Крон [рассказ]

– Ай-яй-яй!

– Помогите!

– А-а-а!

– Матерь божья!

Крон бежал со всех ног, и его сопровождали женские крики. Сегодня, как назло, в клинике липосакции «Стройняшка Рози» было многолюдно. «Плохой день. Очень плохой день», – подумал Крон, едва уклонившись от брошенной в него сумки. Она пролетела над головой, словно снаряд, и шмякнулась в стену.

Это всё местный домовой виноват! Он присматривал за клиникой и после душевного разговора согласился помочь. Крону нужно было попасть в одну из ванных комнат и снять занавеску, красивую, в цветочек. Крохе-гоблину она очень нравилась, и ради неё он был готов рискнуть. И вроде всё шло хорошо, но стоило отдать домовому плату – большой грецкий орех, – как он в тот же миг плеснул на Крона настойкой лотоса, а она, как известно, снимает невидимость.

Что делают люди, когда видят маленькое зелёное существо? Пытаются прибить! Так что сейчас Крону приходилось спасать свою жизнь, и чем быстрее он доберётся до труб, тем выше шансы на благополучный исход. В канализацию-то никто не полезет. Хорошо, занавеску успел содрать; пусть она и повредилась немного, но это не страшно.

Свернув за угол, Крон проскользнул между чьими-то толстенными лодыжками и рыбкой нырнул в приоткрытую дверь кладовой. Там, в полутьме, ждало спасение – лючок вентиляции. Крон забрался внутрь, лючок прикрыл и подмотал проволокой. Зажал нос, чтобы не чихнуть ненароком и побежал по длинному пыльному коробу. Выбрался в нужной ему ванной комнате, нашёл свой личный тайный ход – в углу, за кафельной плиткой, была дыра и старые канализационные трубы. Ими давно не пользовались, их покрывала ржавчина, но они всё ещё вели вниз, под землю, в основную канализацию.

Спустя час Крон оказался дома. Включил вентилятор; каждую его лопасть украшала маленькая лампочка, и когда он работал, получался яркий цветастый круг. Отдышался, а затем начал крепить занавеску. Теперь она будет закрывать особую полочку – на ней хранился сундучок с любимыми безделушками: там были монеты разных достоинств (среди них – даже настоящий дублон, и кроха-гоблин здорово им гордился), иголки, ложки, пряжки от ремней, пуговицы и много-много всего. Закрепив последний крючочек, Крон отошёл, полюбовался проделанной работой и подумал: «Всё же хороший день. Очень хороший день».

– Д-р-р-р! – Будильник рычал и стучал. – Д-р-р-р!

Крон открыл глаза, глубоко зевнул и потянулся. Одиннадцать вечера – пора вставать на ночную вылазку. Сегодня предстоял поход в женское общежитие. Да, опасно, но там, где много женщин, всегда можно найти какие-нибудь красивые вещи. Настоящий Клондайк для приличного гоблина!

У кровати стояла заготовленная заранее сумка – вместительная, с кучей кармашков на кнопках и молниях. Крон подхватил её, взял со стола пяток яблок – перекусить в дороге – и потопал по трубам в сторону общежития. Путь неблизкий, займёт пару часов, а там как раз все лягут спать и можно будет спокойно покопаться в ящичках и поискать по полочкам. В последнее время Крон как-то перестал доверять зелью невидимости и предпочитал более традиционные методы – выходить ночью, прятаться от любопытных глаз и не шуметь.

Поворот, подъём, пройтись. Повторить. Что ещё можно сказать о канализации, кроме того, что трубы в ней одинаковые и ориентироваться в них непросто даже для местного? Крон до сих пор использовал особые насечки, когда отходил далеко от дома. Конечно, существовала вероятность, что какой-нибудь чужак пройдёт по обратному пути и отыщет жилище крохи-гоблина, но это был приемлемый риск. Всё лучше, чем заблудиться и угодить в логово крыс или упасть в отстойник.

Крон не рисковал: когда добрался до общежития, не сразу пробрался внутрь, а сначала осмотрел здание со стороны. Увидел множество тёмных окон – в отдельных комнатах всё ещё бодрствовали, но большинство обитательниц, вероятно, видели десятый сон. Прекрасно!

Краткая пробежка по трубам – и Крон внутри. Длинный неосвещённый коридор, ряд дверей, несколько лестниц вверх и вниз – они ведут в закутки с другими комнатами. Та ещё планировка. Крон на цыпочках подошёл к первой двери, прислонился к ней ухом и, не услышав ничего, кроме сопения и похрапывания, достал из сумки моток верёвки. Ловким движением закинул петлю на дверную ручку, подтянулся и начал работать отмычкой. Действовать приходилось одной рукой, но крохе-гоблину было не привыкать. Через несколько мгновений в замке тихо щёлкнуло, и Крон, спустившись и дёрнув за верёвку, отчего по-хитрому затянутая петля развязалась, осторожно открыл дверь.

