Главная проблема THE LAST OF US: PART II или Сцена, которая могла бы изменить всё

Введение

Данный пост содержит спойлеры к игре, которую все уже давно или прошли или заспойлерили, но вы предупреждены.

С выходом второй части «The Last of Us» у игроков появилось много тем для дискуссий: девочки-лесбиянки, девочки-трансгендеры, перекачанные девочки, девочки с небритыми подмышками и один немолодой угрюмый мужик, позорно забитый клюшкой для гольфа в самом начале игры. И если первые четыре проблемы были скорее второстепенными, то вот смерть Джоэла взбудоражила почти всех. Однако сам факт жестокой смерти некогда главного героя на столь раннем этапе не является проблемой. Сейчас я постараюсь объяснить, в чём главная недоработка важнейшей сцены в игре, какие у всего этого были предпосылки и как можно было реализовать в общем-то отличную задумку, чтобы в корне поменять мнение об игре.    

Да, это мысли в духе «учим разработчиков делать игры», но какой вариант в итоге звучит лучше, каждый решит для себя сам.

Обман рекламной компании

Корни проблемы уходят во времена, когда игра еще даже не вышла, и все вы, скорее всего, отлично помните, на чём она строилась – Джоэл был жив. Он был жив в дебютном трейлере, на момент действия которого подразумевалось, что некий переломный момент уже случился и дал старт началу игры и причины для крестового похода Элли.

Он был жив в трейлере анонса даты выхода, где появлялся в самом конце и говорил, обращаясь будто к самому игроку «Ты же не думала, что я позволю тебе отправиться в одиночку?». Напомню – в этот момент Элли уже в Сиэтле, а «что-то», из-за чего она отправилась туда мстить, если верить хронологии трейлера, уже случилось.    

Джоэл был жив в сюжетном трейлере, где нас самым наглым образом убеждали в том, что в сокрытом инциденте погиб кто угодно, но только не он, ведь показывают нам следующее: на Элли напали, Элли сидит побитая, а следующий кадр – Джоэл ходит возле неё, потом кадр, как Элли стоит в том же помещении и начинает рассуждать, что будет делать дальше.

Обманывал нас даже ТВ-трейлер, где нам показывали воспоминания Элли о Дине и камера чуть ли не тыкала нас носом в браслет подруги, а в следующем кадре в этот же браслет на руке Элли, которая теперь бегает и мстит. Вкупе с тем фактом, что в трейлерах нам показывали Дину в сценах только ДО инцидента, а в последующих сценах намеренно затирали девушку и всё для того, чтобы убедить нас в одном – в начале истории убивают именно Дину, а Элли на пару с Джоэлом отправляются вслед за её убийцами.

Тем не менее, факт обмана в рекламной компании не являлся бы проблемой сам по себе, если бы из него не вытекала другая проблема – авторы не смогли этот обман достойно обыграть.

Проблема важнейшей сцены

Как я уже упоминал, под важнейшей сценой я имею в виду сцену расправы над Джоэлом. Как-никак именно это событие становится переломным для всей истории, и именно оно должно эмоционально встрясти нас и зарядить на всю оставшуюся игру. Но вот подбираюсь я, игрок, к сцене Х со всем багажом знаний упомянутых пунктом выше и всё идёт совсем не так, как должно.

- Вы что, слышали о нас? – спрашивает Джоэл, заметив подозрительную реакцию незнакомцев на своё имя.

- Да, слышали, - отвечает Эбби и стреляет Джоэлу в колено.

В этот момент, со взрывом выстрела мы и должны были встрепенуться и понять, что герой оказался в ситуации, в какой не оказывался никогда прежде, и что вот-вот случится нечто непоправимое.

