Безумие. Психиатрия. Творчество.

Холодные серые стены – единственные пейзажи, которыми мне доводилось любоваться последние месяцы. Разбавляет их лишь одинокий толчок в углу комнаты. Вот уж близок год, с того дня, как я попал в эту клинику для психически больных с диагнозом умственного расстройства на нервной почве, и ряде других болезней. В отличие от других больных, за которыми я долго наблюдал, меня не пичкают десятками разнообразных лекарств. Единственным целебным препаратом для такого как я, посчитали обычный блокнот, целью которого является быть сборищем моих мыслей и историй. Девяносто шесть листов заполнены рассказами, периодами, чередующимися с отрывками из моей личной биографии. Как ни странно, последнее, доктора посчитали интереснее, чем то, что было извергнуто моим извращенным разумом.

Написание этих произведений, при тусклом свете единственной лампы, было единственным моим развлечением в течение всех дней. В них я вкладывал душу. Их тщательно читали, перечитывали и разбирали мои доктора и психологи. Часто задавали различные вопросы по тексту, будто маленькие любопытные и глупые детишки. Не раз я очень веселился, при опросах во время встречи с врачом, что их несколько настораживало, ибо тексты были несколько пессимистичного содержания. События в них разворачивались в самых мрачных и непредсказуемых местах Лондона и других больших городов северной Европы, герои бывали немного неуравновешенными, совершали безумные поступки во имя ничтожных целей, которые часто заканчивались трагично. Хотя, даже среди всего этого иногда появлялись лучики добра и надежды. В скупые на чувства истории, я вплетал необычные и живые линии любви героев. Эх. Примерно так я совмещал две противоположности, такие как трагизм и тепло человеческих чувств. Ладно, я ненавижу лирику, поэтому упущу остальные подробности.

Пока остаётся время, я поведаю вам небольшую часть, огромной истории – отрывок из собственной биографии — момент, когда я впервые влюбился. Хоть я и всегда проявлял отвращение к любым проявлением лирики, в этой истории есть всё, что может затмить этот гадкий любовный комок.

Школьные годы, время, когда огромное влияние имеет на тебя именно общество, а не глупые замечания и пререкания родителей, которые часто я просто пропускал мимо ушей. Первая сигарета в зубах, первые глотки напитков, с немалым процентом градуса. Да, я был вовсе не золотым ребёнком, что скрывать я не намерен, но все совершают глупые поступки. Тогда я ступил на скверный путь, не предвещающий благоприятного для моего будущего яркого и счастливого исхода. Я связался с плохой компанией. Вот, учебный год девятого класса долгожданно подошел к концу, что решив отпраздновать, один из моих мнимых друзей раздобыл немного «препаратов», пустив шприц по кругу нашей «весёлой» компании. Когда очередь подошла ко мне, спустя долгое время, мой мозг, наконец, отдал себе отчёт о происходящем. Я понимал, чем грозили мне последующие действия, и тогда я в кои-то веки сказал «нет». Бросив шприц на пол, я пулей вылетел из квартиры. Опасаясь того, что я могу раскрыть тайну происходящего тогда в квартире, где мы и ранее часто собирались, один из моих знакомых выскочил за мной. Угрожая мне избиением, он приказывал вернуться и принять дозу. Защурив глаза, по моей щеке пустилась слеза. Не имея никаких более идей, как поступить, не найдя другого выхода, я схватил лежащий у моих ног осколок кирпича и вдарил, что было силы, по лицу моего оппонента, смертельно задев его висок, и, явно, вскрыв череп. Его лицо залилось кровью, глаза замерли, зрачки его судорожно подёргивались. Двухметровое тело рухнуло на пыльную землю, не подавая более признаков жизни. На звук удара явились и остальные мои знакомые, испуганные видом происходящего. Растерявшись, выпустив камень из рук, я бросился прочь от этого места, попутно вытирая слёзы. Я хотел убежать как можно дальше, чтобы всё забыть …

Небо было затянуто грозовыми тёмными тучами, к вечеру осыпавшими землю холодным осенним дождём. В тот день я убил человека, хоть более никто об этом и не узнал. Его, и ранее мои друзья были не в силах выдавить из себя хоть слово, находясь в состоянии шока. Полиция быстро закрыла дело и закончила расследование, ибо не было ни фактов, ни доказательств, ни информации.

Добежав до глухой стройки, позади давней, но работоспособной клиники, и, до сих пор открытой, я спустился на нижние её ярусы. Стройка представляла собой некоторую двухэтажную пристройку к клинике, но строительство было прекращено по неизвестным причинам. Завершили постройку лишь подвала, первым этажом заниматься так и не начали, поэтому пола в некоторых местах не было, из-за чего был виден весь нижний ярус здания. А сейчас это просто склад мусора. Укрывшись от людского взгляда в одной из серых комнат, я прижался к стене, обхватив колени дрожащими руками. Смотря испуганными глазами на противоположную сторону комнаты, я вдруг услышал шаги, аккуратные и лёгкие. Они были всё ближе. Вдруг из-за угла показалась личико девушки. Я знал её. Энни, она новенькая в нашей школе, которая показалась многим немного странной благодаря своей манере одеваться и выражаться чувства. Вдруг она заметила и меня, немного пошатнувшись, но не испугавшись. Взгляды наши пересеклись. Несколько секунд длилась эта пауза. Она заговорила первая, поинтересовавшись, что я тут делаю, а позже вспомнив меня, ведь я так глупо насмехался над ней, что делал не по своей воле, а по «просьбе» моего товарища.

После извинений, мне пришлось рассказать ей всё. Она не удивилась. Скорее я был удивлён более, от того, что она по некой причине была горда мной. И так у нас вскоре завязался разговор. Она была довольно необычной, мечтательной, милой и добродушной ко мне. Даже родители так не были добры в детстве. Мы договорились с ней видаться здесь каждый день, а пока, мы вместе под недостроенной крышей ждали окончания дождя. Романтика … тьфу, гадость. Хотя, тогда моё мнение было иным.

На следующий день мы вновь встретились на том же месте. Долго так с ней я общался. Весь день просидели мы на холодном бетоне, повествуя друг другу что-нибудь интересное из своей жизни. Я практически уже и забыл о моём ужасом поступке, но осенило меня иное. Спустя недели таких встреч, я понял, как близка мне Энни. Я влюбился. Впервые по-настоящему влюбился …

[Продолжение следует, может быть ...]