«Что-то» про Русские сказки… [Глава 1]

Приветствую, комрад.

Некоторое время назад, я решил попробовать писать книжку... Как и многое другое в жизни, доводить дело до конца не стал. Однако, все же интересно услышать стороннее мнение. Названия у этого нет, но зато есть 3 с половиной главы. Толком ничего не редактировал (пунктуацию и орфографию), да и наверное уже не буду. Пока выложу одну главу, а там как пойдет. Судить можно строго. Итак...

Глава 1

I

В Руздальском царстве, в Резинском княжестве – прославленном фермерском угодии жил был купец по имени Михаил Степанович Репин. В стародавние времена, еще до Великой войны девяти королевств, прадед Михаила занялся выращиванием реп для княжеского двора, и на этом поприще преуспел и даже открыл торговый путь в Центрию и Круосс. Вскоре от Князя Резина получил он подходящую его ремеслу фамилию – Репин. От отца к сыну передавали свои знания Репины и снискали славу в фермерских кругах шести из девяти королевств. Но затем пришла война. О ней я поведаю как-нибудь позже, ведь не о ней история. Все что нужно знать – так это то, что любая война несет простому люду лишь несчастья и убытки. И эта не стала исключением, а может и напротив принесла в десять раз больше страданий. Семья Репеных потеряла накопленные веками знания, торговые пути и даже допуск к Княжескому столу.

Отец Михаила, Степан Репин с первых и до последних дней своей жизни лелеял мечту – вернуть утраченную славу их дому. Эту мечту он вложил и в сына.

Михаил вот уже 30 лет и 3 года выращивает и продает репу, однако, это ничем не примечательная репа - такая же, как и у других фермеров. Не большая, иногда, если повезет, средних размеров и не гнилая.

Живы еще были в сердце Михаила рассказы отца о репах невиданных размеров и сладких как мед, которые некогда его семья поставляла в 6 из 9 королевств. В тот день он так же их не забывал. В тот день, а точнее вечер, Михаил ждал своего друга, тоже купца, в корчме «Резинский лук». Дело в том, что друг, имя которого, к сожалению, безвозвратно утеряно, был частыми проездами в Каридане - горном царстве, разделившим Центрию и Руданскую Империю. И слышал там множество слухов об овощах небывалых размеров и вкуса.  Михаила эти слухи очень заинтересовали, и он упросил своего друга узнать подробности и по возможности секрет этакой фермерской загадки. Он бы и рад был сам поехать в Каридан и рыскать по хребтам, горам и лесам в поиске ответов, однако, был слишком беден, и осилить такой поход не сумел бы. Поэтому он ждал в обговоренном месте в обговоренное время.

Михаил уже допивал свою медовуху, когда к нему подсел его друг и с озорным взглядом бросил на стол небольшой сверток. Михаил забыл про все правила приличия и начал разворачивать плотную Кариданскую бумагу.

- Вот те на – кинул друг – ни тебе здрасти, ни досвидания.

- Здравствуй, здравствуй, милый друг – ответил Михаил.

- Это семена. Семена репы.

- Я и без тебя это вижу. Ты секрет выведал или нет?!

- Как не выведать… Выведал. Слово держу. Денег твоих только на эти три семени хватило.

- Ты потратил все мои деньги, и привез мне 3 обычных семени репы?!  Ты по дороге случаем мозги не растерял?!

- Да не красней ты так, Миша, говорю же, слово держу. Ты дай сказать то.

- Так говори!

- Искал я долго. Тут спросил, там с кем надо пригубил, благо даже в такой каменной стране пьянчуги свое место заняли. Молвил мне один старый кариданский хрыч, ни то монах, ни то бродяга, что на Соколином холме, что близ Вьючных лесов живет одна старая дама. К ней время от времени, местные захаживают. Бояться ее до жути, но ежели подперло, что либо в хлад то к ней идут. Так вот. Заговаривает она эти зерна и вертает в зад. Ну и как посадишь такое зерно, так вырастит чудо небывалых размеров.

- Ты ближе к сути можешь? Мне твои россказни семью не возвысят!

