(Не) очень краткое путешествие по вселенной Remedy

Потерян в ночи без конца,
Ныряя глубже под воду.

Пока Алан бегает по Тёмной обители, пишет черновик за черновиком, мучит Сагу и всех причастных, без конца редактирует рукопись и переживает самый настоящий кошмар, цикл статей о вселенной Remedy подходит к концу. В последней части мы наконец-то вплотную приблизимся к разгадке тайны личности Томаса Зейна, невероятным приключениям Алекса Кейси в Нью-Йорке и пониманию истинного финала Alan Wake II, который даст начало совершенно новому путешествию.

Жертвы и монстры

Эта история — монстр, и она сожрёт тебя живьём.

Пока Алан проводит годы в Тёмной обители, реальный мир сталкивается с последствиями паранормальных «каникул» писателя, а злополучное озеро Колдрон вместе со всеми прилегающими территориями опечатывают сотрудники ФБК из-за «вулканической активности». И так как озеро — это кальдера реально существовавшего вулкана, такое объяснение худо-бедно прижилось среди местных. Сотрудники бюро не только расставили заборы и знаки по периметру, но и основали научную лабораторию «Дом на озере», чтобы посредством экспериментов попытаться воссоздать писанину Уэйка с помощью компьютеров, а также изучить влияние других видов творчества, например живописи, на озеро. Но не все местные были довольны объяснениями Бюро.

В 2013 году братья Коскела проникли на один из аванпостов ФБК, украли документы и узнали об Алане Уэйке, докторе Хартмане и одержимых тенью существах, которые то и дело появлялись из озера Колдрон. Родилась идея — основать Культ дерева, чтобы держать туристов подальше от Тёмной обители и уничтожать любое непонятное создание, которое осмелится выплыть и навредить жителям близлежащих городов. Алан Уэйк тоже был в этом списке, ведь, по опыту ФБК, ранее из озера ничего хорошего появлялось.

А вскоре на берег озера Колдрон вымыло Щелкунчик — тот самый волшебный выключатель, которым Алан Уэйк однажды убил одержимую Барбару Джаггер, согласно документам, украденным у ФБК. В глазах культа ритуал (о нём позже) по уничтожению теневых монстров наконец-то обрёл окончательную форму. Что немаловажно, в первой Alan Wake Щелкунчик использовался Аланом как орудие против тьмы, из-за чего в трилогии его книг появился определённый ритуал (о нём обязательно позже) по борьбе с одержимыми, а сам выключатель перешёл в иную форму существования, став архетипом.

В теории любой архетипический предмет может стать изменённым или объектом силы, если на него воздействует коллективное бессознательное. В случае с выключателем всё довольно логично — включив свет, разгоняешь тьму, буквальную или метафорическую. Алан наделил Щелкунчик паранормальной силой с помощью силы озера во время AWE (Altered World Event), но, согласно событиям Control, есть и другой способ изменить обычный предмет. Иное предназначение выключателя (вероятно, также вписанное Уэйком в сюжет книг) — усиливать изменения реальности, но так Щелкунчиком могут пользоваться только параутилиты вроде Алана и Саги. Члены Культа дерева при этом могли задействовать выключатель только в ходе особого ритуала.

Не устану напоминать о законах Тёмной обители, которая не может создавать вещи с нуля. Повинуясь этим правилам, Алан в «Уходе» наделил обычный выключатель из своего детства силой, сформировав определённый ритуал — включая свет, разгоняешь тьму. Поэтому в сюжете «Возвращения» Культ дерева получил оружие с точно такими же свойствами — это логично, не станет роялем в кустах и точно будет принято суровым редактором Уэйка. И раз уж Алан отдал свой выключатель культистам (его нужно было отправить через озеро в реальный мир по сюжету «Возвращения»), ему было необходимо другое оружие. Вероятно, так и появилась ангельская лампа, с которой писатель путешествует по тёмному Нью-Йорку. Ведь если в сюжете книг уже есть выключатель, отрезанный от лампы Тома, где-то должна быть и сама лампа, верно? А где, если не в обувной коробке Зейна, откуда ещё в первой части Алан достал выключатель?

Между правдой и вымыслом

Я вспомнил сон, в котором умираю в переулке.