Но я при звуке выстрела только и думаю «Опа» и лишь со слегка повышенным интересом приподнимаю голову. Я не очень переживаю за героя, ведь до этого чуть ли не десяток трейлеров обещали мне, что он будет жить, а игра не сумела вдарить мне по голове и убедить, что это не так. Герою выстрелили в ногу? Да бросьте, в скольких фильмах/играх героям простреливали ноги, руки, плечи, животы, а иногда и головы (здравствуйте, вторая часть «Sicario» и Карл со своим глазом из «Ходячих мертвецов»), а им хоть бы что. Ранение главного героя давно стало таким же штампом для повышения напряжения, как спасение в последний момент, и этот выстрел в ногу не стал для меня чем-то из ряда вон выходящим. Да, если присмотреться, когда Джоэла оттаскивают, то видно, что ногу ему чуть ли не оторвало, и держится она на паре ниток. Но на этом совершенно не акцентируют внимания, так что при первом прохождении я смотрел на перекошенное лицо Джоэла, на лица нападавших, но не на его ногу. А вот если бы нам показали, как ногу разносит от выстрела с самого начала… не сочтите меня кровожадным, но вот ЭТО бы точно заставило меня встрепенуться, забыть о штампах выживающих героев и осознать, что как минимум невредимым Джоэл не выберется и что-то точно не будет прежним. Но мы имеем то, что имеем.

После этого напряжение падает ещё больше, когда Эбби говорит людям перевязать раненую ногу. Снова вспоминаются десятки ситуаций с затягиванием убийства главного героя злодеем и, как следствие, спасение первого в итоге. Конечно, после Эбби начинает избивать Джоэла, но я испытал скорее замешательство «Что за хрень здесь вообще происходит?», нежели какой-то страх за героя. То она перевязывает ему рану, то начинает избивать. Конечно, она сказала «Я спешить не буду», но как-то это не то. Сказала бы что-то вроде «Ты у меня так быстро не сдохнешь», чтобы мы яснее поняли её намерения. И потом, если она хотела его помучить, зачем было бить сразу по голове? Да таким ударом она бы его или сразу убила, или просто вырубила, тем более что Джоэл и так был ослаблен ранением.

В общем, когда нас перебрасывают из котеджного домика в компанию Элли, я, как зритель, не задаюсь мучительными вопросами «Как же там Джоэл?», я задаюсь мучительными вопросами «Почему так, а не так?». Когда авторам нужно только накалять обстановку и повышать напряжение, они переключают канал на «Поиски Элли» и, как следствие, момент затягивается, напряжение улетучивается, и остаётся только раздражение. Это как если бы, простите за метафору, вы уже лежали в постели с привлекательным партнёром, и в разгар самого интересного у него вдруг зазвонил телефон, и ему пришлось срочно бежать со словами «Извини, вечером закончим». Ну и тут примерно так же.

И ещё один камень в огород, хоть эта претензия уже и отходит от темы, но в общую копилку всё же добавлю. Клюшка для гольфа? Серьёзно? Нет, я, конечно, всё понимаю, но никто из создателей не подумал, что впоследствии обсуждение кончины Джоэла будет звучать, как концовка чёрного анекдота, а не как трагический финал истории человека? «А потом его забили клюшкой для гольфа, гха-ха-ха!». Но почему нельзя было оставить тот кусок трубы, которым Эбби орудовала пару минут до этого? Она его даже не выбрасывает – он просто пропадает между сценами. Или ещё лучше: на протяжении всей рекламной кампании оружием Эбби был молоток. Так дали бы ей молоток! И сцена бы не теряла в напряжении, и постеры с молотом заиграли бы новыми красками, дескать, кто бы мог подумать, что столько лет смотрел в лицо Джоэловой смерти.

Итак, Элли находит Джоэла в тот момент, когда его избивают клюшкой. И снова (знаю, надоел уже) не почувствовал я шока. Недоумение. Удивление. «Да не-е-е» - всё повторяю я.