- Ладно-ладно. Короче. Пошел я к ней значится. Баба она, конечно, может и баба. Вот только если б мне никто не говорил, что она это она, то решил бы я что это и вовсе оно.  Говорит мне: «Тебе мил человек зачем репка то?» - я ей отвечаю, мол – «Друг мой фермер попросил» - она мне – «А ему на что?» - я ей резко – «Этого знать не знаю и знать не хочу». Она что-то там себе помычала под нос, да и взяла деньги. Меня напоила, накормила и даже баню предлагала, вот только я как подумал, а вдруг она от меня еще какой платы захочет так и отказался. К вечеру в общем отдала мне этот сверток и говорит – «Ты мил человек фермеру своёму передай, что ежели он по нужде задумал урожай собрать, то семена ему на благо. А коли помыслы темны, то хлад его награда».

Михаил всерьез не воспринял ни рассказ своего друга ни то, что некая бабка семена волшебством одаряет. Ходили даже слухи что после той встречи друзья таковыми больше не являлись, а Михаил и вовсе злобу задержал.

Репин семена все же решил посадить, какие тут шутки. Он все деньги, отложенные на зиму в эту авантюру, заложил.  Глядишь, а может и не сказки. Вот только он решил по одному в сезон сажать. В ход пошло первое зерно.

Не долго ждал он урожай. Семя взошло и превратилось в репу. Да не простую. По заверениям крестьян что наблюдали все воочию, репка была высотой с дом Михаила и сладка как мед в сезон. Само собой это не осталось без внимания Князя, и тот решил вновь допустить семью Репеных до княжеского стола. Дела наладились.

2 лета Репин жил припеваючи. Деньги завелись, дом облагородил. Жена довольна, у дочери румянец появился. Со времен Великой войны Девяти королевств семья Репеных не могла оправиться и вот наконец первые шаги. Вот правда из всего урожая лишь из одного семени появлялась сказочная репа, в то время как остальные репки были ничем не примечательны.

Решил Михаил, что если он не придумает как бы ему последнее зерно размножить, то не миновать возвращения в упадок. От отца он однажды услышал один интересный способ того, как сорт семенной развести.  И вот когда пришло время сеять – Михаил с волшебным зерном, горсть простых семян посеял в одном свертке. И принялся ждать плодов своего труда. Как и до селя ждать долго не пришлось. Взошла репка. Но в отличии от прошлых двух раз не одна, а целая гряда. Радости Михаила не было предела. «Заживем!» - думал Репин.

Время созревания подходило к завершению. Михаил подметил, что репа в сей раз выросла еще больше нежели в прошлые лета. И решил чуток повременить с уборкой: «Глядишь, так и вовсе славу былых времен верну и вновь 6 из 9 королевств о Репеных вспомнят, а того и гляди все 9!» - с этой мыслью он и ждал. День, неделю, месяц. Репа была уже как 3 Мишкиных дома в ширь и высоту, а остальные были хоть и чуть помельче, но все же считались весьма крупными. Одной такой он мог все княжество кормить до следующего сезона. Михаил уже подсчитывал свои прибыли и планировал расходы.  Местные жители диву давались. Огород Репеных стал местной достопримечательностью, а проезжающие купцы разносили весть о Репе-великане.

Время подходило к осенним холодам. Дальше ждать уже было нельзя. Пропадет репка. Принялся Михаил думы вынашивать – как бы ему эту репку собрать да в дело пустить. Начал с тех, что поменьше, затем средние, потом большие. На сбор ушло с месяц, и целое состояние на батраков чтоб данный урожай на место хранения переместить.

Дело дошло до крайней репы. Репы-великана. К тому моменту по разным заверениям достигла она поистине титанических размеров. Некоторые даже говаривали, мол, коли забраться на вершок этой репы – можно было Центрийские башни увидать. Однако последние исследования показали, что это лишь преувеличение. Дело в том, что пока шел сбор остальных реп прошел месяц, а репа-великан продолжала расти. В хранилище она уже не влезет, да и перетащить такую – задача не из легких. Репином было принято решение – репу разделить на 9 равных частей и разослать во все 9 королевств.

Пришел день резки. Топоры и пилы были готовы и розданы рабочим. Процесс пошел.  Весь первый день рабочие прорубали себе путь, однако, прошли лишь малую часть. По слухам, уже в первый день один из рабочих почуял не обычный запах, но данная история остается лишь слухом. На второй день рабочие прошли чуть меньше, чем в первый так как работе начали мешать чрезмерно едкие испарения. Ну и в третий день случился «Репин-суд».