У Алекса Кейси тем временем свои заботы — в 2013 году возник ещё один культ (Культ дерева и Культ слова, что само по себе не может быть совпадением — оба были написаны Аланом в своё время), который поклонялся творчеству Алана Уэйка и горячо оплакивал его исчезновение. И не просто возник, а начал отправлять Кейси выдержки из серии романов, главным героем которых был не агент ФБР, а его книжный тёзка, детектив Алекс Кейси. Неизвестно, как выглядело расследование и чем завершилось на самом деле, — сам Кейси о своём участии упоминает лишь вскользь, а те крохотные вспышки, которые Алан во время «Инициации» наблюдает из Тёмной обители, — не отражение реальности, а некий собирательный образ из правды, книг Уэйка и переосмыслений тёмного измерения.

Это натолкнуло меня на мысль, что для заполнения пробелов в истории Тёмная обитель использует уже знакомые архетипы. Продажные копы, которые скрывают улики, оказались офицерами Торнтоном и Маллиганом, которых Сага встречает в Брайт-Фоллсе. Первая жертва — не безымянный агент ФБР, а сам Найтингейл, работавший в той же организации. А убитая актриса, служившая музой для главного героя спектакля, — Синтия. Хотя не исключено, что это Алан Уэйк, как параутилит, «заглядывал» в реальный мир за информацией, искал вдохновение и тем самым придавал глубины своим героям. Сам Кейси, правда, сильно отличается от своего прототипа: книжный Алекс — полицейский, а не агент, носит пёстрые галстуки, находит утешение в алкоголе и слишком сильно любит пафосные монологи.

Из черновиков Алана родился сюжет о Культе слова, который убивал людей в Нью-Йорке, пользуясь выдержками из детективных книг Уэйка, и этим писатель заманил туда прототип главного героя, реального Алекса Кейси, у которого был мотив взяться за расследование. Впоследствии этот культ вскользь даже упоминается в документах ФБК, поэтому в его существовании сомневаться не приходится.

Остаётся открытым только один вопрос: была ли поездка Кейси в Нью-Йорк всегда в его памяти или появилась в прошлом агента только после того, как у озера Колдрон в 2022 году начался очередной AWE и Алан закончил писать «Инициацию» в своей временной линии? Это любопытная теория, корни которой уходят в противоречивые рассказы Алекса — в самом начале игры, до альтернативного события, у главных героев происходит любопытный разговор:

Чуть позже Кейси признаётся Саге, что он не был с ней до конца честен и вызвался расследовать дело из-за произошедшего с ним в Нью-Йорке. Что это было — обычное умалчивание фактов или изменение реальности задним числом? Ведь Илмо Коскела при первой встрече с Сагой не узнаёт её — жительницей Уотери в его глазах она стала только после начала AWE. Мне теория очень нравится, хотя, скорее всего, воспоминание о расследовании в Нью-Йорке существовало в голове Кейси всегда — альтернативные события локальны, и им нужны время и сила, чтобы распространиться дальше, а документы о Кейси из Control подтверждают, что бюро знало о его расследовании.

Развивая тему изменения канона задним числом, стоит упомянуть ещё одну особенность вселенной Сэма Лейка. Многих исследователей лора немного злит то, что при наличии Алана Уэйка в качестве пленника Тёмной обители, Лейк может свободно ретконить что угодно — в мире Уэйка время не линейно, поэтому писатель может оказаться демиургом любых событий с момента своего исчезновения. Вполне вероятно, что занятый «Инициацией» Алан ещё даже не написал события «Контроля», хотя они существуют и уже произошли в 2015 году — Уэйк в своей петле мог просто ещё не добраться до этой истории, поэтому он не узнаёт Джесси в одной из кат-сцен и пишет черновик жуткой истории о кофейном культе с ней в главной роли.

Творческий союз

Когда ты потерян,
Ты потерян в своей собственной компании.

Ещё одна интересная загадка во вселенной Remedy — это, конечно же, истинная природа и устремления Томаса Зейна, загадочного то ли поэта, то ли режиссёра из Европы, который пережил кардинальный, но вполне обоснованный реткон. Распутывать клубок предлагаю совсем с другого конца, а заодно поговорить о стихах, важности ритуалов и странном заклинании, которое по задумке должно вырвать писателя из Тёмной обители или хотя бы помочь ему продвинуться дальше.

В ходе всех трёх этапов «Инициации» (убийства в метро, отеле и кинотеатре) прежде чем нырнуть в складку и встретиться с Сагой, Алан находит стихи, которые объединяет строфа:

Это ритуал,
Который проведёт тебя.
Твои друзья встретят его,
когда ты уйдёшь.

Игроки строили много догадок на темы стихов и ритуалов. Попробуем зацепиться за уже известные факты и одну из таких теорий, чтобы распутать эту тайну! Из предыдущего раздела мы знаем: «Инициация» была написана и, предположительно, претворена в жизнь Аланом Уэйком: хватаясь за обрывки романов о Кейси, Алан в этом произведении взял на себя роль Алекса, погибшего детектива, и продолжил его расследование, с каждым делом пробираясь всё глубже в Тёмную обитель.