И, как итог, финальный удар по голове Джоэла наносится за кадром. Главного героя прошлой игры убивают за кадром. За кадром, Карл! А я – зритель с каким-никаким стажем – мне не показали смерть героя, я не верю. Не показали, как клюшка проламывает череп, значит, у героя всё ещё есть шанс выкарабкаться. Это как было с Недом Старком в первом сезоне «Игры Престолов». Показали, как меч неумолимо опускается на его шею, но не показали, как голова отделяется от тела. В результате многие зрители просто не поверили в смерть главного героя и в недоумении побежали читать Википедию. Вот и я не поверил. В дальнейшем авторы «Игры Престолов», возможно, осознали данный момент, и в будущем все значимые персонажи погибали на наших глазах. Вспомнить хотя бы Красную Свадьбу и конец Робба Старка. Вот, что значит оставаться с героем до конца.

Но я сморю на события «The Last of Us: Part II», вижу удар за кадром, вижу потемневший экран, вижу как Элли и Томми живые и почти невредимые как ни в чём не бывало расхаживают и болтают в следующей сцене. Я смотрю и всё жду услышать, что-то вроде:

– Как там Джоэл? – с надеждой и нетерпением спрашивает Элли у вошедшего Томми.

– Говорят, он еле живой. В себя не приходит. Говорят… что стоит готовиться к тому, что это конец.

– Нет, – яростно мотает головой девушка.

– Элли, – Томми едва не плачет, – на нём живого места нет. Непонятно, как он вообще до сих пор жив. Я знаю, как ты его любишь… Но он мой брат. Элли, мне кажется это всё.

Но в глазах Элли лишь злость и упрямство. Вместо ответа она испускает громкий выдох и начинает нервно собирать вещи.

– Что ты делаешь? – спрашивает Томми.

Элли замирает и отвечает голосом холодным, как лёд:

– Я собираюсь найти… и я собираюсь убить… каждого из них, до последнего.

Так и начинается наша борьба за месть, пока Джоэл дома борется за жизнь. И мы будем бороться до тех пор, пока в какой-то момент Джоэл не окажется за нашей спиной и не спросит: «Ты же не думала, что я позволю тебе отправиться в одиночку?».

Я всё жду, когда это произойдёт. Жду когда Элли и Томми заговорят о Джоэле. Но этого не происходит. Вместо этого они неуверенно бродят туда-сюда и что-то мямлят себе под нос. Вместо того, чтобы просто и ясно сказать «Джоэл мертв». А я всё думаю «Да, не-е-е… Не может он быть мертв. Ну не могли же нас так обмануть.»

А потом нам показывают могилу Джоэла, и я наконец понимаю: «Кажется, все-таки да. Кажется, все-таки обманули. Он в натуре мертв».

Но с осознанием не приходит катарсис – момент упущен и испорчен.

Я понимаю, что другие люди могут принять все эти замечания за придирки (с чем я, собственно, могу в какой-то мере согласиться, ибо главная мысль будет высказана чуть далее) и воспринимать эту сцену совершенно иначе. Но я убеждён, что сцена объективно выстроена плохо и вкупе с вызванными рекламой ожиданиями не работает, как должна.

Чтобы более наглядно проиллюстрировать разницу между работающей и неработающей сценой, давайте вернемся к первой части, где главный герой точно так же в самом начале теряет близкого человека.

Иллюстрация на первой части

И давайте зайдем еще дальше и представим, что рекламная кампания оригинала также не брезговала обманом. Представьте: до выхода игры нам ни разу не показывают в трейлерах события до апокалипсиса и все сцены с молодым Джоэлом и Сарой. Кроме того, нам ни разу не показывают Элли. Представьте, что в трейлерах модель Элли заменена моделью Сары, а актрису попросили озвучить несколько фраз Элли для нарезок (точно так же, как попросили Троя Бейкера озвучить пару ложных фраз для Джоэла к материалам второй части). В итоге мы садимся за игру с твердым убеждением, что эта история о том, как отец пытается уберечь дочь в условиях постапокалипсиса.