Доподлинно не известно, в чем там было дело. Но источник некогда близкий семьи Репенных и по собственным заверениям очевидец тех ужасающих событий имя, которому Иван, утверждает следующее: «Я был проездом в Резинском. Направлялся в Речные земли Речи, по делам, которые вас не касаются. На третий день дышать уже было практически невозможно. Сладкий смрад царил в округе. Несколько десятков рабочих слегли с головными болями и все как один бредили о том, что слышали по ту сторону звуки, которые не могли внятно описать. «Шелест, скрежет, шушуканье» - твердили они.  Понятное дело их никто не слушал. В частности Михаил. Он вообще не слушал никого и ни чего. Такое ощущение, что он хоть и был там, находился совсем в ином месте. Наверное, мечтания завели его за стол Короля Центрии Мерика, где он всячески ублажал своей репой приглашенных господ. В общем вышло все не очень. Где-то в районе третьего этажа строительных построек, раздался треск и гул – репка треснула. Дело было в том, что во время первых восходов урожая не редкое дело – встретить грызуна. Мыши прогрызают овощ и некоторое время живут внутри и пируют. Так как данный овощ был не совсем обычным, и я думаю, что тут имело место магия, мышь претерпела некоторые изменения. А именно приобрела гигантские размеры и совсем сошла с ума от гнили и тухлого смрада, в котором жила примерно 3 месяца. Хочу, чтобы вы понимали, из места разлома в воздух вырвалось колоссальное количество едкой пыли и существо, напоминавшее обычную мышку, которая разве что из Хлада вырвалась. Ядовито желтые глаза, кривые зеленоватого оттенка зубы, слипшаяся в колтуны шерсть. Размером примерно со среднего размера слона. Вы же видели слонов? К слову, о глазах. В них отражался не только страх крестьян, за мгновение до превращения в груду кровавых ошметков, но и страх самого существа в перемешку с безумием.  Отчетливо помню звуки. Их трудно с чем-то перепутать. Так звучат ломающиеся кости и рвется плоть. И ясное дело крики. Вот вам и Репин-суд».

Известно, что облако гнили осело примерно в течении недели. Труп гигантской изуродованной мыши нашли примерно в районе корчмы «Резинский лук», доподлинно не известно, что за воин, или скорее группа солдат, сумели одолеть такое существо. В тот день погибло около тысячи человек, среди которых было семейство Репеных и Семья Князя Резина. Однако род княжеский сохранился так как Старший сын Резеных Олег находился на тот момент в походе. Остатки репы и по сей день находятся на месте и даже частично окаменели. По возвращению в родной край Олег, толи от горя, толи в приступе безумия, основал культ вокруг Репы-Великана, и стал Первым Магистром Репы и до сих пор в Резинском княжестве ее почитают как божество. Сам плод теперь служит крепостью-храмом. Такова история Михаила Репина и Репы-великана.

Архивариус Центрийской библиотеки Кот Ученый, «Былинные сказания Девяти Королевств».

II

«Королевский тракт ведет в Центрию» - так принято считать и говорить во всех девяти королевствах. Однако, это совсем не означает, что по нему больше никуда нельзя попасть. Напротив, этот тракт – самый безопасный и быстрый путь для путешественника. Вымощенная белым камнем дорога, могла уместить в ширь три телеги и двух всадников по бокам. Указатели, выполненные из того же материала что и дорога, но в монолите, услужливо информировали путников на развилках. Все указатели, коих было девять штук, были абсолютно одинаковыми – величественные монументы, гордо возвышающиеся на высоте равной сорок локтей и по форме напоминающие лица древних царей девяти королевств. Как правило у подножия каждого указателя находился небольшой хуторок на четыре-пять домов, а жители хутора непременно работали в трактире – также, неотъемлемой части любого указателя. Говоря о развилках имеются ввиду не перекрестки равных по значимости дорог, а скорее примыкающих, словно притоки реки. Сам тракт был абсолютно прямым и не сгибаемым. Чего уж говорить, древние строители своими инструментами словно клинком разрубили Центрийскую столицу пополам и продолжили вести свое лезвие на север. Время и хлад не пощадили белизны камня, но монументальность тракта по-прежнему поражала воображение новоиспеченных путников.

