Америка. Шестидесятые. В те времена термин «мафия» звучал устрашающе, символизируя собой одну из самых опасных ветвей в мировой организованной преступности. Лица, находившиеся у руля организации, предпочитали молчать, а все сказанные слова вычеркивать из истории. И чаще всего вместе с автором.
Все началось весной 1968 года, когда писатель Марио Пьюзо вошел в кабинет одного из боссов Paramount Роберта Эванса. Эванс с трудом дал свое согласие на эту встречу с незнакомцем, и то лишь в качестве дружеского одолжения. В руках Пьюзо держал мятый конверт с пачкой машинописных листов, на которую, судя по взгляду, у него были далеко идущие планы.
«Проблемы?» — спросил Эванс.
Да, и еще какие. Пьюзо был игроком, задолжав букмекерам десять тысяч. Единственной его надеждой был тот самый конверт с предварительной версией сценария фильма об организованной преступности. Заголовок на стопке листов содержал то самое, не очень популярное среди людей сведущих, слово — мафия. Несмотря на то, что это понятие в текущем значении использовалось в Италии с XIX века, до Пьюзо еще никто не осмеливался выносить этот термин на обложку книги или афиши.
Семья Корлеоне в сборе
«Я дам тебе десятку. Если книга получится хорошей, то получишь еще семьдесят пять тысяч». Сам Эванс позже вспоминал, что в его словах было больше сочувствия, чем радости. «Пьюзо посмотрел на меня и спросил: как насчет пятнадцати? Я ответил, что двенадцать с половиной и по рукам».
Даже не ознакомившись с рукописью, Эванс передал конверт в один из департаментов Paramount вместе с чеком на оплату. Шло время, и когда через несколько месяцев Пьюзо позвонил и спросил: «Будет ли это нарушением контракта, если я сменю название книги?» — Эванс не смог удержаться от смеха. «Я уже успел позабыть о том, что он вообще что-либо пишет». Пьюзо продолжил: «Я хочу назвать ее «Крестный отец».
Роман Марио Пьюзо неожиданно стал бестселлером среди бестселлеров, чтобы позже превратиться в знаменитый голливудский фильм. Картина, в свою очередь, практически совершив революцию в киноиндустрии, спасла от банкротства студию Paramount Pictures, проложила дорогу в жизнь новому поколению звезд, сделала авторов богатыми и знаменитыми, а также стала поводом для войны между голливудскими бизнесменами и боссами мафии.
«Когда сказка становится былью, пора увековечить ее в граните», — говорил репортер в одном из вестернов Джона Форда. Ну и что с того, что позднее Марио Пьюзо утверждал, что встреча с Эвансом проходила при других обстоятельствах? Или что редактор Variety Питер Барт, бывший в то время заместителем Эванса по креативу, настаивал на том, что рукопись сначала легла к нему на стол? Как бы там ни было на самом деле, этому проекту всегда сопутствовали ожесточенные споры, в которых принимали участие не только кинокамеры, но и оружие.
«Пойдем, присядем», — Эванс пригласил журналиста пройти в спальню, которая после пожара в 2003 году, уничтожившего просмотровую, стала выполнять ее роль. Пока гость устраивался на диване, комната уже наполнилась чарующими звуками композиции Нино Рота, а на экране появилось лицо дона Корлеоне, отмечающего день свадьбы своей дочери. «Это лучший фильм из всех, что я когда-либо видел», — говорил Эванс о картине, которая, по его же собственным словам, «волшебна» и в ходе съемок чуть было не оказалась его последней работой в кино.
Дон Корлеоне
Увидевший свет в 1969 году, роман «Крестный отец» продержался 67 недель в списке бестселлеров New York Times и был переведен на такое количество языков, что Пьюзо просто сбился со счета. Студии Paramount роман достался по дешевке, но хозяева компании не торопились приступать к съемкам. По их мнению, гангстерские фильмы не оправдывают себя (имеется в виду провал в прокате «Братства» с Кирком Дугласом). Эванс и Барт знали причину неудачи — до сих пор фильмы про гангстеров делались руками и головами «голливудских итальянцев». Чтобы «Крестный отец» попал на самый верх, необходимо было взять в оборот настоящих итало-американских актеров, режиссера и продюсеров. И только тогда, по словам Эванса, фильм получился бы таким, что зритель буквально стал бы ощущать запах спагетти в зале.
Сказано — сделано. Продюсером проекта был назначен Альберт Радди, который даже близко итальянцем не был. Прославился Радди на тот момент лишь тем, что сумел протащить на телевидение явно бредовую идею фильма о нацистском лагере для военнопленных, создав в итоге популярный телесериал «Герои Хогана». Каковы бы ни были творческие задатки Радди, более всего он был известен тем, что снимал кино быстро и дешево.
«Мне позвонили в воскресенье» — вспоминает Радди. «Хочешь заняться съемками «Крестного отца?» Я сначала думал, что надо мной издеваются. «Да, конечно, отличная книга, я наслышан». Роман я, разумеется, даже в руках не держал. Меня спросили, что не мог бы я прилететь в Нью-Йорк, поскольку Чарли Бладорн, глава компании Gulf & Western, решил лично познакомиться с продюсером и режиссером фильма. Я согласился и тут же бросился в ближайший магазин за книгой.
В Нью-Йорке Радди встретился с магнатом Чарльзом Бладорном, купившим киностудию Paramount в 1966 году. «Он спросил меня: «Как ты собираешься снимать этот фильм?», — говорит Радди.