Но что же мы видим? Игра начинается задолго до основных событий, о чем свидетельствуют молодой Джоэл и отсутствие заросших городов. Вот появляется Сара, такая же молодая, как и в трейлерах. Мы можем не отдавать себе в этом отчет при первом просмотре, но очевидно, что при подобном начале всё, что мы видели в рекламе с маленькой Сарой просто не может теперь быть правдой. Мы чувствуем обман и замешательство, но история продолжает идти вперед, пока не приводит нас вместе с Джоэлом и Сарой за город к неизвестному солдату. И вот тут-то и наступает момент, который определяет, сработает обман или нет.

С той сценой, которая присутствует в игре, обман, безусловно, сработал бы на все сто процентов. После перестрелки Джоэл видит, что Сара ранена. Девочка еще жива, стонет и плачет. Отец, потеряв над собой контроль от горя, берет тело ребенка на руки и просит её не умирать. За всем этим беспомощно наблюдает Томми… и мы. Наблюдаем за горем главного героя, за тем как жизнь медленно угасает в маленькой Саре, к путешествию с которой мы уже были готовы. Но когда её смерть очевидна, и несчастный отец, держа бездыханное тело, просит дочь не оставлять его, мы отбрасываем все сомнения и предубеждения и понимаем – это конец. Темный экран. Тишина. И начальные титры. А после них нас встречает сакраментальная надпись «20 лет спустя», отметая любую оставшуюся надежду.

Причём в подобном варианте развития событий авторы убили бы сразу трех зайцев. Во-первых, удивили нас событиями до апокалипсиса, о чем не было намеков в трейлерах. Во-вторых, шокировали нас смертью Сары еще больше, оставив фантомное чувство несправедливой потери, как и у главного героя. И, в-третьих, мы бы, равно как и Джоэл, испытывали недоумение и раздражение, что это за малявку такую по имени Элли пытаются нам подсунуть вместо нашей Сары. И, равно как и Джоэл, мы бы постепенно проникались симпатией к этой незнакомой девочке и, как и он, испытывали бы боль и смущение при её словах «Я не она. Я не твоя дочь».    

Но всё оборачивается совершенно иначе, если выстроить сцену смерти Сары по-другому, не столь правильно, а, скажем, убить ее за кадром. Представьте: Джоэл с Сарой на руках встречают солдата, и тот открывает по ним огонь. Джоэл роняет Сару, и девочка скатывается в лежащий рядом овраг. Солдат уже готовится застрелить упавшего Джоэла, когда на помощь приходит Томми. Не успевает упасть тело убитого солдата, как Джоэл бешено озирается и кричит «Сара?!». Взгляд его останавливается на овраге, возле которого они только что стояли. «Сара!» – кричит Джоэл и бросается вниз. Но мы остаемся там же, где были, и видим только безысходность в глазах подошедшего к краю оврага Томми, пока снизу раздаются крики Джоэла.

Пробирала бы эта сцена, как оригинал? Возможно. Но с учётом накопленной рекламной информации нас бы не отпускало недоумение на сознательном или хотя бы на подсознательном уровне. Она жива? Её задела пуля? Она разбилась, когда упала? Но мы же видели её в трейлерах! Что за ужас здесь творится?!  

И в итоге сцена не работала бы так, как надо засчёт смещения акцентов и эмоциональной отвлечённости зрителя. Именно это, как по мне, и произошло во второй части.

И, тем не менее, всё вышесказанное можно было бы простить, если бы авторы добавили во вторую часть одну небольшую сцену.

Сцена, которая изменила бы всё

Давайте представим, что у сцены убийства Джоэла есть небольшое продолжение. Элли вырубают и после того, как её будит дрожащий голос Дины, девушка шепчет:

– Нет…

– Джесси, они здесь! – кричит Дина и убегает за помощью.

– Нет, – продолжает стонать Элли, видя искалеченное тело Джоэла.

