промышленный дым, осевший на стенках легких. Я даже кашлянул. А затем еще и чихнул, как бы окончательно прогоняя заразу.

Но вдруг, непонятно откуда до носа долетел тот самый полузабытый запах скошенного сена. Он был настолько приятный, вкусный, реальный, что в голове само собой выстроилось: никуда я отсюда не поеду. Из-за шести безмозглых кретинов я не стану менять свою родину на незнакомую планету, будь там хоть в сто раз лучше, чем здесь. Пускай они уезжают…

В конце концов, хорошо ведь там, где нас нет…