Радди сделал аккуратные пометки на полях книги, но, зная понаслышке, что у Бладорна и его компании есть связи в мафии, решил вести разговор по-мужски. «Чарли, я хочу снять захватывающее, страшное кино о людях, которые вам не безразличны», — ответил он. Бладорн хитро ухмыльнулся, стукнул кулаком по столу и молча покинул комнату. Радди получил добро.
Майкл Корлеоне
Изначально планировалось снять фильм быстро, а все действие сюжета поместить в 1970 году, не растягивая фильм по времени, как в книге, ибо время — деньги, а бюджет ленты составлял всего 2,5 миллиона. Однако с ростом популярности романа Пьюзо стали увеличиваться и бюджет, и амбиции создателей. Бладорн и президент Paramount Стэнли Джаффе стали искать режиссера, однако все предполагаемые кандидаты отказывались под предлогом того, что романтизировать мафию — аморально.
В итоге Питер Барт настоял на кандидатуре Френсиса Форда Копполы, 31-летнего итало-американского режиссера, за плечами у которого было несколько картин, но ни одного хита. Барт полагал, что Коппола сможет уложиться в бюджет. Сам Френсис сознался на переговорах, что не дочитал роман до конца, ибо его раздражали сексуальные сцены. Однако смущение не было главной проблемой Копполы. Его кинокомпания задолжала Warner Bros. 600 тысяч долларов, поэтому партнеры по бизнесу, в частности Джордж Лукас, всячески подталкивали Копполу к новой работе. Коппола отправился в городскую библиотеку, понабрал книжек о мафии и погрузился в чтение с головой. Он решил, что снимет не просто фильм о мафии, а хронику отдельно взятой семьи, своеобразную метафору американского капитализма.
Реакция Эванса была ожидаема. «Он что, с ума сошел?» Однако Paramount могла в любой момент продать права на экранизацию Берту Ланкастеру, мечтавшему сыграть роль дона Корлеоне. Эванс понимал, что промедление смерти подобно, поэтому в спешке организовал встречу Копполы с Бладорном. К счастью, видение режиссера устроило последнего. Коппола тут же приступил к совместной с Пьюзо работе над сценарием, и эти двое по-настоящему сдружились. «Пьюзо был отличным парнем, — говорит Коппола. «Если не вдаваться в детали, помню, я сделал запись в сценарии по поводу соуса: для начала надо подрумянить чеснок». Он вычеркнул строчку и говорит: «Чеснок надо зажарить. Гангстеры не подрумянивают».
Смерть Санни
Коппола точно знал две вещи: чтобы картина получилась аутентичной, действие фильма должно было охватывать некий промежуток времени в сороковых годах и происходить в Нью-Йорке. Пьюзо прекрасно разбирался в тонкостях преступного мира, но лишь издалека. В своих воспоминаниях он писал: «Стыдно признаться, но я написал «Крестного отца», просто задавая людям вопросы».
«Я никогда не видел настоящего гангстера», — говорил Пьюзо. Впрочем, как и Коппола. «Марио предупредил меня, что не стоит этого делать, даже соглашаться нельзя. Они уважают твой выбор, и не будут настаивать, если поймут, что ты не желаешь идти на контакт».
Наконец, все дела были улажены и съемки подошли к концу. Премьера была назначена на 29 марта 1972 года. Уже за первые шесть месяцев проката кассовые сборы фильма превзошли аналогичный показатель «Унесенных ветром» сразу за 30 лет. В следующем году картина стала триумфатором премии «Оскар», получив главный приз как лучший фильм 1972 года. «Крестный отец» открыл в Голливуде эпоху стомиллионных блокбастеров, и последним, кто об этом узнал, был режиссер. «Я был так уверен в том, что фильм провалится — слишком темный, слишком длинный, слишком скучный, — что и не надеялся на успех, — говорит Френсис Форд Коппола. — Про грандиозный успех фильма я узнал от своей жены. Я не пошел на премьеру. Шедевр, говорите? Не знаю, я не был уверен даже в том, что он окупит затраты».
В завершение стоит добавить, что киноиндустрия и мафия всегда шли рука об руку. Одна из известных строчек книги так и не вошла в фильм: «Адвокат с портфелем может украсть больше, чем сотня людей с оружием». Перед своей смертью в 1999 году Марио Пьюзо как-то сказал: «Полагаю, что коррупция в шоу-бизнесе намного сильнее, чем в мафии или Лас-Вегасе». Когда съемки фильма еще только начались, в коридорах Gulf & Western можно было встретить и киношников, и членов мафии. Сам Чарли Бладорн втайне заключил сделку с Микеле Синдона, крупной фигурой сицилийской мафии, отмывающим деньги и являвшимся советником Гамбино и других нью-йоркских семей, а также Банка Ватикана (часть этой легенды Коппола впоследствии использовал в третьей части «Крестного отца»). Уже в 1980 году Синдоне были предъявлены обвинения по 65 статьям, в том числе за мошенничество и лжесвидетельство. Через 4 года его экстрадировали в Италию, где признали виновным в том, что он являлся заказчиком нескольких убийств. История Синдоне закончилась в камере миланской тюрьмы, где он проглотил (или ему помогли проглотить) ампулу с цианидом, что по кодексу чести мафии является лучшим средством для молчания.
З.Ы. Уже в наше время роман Марио Пьюзо получит и свое игровое воплощение, но это уже совсем другая история.
Читай также
Лучшие комментарии