И, хотя её саму тоже сильно избили, ни руки, ни ноги её не слушались, а в голове до сих пор звенел оглушающий последний удар незнакомки о голову Джоэла, Элли подалась вперёд. Сначала чуть-чуть, но затем всё ближе и ближе к тому, что осталось от её близкого человека.

– Нет… нет… – всё повторяла она дрожащим голосом сквозь слёзы, всё ещё не в силах принять случившееся. 

Из последних сил она сумела сесть возле Джоэла  и положить его голову себе на колени. Его кровь запачкала её, его кожа была холодной, но она продолжала нежно поглаживать седые волосы и бледные щёки.

– Джоэл…

Элли замолкла, ожидая, что он ей ответит. Но ответа не было.

– Джоэл, – позвала она снова, и слезы сильнее забили из глаз. – Джоэл, вставай. Джоэл, пожалуйста.

Она тихонько потрясла его. Голос её становился тише по мере того, как всё больше приходило осознание. В конце концов, она зарыдала и жалобно прошептала, обняв безжизненное тело:

– Не оставляй меня… Прошу, не надо. Не надо, Джоэл.

Элли подняла глаза и посмотрела в лицо. Это было лицо мертвеца.

– Джоэл?.. Джоэл?! ДЖОЭЛ!!! – заорала она не своим голосом.

Как раз в этот момент вбежали Дина и Джесси. Поначалу они опешили от криков подруги, но затем попытались подойти и успокоить её, оторвать от тела. Но ничего не получилось. Осознав, что случилось, Элли обезумела от горя и продолжала выкрикивать сквозь рыдания имя Джоэла, вцепившись в его тело и отталкивая всякие попытки друзей оторвать её.

Экран темнеет, и после затихших криков с нами остаётся лишь пронзительная музыка. Несколько секунд мы сидим одни, приходя себя, пока экран не проясняется и не возвращает нас на неопределённое время спустя к поникшей Элли.

Как не трудно догадаться, моя мысль заключается в том, что авторам стоило отзеркалить завершающую сцену пролога первой части, только там над телом близкого рыдал Джоэл, а в продолжении уже Элли рыдала бы над телом Джоэла. Подобная сцена весьма кстати отразила бы переход главенства в истории от одного героя к другому и схожесть их судеб, а также позволила бы нам, как зрителям, полностью осознать весь ужас произошедшего и проститься с персонажем.

Мне кажется, игроков расстроил не столько факт того, что главного героя прошлой игры забила в самом начале клюшкой для гольфа какая-то перекаченная баба, а то, что сама сцена вышла довольно невнятной, не предоставляющей должной эмоциональной отдачи, который этот момент заслуживал. А, поскольку сцена смерти Джоэла является важнейшей за всю игру, то иное восприятие данной сцены позволило бы иначе воспринимать и всю остальную игру. И, возможно, никого бы уже так не возмущали девочки-лесбиянки, девочки-трансгендеры, перекаченные девочки, девочки с небритыми подмышками и прочее, и прочее.

Да, конечно, по прошествии времени и многочисленных пересмотров все вышеуказанные события воспринимаются немного иначе, но я постарался воспроизвести именно те эмоции, которые я испытал во время первого знакомства с историей. В конце концов, в одном я убеждён до сих пор: раз уж у нас тут серьёзное произведение, рассуждающее о жизни и смерти, то и с любимыми героями мы должны оставаться до конца – и в жизни, и в смерти. Но этого героя у нас отобрали, не дав с ним проститься. И не в том смысле, что не дали проститься с человеком, оставив зияющую дыру, как у Элли, которая не смогла нормально проститься с Джоэлом. Нам не дали проститься с персонажем. Не дали своевременного осознания, что его час пришёл. Запутали ложными обещаниями и сместили фундаментальные акценты. И в результате важнейшая сцена игры читается совсем не так, как должна. В этом, по-моему, и заключается главная проблема «The Last of Us: Part II».