Путники на дорогах – не такая уж большая редкость. В конце концов дороги на то и дороги. Однако в ночи повозки и всадники предпочитали разбивать лагеря близ трактиров неподалеку от указателей или вовсе раскошелиться на комнатку в трактире. Были и те, кто предпочитал залить усталость от долгого перехода спиртным, а там уж и трава постель и кустарник крыша над головой. Иван предпочитал последний вид привалов, однако, на этот раз он не мог себе такого позволить ведь уже следующей ночью наступит полная луна. Событие на самом деле довольно постоянное, но не для отдельно взятых существ. Так уж повелось в старину, что при полнолунии особо сильны всякого рода проклятья и магическое присутствие возрастает в королевствах. До Муромского трактира оставалось несколько часов пути, и Иван знал, что успеет, ему просто нравилось завершать все дела до обращения. О своем проклятье Иван предпочитал умалчивать и всячески избегал разговоров на данную тему. Можно даже сказать, что это выводило его из себя, что, к слову, довольно иронично.

Егерский черный плащ с капюшоном и не менее темный кожаный доспех – привычное дорожное обмундирование Ивана. Плащ, к слову, уникальный – всего таких было тридцать штук. Достался он Ивану заслуженно. Такие плащи были сшиты специально для разведотряда трех сотен, в котором и состоял некогда Иван, но об этом позже. Помимо складного и в некотором роде даже красивого лица, усыпанного шрамами, плащ скрывал еще и сверток, который болтался с левого бока коня. Внутри был в круг замотанный кончик хвоста огромной мыши, которая стала неожиданной проблемой для жителей Резинского княжества, несколько дней тому назад. Ивану не впервой сражаться с разного рода порождениями магии, но без такого количества жертв. К тому же дело было связано с правнуком одного из его товарищей по трем сотням, а потому было личным. Ну и в конце концов не за бесплатно же.

Иван - человек худощавого телосложения, но хилым его не назвать. Стан, его слегка ссутулившийся от многочисленных часов в дороге, плавно покачивался верхом на крупном боевом коне. Из дали можно было принять человека в капюшоне за ребенка – настолько конь браво выглядел. В Ваниных глазах читалась старческая усталость, отягощённая опытом.

- Ну ка, Бурка, стой! – внезапно скомандовал всадник и конь замер посреди пустого ночного тракта.

Бурка склонил голову к земле и принялся выискивать съедобную траву. К его сожалению, самопосевная растительность не осмеливалась покушаться на монументальный тракт. Иван, молча и недвижимый словно статуя сидел в седле. Взгляд его в этот момент не выражал абсолютно ничего. Тишина обволакивала тракт. Лишь изредка пофыркивающий конь слегка нарушал этот покой ночи. В округе не слышалось даже сверчков и нередких лесных обитателей.

Спустя примерно полчаса, пелену тишины прервал звук, отдаленно напоминающий капли воды, которые пасмурным утром после ночного дождя продолжают в однообразном ритме падать в емкость для поливки грядок. К Ивану начало возвращаться осознание происходящего, но до выхода из этого состояния еще далеко. «Звук!» - подумалось в одурманенном сознании – «Этот звук напоминает о чем-то… Кому? Возможно… мне?» - продолжало разгораться пламя мысли – «Точно! Есть я. Кто я? И… Ив… Иван! Да, точно!» - в этот момент сознание Вани будто разделилось:

- И что же делает тебя Иваном?

- Звук? Я могу его слышать!

- Многие существа имеют слух…

- Но этот звук… он что-то значит для меня?

- Я не знаю. Что он может значить?

- Кап… кап… кап…

Звук приближался и становился громче.

- Капли, утро, грядки… Дом?

Звук стал более отчетливым и напоминал уже не капли, а цокот копыт. В момент вихрь мыслей, эмоций и воспоминаний промчался в сознании Ивана. Ступор исчез так же внезапно, как и налетел, когда раздался голос за спиной:

- С вами все в порядке, господин? – то был другой всадник. Выглядел он как бывалый путешественник. Скаковая лошадь, отсутствие тяжелого снаряжения и приметная зеленая сумка с символикой Руданского двора на плече выдавали в плотном мужчине средних лет гонца.