В комнате оказалось не так темно, как в коридоре. Кто-то забыл закрыть шторы, и лунный свет падал на пол, стол и кровати слабыми бледными лучами. Переступив порог, Крон зацепился ногой за что-то мягкое и едва не упал. В роли неожиданной ловушки выступил розовый поясок. Видимо, его просто бросили у дверей и забыли. Крон отложил пояс в сторонку – вдруг придётся бежать, и запнуться ещё раз оказалось бы ужасно некстати. Но не успел и двух шагов сделать, как увидел на полу носок. Рядом валялся ботинок и какая-то банка. При внимательном рассмотрении оказалось, что вещи валяются по всей комнате, везде. Обувь, штаны и юбки, сорочки и блузки, футболки и майки, трусы и колготки, куртки – всё это лежало кучками то тут, то там, без какого-либо порядка.

Бардак – лучшее состояние, в котором можно брать, что душе угодно, и не бояться, что пропажу заметят. К сожалению, «что угодно» крохе-гоблину не подходило, а искать ценные вещи, когда кругом такой хаос, сложно и слишком долго. Крон отступил назад, прикрыл дверь. Ну его. В следующей комнате повезёт больше.

Так и получилось. Вторая комната была аккуратно прибрана, и самые интересные штуковины лежали там, где им полается – в дальних ящичках под замком. Крон нашёл булавку с перламутровым шариком и монетку со следами зубов. Зубы, судя по линии укуса, были немного кривыми, и это придавало трофею особый шик. Из третьей комнаты в сумку перекочевали ножницы. Они были такими малюсенькими, что Крон сразу решил: не для людей сделаны, а значит, им и не нужны. Последовательно осмотрев семь комнат, кроха-гоблин, помимо прочего, стал обладателем следующих вещей: одной серёжки (второй всё равно не было; а какая женщина будет носить серьгу без пары?), новенькой зубной щётки с разноцветной щетиной, резинового шарика с блёстками внутри, круглого зеркальца в пластиковой зелёной оправе, керамической статуэтки толстяка, одёжной бирки с надписью вензелем, двузубой вилки, катушки красных ниток с воткнутой иглой, горсти разнокалиберных монет. Добычу он разложил по многочисленным кармашкам сумки.

Восьмая комната подкинула неожиданностей. В ней стояла одна кровать, заправленная, а женщина, которая должна была на ней спать, сидела на стуле у окна и плакала. Закрыла лицо ладонями, согнулась, вздрагивала всем телом. Плакала тихо, но так горестно, что Крон замер. Он не знал, что делать. По идее, надо было бежать, но ведь за ним пока никто не гнался, к тому же тут только один человек, и ему явно не до гоблинов.

За свою жизнь Крон получил немало пинков и побоев – в основном, от людей, но и другие существа, более крупные и сильные, не отставали. Его ругали и даже обманывали – вспомнить хотя бы домового из клиники. В общем, кроха-гоблин знал, как иногда бывает тяжело на душе, и сейчас ему захотелось чем-то помочь. Он сделал единственное, что пришло в голову: поделился едой. Принести яблоко Крон не мог – заметит, поэтому попросту вытащил его из сумки и бросил так, чтобы оно покатилось по полу. Немного прошуршав, яблоко ткнулось женщине в ногу. Она встрепенулась.

– Что? Кто здесь? – спросила женщина и взяла со стола продолговатый предмет.

Луч света прорезал темноту комнаты и ударил в пол, прямо в яблоко.

«Ой-ёй! Дурак», – обругал себя Крон. Благие помыслы разом вылетели из головы, и он спрятался за стоящую рядом тумбочку. Вовремя. Свет фонарика прошёлся по тому месту, где только что стоял кроха-гоблин, метнулся в одну сторону, в другую, остановился на приоткрытой двери.

– Если это чья-то шутка, то не смешно, – сказала женщина с дрожью в голосе.

Она подошла к двери и резко открыла её. Посветила в коридор. Выглянула, никого, естественно, не обнаружила и захлопнула дверь. Включила свет в комнате, осмотрелась. Подняла яблоко, протёрла его рукавом и, сев на стул и всхлипнув, надкусила. Пожевала. Поплакала. Снова надкусила. Шмыгнула носом. Пожевала. Когда от яблока осталось меньше половины, женщина сменила позу и упёрлась плечом в подоконник. Её рука опустилась на стол, а голова склонилась на бок. В таком положении женщина неглубоко вздохнула, подвигала плечами и мерно задышала.

