NIGHTMARE (DOOM)

Кровь и плоть. Они — это лишь кровь и плоть. Насладись их кровью. Насыться их плотью.

Короткий лирический очерк, посвящённый главному герою DOOM.

Толком-то ничего не успел понять. Его словно бы сшиб стотонный товорняк. И размазал в лепёшку.

Наверное, так оно и было.

Таких тварей он ещё не видел: ублюдочные мордовороты с козлиными ногами и рогами на полбашки. Один из таких и прикончил его — разбежался и впечатал в стену, загнав, как гвоздь, его тело в железобетон.

Опять — оглушительная, разрывающая в клочья боль, невыносимая, нестерпимая, боль, которой, как говорили священники, нет за пределами смерти. Святые отцы ошибались. Мертвецы всё чувствуют — кипящая лава бурлящим потоком затопляет душу, что не остаётся сил даже кричать, а чем кричать, если заместо рта остались ошмётки, а впереди тьма, и во тьме полыхают огни, как вихри.

Он пришёл в себя на том же месте. В который раз. И снова из оружия был только автомат.

— Таггарт? — переспросил лейтенант. — Ну и тупая же у тебя фамилия, солдат!

Почему он вспомнил это?

Лейтенант уже давно представлял собой лишь бренный кусок обгорелого мяса, который почему-то продолжал жить. И ещё целая марсианская база таких же поехавших типов, как лейтенант.

В кино таких зовут зомби. Тупоголовые хуесосы, шляются без дела, пока не завидят кого-то, кто ещё не так сильно напоминает собой труп. Перекошенные, как от удара током, лица, провалившиеся глаза, челюсти, разинутые во всю ширь. Что-то мычат, рычат, как собаки, и прут на тебя, медленно, но неумолимо.

Он снова здесь. Опять с автоматом на перевес. Тот самый момент, как заварилась вся эта хуйня — ну, там, начали летать горящие головы и орать визгливо, что мурашки по коже бежали. Система предупреждения внештатных ситуаций что-то там сообщила о всеобщей эвакуации, правда, у системы безопасности были свои на этот счёт намерения — выходы заблокировались почти моментально. Но это не помешало грандиозной марсианской базе пойти по пизде.

Таггарт… боже, ну и конченная же фамилия.

Он уже сбился, какой по счёту раз умирает. Десятый… тридцатый… восемьдесят первый… всякий раз, как ему отрывали руки, а остальное тело сжирали до костей, он продолжал чувствовать, продолжал жить даже в лоне смерти, что невозможно, но искусственный интеллект объяснил, что «сингулярный коллапс породил регулярную реконструкцию гравитационного поля, что привело к возникновению феномена временной петли…» Да, он подыхал достаточное количество раз, чтобы запомнить эту научную пседопаранормальную поебистику. Он застрял.

В первый раз он действительно поверил, что сдох. Но ад выглядел как-то странно.

Во второй раз он очнулся с теми же мыслями.

На пятый раз картинка начала складываться.

Опять. Опять. Опять.

Его забивали его же собственными ногами, его кромсали, а пока поедали, он чувствовал смердящее дыхание тошнотворной инопланетной пасти. Глаза — горящие, безумные, глаза из другого мира, из иного измерения.

Сдохнув в тридцатый раз, он взял счёт — теперь в демона превращался он сам, постепенно забывая, кто он: воспоминания утекали, как газ, оставляя на месте Флинна Таггарта заведённую машину, которая продолжала идти напролом, не задаваясь вопросами, что, зачем, почему.

Всем сердцем желая умереть, Таггарт нарочно лез на рожон. Подставлял себя под удар. Но время каждый раз перезапускалось.

Он попал на Марс, потому что грохнул командира. Все в дивизионе смотрели на него, как на больного. Лейтенант смеялся больше всех. Он дал кличку Таггарту — Спятивший. Разве сейчас что-то изменилось? Или это мир ёбнулся?

Учёные что-то устроили с пространственным перемещением. Что-то пошло не плану. И на Марс высыпались орды чудовищных тварей, а каждый живой человек превратился в одержимого, безмозглого болвана, который из всех своих стремлений оставил только стремление убивать.

«Необходимо закрыть брешь в конфигуративном континууме, — пояснял ИИ. — Для этого необходимо добраться до центрального корпуса и перезапустить реактор».

— Что мне с этого будет? — спрашивал Таггарт.

«Необходимо остановить вторжение».

Таггарту и так неплохо жилось. После службы в армии он наверняка должен был получить халявную жилплощадь. Женился бы. Завёл семью. Всё как у людей. Но он решил поиграть в гуманиста. Отец давно спился, матери было плевать на сына. Таггарт никогда не чувствовал себя одиноким, но и особой симпатии к другим людям он тоже не испытывал. Сам по себе. А здесь — южноамериканская деревушка, где из населения остались только женщины и дети. Приказ: расстрелять. Таггарт расстрелял капитана. Гауптвахта. Трибунал. Понижение в звании — из лейтенанта стал сержантом. Отправили сюда. Марс — скучное местечко. Зато тихое. Есть время обдумать всё.

В очередной раз его прикончили.

В очередной раз он пришёл в сознание на уровне «Альфа». Как только началось вторжение.

Таггарт уже ничему не верил.

Он зачищал один этаж за другим, встречая на следующем уровне всё такую же толпу монстров — и врывался в самый её центр, потому что знал, что этот кошмар никогда не закончится, что это настоящий ад, когда хочешь проснуться, но не получается, как ни старайся.

Он умирал. Он воскресал. Он потерял счёт времени. Возможно, это продолжалось целую вечность. Возможно, среди демонов он — истинный демон. Падший.

«Тебя ведёт сама судьба, — говорил ИИ. — Ты — рок. Меч разящий, меч воздающий. Аминь».

Аминь.

Это всё потеряло смысл. Кто он. Куда идёт. Что делает. Кто-то ведёт его, кто-то управляет его телом. Кто-то заменил Флинна Таггарта на беспрекословного киборга.

В голове звучал голос.

Стань злее. Стань опаснее.

Они боятся тебя. Ты ужаснее их.

Кровь и плоть. Они — это лишь кровь и плоть. Насладись их кровью. Насыться их плотью.

Сдирай с них кожу, как они делали это с тобой. Рви их на части, как они рвали тебя. Стань тем, кем ты должен был стать.

— Спятивший, не собрался ли ты нас тут всех прирезать? — ухмыльнулся лейтенант.

Снова.

Как в игре, где смерть ничего не значит. Просто возвращение к стартовой точке.

Аминь.

Давай ещё раз. Ведь это твой удел.

Снова. Снова.

Земля — это точка на карте звёздного неба. Присмотрись. Далеко же она, ёб твою мать. Твой дом остался далеко позади. Ты — это никто. Ты — это только орудие.

Он снова врывался в эпицентр бури. Вновь и вновь он доказывал, что ничего, кроме рассвирепевшей, обезумевшей ярости, во вселенной больше нет. В нём не осталось ничего человеческого.

Таггарт. Тупая же фамилия.

Он уже не человек. Не солдат.

Нет имени. Нет желаний.

В огнедышащей, пульсирующей гуще ада. Где смерть ничего не значит.

Он судьба, рок, меч разящий, меч воздающий. Бесконечная война. Глаза — безумные, горящие, глаза демона. Тело — пронизанное и распираемое необузданной энергией.

Глаза — и кто-то другой глядит из этих глаз на ад. Кто-то, кто очень далеко, на Земле…