- Да, все хорошо, добрый человек. Просто даю коню отдохнуть. – без тени растерянности ответил Иван.

Бурушка, как будто с неким ехидством, заржал.

- Что ж, дело нелишнее. – продолжал гонец – А вы случаем не в Речинские земли путь держите?

- Не совсем, мне только до Муромского трактира. – дружелюбно ответил Ваня.

- Так ведь нам почти по пути! – с неким воодушевлением отметил руданец.

- Да я, в целом, не против. Двинем?

Всадники продолжили путь. Ивана не покидала некая настороженность. «Странный какой» - подытожил Ваня. И вправду редкий путник будет столь приветлив с незнакомцем. Молчание продлилось не долго. Гонец невзначай молвил:

- Экий у вас конь бравый. Такому впору богатырей на себе возить. – обращаясь не столько к Ивану сколько к Бурушке, сказал руданец.

- Бррр… - как бы усмехаясь выдал Бурка.

- Что есть, того не отнять. – спокойно ответил Ваня.

- Я такого лишь раз видел. – продолжал говорливый гонец – При дворе Центрийском. Вроде как воеводе тамошнему конь принадлежит. Алексею Поповичу, может слыхали?

Услышав давно знакомое имя, Иван испытал омерзительное чувство ненависти, но виду не показал.

- Кто ж не слыхал про великого богатыря тридевятого царства? – риторически вопрошая – Единственном поныне уцелевшим, победителе Великого Хладного войска. – закончив Ваня тяжело выдохнул.

- Верно. – подытожил гонец.

Руданец почуял неприязнь Ивана к теме и на время замолк. Путь продолжился под цокот копыт.

Вдалеке из-за крон деревьев показался указатель и огни стояночного лагеря путешественников. Костры уже догорали, когда Иван с руданским гонцом приблизились к съезду с тракта. Указатель гласил что данный съезд ведет в Речные земли. Тишину раннего утра прерывали отдаленные разговоры и храп. Народу было не много. В основном помешанные на своем золоте торгаши. На хуторе света не было - спят, а кто не спит работает в трактире.

- Что ж, добрый молодец, спасибо вам за компанию. Везет же! Мне еще день пути предстоит. Хоть бы седалище мое меня не подвело. Прощайте! – с долью неловкости проговорил гонец и отправился дальше по дороге в направлении Речных земель.

- Доброго пути! – вдогонку бросил Иван.

Уже рассвело, когда Ваня соскочил с коня, и взявшись за поводья повел его в конюшню.

- Ну что, Бурушка, ты дома. Надеюсь, не позабудешь про меня за эту неделю – обращаясь к коню сказал Иван и похлопал по длинной шелковой гриве.

-Буррр… - спокойно буркнул конь.

В местной конюшне было четыре загона, два из которых заняты. Иван открыл калитку свободного загона. Бурушка без лишних уговоров прошел внутрь и развернулся мордой к входу. Иван снял с коня все лишнее и взгромоздил в ларь что стоял там же. С собой взял лишь сверток с трофеем, походную сумку и закрыл ларь на ключ. Погладив напоследок Бурушку по спине, Иван закрыл калитку и побрел в Трактир.

Муромский трактир внешне не отличался от других придорожных питейно-развлекательных заведений, распластавшихся близ указателей Королевского тракта. Оно и понятно, ведь в былые времена в этих зданиях располагались Центрийские пограничники. Так что ничего удивительного в однообразности проектировок не было. Трехэтажное здание из все того же белого камня с вкраплениями серого гранита и небольшими окнами. Там, где в стародавние времена располагались дозорные, ныне была видимо наспех сколоченная двухскатная кровля из судовой древесины. Наверное, это единственная деталь внешнего вида, которая отличала данный трактир от прочих. Из всех пограничных трактиров, именно Муромский был сердцу Ивана милее. В какой-то степени, это место он называл домом. Над входом, в роли которого выступала двустворчатая дубовая дверь с изящной резниной, слегка покачиваясь на ветру висела табличка с надписью «Муромский Трактир».