Некоторые элементы истории впоследствии перекочевали из «Инициации» в «Возвращение» — Культ слова, например, стал Культом дерева. А три загадочных стихотворения — это, несомненно, ритуал, по классике осуществимый в трёх актах. Только какой — чтобы продвинуться по сюжету и дописать «Инициацию» или просто чтобы приблизиться к Саге, раскрывая складку? А может, и то и другое?

Напомню, что для открытия складки нужны два компонента — какое-нибудь мрачное убийство, легенда или история, а также произведение искусства. Сага, например, открыла складку у колодца Хуотари, куда по легенде маньяк сбрасывал трупы, а подкрепила свой ритуал выставочным стендом — тоже своего рода искусство. Алану в это же время предстояло идти по следам убийств культа, а проводником в складку ему служили стихи, начертанные в местах, которые соприкасались с реальным миром.

Есть сомнения и в авторстве стихов — до выхода «Последнего черновика» игроки единогласно считали, что их написал Зейн. Его литература и раньше была довольно абстрактной, да и сам Алан при прочтении не помнит, чтобы писал что-то подобное. Но затем вышел «Последний черновик», а все три стиха теперь вписаны в роман и, соответственно, напечатаны на той же машинке, которой пользуется Уэйк. Так кто же из них кто? Где заканчивается Зейн и начинается Уэйк? Почему и Ахти, и братья Андерсон называют Алана Томом?

В игре слишком мало информации, чтобы ответить на этот вопрос — вероятно, часть тайн Сэм Лейк решил приберечь на следующую игру. Но мы всегда можем порассуждать, посмотреть, сбудутся ли наши предсказания, или даже вдохновиться на сочинение собственных теорий, ведь в споре рождается истина.

Самая распространённая теория затрагивает книгу Каспера Дарлинга о множественных мирах. На релизе игры мы думали, что это шутка или просто очередное заигрывание с Control, но присутствие шифтера Уорлина Дора; слова Алана в конце The Final Draft о «хозяине множества миров», а также лишь наполовину шутливое DLC про Тима Брейкера, межпространственного путешественника, — всё это лишь сильнее дразнит игроков, а заодно и намекает на то, что Том и Алан — один человек в разных вселенных.

Теория моего собственного производства гораздо запутаннее и сложнее, поэтому я очень обрадовалась, узнав, что мы с Яном Грибовичем оба её придерживаемся! Согласно уже известной информации из блога This house of dreams, который Сэм Лейк вёл от лица живущей в Ординери женщины, настоящий Том Зейн ушёл из истории навсегда. Когда поэт погружался на дно озера вместе с Тёмной сущностью, принявшей обличье Барбары, он произнёс свой последний стих и запечатал души обоих в отдельной «детской вселенной», чтобы обитель не смогла до них дотянуться, а история завершилась.

Полностью стирать себя из повествования Зейн не стал: в нашем мире осталась обувная коробка, а в ней — несколько стихов, которые и продолжили нескончаемую борьбу света против тьмы, правда уже с другими героями. То существо в скафандре, которое мы принимаем за Зейна в первой части, — лишь персонаж, написанный Аланом для помощи в борьбе с Тёмной сущностью, «остатки» Зейна из обувной коробки, тело ныряльщика и архетип Светлой сущности, который был логичным оппонентом тьмы, а потому идеально подошёл для романа. У нового Зейна даже не было лица: откуда Алану знать, как выглядел Зейн, если он нарочно стёр себя из повествования?

После первой игры ныряльщик исчез из сюжета, а Алан, вероятно, занялся написанием нового Зейна на основе того, что осталось. Со стороны игроков это выглядит как ещё один очень наглый реткон, но, учитывая, что жители Брайт-Фоллса сами то и дело путаются в переписываниях реальности, а также помнят то, чего не было, начинаешь и сам сомневаться в правдивости биографии Тома.

Неясно только, с какой целью был написан новый Зейн. Может, дело в ультимативной силе совместного творчества, а может, рукопись «Ухода» из первой игры вынудила нового Тома в конце концов уйти в Тёмную обитель, а не в карманное измерение. А что до лица — раз у обители не было исходного изображения Зейна, пустоту было необходимо чем-то заполнить. Тут на помощь и пришёл архетип творца — так у Зейна из Тёмной обители появилось лицо Алана Уэйка.

