Прости меня, Нью-Йорк.

— База, прием, это сокол — три, полет проходит в штатном режиме, три тысячи до цели. Через тридцать минут готовы действовать. Приказ остается прежним?

Сквозь шум помех, обрывков непонятных фраз, динамик прохрипел ответ:

— Сокол три, подтверждаю приказ. Не требуйте более подтверждений, приказ остается в силе вплоть до его выполнения. Сокол три, считайте что нас уже нет. Отбой…и удачи.

Удача? Она нам понадобиться… да, также как и этим людям.

— Две восемьсот до цели, зеленая готовность.

Это Серый, второй пилот, а теперь еще и штурман. Ответственный за «кнопку» я, командир, первый пилот, майор Александр … какая вам разница какая у меня фамилия? Если мое имя и не канет в лету, то прозвище придумают какое-нибудь, типа «Александр зе террибл» или «кровавый», забыл как на английском… Да и какая разница впрочем. А с Серым мы вместе учились в летном, только я на курс старше, и майора мне дали, года два как, а он в капитанах еще. Хах, помню все раньше мечтали слетать в Нью-Йорк, да и вообще в ЮСА, я всегда мечтал погулять по Тайм-Сквер, пятой авеню, уолл-стрит, посмотреть на эти величественные небоскребы, подняться на крышу Эмпайр-стейт билдинг. Прости меня Нью-Йорк. Мы летим к тебе.

Закрыл глаз, облокотился на кресло, довольно комфортное кстати. Вообще эта модификация ТУ 160 отличается не только возросшее почти в два раза максимальной длинной полета («в один конец») и возможностью взять до семидесяти тонн боевого груза. Но и такой незаметной вещью, как повышенный комфорт. Это и новые кресла, и нормальный туалет в кабине, и даже холодильник! А еще и возможность сократить экипаж до двух человек. Впрочем, наш экипаж был вполне полноценным, а двух его членов не хватало по вполне уважительной причине – их было бы трудновато найти среди руин Мурманска.

Прости меня, Нью-Йорк, но я видел те вспышки и столбы ревущего атомного пламени, которые кажутся такими игрушечными с высоты в пятнадцать тысяч метров.

— Две триста до цели. Желтая готовность.

А как это было неожиданно — ревущая сирена, отблески красного тревожного света, скомканная бумажка с приказом и добро самого командира части из диспетчерской.

Мы стремились вперед, к побережью, под нами – океан, над нами – кристально чистое небо. А в Нью-Йорке сейчас семь утра.

Там сейчас встают люди, идут в ванные, чтобы помыться, собраться и пойти на работу. Выйти из дома, навстречу новому дню. Которого не будет. Прости меня, Нью-Йорк.

— Тысяча девятьсот командир, красная готовность. Двенадцать минут до запуска «подарка».

Хех, подарок, в шестьдесят пять тонн весом, с небольшой частью с ракетным топливом и почти шестьюдесятью тоннами ядерных зарядов, почти тысячью автономных зарядов которые сотрут в пыль Нью-Йорк, Бостон, Вашингтон и еще две сотни больших и маленьких городков. Новая разработка.

— Принял.

Набрал необходимую команду. Говорят, что убийцей называют того, кто убивает одного человека, так кто же я тогда, тот, кто сейчас лишит жизней миллионы?

Помню, бывшая одноклассница присылала фотки Бостона и Вашингтона, там красиво очень, как не крути. Я тогда еще очень хотел в Америку поехать, я хотел в белом доме побывать, но больше всего в Нью-Йорк хотел, к небоскребам, Бруклинскому мосту и этим красивым закатам, как на фотографиях.

— Тысяча четыреста командир. Готовность один, обратный отсчет.

По напряженному лицу Серого катился пот. Он намертво вцепился с штурвал.

— Мы еще можем отменить пуск, командир.

— Ты сам знаешь, что уже ничего не можем. Да даже если бы и могли….не стали бы. Кто у тебя был в Москве, помнишь? У меня жена была, в Ростове. Нет, мы уже ничего не можем…

— Шестьдесят секунд до запуска.

Моя рука не шевельнулась, хотя знал, как минимум пару способов не дать этим ракетам попасть в цель. Прости меня, Нью-Йорк.

— Тридцать секунд до запуска.

Зажмурил глаза. Нет, мне не больно, не страшно. Внутри меня просто пусто.

— Десять.

Дерьмо.

— Девять.

Все это дерьмо

-Восемь.

Я так хотел в Нью-Йорк.

— Семь

Прости.

-Шесть

Меня.

— Пять.

Прости меня, Нью-Йорк.

-Четыре.

Что-то по щекам течет, наверное в кабине не в порядке к давлением

-Три.

Или это я от шлема потею.

-Два.

А жена у меня там была. А теперь она мертва.

-Один.

Прости. Простите вы все.

-Пуск!

Прости меня, Нью-Йорк.

Самолет легонько качнулся.

Темнота, я снова очнулся.

— Командир, девяноста три процента боеголовок прошли через ПВО и поразили цели.

— Отлично.

Молчание, почти абсолютная тишина.

— Серый, вот ты не мечтал попасть в Америку, никогда?

— Считай мы в нее попали, Санек.

Прохрипел Серый.

— А ты все такой же веселый парень. Топлива на две тысячи еще хватит, то есть до побережья дотянем, а там посмотрим. Я всегда мечтал в США побывать, думаю, моя мечта сбудется. У нас в холодильнике есть «аварийный» запас?

-Обижаешь командир, три литра почти. И закусь.

— Всегда удивлялся твоей способности проносить неуставные предметы.

— Не зря ты у нас старший, любитель устава!

Улыбнулся серый.

— Ладно, приготовь все пока, мы будем садиться. Мы летим в Америку!

А впереди нас встречали столбы бело-желтого пламени и миллионы тонн поднявшейся пыли, затмевая рассвет нового дня.

Автор