Издав характерный скрипучий звук, двери распахнулись, не без помощи Ивана. Внутри было мрачно. Маленькие окна не пропускали много света, а свечи и камин уже догорали. Назвать внутренние убранства изящными – означало оскорбить саму суть изящества. Деревянные замызганные столы с приставленными к ним с двух сторон лавками. Прилавок, за которым несет свой караул трактирщик, напоминал здоровенное бревно, обтесанное с двух сторон – одна на пол, другая к верху. За прилавком было несколько старых бочонков для медовухи и грубая дыра в стене, которое местные трудяги использовали в качестве окна на кухню. Выделялся из всего этого бедлама разве что камин, который был частью изначального пограничного пункта.

Забулдыги в трактире отсутствовали. Ранее утро дает о себе знать – разгульно пьянствовать уже поздно, а похмеляться еще рано. От вчерашних посетителей сохранилось не так уж и много. С десяток кружек хаотично разбросанных то тут, то там, несколько больших тарелок с объедками и запах… Ох уж этот запах. Какофония вкусов копченного мяса, хмеля и тошнот сплетенные в диком танце на иссохшем дереве столиков. «Пахнет домом» – подумал Иван. В зале во всю трудилась не покладая рук девушка. Молодая, плотно сложенная с русыми волосами, собранными в косу и увы обделенная женской красотой. Если бы не одежда прислуги и тряпка в руках, а скажем тяжелая кольчуга и двуручный топор, то она бы выглядела как великая воительница, достойная Центрийского двора.

- Здравствуй, Полюшка – промолвил Иван.

- Кого там в такую рань приспичило – без явной агрессии процедила девушка – не хватало еще… - опешила – Дядя Иван! – недоумение сменилось радостью. Девушка, не смотря на свою комплекцию, грациозно и вприпрыжку проскочила через всю залу к Ивану и обняла.

Хоть Иван и выглядел молодо, но ему месяц как перевалило за сто пятьдесят три. Так что Полю он знал с младенчества и был знаком еще с ее бабкой Аленушкой, а с матерью Поленицей даже состоял в особо напряженных отношениях. Поговаривали даже что именно Иван упокоил мстительную воительницу, ему до этих россказней дела не было. И все же, каждый раз смотря на Полюшку он не мог не найти внешнего сходства с ее матерью.

- Будет тебе, Полька. Лучше скажи дед где? —с доброй улыбкой сказал Иван.

- Да дрыхнет наверняка. Ему то что - у прилавка постоял, на «проблемных» позыркал враждебно и считай смена отработана. А мне весь этот свинарник прибери. – протараторила Полюшка – А это чего у тебя там? – указав на сверток за спиной поинтересовалась она.

- Да это так… грызунов пошугал в Резенском – слегка замешкавшись ответил Иван.

- И чего? Ты сюда что ли мышей приволок? Совсем больной?!

- Да нет там мышей… Хвостик только… Кончик хвостика даже.

Полька, выказав недоверие всем своим видом хмыкнула.

- Унеси от сюда эту пакость, кому говорю? – сложив руки на поясе, чтобы казаться более внушительной, промычала Полюшка.

- Ладно-ладно. Я к себе пойду, устал.

- Давай-давай. Я позже зайду за твоими лохмотьями.

- Да ладно, их теперь только на тряпки.

- Да хоть и на тряпки. – сделав небольшую паузу Поля продолжила – Я рада что ты вернулся, дядя!

- Спасибо, Полюшка. – с легкой улыбкой под печальным взглядом, сказал Иван и побрел к лестнице недалеко от прилавка, а Полька, проводив его хитрым взглядом, принялась за уборку помещения.

Поднимаясь по лестнице, в районе третьего этажа, Иван услышал почти родной могучий храп. «Богатырю – богатырский храп» - подумал он про себя. Ванькина комната была на чердаке, там, где раньше располагался караул. Войдя внутрь, он застыл как вкопанный у двери.

Бывает нападет что-нибудь на уставшего человека – мыслишка какая скверная или апатичность ко всему сущему внезапно проявит себя. Но это случилось опять. Как и до этого на тракте. Ступор. Пустой взгляд. Тишина.