Крон легонько стукнул по тумбочке. Никакой реакции. Стукнул ещё раз, сильнее, но нет, женщина действительно заснула, и сон её был крепок.

Больше искушать судьбу Крон не стал: привычным способом покинул комнату и побежал домой. Может быть, в общежитие ещё стоит наведаться, и не раз, но на сегодня с него хватит.

Ожидание затягивалось. Крон сидел в вентиляции и от скуки напевал сочинённую им самим гоблинскую песню:

Гоблины – лучший в мире народ!

Умны, красивы, собой хороши –

И за то человек нашего брата бьёт.

Не привыкать – мы всё ж молодцы!

До чутких зелёных ушей долетел скрежет ключа в замочной скважине. Наконец-то! Человек, чьего прихода ждал Крон, должен был вернуться давным-давно, но именно сегодня, когда к нему решил наведаться кроха-гоблин, по неизвестной причине задержался.

– Добро пожаловать в моё жилище, – произнёс мужской голос.

– Здесь уютно, – ответил ему женский.

Вот так невезуха! Крон от досады схватил себя за нос. Всю последнюю неделю мужчина приходил домой в одно и то же время, никого с собой не приводил. Крон следил за ним и успел не только составить график, но и разработать план действий, а именно: дождаться его появления и, когда он отвлечётся, подсыпать сонное зелье в чай. Снотворное из аптеки и листья болотного цветка в пропорции три к двум – надёжное средство! Отключится в миг – и делай с ним что хочешь. Сам-то мужчина был не нужен, кроху-гоблина интересовала исключительно золотая коронка на его зубе. Восхитительная добыча, которую уже ждало подготовленное место в сундучке.

– Сюда, – продолжал говорить мужчина. – К пирожным я приготовлю свой фирменный чай. Совсем не то, что предлагают в магазинах. Кроме чайного листа, в нём есть ещё пять разных трав, и процесс заваривания отличается от «залил кипятком и готово».

– Как интересно, – ответила женщина.

Они зашли на кухню. Крон наблюдал за ними через щели вентиляционной решётки и думал. Порция сонного зелья у него только на одного человека, а значит, от второго нужно как-то избавиться. Крон пересмотрел всё, что было у него в карманах, но ничего подходящего не нашёл. Тем временем мужчина заварил чай, разлил его по чашкам.

– Мне нужно попудрить носик, – сказала женщина.

– Да-да, конечно, – ответил мужчина. – Я пока приготовлю остальное.

Женщина вышла, а мужчина открыл холодильник и стал там что-то выискивать.

Вот оно! Крона осенило. Он метнулся вглубь стены, к изгибу вентиляционного короба, – там кучкой лежали старые мышиные экскременты. Крон растоптал их ногой, вытащил из сумки салфетку, насыпал на неё получившийся порошок, скатал в шарик. Бегом вернулся к решётке, увидел, что мужчина продолжает изучать содержимое холодильника, и, прицелившись, кинул бумажный комок в чашку с чаем. Раздался негромкий «бульк!», салфетка вмиг намокла и пошла ко дну, а серый порошок остался плавать на поверхности.

Когда женщина вернулась и отхлебнула из чашки, эффект оказался потрясающий. Она скривилась и закашлялась. Потом как-то странно задёргалась, и чашка выпала из её руки, ударилась о пол и разбилась. Мужчина бросился к женщине, но она оттолкнула его.

– Уйди! – хриплым голосом крикнула женщина. – Сво... кх-кх!.. лочь. Отр... акх!.. витель!

– Да что случилось, солнышко? – Мужчина был растерян.

Но женщина не ответила. Выбежала из кухни, мужчина – за ней. Он продолжал спрашивать, в чём же дело, но в ответ слышал проклятия вперемешку с кашлем. Крон спустился вниз, высыпал сонное зелье во вторую чашку и вернулся обратно. Дважды хлопнула входная дверь. Мужчина зашёл на кухню, сделал глоток чая.

– Ничего не понимаю. Хороший чай, – сказал мужчина вслух.

Он залпом допил чай и начал прибираться. Смёл осколки на совок, принёс тряпку – и так, с тряпкой в руках, прислонился к стене, съехал вниз и громко захрапел. Его рот был широко открыт, и Крон видел в нём свою золотую коронку. Совсем скоро она окажется у крохи-гоблина в сумке, а оттуда переедет на почётное место в сундучок с любимыми безделушками.