Конечно, всё это лишь домыслы и теории, но будет приятно узнать через много лет, насколько мы, игроки, были близки к правде. Особенно в условиях игры, которая пытается обманывать на каждом шагу: все её герои — ненадёжные рассказчики, а Алан может не только влиять на настоящее и будущее, но и менять прошлое. При этом ещё и умудрился стать богоподобной сущностью в финале «Последнего черновика»!

Круг разорван

Борясь с волнами,
Я умирал как будто миллион раз.
Кошмар наконец-то закончился,
И теперь я очнулся!

Напоследок предлагаю поговорить об улучшенной версии Уэйка, а также о пути, который предшествовал его возвышению. Как Алану удалось одолеть Скретча и закончить «Возвращение»? Почему не получалось раньше? Ответ потребовал от меня трёх прохождений и тщательного изучения всех футажей — неудивительно, что он ускользнул от других игроков.

Когда Сага наконец-то оказалась в Тёмной обители, то получила таинственный звонок — Элис попросила её забрать из коробки на площади две фотографии, которые могли бы помочь Алану. На одной из них запечатлён Щелкунчик, а на другой — пуля света, способная освободить писателя от его внутренней тьмы. Но как фотографии превратились в настоящие предметы, ещё и такие нужные? Очередной удобный сюжетный поворот?

До финала оригинальной Alan Wake II и сцены после титров, где Элис признаётся, что добровольно вернулась в Тёмную обитель, чтобы помочь мужу, мы никогда не задумывались о том, как другие виды творчества взаимодействуют с Тёмной обителью. Но теперь мы знаем, что фотографии, сделанные Элис, могут воплощать в реальность предметы или целые события — её предсмертный фильм не столько прощание с миром и Аланом, сколько попытка оказаться в Тёмной обители с помощью силы своего творчества. И украденный Скретчем Щелкунчик — это не рояль в кустах, а одна из фотографий, которые Элис успела сделать, пока в жизнь претворялся один из черновиков «Возвращения».

В тот момент, когда Скретч одним щелчком выключателя устроил в Брайт-Фоллсе вечный День Оленя, а потом за ненадобностью выронил волшебный Щелкунчик, его подхватила чья-то рука. Так у Элис в распоряжении оказались фотографии оружия, которое она позже передала Саге. В критический момент Андерсон выстрелила пулей света в Алана, чтобы изгнать из него Тёмную сущность. Скретч ушёл, но свет внутри него погас, поэтому тьма, которую вытеснило пулей из головы, продолжила таиться и жить, поджидать новую жертву — уже знакомого писателя на пике отчаяния.

Мы не достигли просветления. Не получили ответов. Не узнали истины. Герой устремляет взор внутрь себя. Волна отчаяния накрывает его — и вот он спасён.

А Уэйк проснулся в новой петле — круг замкнулся, вынудив его снова пройти по пути «Инициации», узнать о самоубийстве Элис и отказаться от попыток писать дальше. Тьма, как и в предыдущий раз, терпеливо подкараулила писателя в наивысший момент отчаяния, чтобы затем соединиться с его сознанием и написать «Возвращение». Алан вновь начинает редактировать рукопись, вовлекает Сагу в свои передряги и движется к бесконечному повторению кошмара.

История идёт в том же направлении с одним лишь отличием — после ряда неудачных циклов у Элис теперь есть фотографии Алана с пулей во лбу, которые она оставила для него в лифте апартаментов. И если в оригинальной игре сияние затухало, то на фотографиях, разложенных в обратном порядке, оно, наоборот, разгорается. А если есть фотографии, то они могут превратиться в реальность.

Благодаря усилиям Элис, The Final Draft не заканчивается перезапуском цикла. Логан жива, «Возвращение» от Скретча не становится реальностью, а Алан не умирает, чтобы возродиться перед «Инициацией». Вместо этого он превращается в богоподобную сущность: теперь его «третий глаз» открыт, Элис и сила её искусства — на его стороне, а впереди у героев ухабистый путь к восхождению по этой длинной спирали.

На этом завершается мой цикл статей по вселенной Remedy, как и трилогия романов Алана Уэйка — кошмар, длившийся для писателя целых 13 лет. Вопреки страданиям Уэйк добился значимого прогресса и сумел победить Тёмную сущность хотя бы в самом себе, а это уже хороший знак. Алану и Элис предстоит ещё очень долгий путь домой, но теперь Уэйк знает, что движется к концу спирали, а новообретённые силы позволят ему в совершенстве овладеть мастерством писателя и заглянуть за грань уже известных миров.

Спасибо, что были со мной в этом путешествии по миру Remedy! Увидимся в других играх!