Стоял он как столб у двери около двадцати минут не разу не моргнув. Глаза жгло, они слезились, но он привык. Ни единой мысли так и не проскочило. Гробовую тишину вновь нарушил какой-то едва различимый стук и бурчание.

- Слышишь?

- Слышу.

- Понимаешь?

- Не совсем.

- Дурак?

- Некоторые так считают.

- Они правы?

- Нет… не просто дурак… Иван.

Затем так же внезапно как случилось, так и попустило. «Снова. Приближается…» - подумал Ваня. Приподнятое возвращением домой настроение улетучилось от мыслей о сегодняшней ночи и последующей неделе. В дверь продолжали стучать:

- Дядя! Ты там как?! – приглушенный дверью голос Полюшки наконец дошел до Ивана.

- Все в порядке, Поля! Я еще не готов! Зайди через полчаса! – громко сказал Ваня.

За дверью начался неразборчивый бубнешь. Скорее всего Полюшка гневно причитала на тему: «Нашли, блин, служанку!» - одна из любимейших ее реплик.

Иван развязал и отстегнул свой егерский плащ, аккуратно повесил его на крюк недалеко от кровати. Затем начал часть за частью снимать кожаный доспех. Снимать с себя обмундирование для него всегда было тяжелее чем облачаться. За время путешествий доспехи как будто срастаются с тобой. Становятся твоей кожей. Грязную вонючую рубаху тоже долой – «Еще успею уделаться» - продолжал нагнетать Ванька. Портки к рубахе. Настало время бинтов. Лекарственная жижа из трав, наспех заделанная еще в Резенском, сделала что могла. В общем и целом, в этот раз обошлось малой кровью… в отношении Ивана. Наспех скрутив грязное тряпье, он кинул его у порога – «Вот Полька то обрадуется… Помыться не помешает.» - подумал Ваня – «Хотя, какая разница» - резюмировал. Он зашагал в направлении купальни, которая располагалась в соседней комнате и была частью его жилища. Горячей воды не было, а ждать пока она нагреется не хотелось. Наскоро ополоснувшись и промыв раны оставленные мерзким грызуном-великаном, Иван пошел одеть простую одежду. Кожаные сапоги, широкие штаны, рубаха и жилет – гражданский стиль Ивана на протяжении уже пятидесяти лет. Особенно полюбилась ему стеганая кожаная жилетка, которую он когда-то выменял у одного шамаханского торгаша на головы трех оживших утопленников. Смешно – потому как в пустынных землях Шамаханского султаната довольно трудно утонуть. О многих своих покупках Иван жалел, но только не о жилете.

Убранство в комнате Ивана было выполнено в том же стиле что и питейная зала на первом этаже. Однако, нужно отдать Польке должное, все было прибрано. Возле небольшого окошка стояла одноместная койка, у изголовья которой располагался ларец. Напротив спального места находился обычный деревянный стол и стул. Там Иван время от времени шил одежку, чинил доспехи и раз в сотню лет писал письмо. На стене висел щит с трехглавым змеем, а под ним располагалась пустая подставка под мечи. «Видимо Иваныч унес» - проскочила мысль.

- Может вздремнуть? Хотя бы пару часиков? – словно уговаривая самого себя проговорил Ваня. Взгляд его еще сильнее опечалился, ведь он знал ответ.

Иван взял сверток с крысиным хвостиком и повесил на плечо походную сумку. Слегка похлопав себя, чтобы изгнать пыль с одежды, и загладив светлые волосы, он открыл дверь и вышел из своих покоев. Ему предстояло сделать еще пару дел до того момента как впасть в недельное безумие в местном подвале. Первым делом Ваньке предстояло вернуть волшебное зеркальце из чистого золота заказчику. Именно по этой причине он покидал Муромский трактир. Что ни говори, а у торгашей всегда найдется работенка для лихого удальца. Тем более эксперта в области довоенной мифологии.

Иван спустился по лестнице вниз. Полюшки в зале не было, как и утренних объедков да легкого бардака. Это мало каким образом влияло на вид питейной, но все же лучше, чем было. «Центрийские господа бы все равно сюда не зашли, но и фыркать, проходя мимо не стали бы» - подумал про себя Ваня, после чего отправился к указателю и местным торгашам.